***
Звучание сирены и быстро меняющиеся красно-синие цвета отдаются где-то в подсознании бессмысленными звуками и блëклыми красками. Боль пронизывает всë тело, а руки не чувствуются совсем. Где-то совсем рядом переговариваются люди, а машину скорой помощи периодически встряхивает, отчего кушетка хаотично меняет своë местоположение. Впереди пробка. Водитель громко ругается, неуверенно выпуская руль из рук и расслабленно откидываясь на сидении. До больницы несколько десятков километров, до конца пробки столько же. Пошевелиться и сдвинуться хотя бы на сантиметр не получается, как бы Дазай не старался. В ногах жуткая тяжесть и следующая за ней боль. Слышится тихая музыка, играющая в рядом стоящих машинах. Чирканье ручки о бумагу и ещё что-то слишком невнятное. Судя по всему, в следующую секунду одна из медсестер медленно подходит к Осаму и вкалывает что-то невероятное болезненное. Мелкая дрожь пробегает по всему телу и снова слышится чирканье ручки. Глаза вновь неспешно закрываются, а звуки становятся гораздо приглушённее. Дазай снова погружается в небытие.***
Свет больничной лампы больно ударяет по глазам и темноволосый невольно щурится. Чьи-то лиловые глаза пристально смотрят на него слева. Йосано нервно ломает пальцы, разглядывая бледное лицо Осаму. Выглядит она достаточно встревоженной, но кареглазый до сих пор не находит в себе сил спросить, а почему оно так. Женщина отходит от кровати и набирает кого-то у себя на телефоне. В трубке слышатся гудки и следующий за ними мелодичный голос. —Чем могу помочь? —В палату номер сорок три два стерильных шприца, нашатырный спирт, два небольших мешка и бутылку воды. Ах да, успокоительное тоже не помешает, —Акико завершает вызов, откладывает телефон и вновь подходя к Дазаю. —Если вдруг снова захочешь попытаться убить себя, делай это где-то за пределами Йокогамы и так, чтобы я не узнала, —по выражению еë лица впервые невозможно понять, что она чувствует и насколько сильно Дазай добил Йосано последним поступком. Женщина подходит к кровати, вновь смотрит прямо в мутно-карие глаза и невольно кривится. —Во что же ты себя превратил.. Это отвратительно, Осаму. Хуже уже некуда. Поздравляю, ты пробил третье дно, надеюсь ты рад и я.. Я тоже рада. Столько времени, столько нервов я потратила, чтобы ты в конце концов превратился в это. Наверное, нужно быть настоящим мазохистом, чтобы продолжать жить так, как живу я сейчас. —Почему ты всë ещё не отказалась и не забила на меня? Я ведь.. Неправильный? Я - одна громадная ошибка. Зачем ты полезла исправлять еë? Чтобы поставить крест на счастье и здоровой нервной системе? Мне ведь уже за восемнадцать. —А интеллект как у ребёнка. Думаешь я готова так просто отпустить того, кому четверть жизни посвятила? Дазай, не ты один виноват в случившемся. Я до последнего не принимала меры и во что это вылилось? Ты пьешь, куришь, теперь ещё и колешься. Продолжаешь наживать психиатрические диагнозы. Разве ты один в этом виноват? —Я один. Мне пытались помочь и ты, и Озаки и даже Мори. Что сделал я? Да ничего. С самого начала всë шло не так, как должно было. —Осаму переворачивается на другой бок, чтобы не видеть лица Йосано. Та смотрит всë так же печально. С глубокой горечью. —Я должен уйти. Мне не место в мафии. И Чуе не место. Слишком многое происходит после наших действий. Накахара большая угроза для организации. Он ставит под удар всех. Каждый уважающий себя человек захочет присвоить его силу и последствия будут необратимы. Недавнее землетрясение это доказало. Дверь тихо открывается, кто-то завозит в палату лекарства и так же тихо уходит. Акико поднимается, кидая на Дазая секундный взгляд. —Почему ты задумался об этом только сейчас? Уже столько лет прошло после прихода Чуи, однако до сих пор не случилось ничего ужасающего. —Это ты так думаешь. Раньше меня совсем не интересовало то, что будет с Накахарой, но теперь же.. Знаешь, я вдруг открыл для себя настолько широкий спектр эмоций, будто заново родился. Не знал, что человек может чувствовать что-то кроме ненависти и разочарования. Чуя открыл мне глаза на многое. Он выше слепой нетерпимости и бесконечного желания убивать. Он не такой, каким был я. А я ведь не изменился. Всë та же машина для убийств. Всë то же непонимание человеческой сущности, ведь все люди по своему отвратительны и ты никогда не угадаешь, откуда ждать удара. —Тогда почему хочешь уйти? Ты ведь мог бы отпустить Чую одного. —Нет, не мог. Без меня он не аннулирует способность и состояние порчи убьёт его. —Он уже умеет хорошо управлять ею? —Акико распаковывает чистый шприц и набирает в него лекарство. —Ну.. Вообще-то нет. Мы пока не уходили дальше применения гравитации в различных бытовых целях. Накахара максимум может поменять местоположение шкафа не касаясь его. —Так в чëм проблема закончить обучение? Если Чуя не будет уметь правильно пользоваться способностью, ни одной организации не будет выгодно его существование. —Это ты так думаешь, а у меня и Огая другое мнение. Неопытного человека легко сломать, начать шантажировать, давя именно на больное. Сколько вещей на свете может причинить боль подростку с нестабильной нервной системой? Думаю, достаточно. Эх.. Я ведь совсем не так представлял взрослого себя. Думаю Чуя тоже не мечтал работать в мафии. Всë дело в обстоятельствах, —Осаму снова переворачивается, но на этот раз ложится уже лицом к Акико. —Скажи, ты счастлива? —Я? Дазай, что за глупые вопросы? Ну конечно счастлива. —Глаза тебя выдают. Ты ведь тоже не так представляла свою жизнь, верно? Ты же не хотела вытаскивать человека с того света несколько лет подряд? —Осаму, я делаю это ежедневно. Люди умирают постоянно и моя задача — предотвратить это. Именно так я и представляла свою жизнь — вытаскивать людей с того света, чтобы они вновь могли порадовать своих близких и себя в конце концов. —Даже против воли самих людей? —зрачки кареглазого сужаются и он смотрит на Йосано не мигая, почти пристально. —Не каждый хочет вернуться в начало, понимаешь? Не у всех есть близкие люди и не каждый способен радовать сам себя. —И что ты мне предлагаешь, Осаму? Взглянуть в лицо твой смерти и просто улыбнуться? Я потеряла достаточно людей совершая ошибки. Не хочу потерять и тебя. —женщина неуверенно улыбается, смотря прямо в лицо шатена. —Я ведь могу показать тебе другой мир.. Ты сможешь жить и не испытывать за это стыд. Сможешь понимать себя, людей, их эмоции. Стоит просто постараться, верно? —Нет, Акико. Я не желаю смотреть на мир сквозь розовые очки ведь я знаю, каков он на самом деле. Мне не нужны глупые предрассудки касаемо того, что человек способен измениться. Человек не способен. Я не смогу забыть мафию, совершённые убийства. Не перестану видеть вечную кровь на руках. Из моей головы не уйдут мысли о смерти, я не начну видеть мир в новых красках. Никогда, Акико. —Но ты ведь можешь попытаться! Шатен холодно сверкает глазами и медленно поднимается, садясь на кровати. —Конечно.. Я всё могу, я всем и всегда должен. Я всегда обязан делать то, что не хочу. А чего ты сам хочешь, Дазай? Да плевать все на это хотели. Кого интересует моё мнение? Кого интересует то, чего хочу я? Я всего лишь член исполнительного комитета портовой мафии. Просто человек, которым можно как угодно вертеть и использовать только для своих целей, верно? Все вы знали, на что идёте. Знали, что со мной станет, когда я буду старше. Огай знал, что со мной случится после нескольких лет работы. И самое главное - ты всё это тоже знала. Ты подписывала договор и отправляла меня на верную смерть. В тот мир, который не сильно отличался от моего детства. Ты не смогла спасти меня прежде, не сможешь и сейчас. Глаза Йосано стекленеют с каждой минутой, наполняясь горячими слезами. —Я действительно не спасла, но правда пыталась.. Ты не должен был занять ту позицию сотрудника, которую занял в то время. По договору вы с Одасаку оба обязаны были заниматься переговорами и бумажной работой, однако Огай впоследствии решил иначе.. Он отправил тебя в пыточные и именно в этот момент весь город содрогнулся, услышав твоё имя, —Акико протирает покрасневшие глаза рукавом халата и снова поднимает глаза на темноволосого. —"Бессердечный пёс", что вырезал своим жертвам сердца, вытаскивал их руками и наслаждался предсмертными хрипами умирающего. Даже без идеально отточенного управления способностью ты был опаснейшим человеком в городе. Им и остаешься. —И даже при всём этом ты хочешь перевоспитать меня? Не слишком ли самонадеянно? Извини конечно, но это решение я вынашиваю не первый год и переубедить меня сможет только чудо. А чудес в нашем мире, уж поверь, не бывает. Выронив из рук шприц с залитым лекарством, Йосано спешно удаляется в коридор, пытаясь проглотить душащие слёзы. Врачи оборачиваются ей вслед и лишь с непониманием качают головой. До сих пор сильная, несломленная временем личность с истошным криком умерла, теряя себя. Йосано закрывается в своём кабинете, медленно сползая по стене и параллельно вытирая мокрые глаза дрожащей рукой. Шаткий мост, строившийся более пяти лет рухнул в одночасье. Стремительно и безвозвратно.***
В тот роковой день изменилось многое. Для кого-то это стало началом чего-то более важного, а для кого-то концом и без того прекрасного. Дазай исчез с радаров, не оставив после себя ни единого следа. Четырёхлетние поиски не увенчались успехом и казалось бы, надеяться не на что, остаётся лишь смириться. Возможно Осаму мёртв, возможно сменил имя и теперь он другой человек. А возможно до сих пор живёт ближе, чем Чуя мог бы представить. Накахара никогда и не думал, что его жизнь может стать хуже, чем была раньше. Он потерял родителей, обучение осталось на незавершённой стадии и впоследствии он почти ежечасно мучился с неконтролируемой гравитацией. Единственный близкий человек пропал без вести и всë это практически одновременно. Из жизни ушёл и Ацуши. Никто кроме его родителей и Рюноске не знал о существующей у него шизофрении. И никто, кроме Акутагавы не пытался помочь ему. Узнав об этом только после смерти Накаджимы, Чуя был более чем потрясён и очень огорчён. Пусть при жизни они и не были хорошими друзьями, но Накахара уважал его и всегда был готов помочь. Вину чувствовал и сам Рюноске. Он рассчитывал на то, что таблетки, ежедневно поставлявшиеся блондину шли ему на благо, однако позже выяснилось, что он лишь копил их, чтобы в один день покончить со всем. В его организме нашли большое количество клозапина, который как правило входил в состав всех таблеток подобного назначения. Никто не поднял шума, а Акутагава осмелился рассказать о произошедшем только через неделю после смерти. Перед сном Чуя часто фантазировал о счастливом будущем, где он наконец обрёл себя и перестал видеть в каждом дне сущий кошмар, но мечты и счастливые сновидения обрывались с приходом утра и громким звоном будильника. Недели тянулись медленно, проходя почти одинаково. Менялись лишь лица. Лица тех, кого он убивал, лица тех, кому помогал, но кое-что всë равно оставалось обыденным. Тот самый страх будущего. Неизвестность по-прежнему пугала рыжеволосого и ни чем не меньше прежнего. Радость он видел только в том, что Рюноске всë ещё находился рядом, а школа была закончена с серебряной медалью. Несмотря ни на что, Накахара учился всегда и не позволял себе игнорировать даже самые тяжёлые задания в последний год обучения. Видел бы его успехи Дазай.. Он бы непременно похвалил и одарил мягким хлопком по плечу. Голубоглазый трясёт головой, отгоняя навязчивые мысли. Дазая больше нет в его жизни. Он ушёл и не попрощался. Всë равно, что бросил одного в глубокий колодец где-то в лесу. Дверь, в теперь уже Чуин личный кабинет медленно открывается и на пороге оказывается Озаки. Она медленно проходит через всë помещение, садясь за письменный стол напротив рыжеволосого. В еë глазах читается застывшее на долгие годы сочувствие, а во волосах пробивается первая седина, однако она в эту же минуту мастерски овладевает маской, смотря на Чую в упор. —Здравствуй, я к тебе с разговором. У Мори есть желание дополнить твои обязанности кое-чем серьёзным. Знаю, ты в последнее время итак многое сделал для мафии, да и работал усерднее всех, но всë же, решать не мне. Накахара, ты меня слушаешь? —женщина замечает совершенно незаинтересованный взгляд, смотрящий в пустоту. —Тебя что-то тревожит? —Что? —он наконец поднимает голову на Коë. —С чего ты взяла? Всë у меня в порядке, не стоит беспокоиться. О чëм ты говорила? —О том, что Огай хочет дать тебе и Рюноске учеников. За последние пару месяцев число мафиози заметно уменьшилось и в связи с этим нужно принимать определённые меры. Как видишь, они уже приняты. Мори долго думал над этим решением и не сразу принял его, поэтому теперь всё зависит только от тебя. Накахара удивлённо вскидывает бровь, начиная нервно ломать пальцы. —Почему я, Коё? Понимаю ещё Акутагава, но я до сих пор не контролирую все аспекты своей способности, да и умение преподавать у меня наверняка на уровне тапка. Ученик это слишком большая ответственность, я не думаю, что на сто процентов готов к этому. —И тем не менее, Огай выбрал тебя. Ты знаешь какого это - быть учеником и знаешь, что он может почувствовать в те или иные моменты. Думаю это полезный навык, —Озаки мягко улыбается, стараясь подбодрить рыжеволосого так, чтобы не сказать ничего лишнего. —Всё обязательно придёт со временем и то, что пугает тебя сейчас вскоре станет сущим пустяком —Мне нужно время подумать. Если становится наставником то таким, который действительно сможет чему-то научить будущего эспера. Хотя.. Когда я не справлялся со своими обязанностями? У меня всё получится. Можешь сказать Мори о том, что я согласен и готов приступить к своим обязанностям на следующей неделе. —Вот это настрой, я горжусь тобой, —Коё быстро поднимается из-за стола, после чего подходит к сметённому Накахаре и обнимает его со спины. —У нас и вправду всё получится. Если что, кабинет Мори и мой кабинет всегда открыты для вас с Акутагавой. Не стесняйтесь просить советы, если таковые понадобятся, —женщина в последний раз крепко обнимает Чую, после чего выходит в коридор, оставляя его один на один со своими мыслями. А как бы в этой ситуации поступил Дазай? Скорее всего сделал бы вид, что ему плевать и ушёл бы в ближайший бар. Рыжеволосый тихо выдыхает и медленно опускает голову на стол, закрыв глаза. "Я обязан справиться. Не только потому, что на кону моя репутация, но и потому, что кто, если не я? Вот до чего доводят переработки, начинаешь говорить сам с собой. Заканчивай этот цирк, Чуя." Пора браться за голову и наконец привыкнуть к тому, что в жизни больше нет ни Дазая, ни радужных мечтаний. Убежать от реальности теперь невозможно. Даже в объятья самого близкого человека.