***
Йосано спешно заводит карточку пациента на имя Дазая, пока они едут по городу со скоростью около ста километров в час. Скорая всё таки приехала в те две минуты и, к счастью, привезла с собой пакетики с перелитой кровью. Машины тут же разъезжаются, едва услышав сигнализацию, которой сопровождается десять минут их пути. Чуя же по прежнему сидел в ванной комнате и не мог найти себе места, смотря на багровую кровь стеклянными глазами. Он ясно понимал, что сидеть на месте сложа руки нельзя, но и как помочь не знал. Эмиль уже ушла, а звенящая тишина давила со всех сторон. Хотелось как можно скорее покинуть особняк и бежать далеко-далеко. Бежать сломя голову и без оглядки. Накахара опирается на руки и медленно поднимается, слегка пошатываясь. Без помощи Эмиль и заказного водителя ему не обойтись. Как упросить девушку бросить все свои дела ради того, чтобы поехать в больницу к ненавистному тебе человеку? Он не знал. В холодной ванной внезапно становится душно и он спешно выходит, запинаясь о свои же ноги. Рыжеволосый дрожащими руками вытаскивает из кармана телефон и звонит горничной. —Мне срочно нужно в больницу. Визит Огая и прочие заморочки подождут, я немедленно требую водителя. Иди к главной гостиной. —он сбрасывает трубку не дожидаясь ответа и, спустив с губ тихий мат, волочит ноги по коридору. До холла не было и пяти минут дороги, поэтому столкнулись они слишком скоро. Эмиль впервые выглядела раздражённо и обеспокоенно. Она не дала Чуи сказать ни слова, сразу беря разговор в свои руки. —Во-первых, за то, что особняк не в подобающим виде влетит не только горничным, но и вам в том числе, а во-вторых.. Ты даже не знаешь в какую больницу повезли Дазай-сана. Их в Йокогаме не меньше двух десятков. Будешь колесить с водителем следующие два дня? Рыжеволосый недовольно хмурится, только сейчас заметив свой главный просчёт. До приезда Йосано можно было бы раз десять раздобыть в кабинете кареглазого маячок или установить на женщину прослушку, но нет. Он в пустую потратил всё время на то, чтобы подольше посидеть рядом с Осаму, теперь жаловаться уже смысла нет. —Поедем наугад, —выдыхает юноша, взвесив все "за" и "против".—Не может же быть такого, чтобы кто нибудь из мафии не знал, в какой больнице работает Акико. Вроде она ещё что-то говорила про своё отделение и то, что поедут они именно туда. Эмиль едва ли не скрипит зубами, слушая его догадки. Почему-то именно сейчас, после всего произошедшего она возненавидела Дазай ещё больше. Наплевательское отношение к чувствам Чуи не на шутку разозлило её и теперь горничной хотелось сделать всё, лишь бы они больше никогда не встречались. —Твоя очередная прихоть может обойтись нам в кругленькую сумму, —в оправдание себе сказала девушка, набирая номер одного из водителей. —Добрый вечер, нам необходимо попасть в больницу, выезд через несколько минут. Тот что-то недовольно бурчит в ответ и спустя секунду сбрасывает трубку. До его прихода ни Чуя, ни Эмиль не обмениваются даже взглядом. Должно быть они слишком устали друг от друга за последнее время и длительная пауза не будет лишней. —В какую больницу мы едем? —осведомляется подошедший мужчина. —А хрен бы его знал.. —горничная кидает на Накахару смазанный взгляд и идёт к выходу. —Я попробую пробить Йосано по ip адресу и отслежу их маршрут движения. Рыжеволосый торжествует, спрыгивая со ступеней и быстро идя за ней. —Нас просто обязаны пустить.. —шёпотом и, скорее всего только для себя, говорит голубоглазый, подходя к машине. Здание больницы, которое Эмиль уже пробила в процессе поездки находится не так далеко и Йосано направляется как раз туда. Бабочки в животе стремительно размножаются и Чуя нервно сглатывает, подавляя дрожь в коленях. Израненные руки Дазая вновь всплывают перед глазами и он ищет поддержку в давних фотографиях на полуразряженном телефоне. Любой, не глупый человек уже давно бы повернул назад, осознав, что в больнице под покровительством Акико, ему ничего не светит. Рыжик не был глупым, но.. Даже преграда из десяти копий Йосано не смогли бы его остановить. До больницы пара минут. Скорая, что приехала намного раньше, уже выкатила окровавленное тело Дазая и установила в капельницу новую дозировку перелитой крови. Акико суетится у входа, пришедшие на помощь медсёстры опускают пандус для кушетки и его завозят в огромные белоснежные двери больницы. Накахара смотрит перед собой стеклянными глазами и словно теряет дар речи. Тело совсем не слушается его, да и мысли о встрече с темноволосым теперь кажутся чем-то до ужаса глупым. Он поднимает красные глаза на Эмиль и тихо бросает. —Мы едем домой.. Горничная устало выдыхает и кивает водителю в знак подтверждения слов младшего. Каждый раз, когда Осаму вновь испытывает это блаженное чувство скорой погибели, он подписывает новый контракт со смертью, но она отталкивает его. Ей не нужны столь прогнившие души. В ее царстве тьмы нет места на человеческие образы демонов. Она отвергает его, а он будто отвергает тёплые чувства Чуи. Отвергает раз за разом, год за годом.***
Рыжеволосый сидит на подоконнике чердака, утопая в звенящей тишине. Ему как никогда страшно. Он боится идти дальше. Боится идти в одиночку, боится идти без поддержки Дазая и его своеобразной опеки. Чуя монотонно выдыхает и лишь сейчас замечает, что за ним всё это время наблюдал Огай. Он молча выглядывал из люка, прожигая его бездушным взглядом. —У меня к тебе есть парочка вопросов, —начинает брюнет, усаживаясь на последнюю ступеньку. —Как вы дошли до таких тяжёлых отношений? Вроде раньше только и говорили друг о друге, а сейчас? А сейчас вы не можете решить всё путём простой беседы. Голубоглазый спрыгивает с подоконника и идёт к старшему, распинывая пустые стаканчики из под латте. Любовь к кофе Осаму привил ему ещё в двенадцать, только вот пили они всегда разное. Шатен любил крепкий Американо, а Чую от него буквально выворачивало. —Вы пришли посыпать мне соль на рану, да? —тихо спрашивает он, плюхаясь на ворсистый ковёр у входа. —Я старался наладить наши отношения. И Дазай старался, но как видите, всё без толку. —Даже не собирался травмировать тебя, Чу. —фыркнул Мори, поправляя часы на левой руке. —Если хочешь поговорить о чувствах, обратись лучше к Озаки, а я к тебе с известием о новом члене мафии. —Да какое мне до него дело? Появился и появился. Его работа - не моя забота. —раздражённо выдыхает Накахара, зарываясь в ковёр ногами. —Хочешь сказать, что тебе уже нет дела до самого себя? —усмехается брюнет, зная какой ответ получит в порыве гнева. —Да! —зло бросает Чуя, а затем понимает, что только что услышал, замирая. —Погодите.. Чего? Что вы только что сказали? Огай расплывается в ухмылке и едва сдерживает душащий смех, хотя обоим сейчас не до него. —Я только что принял тебя в мафию, глупыш, —улыбается он, наблюдая за реакцией младшего. —Мы позавчера потеряли одного из самых ценных сотрудников и нам нужна достойная замена. Естественно до Дазая тебе пока далеко, но ты хотя бы попробуешь. Поймёшь, что к чему и возможно захочешь остаться. —А.. Осаму разве не закатит тебе истерику, когда очнётся? Точный диагноз мне так и не озвучили, хотя я очень просил. —жалуется Накахара, подбирая колени к груди. Мори инстинктивно напрягается и начинает рыться в карманах, ища сигареты, которые несколько раз пыталась изъять Коё. —Как бы тебе сказать.. —тихо начинает он, усаживаясь удобнее. —Старайся сейчас не думать об этом. Его жизнь в надёжных руках. Йосано ещё ни разу не подводила меня и мафию. Чуя грустно вздыхает, понимая, что его намёк вновь пропустили мимо ушей и укладывает рыжую голову на колени. —То, что его жизнь сейчас в чьих-то руках, заставляет думать об этом ещё чаще и неважно, чьи это руки, —шепчет рыжеволосый, поднимаясь. —Я принимаю ваше предложение о поступлении в мафию. Когда начнём? —Сразу после того, как заберём Рюноске с задания. Он уже должен был закончить, думаю мы приедем как раз вовремя, если поторопимся. —брюнет встаёт следом и осторожно пересчитывает ступеньки, спускаясь вниз. —Вы уже отправляете его на задания? А не рановато ли для подростка четырнадцати лет? —спрашивает Накахара не потому, что ему интересно, а для того, чтобы убедиться в том, что его одного растили в безопасности. Осознавать то, что последние четыре года ты провёл в обществе опекающей Коё и вечно беспокоящегося Дазая - хуже всего. В то время, как твоё окружение делало самые первые шаги во взрослую жизнь, ты восседал на чердаке, радуясь скорому возвращению Осаму. Голубоглазый недовольно морщится и, не дожидаясь ответа Огая, спускается за ним. —Я верну тебя домой до полуночи, так что с вещами можешь особо не заморачиваться, возьми только самое необходимое и через десять минут мы выезжаем, —бросил он, уходя в глубь коридора. —Я осмотрю в каком состоянии Дазай держит особняк и мы встретимся в холле, договорились? Чуя кивает и вновь устало волочит ноги по ступенькам, дабы подняться наверх. Телефон почти разряжен, а зарядка.. Накахара холодеет, понимая, что провод, да и сам блок питания остались где-то в кабинете шатена. Возвращаться в ту комнату не хочется совсем. Каждый сантиметр помещения непременно пропитался терпким ароматом его парфюма, а любой случайно замеченный предмет наведёт на давние воспоминания. Рыжеволосому как на зло пишет Мэри. Телефон буквально разрывается от входящих уведомлений, а юноша держится из последних сил, чтобы не швырнуть его о стену. В последнее время она стала слишком заинтересована в нём и ни для кого не секрет, почему. Приближённость к верхушке казино и выгодные связи. Собственный сын волнует её не больше, чем голодающие дети в Африке. Чуя хлопает люком чердака и падает на кровать. Желание что-то делать, а уж тем более ехать в мафию сходит на нет. Единственная мысль, которая слегка успокаивает это то, что Акутагава тоже будет там и в крайнем случае поддержит, объяснит и поможет. Подняться и забрать зарядник из комнаты Осаму нужно немедленно, но силы словно нарочно покидают его. Естественно провод к его телефону на весь особняк не один, но искать его на двух этажах времени нет. Накахара в последний раз пробегается взглядом по чердаку и, подхватив рюкзак, накинув толстовку, открывает люк. Он уже представляет, с каким трудом будет заходить и искать что-то в его комнате. Голова гудит от негативных мыслей, а ноги и руки превращаются в комки ваты. С первого этажа слышатся приглушённый ропот поваров, готовящих обед и властный голос Огая, командующего ими. Юноша свешивает ногу с верхней ступеньки и опираясь о стену, медленно спускается вниз. В его голове ожидаемо вырисовывается кабинет Осаму со всеми документами, фотографиями, массивными коробками для бинтов и он решает поскорее покончить с этим. Рыжеволосый по началу и не замечает, как оказывается у двери, полностью отдавшись мыслям. В дрожащей руке крепко сжат ключ, который Дазай мог бы доверить только ему и, пожалуй, Огаю. Чтобы он сказал, увидев, с каким страхом перед собственными воспоминаниями Чуя сейчас заходит к нему в кабинет? Накахара нервно выдыхает и проталкивает ключ в щель, осторожно прокручивая его. В следующие секунды дверь с тихим скрипом открывается во внутрь и юноша стремительно бежит к столу. Зарядка по прежнему воткнута в розетку под ним и её можно спокойно забирать, но взгляд голубоглазого неожиданно привлекает несколько его фотографий, лежащих на самом краю стола. Они сделаны относительно недавно и как обычно, на всех трёх они вдвоём. Дазай на автомате удерживает фальшивую улыбку и.. Казалось бы, совсем забывает про бинты. Они слишком слабо затянуты и Чуя может спокойно рассмотреть их. Накахара быстро прячет фото к себе в рюкзак и начинает понимать, почему шатен так и не отдал их ему. Остаётся лишь спросить Огая о прошлом темноволосого и пазл сложится. Только кто сказал, что он действительно расскажет? —Мори, —с порога кричит юноша, едва зайдя на кухню. —Я требую немедленного рассказа о прошлом Дазая! Брюнет изгибает бровь и ставит чашку с чёрным чаем на стол. —Не забывай, о чьём прошлом ты просишь рассказать. Думаешь мне известна жизнь Осаму до десяти лет? Его привела ко мне Йосано. Разбитого, худого и бледного как смерть. Думаю после этого ко мне не должно остаться вопросов. —он смотрит на рыжего с холодным равнодушием и, похоже, совсем не боится заданного вопроса. Мори наперёд знает о том, что кареглазый не станет рассказывать о своём прошлом даже Накахаре. Тот со скрежетом отодвигает стул и приземляется на него, скрестив руки на груди. —Значить дай мне возможность прийти в отделение Акико-сан. Она сказала, что меня не под каким предлогом не пустят, но про тебя не сказала ничего, верно? —Единственное, что я тебе сейчас дам, это царские пиздюли. —тихо рыкнул Огай, постукивая по столу. —Вижу, ты уже собрался и мы можем выезжать? Его взгляд перенаправлен с недовольного Чуи на проходящую мимо Эмиль. Она украдкой наблюдает за ними и заметив, что это ответно, останавливается. —Мори-сан, что вы думаете о.. —Особняк не в том состоянии, в котором должен быть, —опережает вопрос старший. —Отсутствие Дазая в доме не должно становиться причиной всеобщего безделья. Это понятно? Девушка пристыженно опускает голову и кивает. —Извините. Уборка планировалась через два дня и мы не ожидали, что вы приедете так скоро, хотя дата ежемесячного визита как раз сегодня. —Можешь не оправдываться. Просто поскорее приведи оба этажа в порядок и со спокойной душой отдыхай. Эмиль слабо улыбается и незаметно поклонившись, уходит в коридор. —Вернёмся к нашему разговору. —напомнил Накахара, щелкнув пальцами. —Мы ведь оба понимаем, что до правды я всё равно доберусь? Огай с силой ударяет кулаком по столу и раздражённо выдыхает. —Довольно. Дазай бы рассказал, если бы хотел. Тебе тяжело дать человеку немного личного пространства или тебе плевать на его чувства? Чуя мгновенно замолкает. На такой весомый довод у него и вправду не находится оригинального аргумента. —Я собрал вещи, поехали уже в мафию. Надоело тут торчать. —тихо бурчит он, обиженно отворачиваясь. Мори делает последний глоток уже остывшего чая и поднимается, уложив руку на плече рыжеволосого. —Наверное я слишком резко вывалил на тебя своё раздражение, однако привыкать к этому всё равно придётся. В мафии немало людей, которые не обрадуются твоему приходу и будут всячески измываться. Мол, посадил Огай в кресло четырнадцатилетнего ребёнка, вместо Дазая и всё такое. Ты их особо не слушай. Это так, чёрная зависть, скоро смирятся. Чуя кидает на него смазанный взгляд и мрачнеет ещё сильнее. Новые препятствия на пути к будущей работе заметно усложняют задачу, так как голубоглазый никогда не являлся контактным человеком и проблема, связанная с контролем гнева была чересчур заметна среди других качеств. —У меня будет наставник? На чём я специализирован? В какое время и по какому графику буду работать? —внезапно оживает юноша, спускаясь на первый этаж следом за Огаем. —Я бы мог отдать тебя на обучение к Озаки, но боюсь это невозможно. —томно выдыхая, произносит он. —Коё будет слишком жалеть тебя и должного эффекта тренировки не дадут. Пока объяснением основ займётся Рюноске, а я найду тебя временного наставника. Накахара послушно кивает и распахнув дверь особняка, выходит на улицу. Свежий осенний воздух моментально ударяет в ноздри, а слабые порывы ветра треплют рыжие волосы. Он спрыгивает с мраморной лестницы и вступает на садовую плитку. До машины идти ещё метров двести, да и телефон не до конца сел. Самое время написать Акутагаве. «Привет. Не знаю говорил тебе Мори или нет, но мы заберём тебя через полчаса и все вместе поедем в мафию. В курс дела я тебя введу потом, но пожалуйста, до нашего приезда подготовь краткий рассказ о своей работе, чтобы я сразу понимал, на что иду по стопам Дазая.» —он отправляет сообщение и укладывает телефон в карман, предварительно выключив. Огай уже идёт далеко впереди и Чуя заметно ускоряет шаг, подтягиваясь к нему. —Что будет, когда Осаму выпишут и он вернётся в ряды мафии? —Вероятнее всего какое-то время будет выполнять бумажную работу и с заданиями временно завяжет. Делать его твоим наставником я тоже не хочу, ведь зная методы, которыми он пользуется.. Акутагава сможет поговорить с тобой и на эту тему, ему за последний месяц немало досталось. —брюнет замолкает, понимая, что взболтнул лишнего. Машинная тихо пиликает, оповещая о том, что открыта и голубоглазый осторожно открывает дверь на заднее сиденье. Старший усмехается, смотря на него. —Эй, я не Дазай. Можешь садиться вперёд, —с улыбкой говорит он. —Посмотришь на ту часть города, в которой не был никогда с более приятного обзора. Рыжеволосый поначалу колеблется, но затем послушно выходит из салона и усаживается в кресло на переднем сидении. —Я оповестил Рю о том, что мы его заберём. Поехали уже быстрее. —юноша вытаскивает из рюкзака зарядник и втыкает его в один из разъёмов, облегчённо выдыхая. Теперь можно распутать наушники и ничто не сможет испортить получасовую дорогу. Ничто, кроме внезапного звонка Акутагавы. Его голос больше походит на глухое хрипение, откуда-то сзади слышны крики и посекундные выстрелы. —Дай трубку Мори-сану..! —на последнем дыхании просит он, закашлявшись. Чуя мелко вздрагивает и спешно включает громкую связь. —Слушаю. —равнодушно бросает брюнет, нажав на педаль газа. Его нисколько не пугает положение Рюноске и он волнуется лишь за успех миссии. А чего беспокоить за Акутагаву? Он прекрасный боец и за время обучения неплохо овладел навыками снайперства. Справиться должен непременно. —Людей из вражеской организации оказалось гораздо больше, а отправлять меня одного было очень глупо! Помимо десяти основных человек, сейчас подтянулось ещё столько же! —Во-первых, —спокойно отвечает Огай. —Я отправил тебя вместе с твоей сестрой и несколькими сотрудниками мафии, а во-вторых, мы скоро будем. Поиграй с ними в перестрелку ещё минут пять и мы заберём тебя. Младший нервно выдыхает и вновь кашляет, сбрасывая звонок. —Вы на него все ополчились, да? —раздражённо шепчет Чуя. —Сначала Ацуши, затем Дазай, а потом и ты? Над ним сама судьба немало поиздевалась. Вы добить решили или что? Мори круто сворачивает влево и хмурится, оглядывая его боковым зрением. —Это его работа. Он дал на это согласие и родители одобрили. Ко мне претензий вроде быть не должно. —Ты бы дал сознательное согласие на опасные для жизни миссии в возрасте четырнадцати лет? —А ты тогда сейчас что сделал? —серьёзно спрашивает Огай, развернувшись в его сторону. —Разве не дал мне согласие на работу в мафии? Каждый сотрудник должен ясно понимать, что ему могут дать как бумажную, так и физическую работу. Голубоглазый на мгновение замирает, а затем томно вздыхает, потирая переносицу. —Да, вот такой вот я идиот, но и ты хорош. Посадить в кресло мафии подростка вместо лучшего снайпера организации это конечно очень умно. Я даже похлопаю. —Чуя с сарказмом ударяет ладонью о ладонь и намеревается прожечь в виске Огая дырку. Он кидает на него смазанный взгляд, однако всё равно умудряется следить за дорогой. —Я понять не могу, чем ты не доволен? По моему пару месяцев назад Дазай чуть ли не каждый день слышал о том, как ты хочешь попасть в мафию, что же поменялось сейчас? Неужели в твоей голове проснулся здравый смысл и ты осознал, что лишняя жизнь в кармане никогда не лежит? Внезапно на дорогу выбегает израненный Акутагава и Мори, покрыв его трёхэтажным матом, резко тормозит. Да так, что Накахара едва не улетает носом в лобовое стекло. Он тихо чертыхается, понимая, что в глазах потемнело, а разбитая о бардачок губа неприятно саднит. Рюноске, не дожидаясь приглашения, спешно хромает к машине и с усилием распахивает дверь, вваливаясь в салон. —Огай-сан, за мной всё ещё хвост, вероятно они попытаются преследовать и вас.. —брюнет нервно закашливается и бессильно падает на сиденье. Чуя обеспокоенно оборачивается в его сторону и несколько секунд слепо моргает, пытаясь прийти в себя. —Рю.. —тихо выдыхает он после. —Как ты? Парень поднимает голову и только теперь замечает Накахару. Он слабо улыбается и осторожно протягивает руку, желая поздороваться. —Всё в порядке. Раны незначительные, пули я в основном отражал способностью, так что на память останется лишь ножевое ранение на плече. —лицо подростка всё ещё скрыто под маской страха, а Чуя недовольно косится на Огая. —Если с Акутагавой что-то случится.. —Я бы не советовал тебе привязываться к людям, работающим в мафии, —Огай обрывает парня на полуслове. —В моей организации вообще-то запрещено иметь семьи или какие либо другие виды отношений. Простая дружба также входит в этот список. Вне мафии - пожалуйста. Внутри - строгий запрет. Я не хочу, чтобы мои сотрудники отвлекались на что-то кроме работы. Мори покрепче сжимает в руках руль и остаток дороги молчит. Рыжеволосый то и дело оглядывается назад, проверяя, в сознании ли Рюноске. Он же в ответ лучезарно улыбается сквозь боль и кивает, мол: "всё в порядке". Серые глаза пусты и смотрят слишком по-взрослому. В них не осталось тех искорок, что были четыре года назад. Не осталось счастья и тепла. Не осталось ничего от прежнего Акутагавы. Только имя, фамилия и тёплые воспоминания. Он перестал существовать без одобрения жестокого наставника. Перестал искренне улыбаться без его наигранной похвалы и фальшивых слов поддержки, однако обо всём этом Чуе лишь предстоит узнать. Остановившись у одного из главных зданий мафии, Огай наконец вспоминает о существовании голоса и передаёт брюнету какую-то папку. —Отнести к себе в кабинет и уложить в сейф. Провести Накахаре экскурсию по основным местам и рассказать о возможных разветвлениях работы. —Слушаюсь, Мори-сан. —шепнул юноша, отвесив ему незаметный поклон. Он развернулся в сторону Чуи и, поманив его рукой, поспешил ко входу. —Идём быстрее.. —ещё тише бросил он, с усилием открыв дверь. Голубоглазый послушно ускорил шаг и теперь старался идти с ним в ногу. Холл мафии выглядел почти так же, как и холл в организации Достоевского. Множество запутанных коридоров, несколько лифтов и бесконечные кабинеты. —Рю, ты неважно выглядишь. С тобой точно всё в порядке? —взволнованно интересуется юноша, укладывая руку на его плече. —Какой-то ты бледный.. Плечо сильно болит? Ответом становится мимолётный взгляд исподлобья и брюнет осторожно скидывает его руку с себя. —Я ведь сказал, что у меня всё хорошо. Просто небольшой порез. Сейчас придём, уложим папку в сейф и я обработаю. Не стоит лишний раз беспокоиться, гиперопека мне не нужна, я уже отвык от неё. —Говоришь прям как Дазай, —недовольно фырчит Накахара. —Сам вечно отмахивается от своих проблем, но при этом опекает меня. —Это звучит как жалоба.. Будь бы я на твоём месте, считал бы себя счастливчиком. Мафиози очень редко относятся к подопечным так же хорошо, как Осаму-сан относится к тебе. —Это что, зависть? Акутагава, я не выбирал быть его любимчиком. Пойми, всё это зависит не от меня. Почему ты сейчас вдруг так зациклился на нём? Дазай для тебя всего лишь наставник, он ведь не собирается насиловать тебя за каждую ошибку. С любым человеком можно найти общий язык и он не исключение, стоит лишь подойти с нужной стороны. —С какой стороны особняка ты обычно подходишь? —Рюноске поднимает голову, ища нужный лифт. —Знаешь, ты выиграл эту жизнь, Чуя Накахара. У тебя есть всё, о чём я даже мечтать не смею. Коё-сан, готовая заменить тебе мать, Дазай-сан, который принял тебя в семью, позволил жить под одной крышей и сделал всё, чтобы тебе было комфортно. Да даже чёртова Эмиль, ставшая тебе лучшим другом. Не смей в моём присутствии жаловаться на жизнь, понял? Не смей. —его голос заметно подрагивает, как и бледные руки. Кажется, что эмоции он сдерживает из последних сил и вот-вот выпустит их наружу. За последние две недели его подавленное состояние перешло в нечто большее и начало выходить из под контроля. Он не то, что не пытается сдерживать эмоции. Он не может чисто физически. То, что копилось в нём месяцами и долгими, бессонными ночами истерик, криков, опасных заданий, унижений наставника и пустых надежд на лучшее будущее иссякает, изливаясь на Накахару. Тот же стоит в ступоре, ведь никогда не видел, чтобы Акутагава был с кем-то так откровенен. —Тебе столько путей открыто! —почти в истерике кричит он, забив на поручение. —Но ты, вместо того, чтобы воспользоваться ими и наслаждаться жизнью, выбираешь такую низость как жалобы и самосожаление! —А ты чего хочешь? —более спокойно спрашивает Накахара, встав напротив. —Работа в мафии у тебя уже есть. Жилая комната скорее всего тоже. Ты владеешь оружием, своим даром, что ещё нужно для счастья? —Счастья? Ты у меня спрашиваешь? Я полгода не смею даже слезу пустить, не то что посмеяться или улыбнуться. Дазай-сан строго запретил мне эмоции в любом их проявлении. Враг не пощадит меня за красивую улыбку. Для того, чтобы выжить порой приходиться прогибаться так, что уже спустя день спины будто и не было. —на Чую ложится тот взгляд, от которого ему всегда было не по себе. Тот холодный, опустевший взгляд Дазая, что теперь передался и Рюноске. —Акутагава.. —Я столько пережил за то время, что мы не общались так близко.. Как ты думаешь, какого это тащить на себе младшую сестру, собственный отряд мафии, ежедневные тренировки с Дазай-саном и учёбу? —серые глаза смотрят прямо в душу и только теперь рыжий замечает, насколько плохо выглядит брюнет. Под глазами недельные синяки. Он бледный и худой как смерть. Плечи и подбородок остры, а губы потрескались к чёрту. —Даже думать не смею, —и вправду не задумываясь отвечает Чуя. Меньше всего сейчас хочется лезть Рюноске в сердце и причинять лишнюю боль. Акутагава опускает голову и опирается о стену, тихо выдохнув. —Ты меня не слушаешь.. Хотя действительно, какое тебе дело до жестокого Осаму, которого мафия видит почти ежедневно, а ты наслаждаешься с ним милыми чаепитиями? —он невесело усмехается, наконец вызвав лифт. —После того, как я выполню задание и проведу тебе экскурсию, вновь пропаду на длительное время и.. —Да не увидишь ты больше Дазая! —не выдержав, срывается Накахара. Его голубые глаза превращаются в два бушующих океана, а зубы скрипят. —Никогда не увидишь. Больше не пострадаешь во время тренировки и наконец перестанешь обвинять во всём меня! Неконтролируемый приступ агрессии становится последним ключом к тому состоянию, которое Акутагава бы предпочёл держать в себе всю жизнь. Его нехило трясёт, а Чуя понимает, что только что взболтнул слишком много лишнего. Как успокоить человека, идеал которого может погибнуть в любую секунду? Рыжеволосый не знает. Зато он твёрдо знает, что не расскажи бы он об этом Рюноске сейчас, а выберя более удачный момент, шанс наладить общение был бы гораздо больше, однако теперь.. Чувство вины будут испытывать оба, а ведь началось всё с простой ссоры между двумя почти родными людьми. Надеяться остаётся лишь на то, что его слова окажутся ложью и Дазай на самом деле чувствует себя лучше, чем они оба вместе взятые.