***
— Здравствуйте, профессор Макгонагалл. Проговорил Гарри, закрывая за собой дверь. Повернувшись, он увидел, как Минерва оторвалась от своих дел и посмотрела на своего ученика с любопытством. — Здравствуйте, мистер Поттер. Что-то случилось? — Нет, — ответил парень и сел на стул прямо перед столом профессора. — просто хотел поговорить на счет дополнительного обучения. Мне показалось верным решением обратиться именно к вам. Ведь вы не только мой декан, но еще и специалист в области магии, которая мне и нужна. Да и наверняка имеется опыт. — И что же вы хотите дополнительно изучить? — похоже Гарри удалось заинтересовать женщину. Только от одной этой мысли, на его лице появилась улыбка. — Анимагию, профессор. — Мистер Поттер, вы хоть понимаете о чем просите меня? — получив утвердительный кивок со стороны гриффиндорца, женщина вздохнула. — Вы точно уверены, что хотите изучить анимагию? Потому что обратного пути не будет. И к тому же, не каждый способен стать анимагом. — Я всё прекрасно понимаю, профессор. — Очень на это надеюсь, Гарри...***
И вот так, профессор Макгонагалл начала свою первую лекцию по анимагии. Конечно, не сразу. Ведь такая строгая и ответственная женщина не могла вот так внезапно ответить согласием. Прошло время. И видимо Минерва решила все же помочь своему ученику. К тому же спустя после выпуска известных Мародёров, никто так и не рвался изучить эту ветвь Магии. Что очень печально, если честно. Хотя ослабевать свою бдительность не стоит. Вполне вероятно, что Дамблдор уже в курсе о его рвении обучиться сложной тематики Магии. Даже стало интересно, что же директор будет делать дальше с такой информацией? Упускать он вряд ли собирается. А вот придержать до лучших времён вполне возможно. Гарри прекрасно понимал, что идёт на огромный риск. Риск в котором можно выйти как победителем. Так и проигравшем. Сириус в принципе ему об этом уже все уши прожужжал о его поспешности. Хотя и был горд за своего крестника. Ведь Гарри можно сказать бросил «вызов.» Но и радоваться здесь было нечему. Как высказалась Вальбурга. Дамблдора не из пустых слов называют могущественным волшебником. Что ж. Только время покажет результат. — И только потом Анимагия вышла на новый уровень, когда маги-ученые всерьез занялись исследованием оборотничества и доказали, что неконтролирующие себя оборотни (ликантропы) - это люди, зараженные вирусом ликантропии, который бушует у них в крови в определенное время, заставляя их превращаться в волка. Но это происходит только в начале обращения, а после они уже, как правило, учатся контролировать себя сами. Вместе же с этим появился термин «animagus», от латинского «animal» (животное) и «magus» (колдун, маг); а анимагами стали называться люди, обладающие способностью перекидываться в животное, но умеющие совладать со своей сущностью, ибо никакого вируса в крови у них не было, и отличие от оборотней у них огромное. Эта способность контролируется сознанием. — Однако своими знаниями анимаги не спешили делиться, можно сказать, были жадными на этот счет. И действительно. Смотрите – ка, какая хорошая возможность. Можно в любой момент спасти свою шкуру от опасности, какой бы она не была. К примеру, маги, в самый критический момент могли обратиться в животное и спастись от разгневанной толпы. Вот только представьте: бежит себе толпа за ведьмой, которая уже и из сил-то выбилась, бедняжка, свернула по глупости не в тот переулок и оказалась в довольно таки заметном тупике. И что же ей делать? Умирать-то не хочется. — Перевоплотиться в животное? — Верно, мистер Поттер. — едва заметная улыбка появилась на лице Минервы. — И приходит ей мысль перевоплотиться в животное. Перевоплощается она себе, и когда гудящая и орущая толпа, которая только и жаждет того, чтобы расправиться над ведьмой и отправить ее на костер, врывается в этот переулок, то видит только удивленно взирающую на них кошку, которая вообще не понимает, что тут происходит. Но на самом деле все не так. Да, конечно, дальше люди стали умнее и стали догадываться, с какой стати вообще появляются животные на том месте, где недавно были ведьмы или же колдуны. Доходило даже до того, что сжигали настоящих животных, ни каким боком не являющимися людьми. Их просто обвиняли в том, что они были связанны с ведьмами. Больше всего страдали кошки. От последних своих слов, женщине стало не по себе. Мурашки по кожи от такого обращения с животными. Особенно с кошками. Живодёры. — И в итоге, Анимагия вышла на тот уровень, когда уже скрывать что-либо, стало бессмысленным, но при этом она оставалась такой же редкой способностью. По Анимагии были написаны труды, которые считали «учебниками», но считалось, что научить анимага по книге – невозможно. Точнее, даже не так; это вполне было возможным, но только в этом был большой риск, особенно, если маг решит изучать ее в одиночку. Домашнее задание: 1. Какая связь между преследованиями и массовыми истреблениями кошек в Средние века и анимагией? Записав домашние задание, Гарри принялся собираться. И перед тем как он успел выйти из класса, услышал позади себя голос Минервы: — Очень храброе и решительное действие с вашей стороны, мистер Поттер, начать обучаться анимагии. Могу узнать причину? — Конечно, — повернулся к своему декану парень. — думаю здесь не будет секретом в моем желании быть похожим на своего погибшего отца. Он был очень благородным, смелым, талантливым волшебником. Хоть и бывало выходил за рамки «примерного ученика», — после с усмешкой продолжил, — уж вам то наверняка это должно быть известно. Вы были его деканом. — и перед тем как выйти, добавил с улыбкой на лице. — Правда тут всё таки не стоит забывать и про детское любопытство.***
Вся школа гудела, как улей рассерженных пчел. Все обсуждали то, как Гарри пригласил на бал Флер. Каждый имел об этом свое мнение и спешил поделиться им с окружающими. Пожалуй, такого ажиотажа не было даже тогда, когда Поттер стал Четвертым чемпионом. Пророк тоже не обошел своим вниманием этот случай и несколько дней печатал странные статьи достойные первых страниц желтых газет. В основном они были посвящены попыткам разобраться в личной жизни мальчика, которой у него, к слову, и никогда не было. Но настроенных по-боевому журналистов это ничуть не останавливало. И в один день Поттера называли прожженным разбивателем женских сердец, а в другой — холодным циником, не способным постичь одухотворенные девичьи души. Репортеры противоречили друг другу, чем вызывали у окружающих только еще больший интерес к самому Гарри, ведь они тщетно пытались понять истину сами. Когда Флер подошла к Гарри после обеда в Большом зале и поинтересовалась, какого цвета у него мантия, тот не растерялся. При помощи Вальбурги, которая знала толк в одежде и помогла внуку закупить хорошую и красивую мантию. Да и плюс не стоило забывать и про Сириуса. Уж он то точно мог подсказать своему крестнику как вести себя с противоположным полом. У него опыта хоть отбавляй. — Зеленая, — нахмурился юноша и добавил. — Бутылочно-зеленого цвета. Она оттенка темный изумруд. Флер нахмурилась. — В таком случае мне нужно будет или салатовое, или бежевое платье. Гарри поднялся со своего места и предложил: — Может нам стоит прогуляться? Девушке не требовалось второго приглашения, она, гордо расправив плечи, направилась за ним, стараясь не отставать. Гарри несколько раз скосил глаза на Флер, отмечая легкость ее походки и грациозность осанки. Девушка перехватила его взгляд и вопросительно посмотрела в ответ, и юноша с улыбкой ответил: — Ты красивая. — Спасибо, я знаю, — несколько резко ответила Флёр, но потом оборвала себя. — П'гости. Многие так гово'гят из-за воздействия на них ау'гы вейлы. — Теперь понимаю из-за чего меня охватывает некое чувство эйфории, когда ты рядом, но падать к ногам, как некоторые парни, меня не тянет. — Merci. — Ты считаешь, что все комплименты не совсем искренние? Флер чуть прищурилась, вглядываясь в лицо Гарри, а потом отрицательно покачала головой. — Не совсем. Они исг’рение, но… — она накрутила свою светлую прядку на тонкий пальчик и чуть дернула ее. — Я кра’гсивая, но мне об этом гово’рят, когда на них действует магия вейл… Гарри прекрасно понимал, что чувствуешь, когда на суждения о тебе влияет что-то в твоей внешности. Одним движением руки он показал девушке свой шрам на лбу. — Мне тоже сложно понять, когда окружающие честны со мной. Этот шрам диктует их отношение ко мне. Одни беспричинно любят меня, другие так же безосновательно ненавидят… Есть громкое имя и шрам, но никто не хочет видеть за всем этим меня… — юноша тряхнул головой, возвращая челку на место. — В некотором роде, я могу представить, что ты чувствуешь. Делакур теперь c некой долей любопытства взирала на него. — К тебе хотя бы не домогаются… Некоторые ведут себя, как неотесанные мужланы! Это… прог’сто мег’зко! Гарри сочувственно посмотрел на девушку. — Ну, мне иногда шлют странные любовные послания и несколько раз пытались подлить приворотное зелье, но это явно не идет ни в какое сравнение с тем, что позволяют эти мерзавцы по отношению к тебе! Флер как-то грустно улыбнулась. — Ну, я стала лучшей в Шармбатоне не пг’осто за кг’асивые глазки, у меня было много пг’актики. Гарри и Флёр дошли до озера. Ведь там их никто не мог отвлечь, или же помешать разговору. Тишина и покой. К тому же красота. Флер отбросила несколько прядок назад и шелковистым голосом с непосредственностью заявила ему: — Ты мне нг’авишься. Парень удивленно заморгал. — В смысле? — Во-пе’гвых, ты не волочешься за мной, а во-вторых, на тебя так сильно не действуют чары вейлы. Ты или гей, или очень благог’одный и сильный маг. Меня устраивают оба ва’гианта. Гарри не знал, как прокомментировать подобное. — Я не гей. Флер безразлично отмахнулась. Гарри чуть склонил голову набок, наблюдая за девушкой. Он совершенно не понимал, почему девушка согласилась на его предложение пойти вместе на Рождественский бал. Тем самым вызвав впечатлительную реакцию. Ведь, многие ожидали, что Флёр отвергнет предложение Гарри. А тут вот так получилось, что она согласилась. И знаете что? Гриффиндорец этому очень рад. — Почему ты пг’игласил меня? Поттер почти неотрывно смотрел на озеро. В котором по рассказам крёстного в озере было полно созданий, при одном взгляде на которых магл-натуралист потерял бы голову от восторга — если бы только ужас не завладел им раньше. Там водятся гриндилоу, русалки с тритонами и гигантский кальмар, почти ручной, в солнечные дни он позволяет студентам щекотать его щупальца, когда греется на отмели. — Очень хороший вопрос, — тяжело вздохнул парень и посмотрел в сторону девушки. — если честно, то пригласил я тебя, потому что сильно понравилась. И я сейчас говорю не о твоем шарме вейл. — после он покачал головой. — Да и я не могу забыть тот случай, что Гермиона, моя подруга, ответила согласием на приглашения Виктора. Пока я собирался с мыслями. Флер еще какое-то время изучающе его рассматривала. — С девушками так нельзя. Они могут обидеться, — совершенно серьезно сказала она. — Но мне нг’вится твоя честность. Гарри пришел только к одному выводу: женская логика совершенно не доступна для его понимания. — Знаешь ли, парню тоже, может быть, неприятно слышать от девушки, то, что он гей. Так что считай, что мы в расчете. Флер откинулась на траву и громко заливисто рассмеялась. Гарри с ухмылкой посмотрел на девушку. Смех Делакур был звонким, он ассоциировался у него со звоном колокольчика, или же с журчаньем ручья... — У вас тут к'гасиво, — заметила Флер, неопределенно махнув рукой. Гарри согласно кивнул головой. — Как вы ходите на свидания? — поинтересовалась Флер. — Наверное, жутко неудобно, когда твои отношения у всех на виду. Гарри пожал плечами. — Я не хожу на свидания, так что ничего сказать об этом не могу… — он немного задумался. — Хотя другие проводят много времени вместе в библиотеке и по выходным ходят в Хогсмид. — Звучит не 'гомантично, — заметила она. — Да, но никто не жалуется… Делакур поднялась со своего места, и поправила свои чуть растрепавшиеся волосы. — Пойдем, ты проводишь меня. Гарри улыбнулся, представив, как на него все будут смотреть, когда они пойдут по коридору к каретам Шармбатона. Хоть что-то забавное было в этой жизни. Продолжение следует...