Вольга помнил этот день.
Однажды, жил-был волшебник. Волшебник этот с детства был нелюдим, и ужасно ненавидел всякую суету и обязательства. Едва только он закончил осваивать магию, уехал он, куда глаза глядят. Ехал, нигде не останавливаясь дольше необходимого. И нашел однажды чисто-поле, а посреди кристально-чистый пруд. Лёг волшебник у него отдохнуть, да так и заснул. Волшебник проспал несколько дней, совершенно не желая двигаться. И тогда мимо проезжала конница с солдатами. Солдаты увидели волшебника, и подошли узнать, что делает он один в таких местах, да не нужна ли помощь. Но волшебник проигнорировал их, лишь укрывшись от людей волшебным пологом, заглушая звуки. Солдаты не стали докучать чародею, и оставили его одного. Но рассказали о нём встретившимся по пути друидам. Друиды, шедшие спустя несколько дней той же дорогой, так же увидели лежащего у озера волшебника. Они остановились проверить, в порядке ли мужчина. Пытались разрушить полог, но волшебник лишь укрепил его новым слоем. На волшебника всё чаще натыкались новые и новые люди, а он становился всё менее и менее подвижен. Волшебный полог заносило пылью и щебнем, а поверх порастали сорняки да травы. Так и было, пока, вставшее однажды утром солнце, не застало у пруда лишь поросший мхом камень. Больше никто и никогда не видел волшебника, и не знал, что с ним сталось. Всё более явственно чувствовался ледяной воздух, колыхавший деревянные ставни. Давно исчезло солнце, утро превратилось в полумрак, а тот - в густую сумеречную тьму. Не было в зале детей, и Светозара не было. Лишь фигура Хозяйки, ныне скрытая тенями, смотрела прямо на одинокого юношу горящим, нечеловеческим, цепким взглядом. Сознание било набатом мысль: нужно немедленно очнуться.***
Пробуждение было тяжелым. Вольга встряхнул тяжелой головой, стряхивая с лица налипшие комки снега. Ветерок, ранее слегка обдувавший лицо, сейчас кусал за щеки злым морозом. Магия всё так же подавлялась амулетами, разбросанными вокруг клетки, вне досягаемости мага. Но по крайней мере, он стряхнул с себя действие одурманивающего порошка. Вольга осмотрелся, оперся на руку, собираясь с силами, чтобы встать. Пальцев коснулось шевеление чего-то теплого. Резко одернув руку, Вольга с недоумением уставился на каменный пол, засыпанный комками снега, и не мог понять, откуда же здесь взялось тепло. Комки снега, что он только что стряхнул с себя, зашевелились. Перекатываясь на морозных потоках ветра, они сгрудились вместе, и, казалось, уставились на мага. Вольга протянул руку, и тут же, несколько этих существ вспорхнули на раскрытую ладонь, довольно сверкая морозными искрами. То, что казалось комком снега, оказалось теплыми, практически невесомыми существами. Сильфы - понял Вольга. Измененные холодными горными снегами, духи ветра, Сильфы. Маленькие существа, казалось, уловили изменившиеся мысли чародея, и с новым потоком воздуха, взмыли вверх, окружая Вольгу. Их магия тянулась к нему, согревая, исцеляя. Едва ли они понимали, что нужно делать - только чувствовали, что нужно помочь. Пообещав себе, что непременно отблагодарит неожиданных помощников позже, Вольга воспользовался занятой у них магией. Чужая сила непривычно растекалась по крови, изучая волшебника так же, как и он её. Повинуясь движению магии, клетка открылась легко и тихо, будто только этого и ожидала. В пещере, ожидаемо, никого не было. Вольга добрался до своей сумки, где её бросил Белослав, осмотрел содержимое, и повязал обратно. Не хватало нескольких зелий, камней и артефакта. Того самого, что Белослав и Вольга когда-то украли у разбойников. В голове начинала складываться мозаика, хотя и не хватало нескольких важных деталей. Насколько было бы проще, если бы Белослав больше полагался на друга, вместо того, чтобы всегда делать всё по-своему! Существа любопытно кружились вокруг. Они удобно угнездились в волосах и на плечах, в складках одежды Вольги, словно живой снежный плащ обволакивая мага. Волшебник выудил из сумки засушенную чернику, протягивая её Сильфам. Вольга помнил, что воздушные духи - ужасные сладкоежки, и никогда не отказывались от угощений. Сильфы слетелись к предложенному дару, оглядывая, очевидно незнакомые им, ягоды. Волшебник выпустил часть своей магии, окутывая сильфов и, как мог, передал им уверенность. Что-то духи, явно поняли, так как в следующий момент рука волшебника уже была пустой, а довольные сверкающие снежинки тяжело осели обратно на свои места, согревая чародея своей магией. — Сильфы, милые, может вы знаете ответ, — Вольга говорил вслух скорее по привычке, хотя как мог, передавал духам нужные образы. — Вы не видели здесь других людей? Как я. Куда они пошли? — Для уверенности, маг указал на себя и махнул рукой в сторону систем тоннелей. Сильфы колебались. Вольга подумал было, что ничего от духов он не добьется, но внезапный порыв, теперь уже совсем ледяного ветра, ударил его в спину, будто подталкивая к одному из коридоров. Снежинки оживились, засуетились, и потянули мага, следуя движению ветра. Вольга доверился существам, и ступил в темноту тоннеля, не решаясь пользоваться магией. Если повезет, и они поняли его верно, то скоро приведут его к сбежавшему другу. Другу. Слово жгло горло, но, как всегда уверенно, перекатывалось на языке. Был ли Белослав всё ещё другом? Сколько ещё мог ошибаться ученик дома Хорса, чтобы окончательно потерять расположение? Вдоль стен становилось всё больше рудных жил, отливавших всё тем же мягким сиянием, что и от каменного цветка. Куда бы ни ушел Белослав, там явно было много природной магии. Слишком много, вообще-то. Подобное сосредоточение беспокоило Вольгу. Даже самые простые чары могли спровоцировать совершенно непредсказуемые последствия. А зная друга, он мог сказать с уверенностью: Белослав не ограничится чем-то простым. Вольга знал приятеля слишком давно. Зато его совсем не знал тот разбойник, раз решил ему довериться. Нужно поторопиться и найти их, пока Белослав не наворотил дел больше, чем обычно. Наконец, Вольга услышал голоса. Ветер толкнул Вольгу в последний раз, растворившись в тоннелях. Маленькие снежные Сильфы мягко спланировали на оставшихся потоках, возвращаясь на полюбившиеся места. Волшебник, насколько мог тихо, приблизился к повороту, за которым находились люди. Взору Волги предстал каменный грот. Или вернее, это было когда-то гротом - сталактиты и сталагмиты образовывали узнаваемый рельеф. Совершенно причудливый для такого места. В центре, Белослав вычерчивал на полу линии, постоянно сверяясь с теми, что уже покрывали стены, и даже часть потолка. Вокруг, стараясь не прикасаться к рисунку, нервно шагал разбойник. Всё его тело было напряжено, мужчина явно был недоволен. Их перебранку и застал Вольга. — Говорил, что умелец. Чего возишься как блоха в навозе? — явно не в первый раз поднимал вопрос мужик. Белослав скрипнул зубами, но сдержался от ответа, перепроверяя сложную часть узора. — Может, мне притащить сюда твоего приятеля, как думаешь, его кровью быстрее будет? Белослав не проронил ни слова, но в голову мужику со свистом полетел ближайший булыжник. Увесистый аргумент только разгорячил окончательно теряющего терпение компаньона. — Ты чего творишь, прибить меня вздумал? Ты без меня эту свою карту даже не откроешь! Тьфу — Разбойник явно хотел сплюнуть, но оглядев в очередной раз массивный рисунок печати, передумал. Удивительно, но Белослав всё ещё не реагировал. Зато Вольга с интересом высунул голову из-за поворота, рассматривая происходящее. И в первую очередь магический узор. Белослав вырисовывал рунную вязь, необходимую для циркулирования сложных чар в ритуале. Только структуру Вольга совершенно не узнавал. Что было, в общем-то, не удивительно, Белослав всегда лучше разбирался в теории, вполне вероятно, что он сам её и придумал. Только, сколько ни силился Вольга, не мог понять предназначения узора. Кроме того, кое-что внушало серьезные опасения. Даже сейчас, в ещё не напитанных силой линиях, Вольга видел противоречия. Завершить ритуал Белослав завершит, но вот с какими последствиями? Некоторые из деталей плетения были нестабильными и грозились в любой момент разорваться, другие перенасытятся энергией, третьи едва ли будут напитаны вообще. Такой ритуал потребует колоссального источника силы, гораздо большей, чем мог дать Белослав. Даже с Вольгой напару, всё ещё было недостаточно. Наконец, рисунок был завершен. Белослав выкинул камень, которым царапал породу, размял пальцы и кивнул разбойнику. Тот, наконец успокоившись, занял место, которое, очевидно, заранее оговорил с волшебником. — Уверен, что знаешь, что делаешь? — Заткнись уже, и стой смирно, если не хочешь в стене оказаться. — Наконец заговорил Белослав, явно устало и раздраженно. — Ээээ! Ты не вздумай. Давай, колдуй уже, колдун. Белослав встал по центру конструкции, откупорил одну из изъятых у Вольги бутылок зелья, понюхал и, удовлетворенный, вылил себе под ноги. Подняв руки, маг закачался на месте, напевая однотонную мелодию. Магия забурлила в пространстве, недовольно вливаясь в плетение ритуала. Белослав уверенно сжимал её потоки в руках, направляя в нити рунной вязи, наполняя их силой, сплетая сложные чары в одно единое полотно. Ветер, до сих пор не напоминавший о себе, беспокойно налетел на Вольгу, толкая его в спину, но тот и сам уже выскочил вперед, понимая, что действовать надо сейчас. Увидев его, разбойник завизжал, срывая голос: — Этот что тут делает?! Убери, его, убери! — Белослав, на секунду открыв глаза, взглянул на Вольгу, и тут же закрыл их обратно, с трудом сосредотачиваясь на чарах. Визжащий, как взрослый кабан, разбойник, сиял желтым светом, и в мгновение ока, не успев более сказать ни слова, испарился, рассыпаясь в пространстве. Сила ритуала заколыхалась, вырываясь из рук волшебника и Белослава снесло потоком энергии. — Что ты сделал?! — Вольга рванул вперед, занимая место друга. Но, уже готовая сорваться собственная магия, не потребовалась. Рунная вязь была полностью напитана силой и готова к использованию. Жизненный след человека всё ещё ощущался, и вёл куда-то далеко вверх, будто волшебник просто вытолкнул его сквозь каменную породу. Белослав тяжело дыша и придерживаясь рукой за стену, встал на ноги. Ему нужна была минута отдыха. Он взглянул на друга, с ног до головы всё также облепленного сияющими снежинками, и устало прокомментировал: — Значит, малыши тебя всё-таки вытащили. Я даже не удивлён. — Не отходи от темы, что всё это значит? Белослав заозирался, будто только сейчас осознавая, что его бывшего напарника в пещере больше нет, но махнул рукой, равнодушно поворачиваясь к заготовленным припасам. — Помнишь те артефакты, что мы нашли? Карту и железный короб. — Путеводные, да. Я думал, ты не знаешь, как их активировать. — Я и не знаю, — пожал плечами Белослав. Вольга вскинул взгляд, но не решился прервать разоткровенничавшегося мага. — Но я понял, как их можно использовать. Вольга поднял бровь, ожидая. — Пусть мы не можем их использовать. Но они всё ещё связаны с магией поиска. Самое место испытать их здесь. Я давно искал озеро одинокого волшебника, и знаю, что оно прямо здесь. Всего-то и надо, до него добраться. — В горе?? — Всё-таки не сдержал удивления Вольга. — Я думал, речь о лугах и дороге шла. — Вольга припомнил недавний сон, гадая, что же могло значить такое совпадение. — Шла. А потом одинокий маг уснул, покрытый пологом. И стал камнем. — Горным пиком. — мгновенно подхватил мысль Вольга, новым взглядом осматривая наполненные морозным ветром коридоры. — За годы камень вырос до горного пика. Ветер, проносившийся ранее по тоннелям, снова обволакивал магов, словно отзываясь. Сильфы встрепенулись, и слетели с Вольги на воздушных потоках, окутав его плотной снежной завесой, будто защищая от Белослава. Вольга успокоил их, как мог, разогнав обратно по плечам. От Сильфов исходило недовольство. Были бы у них языки, они бы показывали их сейчас ученику Хорса. Белослав с любопытством наблюдал за взаимодействием друга и живых снежинок. — Ты им нравишься. — Не уходи от темы. Что ты задумал? Белослав тяжело вздохнул, будто раздраженный, что приходится объяснять очевидные вещи. — Найти озеро, разумеется. За годы, что маг лежал возле пруда, оно бы напиталось колоссальной силой. Я всё ещё чувствую её, прямо здесь, где мы стоим. Но обыскал всё, и поверь, если бы здесь была хоть капля, я бы её нашел. Вольга огляделся, внимательнее изучил рунную вязь, всё еще полыхающую силой и готовую сорваться заклинанием по воле призвавшего волшебника. Карта и короб вплетались в вязь, как часть рисунка, а не привычный Вольге узел ритуала. В голову ему пришла мысль. — Как глубоко ты собираешься погрузиться? — О. Ты смотри, быстро понял. — Бел, прекращай. — Глубоко. Очень глубоко. Сам я туда прорваться не смог. Навь вязкая, как трясина, я исследовал все поверхностные слои. Если этот пруд есть, он глубже. — И как ты собрался туда прорываться? У тебя нет энергии, достаточной для этого. Не думаю, что хоть у кого-то есть! — Вольга, оглядись. Эта гора - место наивысшей концентрации силы, уступающая, разве что Колдовстворцу. Я просто займу немного. Белослав, наконец, закончил с приготовлениями, разложил камни по волшебным узлам ритуала, разлил зелья, рассеял по воздуху дымку сожжённых трав. Он был готов продолжать. Вольга бросился к другу, дергая его за плечо, не давая ему погрузиться в новый транс. Ледяное дыхание встревоженной горы трепало их одежду, ревело в ушах, вынуждая буквально кричать. — Ты же убьешь его! Ради чего, эксперимента? Своей правоты? Белослав оттолкнул друга, возвращаясь к плетению чар. — А зачем, по-твоему, ты здесь? Хочешь спасать камни - сейчас твой выход. Стабилизируй ритуал, пока я не закончу, и никто не пострадает. Из рук Белослава вырвались потоки света. Мешать ему теперь - значило сделать всё только хуже. Вольга осмотрел плетение ритуала, полыхавшее силой. Выявить наиболее слабые места было не сложно. Сложно с ними что-то сделать. Своды пещеры затряслись. Карта и короб сияли, изменяя рисунок заклинания, раскрывая перед волшебником пути. На карте проступали незнакомые Вольге очертания. Белослав, казалось, пробирался сквозь них, выискивая нужный. Не став дожидаться, когда приятель начнет вытягивать силу из рудных жил, Вольга вступил в ритуал. Вдох-выдох. Это то, что он делал много раз. То, что он хорошо знал и понимал. Родная стихия, чистые инстинкты. Вдох-выдох. Вольга перенаправил самые слабые из нитей плетения, замыкая из на себе. Собственная сила вплелась в чары, напитывая силой, отводя лишнюю. Магия рвалась из его рук буйным потоком, но волшебники уверенно направляли её в необходимое русло. Вольга чувствовал себя плотиной, и единственное, что сдерживало безумную руку - их собственная сила, непоколебимо полыхающая в теле. Сильфы носились по гроту, заделывая своими маленькими снежными телами бреши в формирующейся вязи заклинания. Самые слабые из них, жались к щекам и рукам Вольги, передавая ему свои силы. Дыхание горы становилось тяжелее и медленнее, но всё ещё уверенно ощущалось на лице. Вдох-выдох. Сияние руд гасло. Вольга надеялся, что они сумеют выполнить ритуал до того, как у странных существ закончатся силы. До того, как этот бушующий поток разорвет их с Белославом. Навь распахнулась неожиданно. В одно мгновение, буйство магии стихло, и Вольга погрузился в ослепительный водоворот, затягивающий его в недра царства духов. Когда он сумел разлепить глаза, он обнаружил себя посреди зеленого луга. Солнце ярко светило где-то над головой, хотя его положение было невозможно точно определить. Перед ним был маленький темный пруд. Не было ни дуновения ветра, воздух пах знакомой затхлостью Нави. Виски нещадно сдавало, носом шла кровь. Впервые он ушел так глубоко. — Получилось? — из-за спины, отряхиваясь и пошатываясь, вышел бледный Белослав. Глаза его лихорадочно блестели, кожу покрывал бисер пота, волосы прилипли комком к шее и векам. Вольга понимал, что едва ли он сейчас выглядит лучше. — Ты меня спрашиваешь? Твоё ж творение. Вольга кинул в темный пруд камень. Стоячие воды приняли его практически без плеска, оставшись недвижимы. — Не думал, что оно будет выглядеть так. Белослав подошел к воде и зачерпнул её в заготовленную флягу. Жидкость тягуче, словно смола, осваивала новое пространство. Вольга отвернулся, даже мысль о том, чтобы прикоснуться к этому, была крайне сомнительной. — Всё ради этого? — Не ты один изучаешь мир духов, Вольга. Солнце потемнело, поляну затопило туманным, все краски резко потускнели. — Нам пора, Навь нам не рада. — Белослав рванул к Вольге, хватая его за руку и притягивая к себе. — Держись! Вольга не был уверен, показалась ли ему фигура, наблюдавшая за ним из тени деревьев у воды. Но был уверен, что точно не хотел этого знать. Если просыпаться от морока было тяжело, то резко выскакивать из глубин мира духов, было невыносимо. Вольга чувствовал спиной холодный каменный пол. Кажется, он всё-таки ударился головой. Белослав кряхтел рядом, не пытаясь, впрочем, встать. Снежные Сильфы роились вокруг, с тревогой осматривая бессознательных товарищей. Несколько существ прижались к шее Вольги, пытаясь согреть замерзшего мага. Видимо, маленькие снежинки испугались, когда их новый друг обессиленно свалился наземь. Тряска и буйство магии в пещере успокоились. Сияние руд совсем угасло. Мысль прострелила осознанием в сердце Вольги, отчего он резко распахнул глаза. Однако, словно в ответ на его беспокойство, по коридорам пронесся вздох горы. Усталый, и едва ощутимый. Но лёгкий и свободный. Живой. — Чтоб я ещё раз позволил вести ритуал теоретикам.