Глава 7 Братар-дах
3 ноября 2021 г. в 17:42
Сулифа потянули из рук, но Яндагар только вцепился сильнее.
— Позволь, Солнцеликий, — сказал Мурад, — я сделаю все, что нужно. А ты придешь к нему позже, когда все здесь уладишь. Я прослежу, чтобы его никто не трогал.
Пришлось разжать пальцы. Смотреть, как сына уносят из зала. Казалось, он просто устал, уснул, а завтра вновь придет прятаться за занавеской.
Яндагар содрал тяжелые украшения с шеи, но дышать легче не стало.
Весь зал смотрел, ожидая его решения.
— Солнцеликий? — повторил Румарран, указывая на Тебриза. — Каким будет твой приговор? Смерть или бесчестие?
Смерть или «братар-дах».
Горло забило горем, Яндагар вдохнул с хрипом. Посмотрел на Тебриза. В глазах было так черно, он едва различал образ, ну и пусть, он ведь наизусть его знает.
Да, он наизусть знает Тебриза. Не мог он, не мог, не стал бы! Он всего лишь пешка, орудие, брат использовал его, заговорил ему мысли! Околдовал, заставил обманом, предал!
— Бесчестие.
Сабля жахнула, отрубая черную косу. Тебриз дернулся, зарычал, но его крепко держали.
— Тебриз Ад-Аддин, — загремел Румарран. — Ты лишен титула и права быть анахейцем, отныне ты бродяга, и лишь пустыня решит, какой смерти ты достоин. Что касается твоего мужа…
Стражники вытащили в центр зала парчовый навес, другие схватили дикаря, разодрали на нем рубаху.
— Солнцеликий, — сказал Румарран, вздергивая голову за светлые кудри, — твое право взять его первым.
Яндагар посмотрел в расширенные от страха глаза. Как по-лошадиному раздувались ноздри, как сжимались кулаки. На челюсти разливалась краснота, на костяшках виднелась кровь — похоже, дикарь успел кого-то ударить.
К горлу подступила желчь. Мысли визжали и кусались, словно дикие гиены.
Ты. Все ты виноват. Глупый, уродливый, грязный чужак, проклятый вор, никчемная трата места! Почему ты не сдох в пустыне, не сгорел на солнце, не попался скорпиону? Да если бы не ты… если бы не ты…
Сбоку взмолились еле слышно:
— Солнцеликий…
Яндагар услышал. Посмотрел на Тебриза, что повис на руках стражи. Черные обрубки волос скрывали лицо, но глаза блестели отчаянно, страшно. Содрогаясь всем телом, он смотрел, как стража тащила его мужа под навес. Там раздался глухой удар, затем треск одежды, потом все стихло.
Яндагар прикрыл глаза. Все это сон, дурман — он вот-вот проснется. Но мгновения текли, а ничего не менялось. Не уходила тошнота, не стихали визгливые споры, не будил от кошмара торопливый шепот Сулифа: «Проснись, отец, ты во сне снова стонешь…»
Сглотнув ядовитую горечь, Яндагар поднялся на трон, обвел взглядом притихший зал. Советников, воинов, женщин, царя варанов.
— Если бы мне бросили вызов, — сказал он, напрягая голос, — я искал бы среди вас рахаима — защитника, что выполнил бы за меня роль, запрещенную мне Предками. Так вот сейчас я пользуюсь тем же законом. Касаться чужака я не желаю. Кто готов стать моим рахаимом?
В зале зашептались. На парчовый навес смотрели с любопытством, кое-кто из молодых воинов сделал шаг вперед.
Яндагар дернул щекой.
— Кто готов стать моим рахаимом? — повторил он громче. Ну поймешь ты, дурак, или нет? Тебе отрубили косу — или то, к чему она крепилась?
Желающих стало больше.
— Кто готов стать моим рахаимом!
Наконец среди возгласов Яндагар различил нужный голос.
— Я, солнцеликий! — Тебриз смотрел, будто до конца не веря.
Вокруг загудели, кто-то недовольно окликнул, но Яндагар не повел и бровью. Формально все по закону, остальное неважно.
— Вот иди и выполни за меня волю Предков. — Он махнул рукой на занавески: — Минута, не больше.
Тебриза втолкнули под навес, там вскрикнули и затихли. Яндагар выждал, сколько смог, и подал знак стражам. Они вытащили Тебриза и поволокли к дверям.
— Я найду, кто это сделал, Яни, — кричал он, пока его тащили. — А ты поклянись! Поклянись, что его не тронут!
Яндагар смотрел безразлично. Он был пуст, его словно вычерпали ложкой.
Подождав, пока крики и рычание леопарда стихнут, он поднялся.
— Правом шах-ан-шаха я беру чужака своим наложником. — Он кивнул Румаррану: — Запри его в моих покоях.
Больше не взглянув на гостей, он вышел из зала. И, пошатываясь, отправился в храм. Туда, где спал леопардовый котёнок.