Солнце и лошадиное ржание разбудило ту часть отряда, что расположилась на отдых в установленных на палубе зачарованных палатках. Еще днем опытные Рей и Рабастан взялись обучать вызвавшихся на это Сириуса и Ремуса, чтобы потом нести вахту парами. Этой ночью за движением барка следили Блэк и Мальсибер, которых на рассвете сменили Лестрейндж и Люпин. Компанию им составляли пары эльфов-разведчиков, обрадованные тем, что все маги теперь могли свободно изъясняться на синдарине, и, пользуясь этим, задавали множество вопросов о родном мире волшебников, отказываясь верить, что в нём нет эльфов.
— Пожалуй, более всего на вас, эльфов, похоже описание легендарных представителей детей богини Дану, которых мы знаем как Туата Де Дананн. Они отвоевали свои земли у демонов-фоморов, но потом уступили власть сыновьям Миля, заключив с ними договор, по которому стали жить внутри холмов, именуемых сидами. Со временем их самих стали называть Sídhe. Туата были высоки ростом и прекрасны лицом. Однако одного их прикосновения было достаточно, чтобы свести человека с ума. Стрелы сидов, с пропитанными ядом наконечниками, убивали мгновенно, — рассказал Басти.
— Но всё же это были не эльфы, — вздохнул Люпин, который всегда очень интересовался историей обоих миров: магического и немагического. — Скорее тут нужно было вспомнить скандинавские легенды. Один, чтобы населить наш мир, называемый в легендах Мидгард, создал из воздуха и света живых существ, которых назвал светлыми альвами, а эльфами их позже нарекли люди, записавшие эти легенды. Эльфы не обладали волшебной силой, но были вечно молоды и обликом своим — прекрасней солнца. Альвы оказались слишком светлыми, чтобы жить в Мидгарде и поселились выше Асгарда, над третьим небом в собственном мире под названием Альвхейм.
— Эру Илуватар создал Первых, нерожденных эльфов из «плоти Арды». Они спали в земле, под зелёной травой пока их тела не выросли, — проговорил Селиниар. — Немного похоже. Получается, что наш мир не единственный, который создал Эру?
— Никто точно не знает, кто создает миры. В тех легендах, где Один создал эльфов, говорится о Мировом дереве именуемом Иггдрасиль. Это дерево держит на себе все миры, которых по преданиям девять, и связывает их между собой. Кто знает, сколько таких миров на самом деле, — ответил Ремус.
Стало совсем светло. Из палатки волшебников, в которой расположился ее настоящий хозяин Амрун и куда пригласили Гэндальфа, поплыл запах жареного бекона, омлета и кофе. Оказалось, что маги не нашли скрытые двери в большую кладовку, где в стазисе хранилось множество припасов и импровизированный винный погреб, чему они не расстроились, а наоборот обрадовались. На завтрак пригласили и всех эльфов. Келеборн возвел глаза к небу и сказал, что поскольку они в походе, то Валар не станут гневаться, если они съедят что-то не то.
— Не сочтите меня богохульником, но вы реально думаете, что богам есть дело до того, чем мы сейчас завтракаем? — с ухмылкой спросил Антонин.
— Уверен, что у них есть дела поважнее, пусть это будет просто дань традиции, — кивнул ему владыка.
Омлет и бекон эльфы признали годной едой, но от кофе, поглядывая на Аурлора, который, очевидно, поделился с собратьями своим опытом пития данного напитка, отказались.
Река несла барк по течению довольно неспешно, но, тем не менее, они, как и планировали, продвигались на юг. Пейзаж по обеим сторонам Андуина изменился. Леса Лориэна закончились еще ночью. С западной стороны сейчас они проплывали поле Келебранта, которое, несмотря на глубокую осень, продолжало радовать глаз насыщенной зеленью трав. На восточном же берегу, по левому борту, насколько хватало глаз, были видны только Дикие земли: бесформенные склоны, за которыми простиралась безжизненная плоская бурая земля без единого выступающего объекта, оживляющего пустоту. Казалось, что все здесь было выжжено и оплавлено адским пламенем или огненным дыханием драконов.
— Что здесь, ради Мерлина, произошло? — удивился Северус, сравнивая такие разные берега реки, переводя взгляд от мертвых земель левого берега, к живым зеленеющим полям правого, где ветер гулял в прибрежных зарослях камыша, склоняя его темные головы к самой воде, по-осеннему печально посвистывая холодным воздухом.
— Никто точно не знает, что здесь произошло. Дело ли это рук Мелькора или его приспешников или что-то другое опустошило эти земли, сделав их непригодными для жизни, — ответил Таурмирион, скользнув взглядам по Диким землям, а потом, повернувшись на запад, стал разглядывать проступающие вдали на фоне неба южные отроги Туманных гор.
— Скоро в Андуин вольются чистейшие воды реки Лимлайт, и мы увидим Северные броды, — сообщил Аурлор, который занял место на носу барка и высматривал, что ждет их впереди.
— Мы как-то ночевали на берегу этой реки, — проговорил Румель, глядя на брата. — Она небольшая, где-то пол ири шириной. А ее вода это что-то! Она такая вкусная, пахнет лесом.
— Неудивительно, ведь течет она сначала через северную часть леса Фангорн, — заметил Таурмирион.
— А еще она очень прозрачная. На дне было видно каждый камешек и всех рыбок, — мечтательно добавил Орофин. Видимо, воспоминания о том дне, о котором говорил его брат, были действительно приятны.
— Я бы на вашем месте больше думал о Северных и Южных бродах, как бы нам не сесть на мель, — вступил в разговор Гэндальф, который до этого раскуривал свою трубку и теперь с удовольствием затянулся ею, выпуская дым колечками. — Здесь Андуин имеет два больших изгиба, и множество широких мелководий.
Гэндальф отправился на эту спасательную миссию не столько с целью победить Сарумана, сколько присмотреться поближе к волшебникам. Нет, он не собирался стоять в стороне, пока остальные будут сражаться, но главная цель отряда для него была вторична. Майя очень заинтересовался кольцом Нарья, которое умерло на его руке вместе с Единым и остальными кольцами власти, а теперь ожило и смотрелось наполненным магией на руке Ар-Трандуила. Он помнил, как маги сражались с орками еще на пути в Имладрис. Уже тогда их магия выглядела впечатляюще, а еще они явно что-то сотворили в Лесном королевстве. Что-то выходящее за рамки виденного в Средиземье. Не станут ли они более опасны, чем навсегда развоплощенный Темный Властелин Саурон? Они еще в походе с гномами обмолвились, что раньше, в своем мире, тоже служили какому-то Темному Лорду. Гэндальф решил не доверять ничьим словам и лично приглядеться к каждому магу. Особенно сыну Трандуила, который, оставаясь эльфом, сохранил способности мага. Он мог стать одним из самых могущественных правителей в Средиземье с поддержкой отца и своих друзей волшебников.
— Что-то живности никакой на реке нет, да и холодно, — зевнул и поежился только что вышедший из палатки Сириус, где он отсыпался после ночной вахты.
И тут же природа как будто услышала его. Из камышей западного берега, шумно хлопая темными крыльями, в небо взлетела целая стая больших черных птиц и, построившись клином, полетела вперед по течению реки.
— Похожи на лебедей, — заметил следопыт Мальсибер. — И какие большие.
— Да, — ответил Аурлор. — Это черные лебеди.
— Мрачные земли, черные птицы, — как-то все уныло. Я бы даже сказал зловеще, — нахмурился Блэк, глядя на восточный берег, а потом спросил, глядя в сторону эльфов: — Я думал, раз мы плывем на юг, то должно было стать теплее. У вас что, и на юге зимой холодно?
— Нет. На юге, где Андуин впадает в Белфалас, определенно теплее. Просто до теплых земель еще очень далеко, да нам туда и не нужно, — ответил Таурмирион.
Наконец они миновали место впадения в Андуин Лимлайт, после чего река стала шире и мельче. Они приближались к отмелям. Управление барком взяли на себя опытные мореходы Рей и Рабастан, которые снизили скорость и выдали всем лежавшие вдоль бортов длинные шесты, на случай, если потребуется переключиться с рулевого на ручное управление.
С изменением реки, произошли метаморфозы и с берегами. Зеленые луга сменились увядшей травой и болотами, а вместо бурых земель начались мрачные нагорья, над которыми гулял холодный восточный ветер, затягивая небо тучами.
Аранен стоял со своим багром почти на самом носу барка и был довольно безучастен к происходящему вокруг. Его душа рвалась обратно в лориэнский лес, где под звездами он мог бы вести долгие беседы с тысячелетними древами. Вдруг их судно содрогнулось от толчка, и Таурмирион резко вернулся в реальность, еле удержавшись на ногах, а Рабастан простонал:
— Вот, Мордред! Сели на мель!
— Ну-ка все дружно сначала толкаем барк баграми немного назад, а потом левее, там я вижу немного глубже, должны пройти, — быстро дал указание отряду Рэй, и все, даже Гэндальф и Келеборн, стали упираться шестами в дно, стараясь снять нос барка с мели.
Как нарочно, тучи, принесенные восточным ветром, оказались дождевыми. На палубу упало несколько тяжёлых капель.
— Люпин, усыпи лошадей! Не хватало, чтобы они от страха попрыгали за борт и потом за ними там гоняться в ледяной воде, — крикнул Северус, подкрепляя свои усилия в толкании шеста магией.
Видимо все волшебники поступили так же, отчего барк довольно быстро удалось столкнуть назад и придать ему новое направление движения. Тем временем, начался настоящий ливень, который сопровождался порывами ледяного ветра.
Мальсибер и Лестрейндж, свешиваясь за поручни практически до поверхности реки, внимательно вглядывались в воды Андуина, на которых пузырились и расходились кругами капли дождя, чтобы не пропустить новую опасную для барка мель. Все остальные члены отряда стояли вдоль бортов в готовности снова орудовать своими шестами. Река сделала еще один поворот и броды закончились.
— Неплохо, — похвалил всех Келеборн, который был официальным руководителем отряда. — Но это были просто броды, а впереди, к югу от отмелей, в Эмин Муиле нас ждет Сарн Гебир.
— И что это за место? — прищурившись, поинтересовался Рей.
— Полоса каменных пиков и скал примерно в три ира длиной. Сарн Гебир очень опасен и практически непроходим для речных судов. В центре находится быстрый поток, в котором опытные и бесстрашные флотоводцы пытают свое счастье, а не такие смелые тащат свои лодки волоком по западному берегу, — пояснил Келеборн.
— Барк — не лодка, волоком его не протащить, — заметил все время до того молчавший Халдир, предпочитавший больше наблюдать и слушать, а не вступать в разговоры без особой надобности.
— Я могу помочь! — подал голос Ланальд, который о чем-то тихо переговаривался с Элрондионами. — Думаю, что из всех вас у меня самый большой опыт по управлению судами.
— И какой же он? — скептически выгнув бровь, поинтересовался Рабастан, забывая, что внешность эльфов очень обманчива.
— Всего я провел в плаваниях около тысячи лет, триста последних — капитаном корабля, — сообщил внук Новэ, который больше был похож по виду на юнгу, чем на опытного морехода.
— Ну конечно, как же я сразу не подумал, — усмехнулся Лестрейндж. — Есть только одна маленькая загвоздка: здесь нет ни штурвала, ни киля, ни парусов.
— Насколько я понял, вы можете силой магии менять курс корабля. Я же могу выбрать самое оптимальное направление движения, указывая вам, как направлять наш барк, и принять быстрое решение, если что-то пойдет не так, — заявил Ланальд.
Басти посмотрел на Рея, тот взглянул на Северуса, который коротко кивнул.
— Хорошо, попробуем вместе, — согласился Мальсибер. — А когда мы там будем?
— Я полагаю, что завтра утром. Потому предлагаю всем подкрепиться и лечь спать.
***
Ночью погода не улучшилась. Небо было по-прежнему затянуто тучами, дул сильный ветер. К рассвету немного прояснилось, в небе показались просветы, которые утренняя заря подсвечивала желтым и розовым цветом. Зато за ночь сильно изменились окрестности. Берега превратились в крутые скалистые склоны, заросшие какими-то кустарниками. За ними виднелись холмы, а еще дальше — горные отроги, поросшие деревьями, чьи стволы были причудливо изогнуты ветрами. Андуин принес барк в Эмин Муил, на западном берегу которого располагались два длинных горных хребта, шедших с севера на юг. Ближайший к Андуину хребет был более высоким. Второй, пониже, спускался до широкого уступа и заканчивался отвесным утёсом, который называли Восточной Стеной Рохана, так как он составлял часть его восточной границы.
Все успели проснуться и позавтракать, когда издалека послышался шум воды, а впереди на водной глади Андуина показалось темное пятно. Быстрое течение несло барк прямо в центр реки, где русло было чисто, а левее и правее из воды торчали скалы, как редкие и острые зубы огромного чудовища, о которые с пеной разбивалась вода.
Без всяких специальных распоряжений все выстроились вдоль бортов с баграми в руках. Место на носу занял Ланальд, который вчера обсудил с магами, в каких единицах он будет отдавать им указания. Градусы и часовой циферблат были эльфом не поняты, волшебники боялись запутаться в эльфийских мерах длины во время экстремальной навигации, потому сошлись на понятных всем ладонях и локтях. Слева и справа от эльфийского морехода расположились Лестрейндж и Мальсибер.
— Вперед, правее на три локтя! — отдал первое указание Ланальд и барк заскользил по узкому пространству поверхности реки, которое представляло собой коридор между нагромождением опасных скал.
Эльф умело раздавал команды, а маги четко выполняли его указания, и барк двигался вперед, чудом не задевая пороги. Несколько раз Таурмириону казалось, что они вот-вот налетят на какую-нибудь из скал, Элрохир и Элладан мысленно ругали каждый себя и друг друга за то, что мало внимания уделяли вопросу плавания, хотя, если бы барк разбился о скалы, тут было бы уже не до красивых гребков, а следовало только следить, чтобы в голову не прилетел обломок судна или копыто одной из лошадей. Халдир молча молил Эру, что если им не суждено будет пройти Сарн Гебир, пусть его заберут в чертоги Мандоса, а братья выживут. Лихолесские разведчики более напряженно следили за своим принцем, чем за тем, как продвигается между скал барк. Сириус и Ремус вздыхали о том, что за все время, проведенное в Средиземье так и не удосужились научиться у своих тёмных друзей летать без метел, но всегда оставалась аппарация, которой уж до берега они точно доберутся в любом случае. Северус смотрел на Таурмириона, который так волновался, что, похоже, забыл, что он волшебник и может избавить себя от риска находиться на барке при прохождении опасного места на реке. Он был готов в любой момент подхватить принца и унести его отсюда подальше. Антонин и Амрун страховали Рея и Басти, чтобы их случайно не выбросило за борт. Келеборн с уважением следил за работой Ланальда и магов, которые уверенно вели их барк вперед. Гэндальф удивлялся, как быстро нашли общий язык все волшебники и эльфы из их отряда, одновременно такие разные, но чем-то неуловимо похожие друг на друга.
И вот последняя скала осталась позади. Сразу за порогами река вновь сделалась гладкой и спокойной, хотя течение ускорилось. Все бросились обнимать их временного капитана и двух «рулевых», поздравляя с таким ювелирным и удачным прохождением Сарн Гебир не просто на какой-то маленькой лодочке, а на большом барке.
После грохота бурлящей воды казалось, что уши перестали слышать. А просто день, последовавший за таким тревожным утром, был очень тихим. Ни звука не доносилось с берегов Андуина. Путники почувствовали, что погода меняется. Ветер подул с юга, с далеких теплых морей, потому воздух становился теплее, что привело к появлению над рекой густого сырого тумана, который скрыл от отряда берега реки.
— Хоть я родился в Лондоне, но терпеть не могу туманы, — проговорил, морщась, Сириус.
— Я родом не из британской столицы, но тоже не жалую эту белую влажность, — присоединился к Блэку Долохов.
— Что ждет нас впереди? Большой кальмар, нападающий на все проплывающие суда? Местные Симплегады и стимфалийские птицы? — обратился к Келеборну Северус.
— Больше ничего опасного. Водопады Рауроса нам не одолеть, да мы и не планировали. Предлагаю причалить к берегу, разбудить и выгулять лошадей. Да и всем не мешает немного побыть на твердой земле.
Никто владыке не возражал. Тем более что в таких условиях плыть было опасно. К вечеру туман усилился. Таурмирион решил заночевать на берегу и, разложив большой костер, завернулся в плащ и глубоко задумался.
— О чем ваши мысли, принц? — спросил его Северус, тоже подсаживаясь к огню.
— Думаю о том, что есть странность в течении времени. Когда я жил в том мире, и до Хогвартса, и после того, как узнал, что я волшебник, время как будто текло для меня медленнее. А здесь я чувствую, что для эльфов мир движется, и движется одновременно и быстро, и медленно. Быстро, потому что мы почти не изменяемся, а дни, месяцы и годы бегут совершенно незаметно. Медленно, потому что мы не привыкли считать быстро убегающие годы, складывающиеся сначала в столетия, а затем — в тысячелетия.
— Ложитесь спать, аранен Таурмирион, — произнес незаметно подошедший Келеборн. — Завтра мы увидим Аргонат, Столпы Королей. Думаю, что из присутствующих только я и Гэндальф ранее бывали в этих местах. Это будет по-настоящему впечатляющее зрелище!
***
Галадриэль с отрядом действительно добрались до Старого брода к вечеру, и решили заночевать в известном всем и понятном месте, там, где после брода продолжалась Мен-ин-Наугрим и дальше уходила непонятно куда, так как Лесное королевство на месте отсутствовало.
С утра ничего не изменилось. Галадриэль и ее спутники поехали по дороге по направлению к Лихолесью, опушка леса которого в обычное нормальное время была не далее чем в часе езды от брода. Проехав более двух часов, эльфы с удивлением заметили, что лес так и не появился, а от брода они уехали не особенно-то и далеко.
— Что за напасть? — изумился командир стражи нолдорской принцессы. — Давайте попробуем ехать в обратном направлении, к Андуину. Посмотрим, это дорога зачарована или что-то другое.
Не имея больше никаких идей, Галадриэль согласилась на этот эксперимент. До места своей предыдущей ночевки они доехали не более чем за полчаса, хотя в сторону леса они двигались в четыре раза дольше.
— Хватит этих дурацких экспериментов! — разозлилась эльфийка. — Едем по дороге вперед, мимо Лихолесья не проедем.
Галадриэль развернула своего коня и пустила его вскачь. Ее сопровождение было вынужденно следовать за владычицей. Вскоре эльфийка снова перевела коня на шаг и с настоящим нолдорским упорством продолжала ехать все время вперед по дороге. Спустя несколько часов езды, не останавливаясь для обеда, кортеж Галадриэль неожиданно уперся не в лес, а в совершенно другую реку, не Андуин, который остался у них за спиной.
— Это Келдуин! — удивленно воскликнул один из эльфов стражи.
— Как Келдуин? Он же за лесом! — удивился командир стражников. И добавил в недоумении: — Хоть это и невероятно, но мне кажется, что мы проскочили Лихолесье!
— Как это возможно! — возмутилась нолдорская принцесса.
— Понятия не имею как, но мои глаза говорят, что мы на другой стороне их леса. Если поехать вверх по течению Келдуин, то мы доедем до Долгого озера, на котором стоит Эсгарот, а там до дворца короля рукой подать.
— Сегодня я уже не могу больше никуда ехать, — сказала Галадриэль, которой сейчас как никогда хотелось погрузиться в горячие источники, или, хотя бы, чтобы кто-то сделал ей массаж того, на чем сидят в седле. Поскольку ни того, ни другого она сейчас получить не могла, то была сильно раздражена этим и всем происходящим. С металлом в голосе и выражением настоящей нолдорской принцессы она отдала новый приказ:
— Займемся поисками Трандуила завтра, а сейчас — всем отдыхать!
