***
Поскольку магов сейчас во дворце было немного, то Трандуил решил позвать к обеду не только Рудольфуса, но и всех, кто был в наличии, но особенно его интересовал именно старший Лестрейндж. — Скажите, Рудольфус, это ваше умение составлять продуманные и изящные договоры — вы учились ему специально? — Да, я мастер магического права. До того, как со всеми нами приключилась тюрьма, я четырнадцать лет был сотрудником Департамента Магического Правопорядка Министерства магии, где исполнял обязанности адвоката Визенгамота, то есть участвовал в судебных разбирательствах. Кроме этого, занимался делами рода, помогал отцу, лорду Лестрейнджу, с договорами и переговорами по разным вопросам. — Я думаю о закреплении наших обычаев в виде обязательных законов. Вы могли бы мне помочь с этим? Скоро придёт зима, она может быть изрядно снежной и морозной, и мы могли бы потратить это время с пользой. — Благодарю за доверие, владыка. Если позволите дать совет, то я рекомендовал бы выделить пару эльфов посообразительнее, чтобы они для начала просто записали все обычаи, что смогут вспомнить, по направлениям: семья, имущество, преступления и наказания — и далее, как у вас принято. А мы потом это всё отредактируем и приведём в рабочий вид. — Хорошая идея, так и поступим. Далее за едой решили, что стоит отправить разведчиков в Дол-Гулдур, чтобы знать, чего там ожидать. Вызвался ехать Леголас со своими разведчиками, которые по работе в Горе уже были хорошо известны магам. Те на это мероприятие отрядили Рейнарда Мальсибера и обоих Лестрейнджей. Снейп же сказал, что у него есть другие заботы, и что, несмотря на то, что он мастер боевой магии, в первую очередь он зельевар, а не боевик. — Мы тебя и не тянем, Ворон. Знаем — у тебя есть своё дело, — заметил Рэй. После обеда Северус попросил дозволения начать лечение владыки, и тот со вздохом согласился; потому все разошлись по своим делам, а он остался в покоях Трандуила.***
Бильбо Бэггинс неуверенно прошмыгнул в дверь, которую перед ним распахнул один из охранников принца. Было немного страшновато беседовать с ним наедине, особенно после его намеков. — Итак, Бильбо, я рад, что вы пришли сами, иначе я бы подумал, что вы не хотите быть со мной честным и откровенным, — сообщил Таурмирион, глядя сверху вниз на хоббита, который даже не доставал до его груди своей макушкой. — Присядем. Разговор будет долгим и непростым. Бильбо забрался на кресло, которое было сделано из расчёта высокого роста эльфийских владык. На нём он выглядел, как маленький ребенок на родительском месте. Таурмирион специально не стал подгонять размер под габариты полурослика, чтобы тот воспринимал его как старшего и более умного. — Я знаю, что у тебя есть волшебное кольцо, которое ты получил в Туманных горах. А ты знаешь, что это за кольцо? — Кольцо? Оно делает меня невидимым, когда я его надеваю. — И это все, что ты знаешь? — грустно спросил принц. — А оно может что-то ещё? — удивился Бильбо. — Дай-ка мне его на минуту. Бильбо неохотно достал кольцо из внутреннего кармана своего сюртука и протянул эльфу. Тот взял со стойки с оружием, что стояла у стены, что-то вроде длинного тонкого стилета или короткой шпаги. Затем пробормотал Инсендио, разжигая огонь в камине, надел кольцо на клинок и неожиданно сунул его в огонь. — О неееет! — горестно закричал Бильбо. — Не волнуйтесь, мистер Бэггинс, огонь не причинит вреда этому кольцу. Я просто хочу вам кое-что показать. Однако эти слова не успокоили хоббита, и лишь когда эльф вытащил из пламени клинок, на котором висело невредимое кольцо, он немного успокоился. — Смотрите внимательно! — приказал Таурмирион, указывая на вязь чёрных букв незнакомого Бильбо языка, которая проступила по всему кольцу с внешней его стороны. — Не узнаете язык? Конечно, откуда порядочному хоббиту знать чёрное наречие. — Чёрное наречие? Это же… — Да, это язык, придуманный Сауроном для своих слуг. Это, мой дорогой мистер Бэггинс, то самое печально известное Единое Кольцо. Ash nazg durbatulûk, Ash nazg gimbatul, Ash nazg thrakatulûk, Agh burzum-ishi krimpatul. Одно — для Властелина Тьмы, В Землях Мордора, где Тени пали. Одно Кольцо направит всех, Одно Кольцо найдёт их, Одно Кольцо притянет всех и во тьме скуёт их. — Не может этого быть! — пискнул Бильбо, у которого от волнения скрутило горло. — Зачем мне тебя обманывать? — Чтобы забрать его себе! — Я мог бы забрать его у тебя в любое время. Но я собираюсь просить тебя, Бильбо, стать тайным хранителем этого кольца, унести его с собой в Шир и спрятать до того времени, пока сильные мира сего не решат, что с ним делать. — Унести это страшное кольцо с собой в Шир??? Нет, нет, нет! Я не согласен! А если этот, как его, Саурон найдёт его там у меня? Давайте, забирайте его! — Увы, я не могу хранить его за тебя, Бильбо! Держать такую вещь у себя — большой соблазн для эльфа. — А если его уничтожить? — Уничтожить его не так-то просто. Кольцо должно быть возвращено в пламя Амон Амарт, где оно было выковано. — Амон Амарт? Что это? — Ородруин, или Роковая Гора, вулкан в Мордоре. Готов ли ты отправиться туда, чтобы бросить кольцо в его жерло и спасти тем самым Средиземье от грядущих войн за власть, уничтожив силу Саурона до того, как она возрастет? — Я? Но почему опять я? — Ты, Бильбо, вынес его из Туманных гор, тебе и бросать его в Огнедышащую гору. Завтра ты отправишься к гномам, получишь там свою долю сокровищ. Мои друзья помогут тебе их уменьшить и вернут тебя сюда обратно. А я тем временем обсужу ситуацию со Смаугом. Возможно, мы с тобой слетаем на драконе в Мордор, чтобы уничтожить кольцо. А после того, как вернёмся сюда — сразу переправим тебя прямо в Шир, к трактиру «Зеленый Дракон», у нас есть такая возможность. А если захочешь — можешь остаться на зиму у нас во дворце, посидеть в библиотеке с книгами — как я помню, ты любишь читать? — Это будет не опасно? — Если не станешь стремиться упасть с дракона вниз, то нет. И пойми — это кольцо, если ты захочешь его оставить, станет твоим проклятьем. Помнишь то страшное существо, которое владело кольцом до тебя? — Голлума? — Да, его. До того, как он нашёл Единое Кольцо, его звали Смеагол, и он тоже был хоббитом. А таким его сделала эта ужасная вещь. После такой новости Бильбо отпрянул от кольца, к которому бессознательно уже протянул руку. Стать таким, как Голлум, ему определенно не хотелось. — Я согласен. Давайте уничтожим его.***
Рано утром разведчики отправились по тропе, проложенной почти до самого Дол-Гулдура. Впереди ехал Аурлор с одной из своих пятерок, вторая замыкала отряд. В центре находились Леголас и маги. — Принц, расскажите — что это за место, куда мы едем? Какая у него история? — попросил Басти. — Хорошо. Я, конечно, не такой прекрасный рассказчик, как отец или Мири, но память у меня отличная. Когда вы добирались сюда, то, как только перешли Мглистые горы, попали в леса Рованиона, которые росли здесь с начала времён и назывались Великим Зеленолесьем или Великой пущей. В южной части леса, недалеко от западной границы, находится Амон Ланк, Голый холм, названный так потому, что на его вершине не росли деревья. Эту местность населяли лесные эльфы, потомки тех тэлери, что отреклись от западного пути и под предводительством своего вождя Ленвэ ушли на юг, вниз по течению Великой Реки. К западу от Великой Реки они поселились в лесах того края, который позднее стал называться Лоринанд или Лориэн. На восточном берегу они поселились в Великом Зеленолесье. Лесные эльфы Лориэна и Зеленолесья были соседями и близкими родичами. Они говорили на одном языке и постоянно общались друг с другом. После падения Дориата мой дед Орофер объединил под своей властью лесных эльфов, живших в Зеленолесье, в единое государство и стал их королём. Как любой синдар, дед старался жить в гармонии с природой, как жили его предки в начале времён, как и живём мы по сей день. Вещи, которые создают лаиквенди, не так богаты и вычурны, как те, что делают нолдор, но они вкладывают в них свою душу и культуру, поэтому изящество и красота их произведений не уступает изяществу творений западных собратьев. Свои жилища лесные эльфы чаще всего строили на деревьях. Могучие ветви буков и дубов прекрасно подходили для строительства на них таланов. Дома были расписаны дивными узорами и походили на небольшие замки с высокими крышами и вытянутыми окнами. Таким был и первый дворец Лесного короля Архалфер, который лаиквенди искусно возвели на ветвях Великого Бука, огромного дерева, чей могучий ствол расходился на несколько толстых ветвей, поддерживающих платформу, что служила своеобразным фундаментом строения. Её укрывали зелёные листья буков поменьше, росших вокруг своего гигантского собрата. У основания замка стояла каменная стена, она окружала деревья. И был там один вход с толстыми деревянными воротами, с узорами лозы, лесных зверей и птиц. Внутри этого двора тянулись винтовые лестницы на самый вверх, к кронам, где возвышался деревянный замок короля в несколько этажей с башнями и балконами, и видно было его издалека, и лучи заходящего на западе солнца окрашивали его в золотой цвет. — Это, наверное, было завораживающее зрелище? — Да, это было очень красиво. Мне нравилось жить среди деревьев, они разговаривали со мной, а я дружил с ними. Я бы и сейчас не отказался от жизни на талане, но время не то… — Почему же вы ушли оттуда? — На Зеленолесье стала надвигаться Тьма. Медленно, исподволь наползала она с юга, но пока ещё держалась за границами нашего королевства. Гномы из Мории никогда не пересекали реку и старались не приближаться к Лесному королевству. Они знали, что и король Орофер, и король Трандуил не забыли ни убийства Тингола их собратьями, ни Битвы в Тысяче Пещер. Но они смогли навредить нам и издалека, когда, подгоняемые алчностью, разбудили Балрога — спавшее в недрах чудовище, которое разорило их царство, и туда пришли орки. Зло расширило свои границы. Лихие твари стали забредать всё дальше и дальше на земли Зеленолесья, угрожая безопасности жителей. И тогда отец принял решение перенести замок севернее и спрятать его под землей, как Менегрот. — Снова виноваты гномы, получается? — Думаю, что они просто ускорили процесс. Когда мы оставили Амон Ланк, наш дворец тут же был разрушен, цепкие плющи стали душить деревья вокруг холма, а ядовитые хвощи и папоротники заполонили низины и овраги. На самом холме поселились тени, убивающие всякого, кто ненароком забредал туда. Так Зеленолесье сделалось Лихолесьем. Гномы, которых выгнали из Мории, поселились в богатой Одинокой горе, да ещё и взялись за Серые горы, богатые рудами и драгоценными камнями. Северные орки, ненавидевшие и эльфов, и гномов, пришли в бешенство и стали постоянно устраивать набеги на горные поселения гномов, а заодно и на наши леса. В один из таких набегов во время переправы через Великую реку погибла наша с Мири мать. — О, мы не знали, простите, что затронули эту тему. — Это было больше полутора тысяч лет назад, ничего страшного. Около 1000 года Третьей Эпохи у нас в южном Лихолесье обосновался сам Саурон и воздвиг на Амон Ланке крепость Дол-Гулдур, где восстанавливал силы и обретал телесную оболочку, которой он был лишен тогда же, когда лишился кольца. Ещё через примерно тысячу лет Дол-Гулдур посетил Гэндальф, и вроде бы как Саурон, не имевший ещё достаточно сил для схватки, удалился на восток. Но потом снова вернулся или не вернулся — никто ничего точно не знает. Известно только то, что оттуда исходит зло, что губит наш лес. Тропа закончилась. Все спешились. Лошадей привязали к деревьям, и маги наложили на них Дезиллюминационные чары и Силенцио, а сами вместе с эльфами, став невидимками с «лёгким шагом», направились к дьявольской твердыне. Крепость, надо сказать, выглядела изрядно разрушенной и заброшенной. Даже, можно сказать, походила на руины. Зоркий, как и все отличные стрелки, Леголас заметил покачивающуюся на ветру большую железную клетку на одной из сохранившихся стен, а внутри неё находился Гэндальф. Он молча указал другим на свою находку, и тут из ворот под полуразрушенной надвратной башней на мост вышел целый отряд хорошо вооружённых орков. Через арку, когда последний ряд покинул ее, было видно, что внутри крепости ещё полным-полно этих злобных созданий. Оказывается, поход был намечен совершенно не зря: в крепости формировалась армия неизвестного назначения, и разгромить её тут, до того, как она отправится в поход, было бы большой удачей.