***
По возвращении из Эмин Дуир Антродонель, Итилиэль и Драко направились в мастерскую, чтобы успеть ещё хотя бы немного помочь магам, а заодно и поделиться новостями. — Какие-то левые гномы собираются захватить нашу гору?! — воскликнул Сириус. — Гора не наша, Блэк, и гномы не левые, — ответил Северус, который теперь отлично ориентировался почти во всех вопросах устройства Арды благодаря знаниям, переданным ему Таурмирионом. — Даин Железностоп приходится Торину Дубощиту троюродным братом. Они оба — короли из клана Длиннобородов. Теоретически у этого товарища не меньше прав на Эребор, чем у Торина. — Однако быстро сработал наш договор. Теперь Трандуилу и нам придется помогать Дубощиту отстаивать свои права на Эребор, — сказал Рудольфус. — Каковы шансы провести мирные переговоры? — Таур сказал, что тот, что правит горой сейчас, самый вменяемый из остальных гномьих правителей, — сообщил Амрун. — Ясно, шансы близки к нулю, — скривился Руди. — Интересно, это у них видовая особенность такая — твердолобие? — Это нужно узнать у Вала Ауле, того, кто их создал, — сказал Таурмирион, входя в мастерскую. — Он сделал их из горной породы, но какой именно, не уточняется. Мне кажется, что это был камень вроде гранита, обладающий наиболее высокой степенью прочности и твёрдости. Это даёт гномам возможность выживать в завалах, так как не каждый камень может проломить им голову. Но побочным эффектом, видимо, стало тугодумие, которое часто встречается у простых наугрим, да и не у простых тоже. А также всеобщее упрямство. — Не мог слепить их из глины — были бы гибкие и пластичные, — заметил ехидно Рабастан. — Для обычной жизни это было бы лучше, но для жизни внутри гор — нет, — ответил Таурмирион. — Я пришел сообщить, что сегодня вечером намечен небольшой праздничный ужин по причине успешного окончания инспектирования фортов. Постарайтесь быть умеренными в питье, так как после мы ожидаем прибытия наших разведчиков с захваченным ими «языком» и будем его сразу допрашивать. Было бы желательно, чтобы некоторые из вас присоединились к этому процессу. Северус, Рудольфус, Антонин, — прошу вас точно быть. — Полагаю, что нас троих будет достаточно. Как думаете, на гномов действует Веритасерум? — поинтересовался Снейп. — Если уж на орков действует, то и на гномов, думаю, тоже, — неожиданно хищно улыбнулся Таурмирион.***
— Йон! Задержись на несколько минут, я хотел бы переговорить с тобой наедине, — сказал таур Леголасу. — Да, ада, я слушаю, — ответил обеспокоенный старший принц. — Скажи мне, тебе ведь понравилась Антродонель, это так? — Да, дочь Амрота сильно задела мою фэа. Во время сегодняшней поездки я ещё раз убедился в этом, — тихо ответил сын отцу. — Это ты верно заметил. Антродонель — дочь Амрота, моего гвадора. Я был бы категорически против, если бы ты оказывал ей внимание, не имея серьёзных планов. И я был бы очень счастлив, если бы наши семьи породнились! — Тогда я прошу вашего разрешения начать ухаживание за Антродонель, — сказал Леголас, опустившись на одно колено перед креслом, на котором сидел отец. — Одобряю и разрешаю, — сказал лесной король, вставая и поднимая сына. — Я уверен, что ты всё сделаешь правильно.***
Переговорив с сыном, Трандуил отправился сразу решать один вопрос, который его беспокоил. Зайдя в помещение, которое было чем-то вроде штаба дворцовый стражи, он обнаружил его пустым, но в то же время было ощущение чужого взгляда из-под тёмных сводов у одной из стен. — Я знаю, что ты здесь. Зачем ты прячешься в тени? — произнёс таур. — Я как раз собиралась отправиться доложить вам об итогах работы, — произнесла Тауриэль, командир дворцовой стражи. — Я рассчитывал на результаты ещё две луны назад! — Мы восстановили кое-где разрушенные укрепления, я провела смотр воинов. Их боевые навыки были оценены как недостаточные, поэтому я задержалась, занимаясь их обучением. — Проверка предполагает поиск недостатков, а не их устранение. Охранять мой дворец и его границы, а не учить новобранцев в дальних фортах — вот ваша задача. — Но теперь нам не будет грозить опасность из других земель! — Другие земли меня не волнуют. Великие державы мира сего рождаются и угасают, но здесь, в этом лесу, мы выстоим. Ты знаешь о возвращении Таурмириона и пришедших с ним волшебников, благодаря чему мы смогли полностью уничтожить Тёмного Властелина и очистить от орков Дол-Гулдур и Гундабад? — Да, владыка. — Из-за твоей задержки защитой дворца во время похода занимались маги. Я не доволен. Но, тем не менее, сегодня состоится праздничный ужин. Другие не должны страдать из-за того, что кто-то не умеет верно исполнять приказы. — Простите меня, владыка. Я думала… — Меня не интересует, что ты думала. И ещё. Меня интересует твоё отношение к Леголасу. — Уверяю вас, владыка, Леголас видит во мне лишь командира стражи! — Звучит неубедительно! — Я… не думаю, что вы позволите сыну сойтись с простой лесной эльфийкой. — Да, ты права. Не позволю. И не только это не позволю, я ещё не советую кому-то пытаться встать между ним и его невестой. — Невестой??? — У моего сына появилась сердечная привязанность. И это не ты! Не тревожь его понапрасну! Сегодня принц Леголас просил дозволения начать ухаживание за принцессой Лориэна Антродонель, дочерью Амрота. Он получил на это моё дозволение и благословление. Ты понимаешь, что это значит? — Да, владыка… — Если я услышу хотя бы пол-слуха о каких-то твоих поползновениях… Пусть это будут даже предложения новых совместных патрулей или тренировок, я решу этот вопрос раз и навсегда. И не надейся, что я изгоню тебя из королевства, делая жертвой дурного нрава Лесного короля. Тебя бросят в мою личную темницу, куда нет хода никому, кроме моего слуги. Там ты и проживёшь свою вечную жизнь. В полной темноте и в холоде камней. Надеюсь, ты меня поняла.***
Ужин был накрыт в большой трапезной. На нём присутствовало много ещё не знакомых магам эльфов. С одной стороны от Трандуила, который сидел во главе стола, располагались его старший сын и наследник, за ним младший сын, а далее занимали места его друзья-маги. По другую сторону от таура сидели его гвадор Амрот и его семья. На остальных местах восседали эльфы. Король сказал небольшую речь, приветствуя тех, кто вернулся после проверки фортов, и ужин начался. Несмотря на изысканность блюд, приятную компанию и красивую музыку, веселья не получалось. Среди посвящённых в происходящие события чувствовалось напряжённое ожидание прилёта дракона, а те, кто в курсе не были, своими тонкими эльфийскими натурами улавливали витающую в воздухе неспокойность. В итоге разошлись все не поздно. Те, кто остались, переместились ближе к входу, чтобы встретить там разведчиков. Ждать пришлось недолго, ибо осенью темнело рано. Большая чёрная тень появилась на фоне звездного неба и практически бесшумно скользнула вниз, приземлившись на небольшой поляне неподалёку от входа, где Люпин раскладывал палатку в поисках кофе. С гребня спины Смауга слезли два эльфа-разведчика, после чего Аурлор скинул им на руки какой-то тюк, а затем спустился и сам. Все трое быстро перешли мост и оказались у дверей дворца. — Владыка, — склонился в поклоне командир разведчиков, — задание выполнено, разведка произведена, захвачен в плен один из гномьих командиров их подразделений. — Этого заприте на нижнем уровне подземелий, рядом с допросной, — махнул рукой своим стражникам таур, — а вы все за мной! В «вы все» вошли Аурлор и два разведчика, оба принца, Амрот, Амрун и трое магов: Снейп, Долохов и старший Лестрейндж, Рудольфус. Сначала они расположились в зале Малого совета, где стоял большой овальный стол и две дюжины стульев вокруг. Знаком предложив всем располагаться, Трандуил кивнул Аурлору, и тот начал доклад, а Таурмирион активировал переговорное зеркало, так как Смауг тоже хотел присутствовать на докладе и переговорах, пусть и опосредовано. — Уважаемый Смауг, как мы и договаривались, доставил нас в район Железных холмов, туда, где он видел тренировочные занятия гномьего войска. Мы обнаружили палаточный походный лагерь, площадки, оборудованные для отработки боя мечами и топорами, а также неизвестное нам по названию стрелковое оборудование. Что-то похожее мы видели внутри горы, когда исследовали её различные мастерские, тогда мы их обозначили, как стреломёты, но не все они запускают стрелы — к некоторым прилагались неясного назначения «вертушки». Мы с бойцами посчитали, что они должны сбивать летящие стрелы. На всякий случай мы поснимали со всего, что там нашли, кое-какие детали. Думаем, что без них они работать не будут. Ещё там расположен большой загон их боевых зверей — не то козлы, не то бараны. Не меньше полусотни. — А самих наугрим сколько? — уточнил таур. — Думаю, на малый хирд. Не больше тысячи, а скорее ближе к пятистам. Всё выглядело так, как будто они выйдут в поход завтра, так как на подводы был загружен провиант, котлы и даже дрова — они понимают, что придётся идти по пустошам, а там с топливом и дичью очень плохо. — Откуда вы знаете, что пленник из командиров? — спросил Амрот. — Он ходил, проверял охрану и ругался на тех, кто дремал на постах. Один гном ему сказал: «То, что тебя назначили командовать полусотней, Тодрин, не придало тебе сильно ума и храбрости. Как был трус и глупец, так и остался. Даром что женат на троюродной племяннице маршала хирда. Ну, кто нападёт на нас в полупереходе от столицы, в наших же холмах? А завтра как идти, совсем не спавши?» Вот мы этого Тодрина и оглушили за одним камушком, и ходу. Его пропажу, конечно, обнаружат, но если все знали, что он трус, то решат, что мог и сбежать в ночь перед выходом в поход. — Так, тут всё понятно. Перейдём в допросную! Допросной оказалась пещера на одном из самых нижних уровней дворца, где располагались особо охраняемые темницы. В одну из стен были вмонтированы очень приличные кандалы. Пленник уже пришёл в себя и смотрел на эльфов непонимающим взглядом. — Ты говоришь на всеобщем? — уточнил у пленника Аурлор. — Да, — ответил тот, — я не понимаю, зачем вы меня похитили? Мы не враждуем с эльфами и людьми. — Тебе не причинят вреда, если ты честно ответишь на все вопросы владыки Трандуила. Мы даже отпустим тебя, но через некоторое время. Глаза гнома заметались по присутствующим и, поймав в фокус самого высокого из всех светловолосых эльфов, он разглядел, наконец, на нём корону. — Я не буду отвечать ни на какие вопросы! — довольно бодро заявил наугрим. — Мы поняли, добровольного разговора не получится, — ответил Трандуил пленнику и махнул стражникам, чтобы те достали гнома из каземата и подвесили его на стене. Видимо, гномы, кто бы что там ни думал, бывали в пыточной у таура не часто. Потому кандалы были сделаны с расчётом на рост эльфов или людей. Гном же практически повис на руках, едва доставая до пола своими кольчужными ботинками, секрет изготовления которых знали только в Железных холмах. — Владыка, простите, что отвлекаю, — сказал Северус, — время позднее. Если сегодня у вас есть желание получить побыстрее максимально правдивую информацию, а не насладиться мучениями и криками этого низкорослого парня, мы можем поступить с ним так же, как и в прошлый раз с орком. И он нам расскажет всё, даже где его семья хранит свои сбережения. Трусоватый гном Тодрин, услышав только «насладиться мучениями и криками», впал в состояние, близкое к обмороку. Потому, когда к его рту прижали какую-то склянку и велели выпить, он покорно это сделал. Все присутствующие расселись на имевшиеся в пыточной лавки, а для короля маги наколдовали удобное кресло. — Итак, вы завтра отправляетесь в поход на Эребор? — спросил Аурлор. — Да, — согласился гном и удивился сам себе. — Цель похода? — Захватить гору, присвоить её богатства себе, пока Торин там не окопался. — Откуда стало известно о том, что в Эреборе Торин, а не дракон? — Вороны Дурина сообщили. Даин раз в год, перед зимой пробирался к Вороньей высоте, беседовал с воронами, оставлял им два мешка зерна, чтобы те могли спокойно дожить до весны. Они взамен на это обещали докладывать обо всём, что происходит с Эребором. — И Даин, как узнал, сразу решил идти забирать себе гору? — Да. Собрал малый хирд, устроил тренировки. Подготовился к походу. На рассвете выступаем. — А вас не смущает, что Одинокая гора находится почти во владениях Лесного короля? — Гномы не отступают от своих целей из-за каких-то там эльфов! Тем более перед трусливой лесной феей. Даин сказал, что если она посмеет встать между ним и горой, он раскроит ей башку, так как не испугается остроухой принцессы! — Какая принцесса? Какая фея? Я не понимаю, о ком он говорит! Кто эта «она», гном! — разозлился таур. — Даин так называет тебя, Лесного короля. Еще он говорит, что ты алчная эльфийская шлюха и расчётливая потаскуха, — ужас отразился в глазах гнома Тодрина, когда он явно против собственной воли произносил эти слова. Довольно бледное лицо Трандуила, казалось, утратило всякие краски от удивления и возмущения. Сразу после произнесения этих оскорбительных слов вскочил Таурмирион и хорошенько врезал по лицу болтающегося на цепях гнома. Сила удара была такова, что он разбил твердейшую гномью челюсть и выбил ему несколько зубов, а сам гном, как большой маятник, пролетел полукружие вдоль стены влево, а потом ещё и по инерции вправо, после чего его раскачивания прервал принц, схватив его за бороду, и прошипел почти на парселтанге: — Я тебе сейчас все зубы выбью и рот зашью за то, что ты, тварь, своим грязным ртом посмел оскорбить моего короля и отца. — Брат, стой! Он может ещё что-то знать! — Сколько всего гномов в хирде? — продолжил Аурлор, сменив нейтральный тон на злобный. — Пяфот, — прошепелявил разбитым ртом гном. — А рогатых зверей? — Семисят. — Другие кланы гномов одобряют план Даина? — Нисаю, он не гофорил. — Как он собирался поступить с Торином Дубощитом и его наследниками? — неожиданно вмешался в допрос Снейп. — Фех убить. Никто не снает, фо они тут. После этих слов гном обмяк и, уронив голову, повис на своих цепях. — Я очень хочу убить этого Даина! Но, Эру, — не могу! Никто не поймёт, почему я так поступил. Он же говорил всё это своим наугрим! Его смерть без оснований вызовет большую войну! — жестко проговорил Трандуил. — Владыка, я знаю, как можно поступить! — сказал Рудольфус. — Мы сольём эти воспоминания в Омут памяти и покажем Дубощиту и его гномам. Они будут нашими свидетелями, и пусть он со своей Компанией объясняется с родичами после того, как мы защитим его от Железностопа. Трандуил кивнул и быстро вышел из пыточной. За ним последовали принцы, Амрот и Амрун. Волшебники и разведка остались, видимо, имея в голове одну и ту же мысль. — Мы же это так не оставим? — спокойно спросил Долохов. — Ни в коем случае! — согласился Аурлор. — Ваши предложения? — Бить парня из камня несерьёзно, — сказал Рудольфус. — Предлагаю пару Круцио и какое-нибудь ментальное проклятье. — Переведите на понятные слова! — потребовал глава разведчиков. — Круцио — это такое волшебное заклинание, болевое. Когда оно попадает в живой организм, ему становится очень и очень больно. Так больно, что, если вовремя не остановиться, то можно свести с ума того, кого пытаешь, — пояснил Антонин и наглядно продемонстрировал на гноме, отчего тот сразу пришёл в себя и начал орать, как резаный. — Тут звукоизоляция надёжная? — уточнил Рудольфус у Аурлора. — Прекрасная. Никто его сейчас не слышит. Поверьте, это помещение создано не для красоты. Я лично в нём не раз работал и с орками, и с искажёнными людьми и эльфами, — ответил разведчик. Когда круциотерапия закончилась, Северус что-то прошептал, взмахнув своей палочкой, из которой вылетели чёрные ленты и впитались в грудь бедолаги-гнома. — А это что? — Это и есть ментальное проклятие. Сегодня ночью он будет видеть свои самые худшие страхи, как наяву. — Это вроде как ты по-настоящему попадаешь в свой ночной кошмар? — Да, так. Но только до утра. Это трус, Сыворотка правды заставила его повторить чужие оскорбления, сам бы он никогда не сказал такого в глаза Трандуилу. Поэтому такое наказание считаю достаточным. И смотрите на это с другой стороны: если бы он этого не сказал, мы были бы не в курсе того, как оскорбляет короля этот Железностоп и что он собирается убить своих родственников. Ещё бы пожалели его и отправили целым и невредимым домой. Как говаривал один из моих бывших шефов, «дали бы второй шанс» негодяю, — проговорил Северус. — Даже если королю не дадут возможности его убить, любого можно выкрасть и доставить сюда, — добавил Руди. — Когда я услышал, как именно называет короля этот Даин, я подумал, что это может быть психическое расстройство на сексуальной почве. Гномки, они тоже имеют бороды, чтобы вы знали. И они такие же кривоногие коротышки, как и гномы. Видимо, Даин где-то видел короля и зациклился на его красоте с сексуальным подтекстом. Сначала он называет его феей, а потом эльфийской шлюхой и потаскухой. Он его явно вожделеет, — произнес Антонин, который одно время увлекался магловской психологией. — Он что? — не понял Аурлор. — Он хочет трахнуть Трандуила, но понимает, что у него нет шансов, потому и пытается принизить его красивый образ в своём сознании, называя его грязными словами, — коротко пояснил Долохов. Глаза эльфов стали величиной с блюдца, и все они разом потянулись за кинжалами, висевшими на поясах. — Спокойно, юноши! Этот гном ничего такого не думает! Подождите, пока Даин дойдёт до Эребора, там мы с ним и разберёмся, если сам таур нам позволит! А теперь — всем спать! — распорядился Антонин, для которого все, кто выглядел моложе него, были юношами, невзирая на тысячи лет их возраста. Только вот короля он так называть бы не рискнул.