Индеец Шо и малышка Холли

Холли хорошо знала, что такое девиантное поведение. Ей было шестнадцать, когда отцовский робот-секретарь, Марта, начала вести себя странно. Она бродила по дому, когда в том не было нужды. Часто останавливалась напротив зеркал, пристально смотрела на своё отражение, словно видела там кого-то чужого. Кого-то нового. И это было так необычно, что мама сначала смеялась и находила это забавным в поведении Марты, в отличие от отца. Он задумчиво глядел на неё, обычно — покуривая сигару, и говорил: — Не знаю, Мерси, не знаю. Это, быть может, и занятно, но роботы не должны пялиться на себя в зеркало, если ты понимаешь, о чём я. Они ведь всего лишь машины, чего они там хотят разглядеть? Холли помнила с восьми лет Марту: неизменную папину помощницу, обманчиво тонкую фигурку, вечно за его плечом в чёрном костюме-двойке. Юбка, жакет и голубая блуза. Её собрали изящной брюнеткой с гладкими волосами, убранными в узел. У неё были умные темные глаза. Интеллигентной внешности андроид. В то утро, когда в Марте что-то сломалось, Холли проснулась около семи часов из-за шума за стеной. Она откинула одеяло, опустила ноги в домашние туфли и, растирая кулаком глаза, зачем-то пошла на этот шум — может, спросонья, даже не думая, что увидит что-то страшное. Но она увидела. За стеной в маленькой комнатке, где андроиды оставались заряжаться на ночь, кто-то зарычал. Рык был похож на звериный, и Холли встрепенулась и мигом проснулась до конца. Она прижалась плечами к стене и съёжилась, когда этот кто-то рыкнул ещё громче. В тот же миг послышался грохот. Холли очень осторожно шагнула по стене и заглянула в приоткрытую дверь. Это была узкая щёлка до пола, но ей удалось разглядеть, что в комнате металось на четвереньках что-то большое и чёрное. А затем оно, будто почуяв, что на него смотрят, снова издало утробный рык и атаковало стену. Бам! На глазах Холли со стены рухнула большая семейная фотография. Стекло расколотилось вдребезги. Остервенев, это нечто бросалось на снимок снова и снова, мотало его вместе с рамой, рвало и разбрасывало клочки фотоснимка в воздухе. Холли испуганно пошла в свою комнату. Она чувствовала, что это опасно, и что оно может навредить. Почти у самой двери под ногой Холли тихонько скрипнула половица, приняв на себя вес девичьего тела. В комнате всё тотчас стихло. Холли испуганно подняла взгляд туда, на приоткрытую дверь, и похолодела. Изнутри высунулась и открыла её шире алебастрово-белая рука. Холли бросилась в свою спальню, закрыла дверь на замок, уже не думая о шуме, и юркнула под одеяло. Ей было шестнадцать, но тогда она была по-детски напугана. Она смотрела на пол под дверью и слышала, как под чьей-то аккуратной тихой поступью проседают половицы. Затем в дверь громко стукнули. Один раз. Холли не собиралась открывать или откликаться. Обняв себя за колени, она молча пялилась на длинную тень, упавшую из коридора в комнату. Тень уже проникла внутрь, а её хозяин только-только хотел попасть к Холли. Что он сделал бы с ней тогда? Холли вспомнила жуткую фигуру, передвигавшуюся на четвереньках, и натянула одеяло почти до подбородка. У неё похолодели руки. Она никогда не забудет того дня, когда заглянула в комнату к Марте. Она не забудет того дня, когда увидела, как та, меняя свой скин с переливчато-белого на обычный тон светлой кожи, смотрела на себя в зеркало, осатанело вонзая раз за разом ножницы — в собственную правую глазницу. Холли прижалась к стене, затаив дыхание: сердце колотилось с такой силой, что дом, казалось ей, вибрировал вместе с ним. Это бешеное биение невозможно было не услышать. И Марта услышала. Оставив ножницы торчать в своей глазнице, она резко обернулась к Холли и расхохоталась — ломаным, истерическим смехом, глядя именно туда, где спряталась девчонка. А потом, покачиваясь и скалясь, пошла к ней…

2

— Вставай, Холли, — позвал Шо и затормошил её за плечо. — Поднимайся. Пойдём. Она быстро послушалась его и мигом проснулась, вздрогнув не то от ночного кошмара, не то от волнения. Но волноваться было не о чем. Они нашли выход из пещеры очень и очень быстро. Среди каменных галерей, поросших сталактитами и сталагмитами, между их могучих колоннад и сосульчатых статуй едва заметной далеко наверху была дыра в стене, в которую глядело звёздное небо. Чтобы взобраться на эту стену, нужно было попотеть, но Шо попросил Холли заночевать здесь. Он не мог подняться, у него не было сил. Он полагал, что в темноте подъём им не осилить. Холли кивнула и предложила лечь неподалёку от лаза: стоило ли для того просыпаться? Может, и да: здесь было значительно теплее. Она думала, что достаточно поспала, и первое время просто лежала, глядя на мерцавшую крошку в недрах скальных пород, но, любуясь на галерею, сама не заметила, как прикорнула. Устроившись у Шо на груди и свернувшись калачиком, Холли спросонья чувствовала его неторопливые, мягкие прикосновения к своим волосам. Он перебирал её пряди в пальцах, задумчиво глядя в крохотный клочок неба, а когда Холли спросила, всё ли в порядке, шепнул: — Отдохни, билэгэна, подремли. Я здесь. Я посторожу. Я не усну. Это подействовало успокаивающе. Холли поняла: она действительно нуждалась в том, чтобы поспать. Стоило ей сомкнуть веки, как она погрузилась в сон, который выветрился из памяти, едва она открыла глаза и всмотрелась в бледное лицо Шо, озарённое очень слабым лунным светом. Вскочив, Холли сразу коснулась его повязки: — Тебя надо осмотреть. Боже, Шо. Как долго я спала? — Ещё толком не рассвело, — он успокоил её и вздохнул. — Сейчас мы всё равно не пойдём. Опасно. Я ранен, убежать не смогу, долго драться — тоже. — С кем драться? — мягко спросила Холли, пригладив его потные волосы и убрав их назад со лба. Ирокез давно опал, и она вдруг поняла, что его собственные пряди были пускай жёсткими, но длинными, почти чёрными, прямыми. Шо странно посмотрел на неё, затем ответил: — Со всеми, кто не желает нам добра. У Холли что-то заворочалось в животе. Возможно, это было просто от голода: она не ела уже сутки, получается? Не меньше? Нет, так и есть. Но она была не глупой и понимала, что это не голод вовсе. Нет, опасно что-то чувствовать к Шо. Опасно — и вовсе ни к чему. Но разве человек хозяин своему сердцу? А что она? Переживает за него, думает, как будет лучше ему, надеется ему помочь. Волнуется, как за человека. Нельзя волноваться за робота, он не живой и не настоящий, кому как не ей это знать — но… но Шо был живым настолько, насколько не были живы реальные люди. Холли облизнула губы, коснулась его шеи ладонью. Он подался вперёд и молча, с пониманием прижался своим лбом к её. Холли шепнула: — Спасибо за заботу. Он ничего не сказал. Они, узники обстоятельств, насилу дождались рассвета, лёжа вповалку и дремля, и, когда пещеру залил красивый персиковый свет, теперь Шо разбудил Холли — ей опять снился кошмар, будто сюда приехал Клай, притом при себе у него был кольт, и выбрал он интереснейшее из приключений, охоту на индейцев — и сказал, что пора выбираться. Вскарабкаться по скале ему было трудно, но он это сделал. Дважды он едва не упал; один раз соскользнул так, что пропорол себе руку от кисти до локтя куском острого камня, и Холли, которая лезла впереди него и которую он страховал, как замыкающий, испуганно вскричала. Шо успокоил, сидя ниже неё и показывая рану: — Все хорошо! Видишь? Порядок. Это только ссадина. — Порядок, — повторила испуганная Холли, — ссадина, да. Но когда он подполз к ней, а на это потребовалось время, крепко обняла его за спину и прижалась щекой к загривку. — Теперь вот точно порядок. Полезли дальше. — Сказала она и отпустила его. В те страшные часы в пещере ей казалось, они заточены здесь навеки, но теперь, когда они выбрались наружу, Холли взглянула на простёршуюся далеко вперёд равнину, окунавшуюся в дельту широкой реки. Холодный ветер предгорья раздул её русые волосы, приласкал мокрую кожу. Ей показалось, что мир Дикого Запада и прерии Аапач не был частью сложного конструкторского решения. Слишком живым и реалистичным всё выглядело. «Не сходи с ума, — приказала она себе. — Ты видела собственными глазами, что из себя представляет здешний бункер. Это других везли на поезде-обманке через двенадцать тоннелей по железной дороге, уходящей вглубь земляной массы, а ты с подружками добралась сюда на сверхскоростном лифте по особым спецбилетам, которые достал для тебя крёстный. А потому… включи голову, Холли». — Спустимся к реке, — предложил Шо и настороженно всмотрелся в жёлто-зелёную даль. — Оттуда пойдём по берегу навстречу моему племени. Подальше отсюда. — Подальше от чего? Шо поморщился. — Это нейтральные земли; мы зовём их плохими. Бэдлендс. Пристанище разбойников. Бандитов. Мародёров. Когда-то крики здесь жили, теперь нет ни одного, и на многие мили вокруг ничего, кроме смерти, ты не найдёшь. — Как странно, — усомнилась Холли. — Ведь это место выглядит таким красивым и мирным. — Под землёй нет ни пяди без мертвеца и пролитой крови. Дрозд здесь не останется, — категорично сказал Шо и начал спуск по отлогому склону, предусмотрительно удерживаясь за камни. Вскоре, помогая друг другу и поддерживая в трудных местах, Шо и Холли очутились внизу. Шо предпочёл держаться в высокой поросли молодого бука и орешника. За полосой серебрящейся реки Холли разглядела в утренних туманах тёмную кромку леса, выступившую густым каре прямо на глазах, как по волшебству. Шо увлёк Холли за собой, держа за запястье. Он двигался, несмотря на свою рану, удивительно ловко, сноровисто — и обходил гору у подножья, двигаясь к речной пойме. Очень скоро Холли услышала какой-то странный шум, похожий на сильный гул. От него, казалось, даже вибрировал каменный шельф, вдоль которого они шли. Шо, словно мысли её читая, сказал: — Это водопад, билэгэна; мы его зовём Серебряным Языком, а реку — Ленточкой. — Очень мило, — пробормотала она. — Доберёмся до него, и будет уже лучше. Шо остановился только единожды за целое утро. Он хотел выгадать время и пройти весь путь в тот час, когда рассветные туманы выстилают долину, подымаясь от земли. Тогда, под их покровами, они проскользнули бы незамеченными, от чьего взора — Холли не знала, но спрашивать не стала: молчун Шо и так был напряжённым, как струна, и ему было не до разговоров. Возле водопада стало так шумно, что Холли не могла даже услышать собственных мыслей. Она кралась за Шо, глядя ему в спину, и замирала всякий раз, когда он едва заметным жестом приказывал это делать. Наконец, он поманил её к себе и шепнул: — Я слышал неподалёку чьи-то голоса. Оставаться дольше здесь нельзя: когда туман рассеется, мы будем как на ладони. Холли, обожди меня. Я разведаю тропу и вернусь за тобой. Она взволнованно выслушала его и остановила, коснувшись предплечья: — Постой. Может, пойдём вместе? Он покачал головой. — Почему ты думаешь, что им нельзя доверять? — Почему ты думаешь, что можно? — резонно спросил Шо. Холли запнулась. — Мне известно, кто здесь живёт и промышляет. Это нехорошие люди; они убивают путников ради удовольствия и веселья. Они снимают с маскоги скальпы и продают их. Мой стоит двадцать долларов, — криво улыбнулся он, и от улыбки этой Холли стало страшно. — Если ты попадёшь к ним в руки, они обесчестят тебя, а потом убьют. Дрозд этого не допустит. Жди здесь. Его короткая, но страстная речь возымела эффект, пускай Холли всей душой надеялась на то, что бандиты были только лишь элементом здешней игровой системы, не более. Однако теперь проверять это ей вдруг расхотелось. Что, если эти роботы повреждены? Что, если каким-то образом они обойдут три стандартных закона, три столпа, на которых зиждется человеческое могущество — возможно ли это? И если да, что с ней случится? «Ты явно свихнулась, — повторяла она себе, кусая губы и тревожно ожидая Шо, который исчезает в зарослях дикого орешника, бесшумно, точно призрак. — Но, когда доберёшься до ближайшего занюханного городишки, не забудь о желании вытрясти всё дерьмо из здешних менеджеров и сис-админов». Шли минуты. За поворотом скалы рокотал водопад, и воздух здесь был заметно свежее; в него исходил пар от воды. Холли, притихнув, как оленёнок, забившийся в кустарнике в ожидании матери, ждала Шо весьма долго, и наконец разобрала за полосой орешника чей-то силуэт. Она обрадованно привстала. Она не сразу сообразила, что Шо почему-то двигался со стороны долины, а не горы, и был отсечён от неё кустарником. Секундная радость прошла: она поняла, что это был не он, и вовремя пригнулась. Мимо неё прошёл человек, одетый в плащ и шляпу. Стараясь двигаться как можно более бесшумно, Холли отползла от веток подальше, скользя по земле. Всё в ней подобралось; напряглась каждая мышца, усталое, ноющее после заточения в скалах тело было готово действовать по любому приказу. Холли видела край плаща и кожаные сапоги, украшенные серебряными шпорами. К ужасу её, человек, побрякивая ими и ремнём, никуда не торопился уходить. Он остановился против орешника, точно знал, что Холли прячется именно там. Она осторожно подняла голову и посмотрела ему в лицо, мелькавшее между веток. Это был белый усатый мужчина не старше сорока лет. Глаза на его лице горели неведомым Холли азартом. Притаившись, она боялась даже дышать: ладони вспотели, собственное сердцебиение казалось слишком громким. — Так-так, — сказал он и вдруг потянулся прямо к ней через поросль, — я давно тебя заприметил, милочка. Он умудрился схватить её за руку; Холли закричала. Она была уверена, что крик этот будет сокрыт под шумом водопада, но следующим, что сорвалось с её губ, был единственный зов: — Шо!!! Она надеялась, что он придёт на помощь. Мужчина тем временем резко потянул её к себе. Он рванул так сильно, что Холли проломила колючие ветки своим телом и застонала от боли. — Ну и откуда же здесь такая пташка? — спросил незнакомец и усмехнулся. — Посмотрим-ка… ты одна? Или с подружкой? — Шо! — закричала она снова и дёрнулась из его рук. Бесполезно! Он так крепко её держал, и был выше и сильнее. Холли упёрлась ногами в почву, но мужчина легко подволок её к себе и схватил за руки, сгребая оба её запястья воедино в одной своей ладони. Холли забрыкалась, лягнулась. Кто бы это ни был, робот или человек, но он пугал её и делал ей больно, и он… Немного замахнувшись, мужчина врезал ей в челюсть — так, что Холли остолбенела и слетела на землю. В следующий миг он поднял её и, взяв под грудью в тиски, шикнул: — Ещё подёргайся, сучка, я мигом вытрясу из тебя всё дерьмо! Итак, я спрашиваю. Ты здесь одна? Холли застонала от отчаяния и боли, продолжая сопротивляться, когда мужчина позади неё захрипел. Холли не видала, но почувствовала, как ослабла его хватка, и как сам он повалился вперёд. — Баалета! — рявкнули у него за спиной. Это Шо прыгнул на него сзади и полосящим движением ножа рассёк горло своему врагу. Тот облился собственной кровью, отпустив Холли и схватившись за свою рану. Следом же он потянулся к поясу, к кобуре, но глаза его уже закатывались — а Шо не дал ему сделать ни малейшего лишнего движения. Добив бандита ударом ножа в загривок, он ловко отбросил его тело в сторону и подхватил Холли за талию. — Бегом, бегом, бегом! Она мчалась за ним, не понимая, откуда у него есть силы так прытко бежать. Он скользнул в орешник, раздвинув ветки для Холли: она пробралась следом. Крепко сжимая её руку в своей, Шо повёл её за поворот горы, однако теперь и она слышала даже сквозь страшный шум от водопада топот конских копыт и посвист. А затем — восклицания. — Какого чёрта? — Кто это сделал? — Что за ерунда приключалась с Дьюи… «Они нашли мертвеца» — мгновенно поняла Холли, слыша растерянные, набирающие злобу голоса там, внизу, а сама поднималась за Шо по узенькой, скользкой каменной тропинке, которая вела их к гротам, скрытым за стеной воды. От страха и паники Холли даже не сразу увидела водопад, но впечатлилась им спустя мгновение. Это была огромная водная толща, которая низвергалась сверху вниз в кипящий белой пеленой водоём, сквозь который проистекала река. Там, внизу, из серебристой глади проглядывала гряда серых камней. Сорвёшься, и не факт, что упадёшь именно в воду. Можно угодить на камни, и, бутафорские они или нет, Холли казалось маловажным — разбить о них голову можно как о настоящие, с неприятными последствиями. Шо уверенно вёл свою спутницу всё дальше, а потом прошёл сквозь водопад. Холли замешкалась, однако индеец мигом притянул её к себе, и она, шумно вдохнув воздуха, зажмурилась. Всю её окатила ледяная вода, и её было так много, что поток этот сбил бы Холли с ног, если бы Шо не держал её так крепко. Они двигались вслепую, в абсолютной тьме, заволоченные мощным потоком воды. Холли слабо нащупала тропку под ногой, но поскользнулась на камне и упала вперёд, в темноту и неизвестность, только чудом не закричав. Однако вместо того, чтобы быть сметённой водопадом вниз, Холли угодила Шо в руки. Он крепко стиснул её и прижал к себе, вместе с ней отступая в глубину сырого тёмного грота, который был отделён стеной воды от остального мира. Мокрая до последней нитки и перепуганная, Холли дрожала и не смела разжимать пальцев. Она держалась за Шо и слушала, как он ласково шепчет ей на ухо: — Всё в порядке, ничего не бойся. Тут они нас не достанут. Не достанут. Тихо, тихо. Он, конечно, врал. Что мешало этим ублюдкам проверить водопад — самое очевидное место для того, чтобы спрятаться? Шо просто не хотел её пугать, хотя сам рыскал глазами по гроту в поисках нового места для спасения — и наконец нашёл. Он повёл её за руку к узкой мокрой дорожке, на которой едва умещалась его ступня. Легко шагнув на неё и не боясь поскользнуться, Шо помог Холли ступить следом. Дорожка эта заканчивалась обрывом, ведущим в неизвестность, сокрытую за паром от воды. Шо встал на краю и примерился. Холли, чувствуя, как он отпустил её руку, попыталась цепляться за пояс его повязки, но Шо мягко отстранился и, сгруппировавшись, прыгнул на соседний узкий выступ, разрезая пар своим телом. Выступ тот находился в девяти с лишним футах от узенькой дорожки, на которой теперь застряла одинокая Холли. Жалобно скуля и плача, с одной стороны она не могла развернуться и пойти назад, с другой стороны — боялась, что не допрыгнет до Шо. Со страхом наблюдая, как он сам едва не упал, цепляясь за скалу и вжимаясь в неё грудью, Холли стала холоднее снега от всепоглощающей паники перед страхом разбиться насмерть. Из-под его мокасин сыпалась каменная крошка. Он стоял на самом краю. Но Шо, развернувшись к Холли лицом, протянул руки и позвал: — Давай, билэгэна, прыгай, я тебя подхвачу! Давай же! Делать было нечего. Холли понимала, ситуация безвыходная — и потому, собравшись с силами и не став ждать, когда страх победит её, очень, очень плохо оттолкнулась от скользких камней и кое-как прыгнула к Шо. У неё был лишь один шанс, но она и его профукала! Холли поняла за малейшую долю секунды, что сейчас упадёт, даже не дотянув до края. Схватившись рукой за выступ, Шо повис в воздухе и поймал её, прижав к своему плечу. Сердце в его груди колотилось, как безумное, и глубоким ритмом отдавалось в теле Холли. Она ударилась о его плечо и, прильнув к Шо, безмолвно плакала, потому что он всё же поймал её. А когда они отступили к узенькому, как полоска, гроту, вжавшись спинами в холодную скалу, не разжала рук. За водопадом было очень холодно, и Шо с Холли не просыхали от густого водяного пара, валившего серебристыми клубами. Повернувшись к девушке, индеец тихо сказал — Теперь молчи, они неподалёку. И у них стволы. Холли кивнула, плотно сжав губы. Она знала, что даже если хосты Делоса поведут себя странно — они уже вели, чёрт возьми! — то из оружия они точно не могут её застрелить. Оружие было камнем преткновения для всех киберлайфовцев. Андроиды не могли воспользоваться против человека тем, чем можно заколоть, застрелить, проткнуть и так далее. Но роботы Делоса были вооружены. Они носили при себе кольты, револьверы, ружья, томагавки, ножи… один Шо был вооружен до зубов, не считая того, что он сверхсилён, но этого не сознаёт и ведёт себя как обычный человек. Покосившись на него, такого по-страшному настоящего, Холли осторожно положила ладонь ему на мокрый живот, а щёку — на грудь. Это было сделать легче, чем с живым мужчиной. С ним ей психологически проще и быстрее сблизиться. Хотя он удивлённо посмотрел на неё, но не оттолкнул, напротив, обнял за плечи, с пониманием коснулся подбородком макушки. Возможно, свой стыд и благоразумие она оставила в пещерах, а может быть, когда заплатила сорок тысяч за свой билет — но по её спине пробежала короткая дрожь, и каждая клеточка тела зажглась мягким теплом, таким знакомым, как было только раз, когда она была влюблена в Генри Брауна, лучшего друга своего старшего брата. Только это было давно, несколько лет назад, и Холли тогда была совсем юной… Теперь тепло это стало обжигающим. Она выросла, перед ней был не юнец Генри, и обстоятельства — весьма пикантные и непростые — тоже способствовали силе её ощущений. Внезапно Шо взглянул перед собой и молниеносно развернулся, прижав Холли к стене и накрыв её своим телом. Он хмуро, искоса следил за водопадом, и Холли только теперь разобрала, что в соседнем гроте кто-то есть. Она расслышала чужие шаги; затем щелчок. Человек остановился в пелене тумана на расстоянии в те самые девять футов от беглецов, всматриваясь в неясные очертания узкого грота, и выкрикнул: — Эй! Шо перевёл взгляд с него на стену воды, катившую перед ними с Холли. Там, за ней, он слышал пусть очень слабые, но голоса, и понимал, что их окружили. Щелчок был звуком передёргиваемого затвора. Человек сипло выдохнул. Холли вдруг ощутила волну страха. Она зарылась лицом в плечо Шо, ожидая, что будет дальше: сердце билось так гулко и мощно, что, кажется, вот-вот разорвётся в груди. Шо медленно вынул из ножен на бедре небольшой нож и отпустил Холли. В следующее мгновение он развернулся и метнул его в человека. Это было вовремя. Грянул выстрел, ушедший в молоко и раздавшийся уже под сводом грота. С громким стоном, бандит повалился с дорожки в поток, падая в озеро. После этого с другой стороны раздался новый выстрел. Шо решительно сжал руку Холли и вдруг тоже рванулся к водопаду. Она не сдержала крика, когда Шо схватил её за грудки и мощно бросил прямо в воду, а затем прыгнул следом, вытянувшись в струну. Холли даже с вышки никогда не прыгала: высоты она боялась. И тогда, замерев, в тянущиеся, словно патока, секунды она успела осознать, что находится в свободном падении, и вот-вот встретится с водой, если ей повезёт, а если нет — с камнями. Холли скорее увидела ещё выстрелы, чем услышала их: она словно оглохла от шума водопада и ужаса. Случилось то, что она могла видеть только в кошмарах: её столкнули с края пропасти. В этом неимоверно долгом полёте спиной вперёд, Холли заметила эти три белые вспышки — а потом ударилась о поверхность воды. Удар тот был немилосердным; от всего её тела и особенно — изо рта потянулся рой белёсых пузырьков. Холли не могла даже пошевелиться, отчаянно глядя на солнечный блик на водной глади, пока тонула; а потом в воду гладко, как торпеда, вошло новое тело. Окутанное роем таких же пузырьков, оно двигалось — и двигалось именно к Холли. Она с трудом разглядела Шо. Затем протянула к нему руку. В этот момент озеро прошило несколько пуль; Шо метнулся в стороны, поглядел наверх. Затем развернулся к Холли. Им нужно доплыть до другого края озера и выгадать время, чтобы сбежать от своих преследователей. Подниматься сейчас было нельзя. Шо подплыл к Холли и увлёк её за собой, жестами показывая, куда им нужно двигаться, но та, обняв себя за горло ладонью, с отчаянной мольбой в глазах тянулась наверх. Верно, от удара о воду она вытравила из лёгких весь воздух и теперь задыхалась. Она сдерживала желание сделать глоток его прямо тут; уши закладывало, глаза выглядели воспалёнными. Шо силой притянул Холли ближе, прижался своим ртом к её. «Это не поможет! — Холли в панике брыкнулась. — Ты робот, ты не дышишь, ты…». Но он накрыл её губы своими и старательно наполнил лёгкие Холли кислородом. От его мощного вдоха, похожего скорее на то, как если бы она сама вдохнула от мембранного клапана при погружении с аквалангом, в разуме Холли стало чисто; страх ушёл. Теперь она могла соображать яснее и, обняв Шо за шею, прижалась к нему, продолжая дышать. «Он снабжён системой подачи кислорода? Они все снабжены?» — она была шокирована предусмотрительности разработчиков хоста, но кроме этого — тем, что испытала с Шо здесь, в этой тёмной, мутной воде, пронизанной над их головами лучами раннего солнца. Она сделала новый вдох, и у неё закружилась голова. Тогда Шо разорвал этот поцелуй и кивнул. Поплыли. С его помощью она добралась до берега. Они вынырнули близ камней, наваленных кручей достаточно далеко от водопада; Холли, убрав налипшие волосы с лица, поискала взглядом людей, которые в них стреляли, и быстро нашла. Их было трое, они держались вместе близ водопада, в серебристой дымке водного пара, не замечая Шо и Холли, выбравшихся в стороне. Выглядели они обыкновенным для этих мест образом, по-ковбойски, но весьма зловеще, и были одеты в чёрное. — Не вставай! — велел Шо, и Холли поползла по дну на животе, ловкая, как змея. Шо полз сзади, изредка подталкивая её. — Давай, вон туда, в кустарник… Она так и сделала, беспокойно обернувшись вслед бандитам. Шо скользнул за ней. — Не останавливайся, — приказал он. — Беги, билэгэна. Давай! Она помчалась что есть сил, больше не глядя назад. Вся мокрая до последней нитки, уставшая, грязная, с телом, ломящим каждой мышцей, она бежала, как Шо велел, слыша позади крики и топот бегущих ног, а следом — череда выстрелов. Их заметили! Шо поравнялся с ней и на бегу вынул томагавк из ножен на бедре. Холли затаила дыхание. Шо остановился, развернулся лицом к стрелкам. Холли не нашла в себе сил убежать без него и, гулко вздохнув, остановилась тоже, с ужасом глядя на то, как Шо без единого звука прыгнул на одного из преследователей и одним ударом зарубил его томагавком в грудь, а прикончил другим, вонзив лезвие ему в лицо и обратив его в кровавое месиво. Второй стрелок прицелился и спустил курок, но Шо успел метнуть томагавк, уже обагрённый кровью его товарища, и мужчина по инерции спустил выстрел в небо, опрокинувшись навзничь. Однако оставался ещё третий. Холли хорошо видела его. Шо бросился к томагавку, торчащему из груди убитого бандита. Холли побежала за ним. Она видела, как третий преследователь целится на бегу. Шо абсолютно безоружен: сейчас они его застрелят. Чтобы вынуть топорик, ему нужно несколько секунд, которых у него нет, и Холли приняла единственное решение, на которое была способна. Она твёрдо знала, что оружие Делоса не убивает людей. Она понимала это. Но даже если был какой-то процент, что она могла пораниться, Холли всё равно сделала бы это: её охватило странное чувство, что всё это — по-настоящему, и Шо настоящий, и перестрелка — тоже. Она погрузилась в эту реальность с головой; она не могла представить, чтобы Шо застрелили. Не теперь, не сейчас. Это было необъяснимо, но, кажется, она и не хотела этих объяснений. И, прыгнув к Шо, уже поднявшему томагавк, но не успевшему сделать бросок, она закрыла его собой, своим телом, когда бандит из Бэдлендс выстрелил.