Дазая больше нет в его жизни.
В роковой день пропажи шатена Чуя моментально сменил место жительства. Он переехал почти сразу не взяв с собой ни единой вещи. Накахара так и не решился войти в кабинет Осаму, не смог взобраться и на чердак. Всë, что окружало его напоминало о прошлом. Прошлом, в котором он был счастлив, но до недавнего момента даже не осознавал этого. Несомненно, Чуя знал, что когда-нибудь это случится. Дазай не раз говорил о том, что не задержится в его жизни и рано или поздно уйдёт. И Чуя это действительно понимал, просто не мог смириться и искренне надеялся, что что-то в голове шатена всë таки щёлкнет и он одумается. Он не одумался и никогда бы не смог. Это Накахара тоже прекрасно знал.***
Первый ученик это всегда трудно, однако до сегодняшнего момента Чуя даже не представлял, насколько. Вместо ожидаемого ребёнка лет десяти, Огай с торжественным видом представил ему уже полноценного подростка. Тот не выглядел дружелюбным и общительным, а на деле оказался ещё грубее. Можно сказать, что Дазаю когда-то повезло получить Чую в подопечные раньше пятнадцати, иначе всë было бы гораздо труднее. Новый член мафии оказался очень своенравным и не любил слушать чьи-то указы. Остро реагировал и на критику, почти всегда бросая что-то язвительное в ответ. —Последний раз повторяю тебе, —уже на повышенных тонах говорил Накахара, зло щурясь. —Я не твой сверстник чтобы так разговаривать со мной. Если что-то не устраивает, иди к Огаю и жалуйся сколько влезет, только в конечном итоге ты всë равно попадёшь ко мне и поверь, тренировки ужесточатся. Младший не волновался о наказании, не страшился и мыслей о том, что ждёт его дальше. Искренне он боялся только способность Накахары. Для него она казалась слишком непредсказуемой. Невероятно могущественной и практически смертоносной, но в равной степени восхитительной. Временами парень мог по несколько часов смотреть на то, как Чуя парит в трёх метрах над землёй, заполняя отчёты, а в следующую минуту уже спускается с невероятной лёгкостью. Его поражали навыки рукопашного боя, которыми владел рыжеволосый. Он умел в совершенстве разбирать и собирать оружие, был способен ответить на любой вопрос связанный с подобной тематикой. Накахара Чуя был и остаётся очень способным, с этим никто не поспорил. —Когда мы перейдем к нормальной тренировке? Учить теорию конечно очень "интересно", но с практикой у меня дела обстоят лучше, —младший сверкает глазами, устремлёнными вверх, в очередной раз рассматривая силуэт Накахары в воздухе. —Кто это тебе такое сказал? —Чуя щелчком пальца опускается на землю, смотря на парня в упор. —Ни разу не слышал, чтобы эсперы начинали практиковать свои знания теории в первую же неделю, это просто глупо. —Значит я буду первым. Бросьте, что тут такого сложного? Нанести удар, отразить удар, применить способность, отразить вашу способность. Вроде для этого не нужно быть гением. —Да что ты говоришь? Неужели ты в столь юном возрасте уже умеешь за несколько минут проанализировать способность и тактику боя противника, чтобы суметь дать отпор? Умеешь оперативно перезаряжать оружие и пользоваться собственной способностью? Что-ж, мне будет интересно на это посмотреть. —Может тогда наконец приступим к делу и перестанем тратить время на пустую болтовню? Накахара тихо усмехается, пряча лицо в изгибе локтя. Манерой общения парень напоминал его несколько лет назад. Точно такая же своенравность, рвение вперёд и почти стопроцентная уверенность в себе. —Приступим, не беспокойся, только для начала скажи, в чëм заключается твоя способность? Младший задумчиво закусывает губу, на мгновение пропадая из реальности, а после с готовностью возвращаясь назад. —Я способен создавать достаточно правдоподобные миражи, которые при надобности и прикрыть меня смогут и противника запутать. Эффект сохраняется на протяжении получаса, но думаю этого хватит, чтобы достичь цели. Можно создать как копию человека, так и копию места. Лучше всего использовать в командном бою, так как эффективность выше и вероятность того, что меня разоблачат меньше. Также имеется возможность создавать несколько миражей одновременно, что даст мне дополнительное преимущество. —Это тебе Огай рассказал? —Сам понял. —Что ж, похвально, —Чуя расплывается в улыбке, смотря на младшего с восхищением. —А что ты намерен делать в том случае, когда твой противник умеет аннулировать способности? —Использую навыки рукопашного боя, если понадобится, но для начала всë же пущу в ход оружие. Накахара скептически оглядывает парня, наконец устремляя взгляд прямо в его глаза. —Ты очень смекалистый для своих лет.. Ладно, я будто бы говорю с ребёнком, ты наверняка всë понимаешь и сам. Твоя способность серьёзная и если неправильно её использовать последствия будут необратимы. Я не хочу ворошить прошлое и вдаваться в подробности, какими именно они могут быть, но поверь, лучше не проверять. —Расскажите мне, что произошло. —Я же сказал, что не хочу вспоминать об этом, —рыжеволосый нервно сглатывает, уводя взгляд подальше от младшего и стараясь вернуть прежнюю твёрдость голоса. —Но я хочу знать, расскажите мне. Мимолетная неуверенность моментально улетучивается, сменяясь гневом. —Способность убила моих родителей! У них была просто ужасная смерть. Они мучились в агонии дольше, чем я бы смог выдержать. Я халатно обошёлся с навыками управления гравитацией и это привело к их гибели.. —на мгновение Чуя умолкает, пытаясь прийти в себя, —Я не хотел их смерти, нужно было просто внимательно следить за тем, что я делаю.. —в глазах Накахары застыла тоска, от которой сердце само-собой сжималось. Он медленно отвернулся, на некоторое время переносясь в прошлое. Всë было неплохо. Его родители больше не влезали в долги на столь большие суммы, отец постепенно признавал некоторые ошибки, которые совершил ранее, но Чуя всë равно не горел желанием общаться с ними как прежде. Для него они уже давно перестали быть семьёй и теперь не имели никакого значения. Он делал это скорее из жалости, нежели из-за искренней любви. Пусть виной всему и были обстоятельства, однако они встали на их пути не случайно. Ему судьбой было предначертано встретить Дазая Осаму, стать его напарником, партнёром, спасателем и самым любимым человеком в мире. Стать тем, кого он будет готов предать в последнюю очередь, но предаст раньше, чем самого себя. Он ушёл внезапно, ничего не сказав, не дав никакого знака. Пропал из жизни многих людей, в том числе и Чуиной, несмотря на то, что это было самым его страшным кошмаром. Дазай знал об этом очень хорошо, знал не понаслышке и несколько раз убеждался в этом самостоятельно. Он не мог поступить так. Без серьёзного повода действительно не мог. Слишком много времени они потратили на то, чтобы полностью принять друг друга. Телефон Чуи начинает тихо вибрировать, а на главном экране высвечивается контакт Огая. Накахара моментально возвращается в реальность, встряхивая головой и сиюминутно отвечая на звонок. —Слушаю. —Чуя, у меня для тебя новость, но ты не обрадуешься.. На чёрном рынке за живого Дазая Осаму выставлена одна из крупнейших в истории цен за всë время существования самого рынка. Не то, чтобы нам не по карману.. —Что ты несёшь? —на лицо Накахары ложится едва заметная тень гнева, —Дазая Осаму нет ни в моей, ни в твоей жизни вот уже четыре года, откуда блять его имя в списках товаров на рынке?! —То, что его нет в нашей жизни вовсе не означает, что он мёртв. Пойми, всë это время Осаму мог быть где угодно, даже у нас под носом. —Нет, он не мог. Я и многие сотрудники мафии обыскали каждую улицу, каждую канализацию, реку, помойку, заброшенное здание и нигде его не было. Я объехал все близлежащие к Йокогаме города, даже в Токио летал и, как видишь, безуспешно. —Он учился на переводчика. Дазай мог улететь в любую страну и легко там освоиться —К чему ты ведешь? Я не хочу, чтобы он снова работал в мафии и мы пересекались ежедневно. Теперь обязанности, которые когда-то лежали на нëм перешли ко мне и я с ними справляюсь. Нет повода искать замену в лице того, кто предал мафию и убежал невесть куда, —сердце Накахары болезненно сжимается от собственных слов и осознания того, что всë, сказанное выше — сплошная ложь. —Почему сразу предал, Чуя? —Потому, что он знал, как много значит для меня и Акутагавы! Потому, что знал, как нужен мафии и Йосано и хотя бы потому, что перед уходом ничего мне не сказал! Он бросил всех нас, а затем ушёл и даже после этого ты хочешь возобновить с ним связь?! —в глазах Накахары стоят слезы. Он крепко сжимает побледневший кулак, а в другой руке телефон, что скоро не выдержит стальной хватки, —Я не смогу простить и принять его заново. Слишком много времени у меня ушло на то, чтобы узнать об Осаму хоть что-то, однако этого оказалось недостаточно для понимания его намерений. Я не хочу проходить всë заново. Дазая больше нет в моей жизни. Рыжеволосый сбрасывает трубку, поднимая голову вверх. Слезы вкатываются назад, а на лице снова появляется маска холодного равнодушия. Он переводит взгляд на ошеломленного парня, что до сих пор стоял в комнате и пытался понять, о чем шёл разговор. —Тренировка окончена. —Но.. —Вон я сказал! Младший бросает на него смазанный взгляд, после чего стремительно удаляется. Накахара остаётся один. Он обессиленно опускается на пол, прижимая колени к груди. Внезапная волна эмоций накрыла его с головой и, кажется, отпускать не собирается. Пусть на лице этого и не прочтёшь, душа говорит сама за себя. Всë, что копилось в нём месяцами выходит наружу через дрожь в руках и покрасневшие от слез глаза. Кажется, что только теперь Чуя полностью осознавал, почему Дазай ушёл. Он не смог нести столь тяжёлые гири на сердце ежедневно. Скорбь по умершему другу отпечаталась в его сознании перманентно и не давала покоя ни секунды. Он постоянно возвращался в те места, где они были рядом. Раз за разом видел в своих воспоминаниях их встречи и уже не мог жить иначе. Чуя теперь тоже не мог. Сердце разрывалось между желанием отыскать Дазая, снова увидеть его карие глаза, вьющиеся каштановые волосы и здравым смыслом. Мафия дала Накахаре всë, что могла. Начиная спасением в детстве и заканчивая стабильной, высокооплачиваемой работой в настоящем. Как бы странно это не звучало, Чуя всем сердцем полюбил каждого сотрудника, ученика, коллегу, что работали с ним ежедневно. Свою жизнь без мафии он теперь уже не представлял и убежать, поджав хвост тоже не мог. Что касается Дазая, он в своё время преподал Чуе множество не менее важных уроков, к которым рыжеволосый и сейчас нередко возвращался. На весах словно лежали две одинаковые гири, каждая из которых была важна. Накахара с усилием поднимается на ноги, волочась к рабочему месту. Он снова обессиленно падает, но уже на стул, уложив голову на твёрдую поверхность стола. Глаза закрываются сами собой, а мысли снова бегут не в то русло. Чуя скрипит зубами, несильно ударяя голову об стол, мол: "прекращай, я не хочу вспоминать" и вновь закрывает глаза в попытке уснуть. Долго ждать не приходится, беспокойная дрёма является ему почти сразу, на время забирая из реальности и перенося в ещё более ужасающие события. Он стоит посреди пустыни. Резкие порывы ветра бьют по лицу, а глаза слезятся от пыли. В радиусе пятнадцати метров не видно ничего. Ни высоток, ни здания мафии нет и в помине. Йокогама словно вымерла. Чуя делает ошибочный шаг вперёд, спотыкаясь и падая. Он переводит глаза вниз, только сейчас замечая лежащего замертво человека. Приглядевшись внимательнее в его очертаниях Накахара узнаëт Рюноске, чья шея вывернута в неестественное положение, а глаза отсутствуют. Вместо них теперь зияют ещё незажившие кровавые дыры, а по щекам тонкой лентой стекают последствия содеянного. Испуганно вздрогнув, Чуя отшатывается на метр влево, закусив губу. Вновь взглянуть на тело друга не удастся. Теперь это впрочем и не имеет значения. Накахара слышит откуда-то сзади хриплый смех и затылком чует злорадную ухмылку, застывшую на губах. Он моментально оборачивается и по коже проходит неприятный холодок, вызывающий рой мурашек. Напротив стоит Достоевский. Его белый халат запачкан ещё свежей кровью, а на плече висит автомат. —Не это потерял? —он вынимает из кармана небольшую баночку, где в формалине плавают два глаза с серебряными радужками. —Сука.. —Чуя крепко сжимает кулаки, чувствуя, как внутри него закипает ярость. —Ну-ну, разве так приветствуют гостей? —улыбка на лице Достоевского становится шире, а голос слаще. —Я долго выслеживал Рюноске и его глаза многого мне стоили. Забрать их было непросто, но очень важно. Мафия потеряла одного из сильнейших эсперов и теперь Акутагава бесполезен для этой организации. —Он не бесполезен. Ты даже представить себе не можешь, какой в нём кроется потенциал! —Поверь, Чуенька, могу. И этот потенциал послужит на пользу именно мне. Вы достаточно долго отнимали у города всë самое ценное. Жизни невинных людей, мирное небо, ночи без выстрелов. Наша очередь отыграться. —И с каких это пор ты стал таким ярым защитником общественности? После того, как я десять лет назад обошёл не только вашу систему защиты, но и вас самих своей смекалкой? —Накахара невесело усмехается, всë ещё ощущая висящее в воздухе напряжение. Разговор с Достоевским не приносит ему ничего, кроме тревоги и недоверия. —Я всегда им был. Вы — мафиози просто слепы и не видите дальше собственного носа. Никто из вас ни разу не поинтересовался тем, что разрабатывается у нас в лаборатории. Ты — не исключение. Вы просто бросаетесь в кровавое месиво и убиваете без разбора. —Это не так. Не было ещё ни одного человека, которого мы бы убили без причины. —Это тебе Дазай сказал? —Да что вы все заладили: Дазай, Дазай, Дазай. Нет никакого Дазай в моей жизни! Нет и больше никогда не будет! Я не знаю где этот человек, в каком он состоянии и вообще жив ли. Я не хочу этого знать. Мне было достаточно шести совместно прожитых лет, чтобы понять это, —в глазах Накахары пляшут искры гнева, а дыхание то и дело сбивается. Достоевский же снова улыбается, поправляя чехол с автоматом на плече. —А если я скажу, где сейчас находится Дазай Осаму причём целый и невредимый? Чуя впадает в ступор. Руки начинают мелко подрагивать, а почву будто бы выбивает из под ног. Ему не верится в услышанное. Столько лет поисков, не имеющих результата, а ответ мог бы быть прямо под носом. Вернее, на восьмом этаже под землёй. —Откуда мне знать, что ты не лжёшь? —В день, когда в лаборатории случился взрыв Дазай был там. Он посещал это место и позже, пытаясь найти что-то полезное для мафии. Из лаборантов уцелели немногие. Большая часть получила химические ожоги и скоропостижно умерла в больнице. Я не приходил туда в первый месяц, было слишком много риска. А вот Осаму посещал это место почти ежедневно. Многие вещества были утеряны и нашёл я их совсем недавно. В руках Дазая. Он хорошо спрятался от внешнего мира и я бы никогда его не нашёл, если бы не сохранил связи с некоторыми выжившими сотрудниками. Они многое мне рассказали и всë тут же прояснилось. Чуя окончательно теряется, мутнея и во взгляде. —Я не.. —Не перебивай меня. Одним из выживших оказался Алан. Тот самый, которому я поручил надзор над Ацуши и Акутагавой в первый час вашего пребывания в лаборатории. Он за эти годы сблизился с Осаму, но всë равно решился на предательство. Холодная рука ложится на плечо Накахары, слегка сжав его. Рыжеволосый моментально вскидывает голову, обрывая сон. Сзади стоит Рюноске. —Нет!! —громко вскрикивает Чуя, ударяя кулаком по столу. —Нет, нет, нет!! Акутагава, что ты наделал?! Оторопевший брюнет стоит не двигаясь. В его глазах застыло удивление, а на лицо легла тень непонимания. —В чем дело..? Голубоглазый вскакивает словно ударенный током. Он судорожно дышит, метаясь из угла в угол. Зрачки сужаются, а дрожь в руках становится вполне реальной. —Я видел во сне Дазая! Ему точно нужна помощь, он нуждается в спасении.. Там был Достоевский, он лишил тебя глаз, а теперь может лишить Осаму жизни. Акутагава тихо выдыхает, останавливая Накахару лёгким движением руки. —Чуя, я понимаю, ты всë ещё не можешь отпустить, но Дазая больше нет. Пора смириться с этим и жить дальше. Ты пробовал его найти и не раз. Ни одна попытка не увенчалась успехом. Его нет в Йокогаме и за её пределами, а какой-то сон по-твоему может это изменить? —Не говори так, он не мог умереть! Осаму пробовал много раз, однако каждый из них заканчивался хорошо и я не верю в то, что что-то поменялось. Если ты не хочешь пойти со мной, я пойду один. Мне не нужен никто, чтобы дойти до цели, я и один справлюсь! —Чуя, ты себя то слышишь? —в голосе Акутагавы звучит плохо скрытое раздражение.—Куда ты пойдёшь? Ты не знаешь ни где находится Достоевский, ни где может находится Дазай. Где ты был в своём сне? Почему я вообще обсуждаю с тобой это? Любому идиоту понятно, что сон - не равно реальность и все происходящие там события - только твоё воображение. Не нужно давать себе пустых надежд и верить в чудо. Чуда не будет, повзрослей уже наконец! —Так вот как ты заговорил теперь.. Кто до самого ухода Дазая с замиранием сердца ждал похвалы? Кто всю жизнь верил в то, что он когда-нибудь скажет: "Акутагава, ты превзошёл самого себя"? Не ты? Разве это было бы не чудо? Будь Осаму здесь ты бы не говорил так, как говоришь сейчас. —В те моменты я был просто глуп и опускался ниже плинтуса. Сейчас я ясно вижу, что мне не нужен какой-то там Дазай, чтобы быть хорошим эспером. Больше я к этому разговору возвращаться не буду и тебе желаю того же. Мори просил передать, что через два часа ждёт тебя у себя в кабинете. Всего хорошего, —Рюноске отворачивается, бросая жалостливый взгляд на Накахару через плечо, а затем спешно удаляется. Чуя поджимает губы и крепко смыкает веки. В голове стоит отвратительный гул отчаянья, что поглощает голубоглазого целиком. Внутри медленно умирает последняя надежда на счастье, а за закрытыми глазницами стоят слёзы. —Я так любил тебя, зачем ты сделал больно.. —произносит одними губами Накахара, всё же решаясь дать волю душащим эмоциям. —Ты ведь обещал, что никогда не потеряешь меня. Я так тебе верил. А ты, видимо, наоборот..