***
А в Лесном королевстве кипела работа. Эльфы занимались подготовкой к визиту Новэ. Им помогали Амрунеллин, Антродонель и Итилиэль. Будучи Люциусом, Амрун много путешествовал и, узнав, что Трандуил хотел бы немного поработать над интерьерами своего дворца, охотно взялся за это дело, подключив свою сестру и племянницу. Фенумириель, бывшая Драко, видимо, из вредности отказалась что-либо делать вообще. — Раз я теперь эльфийская принцесса, причём против своего желания, то не собираюсь взваливать на себя работу. Пусть другие этим занимаются, тем более, что мы тут в гостях. — Ты так говоришь потому, что в том мире изучала исключительно боевые заклинания и чары, а также то, что могло причинить другим неприятности, — фыркнула Итилиэль/Луна. — Король Трандуил — названый брат твоего деда. Он оказал нам радушный приём, и если в наших силах хоть немного отплатить за гостеприимство, мы сделаем это! — рассердился Амрун. — Ты думаешь, что в Британии леди просто сидят дома и бездельничают? Хозяйка мэнора всегда принимала большое участие в его обустройстве. Техническая часть ремонтов и новых построек полностью ложились на плечи лорда, но внутреннее убранство комнат, всё внутреннее обустройство семейного быта было женским уделом. Кроме того, леди занималась ведением хозяйства и руководила эльфами-поварами, домовыми слугами, эльфами-няньками, эльфами-прачками, эльфами-садовниками, — в общем, всем штатом слуг в мэноре. Чистокровные волшебницы, придерживающиеся традиций, собственноручно шили и вязали для своих детей вещи, защищая их рунными вышивками и вплетая чары. На леди лежал вопрос рациональных закупок продуктов, поэтому самые рачительные хозяйки занимались ещё и заготовками: руководили сбором плодов и ягод и их переработкой. Эльфы под их наблюдением варили варенья и джемы, отжимали соки, кое-что сушили и накладывали на лучшие плоды и ягоды стазис для долгого их сохранения в свежем виде. К примеру, Калиссия Нотт занималась виноделием, так как её супруг владел одним из нескольких виноградников, сохранившихся ещё со времен римского завоевания. Леди Кэтрин Герберт, графиня Данмор, имеющая владения на острове Льюис и Харрис, руководит производством твида, известного не только в магическом мире, но и очень популярного в магловском под названием «Пейсли», или «Харрис Твид». Никто из тех леди, с кем я был знаком, не сидели дома, сложив руки и глядя в окошко. — А тётя Белла? — язвительно произнесла Фенумириель. — Мы говорим о разумных леди, сумасшедшие могут даже голыми танцевать на столе, а не только чураться домашнего хозяйства. В итоге Фэнни, ещё немного поохав, тоже включилась в процесс. Распорядитель покоев дворца привёл «бригаду» в такие же апартаменты, что сейчас занимали волшебники. — Предлагаю расширить помещение гостиной, а также главную гостевую спальню, и оформить в едином стиле. Как мы знаем, к Трандуилу скоро прибудет делегация с морского побережья, и им пребывание внутри скалы может не понравится. Предлагаю потолочные своды гостиной расписать, как дневное яркое солнечное небо, а потолки в спальнях — сделать ночными, со звёздами. Интерьеры выполнить в восточном стиле, с разноцветными светильниками, что дадут тёплый свет, а также использовать побольше драпировок, чтобы исключить сквозняки. На всю работу ушло два дня. Расширением пространства занимался Август, остальное зачаровывали и трансфигурировали бывшие Малфои. Когда Трандуил зашёл в гостиную, по периметру которой были расставлены украшенные многочисленными валиками и подушками, низкие и мягкие с виду диваны, обтянутые тяжёлым узорчатым атласом, которым были также задрапированы стены, за исключением места, где жарко пылал губрайтовым огнём камин, он присел, а вернее, почти прилёг на один из диванов и зачарованно уставился на восемь мозаичных плафонов огромной люстры, висящей на расписанном потолке. — Красиво. Очень красиво! Вы так жили в том мире? — поинтересовался таур. — Мы — нет. Тот мир очень большой. Он населён разными народами, культура и искусство которых самобытны. То, что мы сейчас сделали, похоже на дворец восточного вельможи. У нас несколько иные традиции, — ответил Амрун. — Мы и в купели повесили такие светильники и сделали фонтан, — добавила Фенумириель, так как в гроте с источниками хозяйничала она. Кроме фонтана и светильников, эльфийка установила там нечто среднее между клиниями и оттоманками с резной деревянной основой, мягкими, обитыми роскошными тканями матрасами и многочисленными декоративными подушками с бахромой и кистями. — Здесь можно будет полежать и отдохнуть после купания. — Это всё очень красиво, только не знаю, понравится ли оно тэлери? Возможно, стоило просто покрасить стены в белый цвет и растянуть тут паруса, — хмыкнул Трандуил. — Я уверен, что после дальнего путешествия, особенно холодного перевала, им захочется уюта и тепла, — поддержал своих помощниц Амрун.***
Тем временем на перевале принцы, Рудольфус и Антонин принимали гостей. Войдя в палатку первым, Новэ чуть было не присвистнул от удивления, как сильно разнились её внешний и внутренний виды. Маги мгновенно организовали для всех ароматный чай, вместо которого в Средиземье было принято употреблять травяные и фруктовые взвары. Рудольфус выставил на стол большую коробку с датским печеньем-ассорти, которую он обнаружил сегодня в кладовке палатки. Эльфы с восторгом угощались незнакомым лакомством и дивились внутренним размерам палатки. Антонин прочно обосновался рядом с Гильраэн и засыпал её вопросами. В паузе между его очередным вопросом и ответом растерянной женщины в разговор вклинился Рудольфус, который сказал: — Вы уж извините моего друга. Просто вы — первый человек, который нам тут повстречался. До этого мы общались исключительно с эльфами, гномами и хоббитами. — Ничего страшного, — мило улыбнулась Гильраэн Руди, — мой сын задает, бывает, и больше вопросов. — А вы маги, да? — высунул свою любопытную голову откуда-то из-под руки матери Эстель. — Маги. Вот, смотри, — Рудольфус взмахнул палочкой и произнёс: — Орхидеус! В руках у волшебника оказался большой букет орхидей, головки которых формой походили на нарциссы, но были гораздо крупнее, имели необычный розово-жёлтый оттенок и умопомрачительно пахли. — О, Эру! Какая прелесть! — восхитилась Гильраэн, когда Руди преподнёс ей букет. — Папилионибус! — проговорил Тони, и вокруг мальчика и его матери закружились разноцветные бабочки. Новэ старался подавить улыбку, которая так и просилась на лицо, когда он наблюдал за попытками магов очаровать Гильраэн, которая была совсем молодой и из-за ранней смерти супруга почти не успела побыть счастливой. — Это всё для девчонок! — гордо сказал Эстель, сдержав порыв подскочить и начать гоняться за бабочками. — А если так? — произнес Таурмирион. Подняв камешек, он сначала подбросил его вверх, увеличив в полёте, и сразу трансфигурировал его в собаку, которая весело залаяла и начала запрыгивать на мальчика с целью познакомиться, весело махая хвостом. — Какая впечатляющая магия, — тихо проговорил удивлённый Новэ. — Они творцы живого? — Насколько я понял из объяснений, сделать из ничего что-то их магией нельзя. Это просто изменение формы, а не творение, — ответил ему Леголас. — Никто не покушается на прерогативы Эру и Валар. — И всё же — я впечатлён, а меня очень трудно чем-то удивить, аранен, — заметил Корабел. Ланальд, когда все отвлеклись на собаку, решил, что пришло его время переговорить с принцем о его проектах дальних путешествий, и уволок его в сторону, где можно было спокойно пообщаться. Финианэль смотрела поочерёдно то на Леголаса,то на Таурмириона и думала о том, что дети таура очень красивы, но их отец всё же превосходил их. Урсаниэль в меру восхищалась увиденным и услышанным. Гораздо сильнее её интересовал вопрос возращения Амрота, да ещё с семьёй, но без Нимродель. Она стала расспрашивать Леголаса о подробностях, чтобы написать письмо Адрахилю, что тот, в честь кого они назвали свой город — жив.***
На следующий день у Трандуила испросил аудиенции Руквуд. Король принял его безотлагательно. Он уже привык к тому, что если маги что-то делают, значит, так нужно. — Ваше величество, я пришел доложить, что процесс зачарования артефактов завершён, они расставлены по периметру леса от Северного форта до Дол-Гулдура. Теперь их нужно связать в сеть управляющим артефактом. Я хотел бы предложить завязать защиту королевства на кольцо, что вам преподнесли лорды Келеборн и Элронд. Нарья выразительно поблескивало своим крупным рубином на правой руке таура. «Будет символично придать потерявшему силу кольцу эльфов новое назначение и вновь наделить его магией», — подумал про себя Трандуил, молча стянул его с пальца и протянул Августусу. — Я скоро его верну, а вас прошу связаться с принцами, чтобы они дали знать, как только въедут в границы королевства, — добавил Руквуд. — Зачем? — поинтересовался таур. — Мы сразу поднимем защитный купол, чтобы в течение всего визита не произошло никаких неприятных сюрпризов.***
Ещё пять дней понадобилось делегации Новэ, чтобы добраться до границы Лесного королевства, и это с учётом того, что почти весь путь они спускались по восточной стороне Туманных гор по «каменной дороге», что случайно обустроили там маги. Когда принц Леголас проложил через лес тропу во дворец, Корабел ещё раз подивился интересной магии лесных эльфов, но отвлёкся от созерцания тропы на странное чувство, что охватило его на несколько мгновений. Новэ показалось, что его всего окатило густой волной природной магии, которая стекла с него прямо в воздух, а потом поднялась вверх и там зависла, как щит, укрывая собой всё Лихолесье. «Такого я не видел в этом мире. Кольца защищали своих владельцев и их владения, но это никогда не ощущалось, скорее наоборот, магия колец была незаметной. А тут такая явная демонстрация. Думаю, что это было предупреждение», — отметил про себя Новэ. До дворца Лесного короля ехали через лес чуть больше часа. Таур ожидал их лично у главных ворот. На его правой руке переливалось и излучало очень мощную магию кольцо Нарья. Кирдан когда-то отдал его Гэндальфу, и сейчас оно должно было быть мертво, как и остальные кольца, а не гореть, как источник силы, на руке Трандуила. — Звезда осветила час нашей встречи! Как давно я её ждал, и моё сердце поёт от радости! — произнес Новэ, глядя на прекрасного и неподвижного, как ледяная статуя, Лесного короля. — Попутный ветер и зелёные тропы привели вас в мой дом. Войдите и будьте моими гостями. Мой дом — ваш дом! — произнёс глубоким красивым голосом Трандуил. А потом чуть тише добавил: — Недавно я получил тревожное сообщение от Элронда. Он требует быстро созвать Совет владык, говорит, что речь пойдёт о судьбе всего Средиземья.***
Элронд сидел на одной из своих любимых террас Имладриса, кутаясь в плед и потягивая подогретое вино с травами. В последнее время всё складывалось хорошо. Саурона больше нет, укрепились связи с Лихолесьем и Лориэном, особенно если брать в расчёт, что кто-то из его сыновей женится на внучке Амрота. А если бы Арвен стала женой Трандуила, то тогда вообще всё было бы просто отлично... Анор уходила за лес, шумели, перешёптываясь, струи водопадов, и вдруг огромная тень заслонила вечерний свет: к Имладрису приближался один из Великих Орлов, и это не сулило ничего хорошего. Гигантская птица спланировала на тренировочное поле, с её спины спрыгнул Гэндальф и поспешил в сторону дворца. Орел Манвэ разбежался и снова взмыл в небо, не задерживаясь ни на одно лишнее мгновенье. — Лорд Элронд, у меня срочные новости. И все они нехороши, — сообщил истари, присоединяясь к владыке Имладриса на террасе, куда его проводил Линдир. — И что такого плохого ты узнал в Изенгарде? — Саруман поддался тьме. Он собирается захватить власть в Средиземье, а начнёт с Рохана, с которым вступит в войну в самое ближайшее время. Элронд чуть не подавился своим вином от таких неожиданных вестей. — Но это ещё не всё! Если с Саруманом, скорее всего, удастся сладить объединёнными силами владык, то вторая новость для меня стала абсолютной неожиданностью, и не знаю, как искать пути решения её. Гэндальф рассказал Элронду о том, что ему поведал Гваихир. — «Искажение больше не властно над теми, кто живёт там. Как будто сам Эру благословил эти земли», — таковы были последние слова Повелителя Ветров, закончил истари свой рассказ. — Значит, мы все должны собраться у Трандуила. Я сообщу ему об этом и попрошу вызвать Келеборна. Нужно будет только подождать несколько дней, пока Кирдан доберётся до него. Пусть тоже примет участие в Совете. — А Галадриэль? — уточнил Гэндальф. — Захочет — может тоже участвовать. Но мне кажется, что она сейчас занята чем-то другим.***
— Что значит — Амрот вернулся? — резко развернулась лицом к Келеборну Галадриэль после того, как он сообщил ей, что где-то через неделю состоится Совет владык во дворце у Трандуила. Отправившись на него, она бы всё равно узнала этот секрет, который давно был известен всем вокруг. — То и значит. С ним произошла история, аналогичная той, что случилась с младшим сыном таура. И вот он тоже в Средиземье, да ещё с большой семьей: сын, дочь, внучки… — Надеюсь, ты чётко дал ему понять, что никто ему Лотлориэн не вернёт? — довольно зло произнесла его супруга, недовольно глядя на себя в зеркало. Никакие снадобья ей не помогали. Выглядела многотысячелетняя нолдорская принцесса самым худшим образом за всю свою жизнь. Волосы так и висели безжизненными тусклыми паклями, а лицо приобрело к бледности какой-то зеленовато-голубоватый оттенок. — Дорогая, это ведь его владения. Те самые, что Амрот унаследовал от Амдира. Мы с тобой, так сказать, поддержали Лориэн в трудную минуту, а теперь нужно вернуть всё хозяину. — Тебя там Трандуил морочащими травками кормит? Совсем разум потерял? — Дорогая, мне кажется, что тебе стоит подумать о своём здоровье, — произнёс Келеборн, подходя к Галадриэль сзади, покрывая её плечи тёплой накидкой и тоже отражаясь в том же самом зеркале. В отражении он выглядел на несколько тысяч лет моложе своей супруги: его светлые волосы переливались жемчужным блеском, кожа на лице сияла здоровьем, а в глазах горел огонёк жизни. — Да что, ради Эру, происходит! — воскликнула разозлённая эльфийка и бросила в зеркало серебряный кубок с травяным взваром, который держала в руках. Он звонко удалился о стеклянную поверхность, по которой тут же побежали трещины, делая отражение Галадриэль ещё и гротескным.