Когда Драко принесли в целительское крыло, туда же направились главный целитель Эглерион, который уже имел опыт сопровождения этих превращений, профессор Снейп, сразу в двух ролях — как целитель-зельевар и крёстный отец, а также настоящий отец — Амрун АКА Люциус в прошлой жизни. Помощники Эглериона проследили процесс до закукливания, после чего он выгнал их, велев вернуться утром.
Два эльфа и волшебник расположились в креслах по разным сторонам от кровати, на которой шёл загадочный процесс перерождения мага в эльфа. Северус, жизнь которого приучила спать даже стоя, когда выдавался такой момент, тут же заснул. А эльфы бодрствовали, думая каждый о своём.
Главный целитель королевства полулежал, прикрыв свои каре-зелёные глаза длинными чёрными ресницами, и думал. Эглерион был родом из синдар-иатрим, так же, как и Орофер, и Трандуил. Из тех, что остались в Средиземье после гибели Белерианда. Но светлых волос не имел, был чёрен мастью, и на голове, как правило, носил сложную причёску, сочетающую особого плетения косы, указывающие на род его деятельности, и низкий хвост. Сейчас, правда, волосы его были распущены. Цвет волос главного целителя Мирквуда был любимой шуткой таура, который периодически намекал Эглериону, что без нолдор в его роду не обошлось.
Работы у главного целителя и его подчинённых было немало. Если приключалась война, то король всегда сам вёл вперёд своих эльфов, что, естественно, не могло не отражаться на количестве его ран. Многие владыка не считал существенными, и к телу своему Эглериона допускал неохотно, а то и вовсе отшучивался, что бальзам его матушки, полученный ею чуть ли не от самой Вала Эсте, обладает чудодейственной силой и излечивает любые раны, кроме сердечных. Впрочем, рецепта этого бальзама, как и само снадобье, Эглерион в глаза никогда не видел и подозревал, что он существует только в воображении таура.
Супруга Эглериона, прекрасная Хельвиан, погибла почти в одно время с королевой, потому синда целью своей жизни сделал благополучие Трандуила и его сыновей. Для наилучшего исполнения своих обязанностей он постоянно изыскивал новые лечебные эльфийские практики, чаще всего создаваемые в Имладрисе, брал знания из попавших в их руки гномьих книг, интересовался своеобразной медициной людей. Если бы можно было бы попасть в Валинор, а там к Эсте, Эглерион не пожалел бы для этого чего угодно. Но, увы, это было невозможно. Он чувствовал, что, несмотря на свои глубокие знания целителя, многого ему не хватает. Он мог не всё. Две вещи, за которые он постоянно корил себя — это страшные раны таура, что нанёс ему дракон, и его же душевные раны, из-за которых он чуть не ушел в чертоги Мандоса после того, как пропал младший принц. Он не справился. А какой-то человек, что пришёл с вновь обретённым принцем, смог!
Эглерион недавно обследовал Трандуила и был потрясён — раны были не просто залечены. Этих ран более не существовало, а на их месте выросли новые, не поражённые ткани. Даже слепой глаз был восстановлен. В тот день Эглерион понял, что люди могут быть равны богам в своем искусстве, имя которому — магия. Человек по имени Северус Снейп стал мечтой главного целителя. Этот волшебник, который варил чудодейственные эликсиры, был ценен, как золото, его нужно было запереть в целительском крыле и там холить и лелеять, впитывая знания, которыми он пожелает поделиться с эльфами.
При этой мысли Эглерион скосил глаза на спящего профессора Снейпа и довольно шумно вздохнул.
— Милейший Эглерион, вы так хищно смотрите на Северуса и так тяжко вздыхаете, что я начинаю опасаться за своего друга. То ли вы собираетесь им поживиться, то ли имеете на него планы иного вида, что тоже меня беспокоит.
— Увы, уважаемый Амрунеллин, ни то и ни другое. Я думаю о его талантах, которые он губит в мастерской принца, хотя является величайшим мастером-целителем в Средиземье, чьё место здесь, в целительском крыле.
— Можете тогда вздыхать дальше. У нас у всех, кто вырвался из того мира, сейчас такой период, когда хочется просто наслаждаться свободой и делать всё, что тебе хочется. Я могу предположить, что скоро это пройдёт. Северус наверняка заскучает по своим котлам и черпакам. Боюсь только, они будут стоять не здесь, а в том, ещё не построенном убежище для магов в Эмин Дуир.
— Он не станет нас учить? — мрачно уточнил Эглерион.
— Об этом вам нужно будет переговорить с ним самим. Он столько лет учил студентов, которым его знания были не интересны, что, боюсь, полностью охладел к преподаванию. В любом случае, рекомендую вам подождать. Уверен, что рано или поздно Северус сам придёт к вам с каким-нибудь вопросом, вот тогда вы и сами его спрашивайте.
— А как вы сами? Думаете уже о себе, как об эльфе, или ещё как о волшебнике?
— Уже, наверное, ближе к эльфу.
— А ваша супруга? Она осталась в том мире?
— Осталась, но она уже не была моей супругой. Думаю, что у вас такого не бывает, когда супруги расторгают брак и более не считаются семьей.
— Не уверен, может быть, и такое есть, но тогда оно противно самой природе эльфов. Есть случаи, когда супруги живут отдельно, но это, скорее, последствие ужасных событий. К примеру, супруга лорда Элронда, Келебриан, уплыла в Валинор после нападения орков. Если бы всё развивалось без изменений, я полагаю, что через какое-то время и Элронд бы отправился туда, поскольку мы все были уверены, что магия покидает Средиземье и время эльфов заканчивается. Вы принесли нам новую надежду. Я чувствую, что скоро по коридорам дворца снова забегают детские ножки. Мы так давно ждём этого. Таурмирион был последним ребенком, родившимся в Лесном королевстве. И все эльфы с надеждой смотрят на него и на волшебников, которых он привёл.
— Принц что, занимался решением проблемы рождаемости? — удивился Амрун.
— Нет, он хотел найти новую землю для нашего народа. Таур сказал, что не поплывет в Валинор и лучше станет смертным и умрет здесь, чем будет прозябать на земле Валар. И народ свой туда не поведёт, но и запрещать уплывать не станет. Это было ещё до исчезновения принца. У него было целых три варианта. Первый — отправиться экспедицией из портов Гондора на запад, так как в библиотеке Имладриса он обнаружил карту, где на востоке были обозначены «неизвестные земли», но король отверг такое опасное предприятие. Второй — поехать отсюда на восток, по Рунному тракту, за Эред Литуи, но это было невозможно сделать, пока был жив Тёмный Властелин, так как слишком близко к этой дороге располагается Мордор.
— А третий?
— На той же карте на юге, за Умбаром, располагается Харадвайт, который по размеру не уступает всем известным землям Средиземья. И названия весьма любопытны. К примеру, есть Горы Драконов. И природа должна быть интересна, ведь мумаки родом оттуда. Но таур забраковал и этот вариант — слишком уж там жарко.
— И что, принц сдался? — подал голос Северус, который, как оказалось, некоторое время уже не спал.
— Нет-нет, он не из таких. Отец запретил ему строить прожекты переноса Мирквуда в другие земли, и по этой самой причине в тот печальный раз принц уехал в Имладрис тайно, чтобы ещё покопаться в библиотеке Элронда и посмотреть, можно ли проехать на восток выше, чем проходит Рунный тракт, подальше от Мордора, к примеру, через Дорвинион. И, как я думаю, нашёл там что-то важное, так как, уезжая он отказался от сопровождения, поскольку спешил привезти важную информацию королю. Но по дороге исчез.
— Надо спросить его, помнит ли принц, что он нашёл в библиотеке, раз так спешил домой, — предложил Амрун.
— Мне кажется, что не стоит сейчас беспокоить память его высочества, заставляя вспоминать что-то конкретное. Ему и так не просто, — вздохнул Эглерион. — Мы полны надежд на обновление магии здесь, и на то, что нам не придётся ни уплывать в Валинор, ни скитаться по неизвестным землям Арды.
— Может, и так, но всё же интересно, что такого важного нашёл Таурмирион, что так поспешил домой? Я могу заглянуть в его воспоминания и найти требуемое. Даже то, что он не помнит. Но не стану этого делать, если он сам не попросит, а король не даст своего разрешения.
За разговорами Эглерион, Амрун и Северус не заметили, что уже настало утро, приближался момент избавления Драко из кокона. Северус сразу приготовил модифицированное успокоительное, так как из опыта лечения владыки он уже понял, что зелье для эльфа эффективно, если доза в три раза больше стандартной. Он списал это на особые свойства эльфийского организма, который довольно быстро сам восстанавливался при обычных ранах.
Когда кокон истаял, отец опустился у изголовья своего дитя. «
День, а возможно и неделя, будут очень непростыми, — подумал Амрунеллин, разглядывая дочь, —
Драко этого никому не простит. Бедные внуки Келеборна!»
Видимо, эльф так громко думал, что разбудил вновь обращенного.
— Отец, крёстный, где мы? И что вы так все смотрите на меня?
— А что последнее ты помнишь из вчерашнего дня? — уточнил Амрун.
— Вчера… Был праздник, достаточно веселый. Элрохир и Элладан — отличные парни. Напомнили мне близнецов Уизли, только в улучшенном варианте: с воспитанием и понятиями о благородных родах. Мы немного выпили, а потом…
— И что же потом? — притворно удивился Северус.
— Мы, кажется, летали на маголёте, да? Но мы же ничего не сломали? Нет? Вы так смотрите… Что-то случилось? Да?
— Да, кое-что случилось. Ты стал засыпать, и внуки Келеборна решили тебе помочь взбодриться. И угостили своим фирменным напитком из Имладриса. Мирувор называется.
— И? Что-то не так с этим напитком?
— Гарри Поттер стал принцем Таурмирионом в Имладрисе именно после того, как близнецы угостили его Мирувором, — осторожно сообщил Северус.
— Дайте мне зеркало! Сейчас же!
Спорить никто не стал. В зеркале отразилась очень красивая молодая эллет с длинными светлыми волосами и серыми глазами.
— Это конец, — прошептала новая эльфийка.
— Я придумал для тебя имя. На синдарине у меня ничего не складывалось, а вот на языке нолдор получилось. Я нарекаю тебя Фенумириель. Дракон на нолдорин fenume, а mire — драгоценность. Ты мой драгоценный дракон. А от того, что ты девушка, я буду заботиться о тебе в два раза больше.
— Я не желаю слушать всю эту чушь и прошу вас всех уйти. Пока я не готов ни с кем общаться.
— Выпей, пожалуйста, хотя бы успокоительное, — тихо сказал Снейп.
— Я выпью, когда вы все выйдете отсюда, — ледяным голосом ответил бывший Драко.
Амрун, Эглерион и Северус, переглянувшись, прошли к выходу. Как только за ними захлопнулась дверь, на нее тут же были наложены несколько видов запирающих чар, а также заглушающее заклинание.
Драко выпил успокоительное. Взял простое белое платье, что лежало на одном из кресел, так как другой одежды он не нашёл. Надел его. Даже надел мифриловый венец, что лежал рядом с платьем. Затем открыл аптечку крёстного, которую он весьма неосмотрительно тут оставил. Нашел там Напиток живой смерти и перелил его в красивый кубок, а потом отсалютовал своему отражению в зеркале и сказал:
— Драконис Люциус Малфой, наследник Малфой отказывается жить дальше вот так. Я сказал, так и будет.
Он сел на кровать, выпил зелье и откинулся на подушки. Кубок выпал из его руки.
После последних слов, произнесенных Драко, волшебники почувствовали сильное движение магии и, не тратя времени на распутывание чар, просто проломили их.
— Что ты удумал, ну надо же! Напиток живой смерти! Как это я оставил тут свою аптечку! — кричал Северус, перебирая фиалы в поисках Рябинового отвара, которого в ней не оказалось.
Снейп послал Патронус принцу Таурмириону с сообщением, что произошло, и указанием, где взять отвар и срочно аппарировать к целителям. Таурмирион получил сообщение как раз тогда, когда беседовал с Элрондионами, и те, страшно расстроившись, попросили взять их с собой.
— Давай, глотай, Драко! Имей в виду — эльфов так просто не убить. То, что ты выпил, усыпило бы тебя навечно, будь ты маг, а теперь тебе нужна тройная доза. Если не хочешь иметь больную голову от долгого медикаментозного сна — глотай!
Слышала ли их эльфийская сущность Драко или нет, было непонятно. Таурмирион решил попробовать позвать Драко в осанве.
— Драко! Драко! Поговори со мной.
— Я уже умер? А кто ты?
— Ты не умер. Эльфа очень сложно убить, в том числе и ядом. Но вред себе ты нанёс, а ещё очень напугал своего отца и крёстного. Разве они это заслужили?
— А я? Чем я заслужил вот это? Почему я стал девушкой?
— Я не знаю, Драко! Магии виднее. Видимо, этот мир посчитал, что эллет здесь тебе будет лучше.
— А можно это как-то вернуть обратно?
— Я сожалею, но, скорее всего, нет. Но это и не нужно! Ты так прекрасен в новом виде! Даже красивее Антродонель и Итилиэль. Здесь рядом Элрохир и Элладан, мне кажется, что они оба собираются за тобой ухаживать. Выпей лекарство, а я научу тебя драться на мечах — хочешь?
— Поттер? Это ты? Ну почему я даже умереть не могу без голоса Поттера в моей голове!
— Это судьба. И я не Поттер, и ты уже не Малфой. Привыкай к своей настоящей жизни, а если не на кого поворчать — так у тебя целых два Элрондиона. Это же они напоили тебя Мирувором!
Новая юная эллет мысленно хохотнула, проглотила Рябиновый отвар и пять минут спустя открыла глаза.
— Что ты там, отец, сказал насчёт нового имени?
— Фенумириель — тебе не нравится?
— По сравнению с тем, что уже свершилось, это мелочи. Фэнни, значит. Пусть так.
— Прости нас, пожалуйста! — взмолились Элрохир и Элладан, упав на колени по разные стороны кровати.
— Если бы вас какие-то обормоты обратили в женщин, вы бы их простили? — рявкнула приятным голосом на эльфов юная эллет.
— Ты такая красивая, что должна быть доброй и иметь кроткий характер, — сказал Элладан.
— Скажи это нашей бабке Галадриэль, а я посмеюсь, — возразил Элрохир.
— А теперь я прошу всех удалиться, кроме коллеги. Мы проведём обследование юной леди и дадим ей отдохнуть.
Выйдя из целительского крыла, Элладан сообщил:
— Мне срочно нужно к деду!
— Не одному тебе! — произнес Элрохир и поспешил за братом в сторону покоев Келеборна.
***
Келеборн был занят полировкой меча. Он собирался сегодня записаться на турнир мечников в надежде скрестить клинки с Трандуилом и Амротом. У него появилось ощущение, что жизнь наконец налаживается. Сегодня он проснулся даже более спокойным, чем когда жил в Дориате. Больших войн не ожидалось, а с оставшимися назгулами и орками они уж разберутся. Ещё бы как-нибудь укрепить Врата Ночи, чтобы Мелькор сидел там себе до скончания времён. Это хорошо, что в Дагор Дагорат, предсказанной Вала Мандосом, Мелькор погибнет, мир будет переделан, зазвучит Вторая Музыка Айнур, но не ясно, будет ли эльфам место в новом мире, так как, по предсказанию, замысел Эру на их счёт будет в этот момент завершён. Сам Келеборн пожил больше многих и мог завершить свой путь без колебаний, но его волновали внуки. Арвен даже замужем не побывала, да и Элрохир и Элладан своих пар не нашли. С тех пор как орки напали на их мать, они почти всё время проводили вне Имладриса, разыскивая отряды созданий Саурона и убивая их десяток за десятком, сотню за сотней, чтобы хоть так отомстить. А в свободное от кровавых боёв время вели себя, почти как дети, а они старше младшего сына Трандуила, а тот гораздо серьёзнее них. Но почему вдруг они все должны будут умереть? И дети Амрота, и Трандуила... Ради чего?
Прямо на высокой философской ноте внутренние размышления Келеборна были прерваны шумным появлением только что им помянутых внуков, которые разом начали что-то говорить, перебивая друг друга.
— Стоп! Я ничего не понимаю! Говорите по одному и медленнее.
— Мы не можем по одному — у нас одна и та же просьба. Если разрешить одному — второй будет в печали, — очень серьёзно сообщил Элладан.
— В чём состоит просьба? — уточнил Келеборн.
— Мы хотим начать ухаживание за одной и той же эллет. Это дочь Амрунеллина Амротелиона, Фенумириель.
— Это тот паренёк, который с вами вчера пил вино и летал над лесом? Он оказался эллет. Понимаю, такая эллет вам, конечно, по сердцу. Что будем делать? Может быть, вы оба будете за ней ухаживать, а она сама определится? — предложил Келеборн. — Только никаких ссор и обид. Никаких уединений — везде, куда захотите пригласить эллет, бывать только втроем. И не дай вам Эру нарушить границы допустимого!
— Мы даже и не думали! — серьёзно заверил деда Элрохир.
— Надо бы прислать сюда Арвен, чтобы она ввела бывшего юношу-мага в мир эллет. Вряд ли он сам станет искать, кто ответит на его девичьи вопросы.
— Вы сама мудрость и предусмотрительность! Наш самый умный и великий дед!
— Всё шутите! Эллет нужны серьёзные женихи, а не листики на осеннем ветру — куда подует, туда и лечу!..
***
Чтобы не встречаться с Фенумириель, так как он посчитал, что будет нервировать девушку своим видом, Таурмирион решил заняться подготовкой завтрашних состязаний и позвал с собой Люпина.
Турнир должен был состояться на той самой большой поляне, где проходило празднование победы над Тёмным Властелином, а ранее — Праздник первых плодов. Правда, в этот раз всё выглядело по-другому. Вместо столов и лавок, расставленных по периметру поляны, было сооружено что-то вроде трибун, украшенных разноцветными флажками. Три трибуны были одинаковыми, а четвертая служила ложей владык и их приближённых.
— Что-то мне подсказывает, что вы, принц, уважали книги сэра Вальтера Скотта, — заметил Люпин, наблюдая за тем, как из бобин с холстом и деревянных реек тот устраивает частично с помощью трансфигурации яркие разноцветные шатры, подобные рыцарским.
— Я читал только одну книгу, как вы правильно поняли, это был «Айвенго». Какими-то странными путями занесло в общественную библиотеку Литтл-Уингинга подарочное издание с прекрасными и яркими иллюстрациями. Минимум три года я мечтал о том, чтобы попасть в оруженосцы к какому-нибудь странствующему рыцарю и покинуть тот дом, где я жил.
Покончив с шатрами, Таурмирион соорудил верёвочное ограждение с яркими красными столбиками, которое также украсили разноцветные флажки. Внутри ограждения находилась арена сражений.
— Вы записались куда-нибудь, принц? — спросил Ремус.
— Да, схватка с двумя мечами, — ответил Таурмирион, размножая мишени, образец которой вчера среди общего беспорядка всё-таки умудрился сделать Антонин.
— Одним владеете хуже?
— Одним владею лучше, но там, скорее всего, будет ада, а мне бы не хотелось скрещивать с ним клинки где-то помимо тренировок. И Келеборн наверняка тоже там будет. А вот насчёт Амрота не уверен. Не помню его предпочтений по оружию.
— А как-же будет проходить стрельба? Со всех сторон трибуны...
— Во время состязаний лучников мы попросим освободить ту трибуну, что напротив владык. Вы не владеете климатическими чарами? Волнуюсь о дожде. Хорошо бы, солнце не затягивали тучи.
— Боюсь, что тут я не помощник, — ответил оборотень.
— У нас всегда так: осень долго тёплая и солнечная, а потом начинаются затяжные дожди и сразу зима. Иногда бывало так холодно и снега так много, что от голода и мороза погибали не только животные и птицы, которые не могли прокормиться, но и эльфы, люди, хоббиты. Про гномов — не скажу, не знаю. А Бильбо мне рассказывал, что у них была такая холодная зима, что волки вышли из леса к Хоббитону и стали охотиться и на их живность, и на них самих. У нас такого не бывало. Отец всегда заботится о запасах, но не выходить неделями из дворца тяжело.
— И когда начнётся зима? — спросил Люпин.
— Скоро должны пойти дожди. До зимы не больше месяца. Отыграем завтра турнир и ускоримся с лесом и куполом. Август сказал, что через две-три недели его можно будет активировать. Посмотрим, как всё пойдет дальше.
