Путешествие длиною в...

Магическая Британия, близ Оттери-Сент-Кэчпоул Волшебник в тёмно-синей мантии с глубоким капюшоном аппарировал на границу Оттери-Сент-Кэчпоул и окинул взглядом расстилавшуюся за деревней Стотсхедскую пустошь, в конце которой виднелся Стотсхед Хилл, высокий холм, склоны которого покрыты небольшими рощами деревьев и поросли травами, вереском и кустарником. Эти места — излюбленное место охоты местных жителей. По утрам Стотсхед Хилл почти полностью скрывается в тумане, и окажись здесь чужак в утренний час, он мог бы запросто заблудиться. Но от Оттери-Сент-Кэчпоул до Стотсхед Хилл было далеко. Гораздо ближе был другой, гораздо меньший по размеру холм, на котором тёмным силуэтом на фоне утреннего неяркого неба, на котором уже занималась заря, вырисовывалась высокая башня, похожая по форме на гигантскую шахматную ладью. Луна висела прямо над крышей башни, как будто была привязана к ней невидимыми нитями. Башня тоже была немного прикрыта утренним туманом, по тропинке к ней и поспешил маг. Волшебник приблизился к странному дому, огороженному видавшим виды забором со слегка покосившейся калиткой. Рядом с ней висели три самодельные деревянные таблички. На первой была надпись: «Кс. Лавгуд, главный редактор журнала «Придира», на второй: «Омела на ваш выбор», на третьей: «Не наступайте на сливы цеппелины!». Маг со вздохом починил калитку и взялся за её ручку. Калитка скрипнула и открылась. Дорожка, зигзагами ведущая к дому, вся заросла самыми причудливыми растениями, включая куст, увешанный оранжевыми плодами в форме редисок, которые дочь хозяина часто носила в ушах вместо серег. У входной двери росли две старые яблони. Их стволы были погнуты ветром, а на ветвях совершенно отсутствовала листва, но при этом на них висели мелкие ярко-красные яблочки. С одной ветки на гостя смотрела небольшая сова. Дверь в дом была приоткрыта, что снова вызвало укоризненный вздох мага. Он зашёл в дом и плотно прикрыл её за собой. Весь первый этаж башни занимала очень необычная кухня. Поскольку башня круглая — то и кухня тоже была совершенно круглой, как будто вы оказались внутри гигантской солонки. Всё в этой кухне было изогнуто по форме закругления стен: плита, раковина, шкафы с посудой, кухонный стол и лавка рядом с ним. Стены и мебель были расписаны цветами и птицами ярких оттенков, отчего всякий, кто входил сюда, был немного ошеломлён полученным эффектом. В кухне никого не было. — Поднимемся наверх, — проговорил сам себе маг и зашагал по чугунной винтовой лестнице, которая располагалась по центру и вела на другие этажи. В комнате этажом выше что-то шумело, гудело, звякало и щелкало. Само помещение тоже, естественно, было круглым и походило одновременно на гостиную и мастерскую, причем изрядно захламлённую. Повсюду лежали высоченные стопки разных бумаг и книг. С потолка свисали искусно сделанные модели самых невероятных существ, и все они хлопали крыльями и щелкали челюстями. Шкафы и большой мягкий диван, а также журнальный столик перед ним и большой письменный стол напротив тоже были изогнутой, закруглённой формы. За письменным столом стоял большой печатный станок, который в данный момент работал, а рядом с ним находился высокий мужчина с очень светлыми, почти белыми волнистыми волосами, схваченными в низкий хвост. На печатнике была, по-видимому, домашняя одежда — магловская гавайская рубаха, на которой на синем фоне колыхались зелёные листья пальм и цвели яркие экзотические цветы, бермуды оранжевого цвета с рисунком из зелёных ромбов и женские сланцы, украшенные подсолнухами. — Доброе утро, Ксено! — сказал маг, сбрасывая мантию и усаживаясь на диван, закинув ногу на ногу. — А, привет-привет! Подожди немного, я скоро закончу, — сообщил Ксенофилиус Лавгуд, главный редактор журнала «Придира», доставая очередную пачку готовых журналов с одной стороны станка и закладывая листы чистой бумаги с другой: принцип работы этого магического агрегата понять было невозможно, зато он работал, безупречно выполняя функции сразу всех работников типографии. — Привет, дед! — крикнула Полумна Лавгуд откуда-то сверху, где располагалась её спальня, и затопала по ступенькам винтовой лестницы вниз. Девушка была одета в пижаму, на которой резвились яркие попугаи на белом фоне. На ногах у неё были магловские серые велюровые тапочки с заячьими мордами и ушами. Очень светлые, слегка вьющиеся волосы Луны доходили ей до пояса. У неё были светлые брови и большие серо-голубые глаза, придававшие ей удивлённый вид. Волшебную палочку она засунула не куда-нибудь, а в пучок на голове, в который девушка закрутила боковые пряди, чтобы они ей не мешались. Она кинула в сторону гостя потёртого белого медведя — мягкую игрушку, что несла подмышкой, и спросила отца: — Помочь с совами? Вопрос, видимо, был очень актуальным, потому как на бедном кренящемся заборе в ожидании выдачи журнала их сидело не менее полусотни. — Если тебе не трудно, — ответил Ксенофилиус, загружая в станок очередную порцию бумаги. Луна подхватила Мобиликорпусом сразу высокую гору журналов и вышла вместе с ней на балкон. Затем залихватски свистнула, что было неожиданно для такой хрупкой девушки, и каким-то особым заклинанием начала подбрасывать в воздух журналы, которые тут же подхватывали совы, уже кружащиеся рядом после сигнала, и улетали с ними. Станок, наконец, остановился — очевидно, последняя порция «Придиры» была напечатана. Совы покружили у башни ещё десять минут, забирая оставшиеся номера, после чего Ксенофилиус уселся рядом с гостем, который широко раскрытыми глазами смотрел на обложку журнала, гласившую: «Воландеморт участвовал в войне бимбаев против эфиподов: ложь или вымысел?» Под заголовком размером на всю обложку красовался портрет Тёмного Лорда после возрождения — с лысым черепом и змеелюдским лицом. Красивый платиновый блондин с переливчатыми серебристыми глазами, которому на вид было лет сорок-сорок пять, хрипло спросил: — Что это такое? Я понимаю, что ваш дом отлично защищён, но такие выходки переходят всякие границы. — Наше время пришло, — сообщила Полумна ничего не выражающим голосом. Она задумчиво глядела куда-то вдаль, стоя у окна, откуда можно было видеть ручей — узкую блестящую ленту далеко внизу, у подножия холма, и всю Стотсхедскую пустошь, вплоть до Стотсхед Хилл. — Тогда не будем откладывать. Дайте мне бумагу и перо, я напишу письмо Люциусу. Нам всем нужно встретиться и поговорить. Писал Абраксас Малфой, а был это именно он, недолго и недлинно. В письме он приглашал сына вместе с внуком прибыть в один из их скрытых домов, играющих роль убежищ для семьи на крайний случай, и просил не сильно удивляться тому, что он жив и здоров, а главное — держать это в строжайшем секрете от всех, включая Нарциссу. — Ксено, Луна — немедленно собирайте всё, что вы хотите взять с собой. Более вы сюда не вернётесь, — произнёс Абраксас, скатывая пергамент в трубочку и запечатывая его своим личным перстнем. Магическая Британия, Йоркшир, Малфой-мэнор У стола в гостиной Малфой-мэнора было много свободных мест. С тех пор, как прошлым летом в июне Северус Снейп, Антонин Долохов, Рабастан Лестрейндж, Родольфус Лестрейндж, Рейнард Мальсибер и Августус Руквуд ушли в Арку Смерти на поиски Гарри Поттера, упавшего туда ранее, Темный Лорд не стремился вводить в Ближний круг новичков, рассчитывая, что магические путешественники вернутся обратно. Вся прочая мебель была бесцеремонно сдвинута к стенам. Освещало гостиную пламя, ревевшее в мраморном камине, над которым висело большое зеркало в резной золочёной оправе. Глаза присутствующих были прикованы к самой странной из особенностей этой комнаты: к безжизненному, судя по всему, человеческому телу, которое висело вниз головой над столом и медленно кружилось, словно на невидимой верёвке, отражаясь и в зеркале, и в полированной поверхности стола. Никто из сидевших за столом на тело не смотрел, кроме бледного юноши, оказавшегося почти прямо под ним. Похоже, он не мог удержаться от того, чтобы примерно раз в минуту не бросить на него взгляд. — Яксли, — произнес Воландеморт, расположившийся во главе стола; его голое, змееподобное, с узкими прорезями вместо ноздрей и блестящими красными глазами с вертикалями зрачков лицо бледным пятном светилось в полумраке. — Ещё немного, и ты опоздал бы. — В школе был инцидент, требующий моего участия, простите, Мой Лорд, — сказал Яксли, опустившись на одно колено у кресла своего сюзерена. Его как единственного, имевшего хоть какой-то опыт руководящей работы, а был он ранее начальником Отдела магического транспорта в Министерстве Магии, назначили директором Хогвартса. Тёмный Лорд изначально планировал сделать им Снейпа, но тот организовал поход за Мальчиком-который-выжил в Арку Смерти, в которой исчез сам и увёл туда лучших людей. С Яксли в школе на разные преподавательские должности встали Алекто и Амикус Кэрроу, Торфинн Роули и Эйвери-младший. Кроме убитой прошлым летом преподавательницы магловедения, весь остальной профессорский состав остался прежним. Только деканом Слизерина и заместителем директора стал Эйвери, как самый умный из всех остальных, а деканом Гриффиндора недавно, после очередного «инцидента», стала Алекто Кэрроу, преподающая «альтернативное» магловедение и предпочитающая Круциатус снятию баллов со студентов своего нового факультета. — Что опять произошло? — спросил Воландеморт, вглядываясь своими красными глазами в глаза Яксли с такой неистовой силой, что некоторые из смотревших на них предпочли отвести взгляды. Корбан, которому явно было больно, старался смотреть в лицо Повелителя и выглядеть спокойно, и спустя секунду-другую безгубый рот его господина искривился в подобии улыбки. — Сведения получены… — Люциус, как обстоят дела с поимкой членов Ордена Феникса? — Некоторые успехи есть, — произнёс Малфой и покосился на фигуру полной женщины, крутящийся почти у него над головой. — Но этого недостаточно! Вы выяснили, что ищут эти следопыты, скрывающиеся по лесам, бывшие друзья Поттера, как их… — Рональд Уизли, Джинни Уизли, Гермиона Грейнджер и Невилл Лонгботтом с ними. — Так что они ищут? — У задержанной на Диагон-аллее Молли Уизли, — и Люциус снова скосил глаза на женщину, зависшую над столом, — удалось узнать только то, что Альбус Дамблдор дал им какое-то секретное поручение. — Что там мог поручить почти детям старый дурак? — Нужно попытаться задержать этот квартет, чтобы выяснить, что именно поручил грязнокровке, Предателям крови и новому запасному избранному, Невиллу Лонгботтому, Дамблдор. — Так работайте над этим, Люциусссссс! Шипение, послышавшееся в негромком голосе Воландеморта, казалось, продолжалось и после того, как его жёсткий рот замер. Оно становилось всё громче, и некоторые из магов, сидевших за столом, не сумели подавить охватившую их дрожь — что-то тяжёлое заскользило по полу под столом. И вот в кресло Темного Лорда начала забираться огромная змея. Она поднималась и поднималась, словно бесконечная пестрая лента, пока наконец не улеглась Воландеморту на плечи. Шея у нее была толщиной с бревно, глаза с вертикальными прорезями зрачков не мигали. Темный Лорд, не отрывая взгляда от Люциуса Малфоя, рассеянно погладил эту тварь длинными, тонкими пальцами. — Почему мне кажется, что вы, Малфои, сидите здесь с какими-то кислыми лицами — вам не нравится происходящее? Не вы ли утверждали совсем недавно, что все годы ждали моего возвращения? — Безусловно, мой Лорд, — ответил Люциус Малфой. Рука, которой он отёр пот со своей верхней губы, дрожала. — Мы мечтали об этом и счастливы сейчас. Замерший справа от отца Драко кивнул и перевёл взгляд с лица Повелителя сначала на змею, а затем на висевшее над ним безжизненное тело, а Тёмный Лорд, в свою очередь, уставился на младшего Малфоя. Заметив это, Люциус продолжил: — Мой Лорд, то, что вы здесь, в нашем родовом поместье, честь для нас. Большей радости быть просто не может. — Это высшее счастье для каждого из нас, мой Лорд! — вдохновенно выкрикнула Беллатриса — Ах, да, Белла! Забыл поздравить тебя и Нарциссу! Слышал, что у вас намечается в семье свадьба? — Я не понимаю, о чём вы говорите, мой Лорд, — сказала удивленная леди Лестрейндж. — Я говорю о вашей племяннице, Беллатриса. Той, что рождена от магла. Говорят, она собирается выйти замуж за оборотня, Ремуса Люпина, как только он вернётся из Арки Смерти. Вы, должно быть, очень гордитесь этим. Все, кто сидел за столом, глумливо загоготали, обмениваясь насмешливыми взглядами, некоторые даже застучали по столу кулаками. Огромная змея, раздражённая этим шумом, открыла пасть и сердито зашипела, однако Пожиратели Смерти её не услышали — до того обрадовало их унижение, которому подверглись Беллатриса и Малфой. Лицо Беллатрисы, совсем недавно светившееся от счастья, пошло уродливыми багровыми пятнами. — Она нам не родственница! — воскликнула Беллатриса, перекрикивая веселый гам. — После того, как наша сестра вышла замуж за грязнокровку, мы — Нарцисса и я — ни разу не виделись с ней. Её отродье не имеет ни с кем из нас ничего общего! — А что скажешь ты, Драко? — спросил Воландеморт, и хотя голос его был тих, он легко перекрыл улюлюканье и глумливый гогот. — Ты как — будешь нянчиться с её щенками? Они будут помесью магла и оборотня. Мне даже любопытно взглянуть на таких смесков. Весёлый гомон усилился. Драко Малфой в ужасе взглянул на отца, уставившегося в стол. — Достаточно! — проронил, поглаживая змею, Тёмный Лорд. — Все мы знаем, что даже в самом элитном саду, где деревья взращены столетиями направленной селекции, случается, что отдельные ветви начинают болеть. И следует немедленно либо вылечить заболевание сильными методами, либо просто срезать уродующие благородное древо ветви. В вашем, Белла, случае лечение не поможет. Больные ветви нужно отрезать и уничтожить, чтобы такая зараза не распространялась на другие участки сада. — Да, мой Лорд, — проговорила Беллатриса, и глаза её снова наполнились слезами благодарности. — При первой же возможности! — Мы обязаны уничтожать пятнающую нас заразу, пока не останутся только те, в чьих жилах течёт чистая кровь, — добавил Воландеморт и поднял свою палочку, наставив её на медленно вращавшуюся над столом фигуру, которая, повинуясь невербальной команде Лорда, ожила, застонала и забилась, как будто пытаясь порвать незримые путы. — К сведению тех из вас, кто незнаком с нашей гостьей, у нас сегодня с визитом находится Молли Уизли, бывшая Прюэтт, предавшая свой род, выйдя замуж за Предателя крови Артура Уизли. Эта чистокровная волшебница могла бы составить пару с другим достойным магом и родить таких же наследников. Но она предпочла путь предательницы и жизнь с ярким примером вырождения нашей чистой породы. С такими у нас даже не будет разговоров! Предательство рода всегда должно караться смертью! Из глаз волшебницы струились, стекая на волосы, слёзы. — Авада Кедавра! Полыхнула вспышка зелёного света, придав бледным лицам волшебников, сидевших за столом, вид свежих инферналов. Тело Молли всем своим весом рухнуло на стол, ударившись о него с такой силой, что он громко затрещал, угрожая расколоться. Несколько Пожирателей Смерти отпрянули назад, прижавшись к спинкам своих кресел. Драко и вовсе упал на пол. — Можешь приступать, Нагайна! Приятного аппетита! — произнес Воландеморт, и огромная змея соскользнула с его плеч на полированную поверхность стола, устремившись к телу мёртвой волшебницы.

***

Пребывавший в глубоком шоке Люциус, подхватив за руку Драко, поспешил укрыться в покоях главы рода, куда не было доступа посторонним. Перед Малфоями возник домовик, протягивая свиток, запечатанный личной печатью отца, которую сразу узнал Люциус. — Что это? Откуда оно взялось? — взволнованно спросил он у домовика. — Это принесла сова. Ниффи ждал, пока господин освободится, чтобы передать ему. Старший Малфой быстро вскрыл печать и пробежал глазами по тексту. — Этого не может быть, — сказал он и перечёл письмо ещё раз. — Не может, но есть! Драко, возьми свой рюкзак для путешествий и собери в него все вещи, которые тебе дороги. Скорее всего, мы если и вернемся в мэнор, то очень и очень нескоро. А при определённом раскладе — возможно, что и никогда. — А как же мама? — С твоей матерью мы уже три года как разведены. Она сейчас наверняка обсуждает с Беллой новости, которыми та поспешит с ней поделиться. Сын! Ты понимаешь, что на месте этой дуры Уизли может в любой момент оказаться каждый?! Я не хочу, чтобы нас сначала публично унижали в нашем же доме, а потом ты или я закончили жизнь в желудке этой ужасной змеи! Иди, собирайся, а мне ещё нужно написать письмо в Гринготтс. Уортен-холл, Нортгемптоншир, Магическая Британия Через час оба Малфоя стояли у ворот небольшого особняка в Нортгемптоншире под названием Уортен-холл. Ворота сами собой открылись, и маги проследовали по гравийной дорожке к входу. Дверь им открыл маг, которого они менее всего ожидали здесь встретить — Ксенофилиус Лавгуд. — А вот и вы, Люциус, Драко! Проходите скорее, у нас не так много времени до того, как ваше отсутствие будет замечено. В гостиной навстречу сыну и внуку поднялся из кресла перед камином абсолютно живой Абраксас Малфой. Не сдержав эмоций, Люциус крепко обнял внезапно ожившего отца. — Все охи, вздохи и рассказы потом. Сейчас у нас практически нет времени ни на что! У вас есть более удобная одежда, чем та, что на вас надета? — Мы можем её трансфигурировать, — заметил Драко. — Лучше надеть сразу готовую, кто знает, что произойдёт при перемещении. Выберите себе в гардеробной что-то вроде костюма для пеших путешествий по лесам и горам, а в оружейной по паре ножей или кинжалов. — А куда мы направляемся, отец? — спросил удивлённый такими распоряжениями Люциус. — Мы уходим в мой родной мир. Туда, куда, я надеюсь, переместились твои товарищи и Гарри Поттер. — А что это за мир? — Всё потом. Быстро переодевайтесь, собирайтесь. Нам ещё нужно попасть в Лондон, к Арке Смерти. Магическая Британия, Холм Томнахурич на окраине Инвернесса — Гермиона, ты уверена, что мы здесь что-то сможем найти? — скептически оглядел густые заросли деревьев и кустарника на склонах Холма Томнахурич Невилл Лонгботтом. — Это одно из знаменитых мест в Магической Британии. Он известен, как обитель фей. Дамблдор упоминал о том, что Риддла интересуют именно такие места. Возможно, мы найдём тут один из крестражей! — Ты так же говорила, когда мы жили в Виндзорском лесу, в садах Хэлигана, у озера Лохнесс и порогов Фей в Шотландии. Я вообще уже начинаю сомневаться — а существуют ли эти крестражи? Рон, раздражённо смотревший то на Гермиону, то на Невилла, подтолкнул к парню сестру, сделав «многозначительное лицо». — Не волнуйся так, мой милый! Если ты устал, то после того, как поищем здесь, мы можем на несколько дней отправиться к Биллу и Флёр, погостить в Ракушку. Помнишь, какие там мягкие кроватки? — Джинни приобняла юношу и погладила по плечам и груди. Невилл покраснел от жарких воспоминаний и поглаживаний своей аманты, с которой он потерял девственность в палатке в лесу Дин, и с тех пор регулярно был ею обласкан. Он отвлекся от темы неудачного выполнения задания Дамблдора и сосредоточился на малышке Уизли и её прелестях. Юноша уже несколько раз подумывал, что этот поход, длиной уже более девяти месяцев, нужно заканчивать. Он пропустил целый год учёбы в Хогвартсе, как он будет сдавать ЖАБА? Как-то не думал он об этом, когда давал Дамблдору слово стать на место Поттера и нести дальше бремя Избранного героя. Ох, и не зря бабушка была резко против! Они не нашли за это время НИ-ЧЕ-ГО! Только прыгали из одного леса Британии в другой, стараясь, чтобы их не заметили служители новой власти. Интересно, если он публично признается, что никакой он не Избранный, ему разрешат вернуться домой?