***
Работа в мафии оказалась совсем не такой, какой её ранее представлял Накахара. Как выяснилось кроме перестрелок там бывает и огромная гора отчётов на столе. Бумажная работа временами во много раз превышает физическую, а о сложных заданиях он пока и мечтать не может. Рюноске постепенно знакомил его с новыми терминами, видами оружия, вражескими организациями и умением искать в любой ситуации выгоду для себя. Осаму всё ещё не приходил в сознание, но Чуя отказывался верить в то, что он мёртв. Не могла простая потеря крови так внезапно убить его, ведь Дазай и раньше пытался покончить с собой, да и за всю жизнь наверняка терял объёмы бóльших размеров. Словом, надежда умирает последней. За последнюю неделю Чуя дважды сменил имидж. Первый раз случился когда ему стало чересчур скучно и он решил несколько укоротить свои волосы, что почти лежали на плечах, однако вместо этого остриг передние пряди на манер чёлки чуть выше подбородка. А во второй раз банально поменял стиль одежды и укладку новоиспечённого каре. Мори подарил ему чёрную шляпу, а Акутагава на время одолжил один из своих плащей. Новые вещи не только понравились Накахаре, но и сделали его визуально старше, сев просто идеально. Сегодня шёл его десятый день на работе, а на столе красовалась десятая стопка сделанных отчётов. Несмотря на свой возраст, Чуя очень серьёзно воспринял решение Огая принять его в мафию и теперь старался подходить к любой работе крайне ответственно. По этажу разносился гомон разнорабочих, а Чуя старался уловить о чём они разговаривают сквозь прикрытые двери кабинета. Рюноске должен вернуться с задания с минуты на минуту и первым делом прийти именно к Накахаре. С их последней ссоры прошло чуть больше недели и обиды начали потихоньку забываться, по крайней мере для Чуи. Брюнет же временами всё ещё выглядел потерянно и порой раздражённо, но это происходило лишь тогда, когда Мори без всякой задней мысли хвалил Накахару за любую подсильную ему мелочь. В дверь тихо стучат и рыжий бросает уже привычное "открыто". На пороге стоит потрёпанный Акутагава, а младший почти тут же протягивает ему стакан миндального латте, предлагая присесть на диван. —Ну, рассказывай. Как всё прошло? —тут же спрашивает он, не дав брюнету даже выдохнуть. —Слишком сложно было? Чем занимались в этот раз? Рюноске делает первый глоток кофе и, монотонно кашлянув, поднимает на него голову. —Работали. Все мои задания ничем не отличаются друг от друга. Ходи, узнавай обстановку, ставь людям выгодные для мафии условия, уходи с отказом или согласием. До оружия доходит редко, но метко. Сегодня без травм, все целы и уже на своих местах. Накахара делает пометку в рабочем журнале и отложив его, смотрит на Рюноске. Тот сидит развалившись на подлокотнике дивана и переводит дух, глотая кофе. —Слишком сладко.. —честно произносит он, сделав ещё один глоток. —Мне привычнее американо или эспрессо. Без обид, я понимаю, что ты хотел как лучше, но просто на будущее, бери что нибудь покрепче. Голубоглазый понимающе кивает и закидывает ногу на ногу. —Кстати, не обязательно было терпеть до последнего и..Это касается не только кофе, если ты понимаешь, о чём я. —он поднял на него серьёзный взгляд, но тут же пожалел, что вообще завёл разговор на данную тему. Рюноске безусловно понимал. Понимал не только о чём он, но и сразу осознавал к какому моменту и человеку привязаны эти слова. Дазай? Естественно. Последние четыре раза в отделении хирургии? Без сомнений. —Всё ещё не хочешь поговорить об этом со мной? —тихо спрашивает Чуя, садясь рядом. —Рано или поздно тебе придётся кому-то открываться, а я, вроде, не такой уж и плохой вариант. —Причём здесь ты? Это наши с Дазай-саном отношения и тебя они не касаются. Мои проблемы ты не поймёшь и помочь скорее всего тоже не сможешь. Максимум усугубишь ситуацию. Накахара вскидывает голову, возмущённо смотря на брюнета. —По твоему я совсем тупой? —В этом плане да. Дазай-сан ведь никогда не показывал тебе своего настоящего обличья, верно? Он не рассказывал тебе о работе, которую действительно выполняет. Ничего не говорил о том, как попал в мафию и что с ним произошло в прошлом. —спокойно подмечает Рюноске, скидывая стакан с кофе в мусор. —Ну.. Ну и что? Ваши отношения не показатель наших. —тихо шепчет Чуя, теряя самообладание. —Давай решим этот вопрос раз и навсегда. —предлагает Акутагава, закатив глаза. —Дазай-сан тренирует нас обоих и отношение к каждому из нас будет своё. Главное для тебя — раскрыть способность и научиться контролировать её во благо мафии, а для меня — получить заслуженную похвалу и понять, что я не бесполезный. Мы разные. —Рю.. Расскажи мне. Что происходит между вами последние несколько месяцев? Он каждый раз злой приходит, ты в больнице лежишь, неужели вы так и не поладили? Брюнет скрипит зубами, сжимая кулаки. —Видимо объяснять тебе что либо бесполезно поэтому я расскажу, но ты больше никогда, слышишь? Никогда не подойдёшь ко мне с вопросами на счёт Осаму. —зло бросает он, опуская голову. —Ненавижу людей, которые опускаются до упрашивания. —Потерпишь. —уже равнодушнее бросает голубоглазый. —Мы никогда не ладили и не поладим. Он считает мою способность бесполезной, а навыки слишком недостаточными для работы в мафии. Дазай-сан видит во мне только ничтожество и ничего более. Если и Огай и Осаму разглядели в тебе такой потенциал, радуйся. А мне суждено терпеть унижения ради того, чтобы выжить. —Вовсе не обязательно. —перебивает его младший. —Ты очень способный, просто уволься и найди другую работу, в чём проблема? —В том, что контракт, который подписал и ты, предусматривает минимальный срок работы два года. Сейчас, да и в ближайшее время ты не сделаешь ничего, а с твоими способностями и желанием Мори-сана овладеть ими - так тем более. Накахара уже не выдерживает и поднимается с дивана, идя к двери. —Жди здесь, я скоро вернусь. —он распахивает её и вылетает в коридор, пряча гримасу злости под маской раздражения. Либо он подписал договор не глядя, либо Мори добавил какой-то пункт от себя уже после подписи, ведь Акутагава дотошен в этом плане и сразу бы разглядел подвох. Голова гудит. С мыслями рыжего происходит что-то невообразимое. Все до единой, они собираются и превращаются в один громкий, протяжный мат. Огай, как и всегда восседает в самой дальней и тёмной части своего кабинета, обсуждая что-то с Хироцу. На столе стоит по бокалу вина, а пальцы брюнета скрещены. Накахара же врывается, открывая дверь с ноги. Рюро дёргается на месте, а Мори смотрит на него всё так же спокойно. —В здании мы используем руки, Чуя. Уважительная причина — только их отсутствие. —За что вы так с Рюноске?! Что он вам такого сделал, за что вы его так ненавидите? —Обычно мои сотрудники не смеют повышать на меня голос, ты, видимо, не из робкого десятка. Так вот слушай сюда, Чу. Мафия это не детский сад ромашка. Здесь к тебе никто не будет относиться как-то по особенному. Акутагава ещё не заслужил ни капли уважения, так что будь добр, прекрати весь этот цирк и иди работай. Чтобы отчёт был у меня на столе через пол часа. —холодно бросил он, вновь переводя взгляд на собеседника. Тут рыжеволосый буквально в лужу сел, округляя голубые глаза, горящие злобой. —Я не собираюсь оставаться в мафии ещё два года, если не захочу того. Какой-то договор не будет определять мою судьбу, а ты не будешь распоряжаться моей способностью! —Да что ты говоришь? Ну и куда же ты пойдёшь, если вылетишь из мафии? К родителям, которые спустили тебя в казино как и все свои деньги? Скажешь: "Мам, пап, я хочу домой, а вы теперь снова должны Огаю", да? Накахара скрипит зубами и крепко сжимает кулаки. Хладнокровие брюнета выбешивает, а постоянное упоминание прошлого только подливает масла в огонь. Дазай.. Что бы сказал Дазай, окажись на его месте? А вдруг уже оказывался и точно так же пытался совладать с эмоциями, принимая неизбежное? Новости от Акико и её сотрудников не поступали ещё ни разу, а даже если поступали, то исключительно в руки Огая. Слабую надежду давало лишь то, что со смертью Осаму его эмоции бы кардинально поменялись, как бы он не пытался это скрыть. Рано или поздно каждый по неволе снимет с себя маску похуизма и откроет миру настоящие эмоции. —Где Озаки? —внезапно спрашивает Накахара и, казалось бы, этот вопрос волнует Мори гораздо больше, нежели предыдущий. Он удивлённо разворачивает голову в сторону младшего и ставит бокал на стол. —Зачем она тебе вдруг понадобилась? —Нужно кое-что обсудить. Я бы и с тобой поговорил, но ты, как я вижу, занят более важными вещами. —Хироцу, оставь нас. Зайди через полчаса и прихвати папку с документами, которые ты составил. —Огай перевёл непроницаемый взгляд на рыжего. Тот довольно ухмыльнулся, подходя к столу и занимая место, где ранее сидел Рюро. —Всё было так просто, а я и не догадывался) —подобно Дазаю улыбнулся он, скрещивая руки на груди. —Наверняка тебе интересно, зачем я здесь? —Уж будь добр рассказать. —хмурясь процедил Огай, отпив вина. —Если это на счёт объёма отчётов можешь сразу уходить. —Да нет же.. —тихо усмехнулся Накахара. —Мне важно знать, почему ты ничего не говоришь об Осаму. Акико-сан скорее всего уже сообщала о его состоянии и, возможно, не один раз. Так почему же я до сих пор ничего не знаю? —У него есть подозрения на клиническую смерть. Тебе легче? —прямым вопросом интересуется брюнет, порядком уставший от вездесущих вопросов голубоглазого. —Никто не знает когда он очнётся и очнётся ли вообще. Накахара смотрит не то ошарашенно, не то испуганно. Он судорожно сглатывает, но вида не подаёт. Рыжий буквально оглушён шумом внутренней тревоги, но голос ненависти и отвращения к Огаю звучит гораздо громче. —Всё было настолько серьёзно и ты ничего мне не сказал?! —А стоило ли вообще? В больницу бы нас всё равно не пустили, а это известие только травмировало тебя. Состояние Дазая давно не улучшается, да и к тому же, он совершил достаточное количество попыток самоубийства, чтобы все смирились с его нежеланием жить. —Это тебя не оправдывает! —истерически кричит Накахара, нервозно ломая пальцы. —Для меня Осаму значит слишком много, чтобы вот так смириться. —А так ли много значишь ты для Осаму? —спокойно спрашивает Огай, скрестив пальцы под подбородком. —У него есть человек куда ближе и имя ему — Одасаку. —Ты лжёшь! —хрипло рычит юноша. —Ты всегда лгал! Я больше никогда не поверю твоим словам, да и с какого потолка ты вообще взял, что я ему не дорог?! Мори во все глаза смотрит на дрожащего от злости Чую и громко усмехается. —Он сам говорил об этом несколько лет назад. Говорил, что ты лишь заноза в заднице и нужен ему ради собственной выгоды, не так ли? Брось валять дурака, Чуя. Мы все там были и все мы знаем, насколько непредсказуем этот человек. —Ты снова лжёшь..! —задыхаясь кричит Накахара. —Дазай не мог такого сказать обо мне и в доказательство этому я самолично заставлю его опровергнуть твои слова! На шее голубоглазого смыкается петля сомнений. Его душат слёзы, а в горле стоит непреодолимый ком. —Так быстро сдал позиции? Неужели это всё? —подливает масла в огонь брюнет, видя состояние юноши. —Хотя чего я ожидаю от человека, что многие годы не может отпустить прошлое и цепляется за пустую надежду? Больше так продолжаться не может. Либо ты учишься контролировать агрессию, истерики и прочие эмоции, либо я разлучаю вас с Дазаем ровно до тех пор, пока ты не справишься с тем, что я назвал. Накахара поднимает потемневшие глаза на Огая, а тот, щёлкнув пальцами, улыбается. —Знаешь что было, когда эмоции учился контролировать Дазай? —Мне плевать. —раздражённо бросает Чуя, зная, как неправдоподобно это звучит. Он заправляет выбившуюся прядь волос за ухо и восстанавливает дыхание. —Он месяцами мог не видеться с Одасаку, зато всегда чётко следовал моим указаниям. —И чем ты гордишься? Тем, что сломал его морально и тем, во что это вытекло? Грустно, раз заставить чувствовать тебя гордость могут страдания других. Он был ребёнком, таким же ребёнком как я и Акутагава, зачем ты применял столь радикальные меры? —Разве сейчас это важно? Дазай стал тем, кем должен был стать с самого начала. Все члены его мерзкой семейки работали в мафии и его место было здесь. Он жил здесь с самого начала. Видел казино, видел камеры для пыток, видел важные переговоры и то, как работает его семья. —Так у него.. Была семья? —Риторический вопрос, Чуя. Конечно была, но сейчас не осталось никого. С семи лет его пыталась воспитывать Озаки, но затем этим занялась Йосано. В двенадцать он стал самостоятельным и добровольно вступил в ряды портовой мафии. Что было дальше ты прекрасно знаешь. —Расскажи мне о его семье, немедленно, —потребовал рыжий. —Что с ними случилось и почему Дазай никогда не упомянал их имён? —Размечтался. Может тебе ещё и о его детстве рассказать? Слишком много хочешь, не так ли? Если бы Осаму действительно хотел этим поделиться, он бы рассказал. Как видишь эти воспоминания приносят ему уйму боли и он старается обходить их. —Ладно, и на этом спасибо. Теперь я знаю хоть что-то, но это всё ещё не даёт тебе оправдания. Чтобы о любом изменении в состоянии Дазая сообщал и больше ничего не скрывал. —Договорились. А ты прекрати пытать вопросами Рюноске и налаживай отношения с одноклассниками. Родители Тачихары и Хигучи ежедневно засыпают меня сообщениями о твоих косяках, я устал отправлять их в спам. Оба тихо смеются и Чуя расслабленно растекается по креслу. От неконтролируемой агрессии не остаётся и следа, а Мори в очередной раз отмечает нужные темы для разговора. —Больше не спрашивай меня о состоянии Осаму. Я и сам то ничего не знаю, лучше сразу звони Йосано, её номер в случае чего я тебе дам. —Разве она не сообщает тебе об изменениях? —удивлённо спрашивает Накахара, подпирая голову рукой. —Ты же откуда-то узнал о том, что у него возможна клиническая смерть или диагноз взят из воздуха? —Да нет же.. —начинает оправдываться Огай. —Она конечно сообщает, но по большей части это только критические ситуации, где нужно принимать важные решения, касаемо его лечения. Такая ситуация пока что была всего раз, так что я не могу полноценно судить. —Понял, принял, осознал. Могу ли я идти? —Угу, номер Акико я скину чуть позже, ведь сейчас мне нужно уехать и заключить договор с поставщиками оружия из США. Ах да, кстати, об этом.. Если я не ошибаюсь, к вам скоро должен прийти новенький этой же нации. Его родители как раз работают на компанию, с которой у нас будет союз. Советую сразу найти с ним общий язык. —задумчиво бормочет Огай. —Возможно когда нибудь я приму его в мафию и вам придётся работать бок о бок. Думаю ситуация ясна. —Ясна, безусловно, но давай ты сначала разберёшься с Дазаем, а о новых сотрудниках будешь думать потом. —Как раз-таки наоборот. Думать о сотрудниках нужно сейчас, ведь мы потеряли сильного члена организации и найти ему замену в единичном лице будет очень тяжело, поэтому я и хочу набрать максимально способных, таких как ты и Рюноске. Накахара задумчиво склоняет голову на бок, а затем резко поднимается. —Ладно, босс у нас ты, а моё дело за отчётами. Пойду допишу ещё парочку и с чистой совестью поеду домой, завтра в школу. С новеньким познакомлюсь, о его родителях постараюсь узнать как можно больше. Мори самодовольно улыбается, вновь наполняя бокал вином. —Умница, быстро учишься. Свободен) Рыжий выходит за дверь и достаёт из кармана спутанные наушники. Он недовольно цокает, разъединяя концы, а затем вставляя их к себе в уши. На телефоне высвечивается название песни, пока он идёт к себе, тихонько подпевая. За окном багровеет полоса заката, а с улицы слышатся приглушённые крики даже сквозь наушники. Он на мгновение закрывает глаза, переносясь в первую прогулку с Ацуши и Рюноске, их первую вылазку и первую ссору. Бледные губы трогает лёгкая улыбка и Чуя останавливается, опираясь о подоконник. Без Дазая мир не потерпел катастрофического изменения, это он понял только сейчас, но уяснил для себя и то, что жизнь с ним куда интереснее, нежели без. Другие люди вряд ли смогут занять первое место в его мыслях, а вот Осаму поселится на этой ступеньке навсегда..***
Гомон со всех сторон отдаётся звоном в ушах, пока Йосано делает ночной и последний обход за этот день. Все пациенты расходятся по палатам, а медицинский персонал встаёт на посты. —Меня звать только при острой необходимости и по пустякам не дёргать. Состояние Дазая по прежнему плачевно и если я не смогу это изменить, Огай придушит меня бинтами. —устало бросает она, шумно выдыхая. Вместо привычных двух дежурств Акико берёт уже четвёртое за неделю, да и из больницы почти не вылезает. Цель буквально "воскресить" Осаму важна не только для Мори, но и для неё самой. Отпустить из жизни ещё одного человека, которому она посвятила несколько лет своего существования кажется глупостью, а вот вытаскивать его за ноги с того света ежегодно — в самый раз. Лиловые глаза периодически закрываются от усталости. Йосано не спит третьи сутки, безуспешно пытаясь понять в чём дело и почему несмотря на препараты, Дазай по-прежнему без сознания. Свет на пяти верхних этажах выключается и она медленно ступает по коридору, надеясь поскорее спуститься на второй, чтобы проведать темноволосого. Оказываясь на нужном этаже, к своему удивлению она обнаруживает, что в отделении нет ни одного сотрудника, стоящего на посту, а в палате Дазая горит фонарик. На секунду она думает, что долгожданное чудо наконец-то свершилось и шатен ни с того, не с чего пришёл в себя, однако.. Спешно открыв дверь и щёлкнув выключателем она обнаружила сидящего в полумраке Огая. Тот сверлил подростка полупустым взглядом, не оборачиваясь на неё. —Ещё не нашла способа спасти Осаму? —равнодушно интересуется он, отодвигаясь от кровати. —Накахара мне всю плешь проел, желая знать, где и в каком он состоянии. Когда нибудь у меня закончатся оправдания и тебе придётся самой разговаривать с ним, объясняя всю тяжесть ситуации. Чуя ведь тоже не глупый, рано или поздно догадается. Женщина смотрит на него с возмущением, подходя ближе. В её глазах плескается беспокойство и гнев. —Я похожа на человека, который не пытался? —раздражённо бросает она, опираясь о стену. Ноги больше не держат, а глаза едва держатся открытыми. Недельная усталость даёт о себе знать в самый неподходящий момент и Йосано проклинает тот день, когда решила пренебречь сном. —У меня не одно отделение больницы и я не могу следить только за Дазаем. Не у него одного здесь тяжёлое состояние, а разорваться я не могу, как ты не поймёшь.. —Именно для этого тебе и дано несколько сотен сотрудников. Твоя задача — грамотно дать задание и уйти искать способ помочь Осаму! Не обязательно зацикливаться на людях, которым могут помочь твои подопечные, нужно сконцентрироваться на главном. —Замолчи..! —тихо, но истерично кричит она, отворачиваясь. —Они такие же люди как и Дазай, в больнице всё пациенты равны и я не имею права работать только с ним! Прошли те времена, когда ты мог довести человека да полусмерти, а я бы послушно исцеляла его, глотая отвращение и страх. Наверное.. Ты просто не видел как выглядит человек, потерявший близкого по вине врачей, а я видела. Йосано всё ещё стоит оперевшись о стену, а Огай поднимается со стула, смерив её гневным взглядом. —Не стоит кричать на меня, я не виноват. Зная то, как Осаму необходим мафии и то, какие сотрудники могут быть беспомощные без его наставлений, пациентов у тебя будет в два раза больше. Хочешь? —Я хочу, чтобы ты набирал в мафию способных. Хочу, чтобы брал людей, старше четырнадцати и не трогал подростков вроде Чуи и Акутагавы. Мне невероятно больно смотреть на его сломаные руки и разбитый нос. Он слишком рано повзрослел, особенно под наставлениями Дазая. Я найду способ спасти его, только оставь в покое остальных и не посещай больницу в ночные часы. —Ты дала мне слово, а значит знаешь, что будет в случае его невыполнения. Верно? —Верно.. —тихо бросает она, смотря ему в глаза. —Не тронь остальных и дай мне несколько дней, я спасу его. Огай довольно кивает и выходит из палаты, бесшумно закрывая за собой дверь. Женщина вновь остаётся в звенящей тишине, один-на-один с темноволосым. Его грудь едва вздымается, а пульс почти не чувствуется. Акико медленно отталкивается от стены и едва передвигая ноги, садится на угол кровати. —Что же мне с тобой делать.. —чуть слышно шепчет она, запуская холодную руку в каштановые волосы Дазая. Йосано бережно гладит их, пропуская пряди через пальцы, осторожно перебирая и томно вздыхая. Руки опускаются всё ниже и ниже, а она не видит решения. Бюджет на покупку необходимых лекарств почти иссяк, однако залезать в долг себе дороже, поэтому.. Приходится довольствоваться тем, что есть. Йосано по птичьи укладывает голову на плечо, прикрывая глаза. Сон тяжелит веки и она уже не в силах разомкнуть их. В голове кричат пугающие отголоски прошлого, а она сию минуту проваливается в сон. Утро наступает быстрее, чем звенит её будильник. Женщина устало поднимает голову, только сейчас осознавая, где лежит. От пятичасового сна становится ничуть не лучше. Скорее наоборот, только хуже. Синяки под глазами увеличиваются в размере, а ночные кошмары всё ещё красуются на лице. Она бросает смазанный взгляд на темноволосого, убеждаясь в том, что он по прежнему без сознания и тихо вздыхает. В коридоре ещё пусто. Ну естественно, вряд ли кто-то кроме неё будет вставать пол шестого утра. Йосано выходит из палаты и медленно плетётся в ординаторскую. Вчерашний разговор с Огаем морально раздавил её и теперь единственное, чего она хочет как можно скорее, так это уволиться и больше никогда не появляться в больнице. На столе стоит холодный крепкий кофе, который Акико вскоре вливает в себя, недовольно морщась. День не предвещает быть хорошим и об этом свидетельствуют тихие шаги вперемешку с уже знакомым кашлем Акутагавы. Он медленно распахивает дверь и бросает тихое "здравствуйте", подходя к Акико. —Доброе утро, Йосано-сан, как вы? —Надо же.. —она на мгновение замолкает. —Ты первый, кто поинтересовался этим за последние две недели. Если честно, я устала. Даже не из-за того, что пятый дней провожу вне дома, а из-за того, что твой босс постоянно нагнетает и без того напряжённую атмосферу. Я устала морально. Мне тяжело справиться с состоянием Дазая. Рычагов давления нет, денег на лекарства тоже.. Я в отчаянии.. Рюноске понимающе кивает, не смея её перебивать. Он протягивает маленький конвертик женщине, укладывая его на стол. —Там немного, но я надеюсь это хоть чем-то поможет.. Ради вас и Дазай-сана не жалко даже зарплаты. Сил и терпения вам, Акико-сан. С Накахарой я разберусь, он не будет вам докучать. Главное — отдыхайте хотя бы иногда и сильно не переутруждайтесь. Это на вас очень сказывается. Лиловые глаза моментально наполняются теплотой и она берёт ладонь младшего в руку, пожимая её. —Не стоило. Я уже привыкла вывозить всё сама, однако всё равно спасибо. Можешь приходить и навещать Дазая когда захочешь. Я не буду против. Брюнет кивает и, помахав рукой, выходит за дверь, прикрывая её. В воздухе виснет недолгая тишина, после чего слышится громкий стук. Дверь распахивается, ударяясь о стену и едва не прилетает в лицо Акико. —Йосано-сан! Нам только что звонили из Токио и сообщили, что нашли необходимый препарат для восстановления Дазая! —начинает тараторить мужчина. —Расценка между ним и остальными лекарствами небольшая, он нам по карману! Если позвоним им в течении следующих двух часов, отхватим как можно больше. Ну, что скажите? Думаю попробовать стоит, хуже точно не будет. Женщина стоит в нерешительности, нервно впиваясь ногтями себе же в запястье. Она сглатывает, медленно отводя взгляд. —Оставь меня одну на некоторое время. Мне нужно переварить и обдумать это решение. Вердикт вынесу вечером.. —Акико обходит его и пулей вылетает из ординаторской. Она сломя голову бежит по коридору, тихо постукивая каблуками. Голова буквально раскалывается, а Йосано не находит лучшего решения, чем спрятаться в палате Дазая. Другие люди без разрешения никогда не зайдут туда, а он всё равно не услышит её. Капельница по прежнему стоит рядом с кушеткой. С письменного стола валятся пустые коробки от лекарств, но что-то всё равно не так. Йосано обводит палату глазами и неожиданно замечает на себе пристальный взгляд, вскрикнув от испуга. Темноволосый буквально прожигает её опустевшими карими глазами, неестественно улыбаясь. —Ну здравствуй, мама..)