Беглянка из Ивагакуре

      Всё произошло слишком быстро, хотя и весьма предсказуемо. Могло ли быть иначе у самого неудачливого человека в мире?       Они подловили Кин ранним утром уже за пределами города. Видимо, проследили за ней от самого порта и дождались удобного момента. Им, очевидно, нужен был Тору-сан, за которого обещана солидная награда. Возможно также, что их самолюбие было уязвлено Итачи, и теперь бандиты хотели заманить его в ловушку и поквитаться. Кин верила, что дело не могло быть связано лишь с желанием плотских утех. По крайней мере, она на это очень надеялась.       Надежды её рассыпались в прах, когда главарь этой банды ясно дал понять, что унизить и использовать Кин будет крайне занимательно для десятка мужчин. Они не пытались связать её, как-то ограничить движения, потому как прекрасно видели, что девушка вряд ли способна дать серьёзный отпор.       — Если будешь послушной девочкой, то мы постараемся тебя не покалечить, — с насмешкой проговорил один из бандитов.       Звучало «обнадеживающе». Кин, тем не менее, старалась успокоиться и незаметно оценить обстановку. Они находились в глухом лесу, где толстые высокие деревья были расположены достаточно тесно друг к другу. Часть бандитов что-то активно обсуждали неподалёку, несколько других суетились, что-то искали, спорили. Видимо, готовились к приходу противника. Двое, главарь и его помощник, были рядом с Кин. Она не волновалась за Итачи: вряд ли этим дворовым хулиганам и бездельникам удастся одолеть Учиху. Однако совершенно не факт, что её спаситель вообще найдёт их, а, может, и вовсе не станет искать. Кин была обречена и знала об этом.       — Тэцу, — неуверенно обратился к главарю самый младший на вид член группы. — Может… не будем её трогать? В смысле… нам ведь нужны старик и Учиха, а она… всего лишь приманка.       — Ты слишком мягок, братец, — спокойно отозвался главарь и усмехнулся. — Да и пора бы тебе стать мужчиной! Можешь взять её первым.       — Нет, — тут же ответил юноша и выглядел при этом смертельно напуганным, кажется, его тошнило. — Так нельзя… Это варварство!       — Заткнись ты, тюфяк, — грубо отрезал второй бандит, но Тэцу грозно посмотрел на него.       — Ты говоришь с моим братом, — угрожающе отчеканил главарь и обратился к брату:       — А ты… сходи-ка пока за хворостом, надо развести огонь.       Доля возмущения на лице парнишки примешалась к отражённому ужасу. Он украдкой посмотрел на Кин и шумно сглотнул. На мгновение ей показалось, что он воспротивится приказу, однако парнишка удручённо склонил голову и был таков.       Его брат присел на корточки перед Кин и легонько поправил ей волосы.       — Мой брат совсем ещё мальчишка, — ласково проговорил Тэцу, — но кое в чем он всё же прав: мы не варвары. Поэтому…       Кин затаила дыхание, капелька надежды заставила сердце взволнованно затрепетать. Ласковая улыбка мужчины постепенно становилась плотоядной, и надежда растворилась в воздухе, пропитанном ядом похоти.       — … поэтому ты достанешься лишь одному из нас, — довольно продолжил Тэцу. — Всё по-честному: бросим жребий.       Кин в ужасе прикрыла глаза. Конечно, быть использованной десятком мужчин куда хуже, чем одним, однако факт оставался фактом: её в любом случае сломают и унизят.       Тэцу тем временем созвал своих подчинённых для того, чтобы решить, кому посчастливится обесчестить беззащитную девушку. У каждого из них в глазах загорелся огонёк соперничества. По всей видимости, им нравилась мысль о том, что только один, избранный везунчик, получит заветный трофей.       Кин замерла возле дерева. Казалось бы, у неё появился мизерный шанс сбежать, но ноги буквально онемели, страх сковал всё тело. Попытка определённо провалится, а за неё Кин непременно жестоко накажут. В своей паршивой жизни она научилась из двух зол выбирать меньшее.       Жребий чуть не окончился дракой, которую тут же пресёк Тэцу.       — Всё честно, — строго отчеканил он и с хитрой ухмылкой взглянул на победителя. — Ужин подан, Мукуро.       Мукуро — мужчина средних лет, на вид не самый мерзкий из всей шайки. Он повернулся к Кин с хищной искоркой в глазах, а Тэцу приобнял его за плечи.       — Можешь не торопиться, но постарайся не убить, — с насмешкой произнёс главарь. — Заложница нужна живой до прихода гостей.       Мукуро ухмыльнулся и медленно двинулся к Кин.       — А мы посмотрим? — Весело осведомился один из бандитов.       — Нет, — жадно отрезал Мукуро. — Нечего смотреть.       — Ну ты и жлобяра! — Послышались возмущённые голоса.       Мукуро подошёл и протянул Кин руку.       — Можешь идти сама, либо потащу за волосы, — безжалостно проговорил он.       Кин, не долго думая, в каком-то забытьи протянула дрожащую руку, и Мукуро резко дёрнул её и поставил на ноги. Вторая его рука заскользила по её пояснице, провоцируя мерзкие мурашки по всему телу. Он с силой сдавил её подбородок так, что щёки больно впились в зубы. Мукуро гордо продемонстрировал её сдавленное лицо своим товарищам, явно наслаждаясь триумфом.       — Вы гляньте на это нежное личико, — сладко пропел он.       — Отвали, Мукуро! — Вновь возмутились его товарищи, медленно расходясь в разные стороны.       — Можете уединиться где-нибудь, — подал голос Тэцу, — только не уходи далеко и будь на чеку.       Мукуро глухо хмыкнул в ответ и, крепко ухватив Кин за предплечье, потащил в глубь леса. Он шёл довольно быстро, и девушка едва поспевала за ним, приходилось чуть ли не бежать. Мукуро явно был возбуждён и слишком торопился. Кин же от страха туго соображала, всё происходящее было для неё каким-то чёрно-белым, вакуумным. Уши заложило от бешено колотящегося сердца, а в глазах потемнело, тело перестало слушаться.       Кин не успела сообразить, как и в какой момент оказалась лежащей на холодной траве, придавленной чужим душным телом. Мукуро тяжело и часто дышал, ошпаривая её лицо горячим, смердящим алкоголем и гнилью дыханием. Кин крепко зажмурилась в надежде отключиться от происходящего. Торопливые, рваные, мокрые поцелуи покрывали её губы, лицо, шею, грубые прикосновения достигали самых интимных частей тела. Девушка не открывала глаза, изо всех сил стараясь отпустить ситуацию, мыслями выйти из собственного тела, однако резкий рывок моментально отрезвил её. Раз! и она уже лежала с обнаженной грудью, холодный утренний воздух неприятно окатил горячую нежную кожу, отчего тут же затвердели соски. Мукуро плотоядно облизал губы, однако его блуждающий по телу девушки взгляд стал вдруг настороженным и хмурым.       — Это ещё что такое? — Недовольно пробурчал он, разглядывая обнаженный девичий торс.       Глаза защипало от унижения и страха, хотелось плакать, но Кин упрямо не издавала ни звука. Руки непроизвольно дёрнулись к лицу, и она крепко закрыла глаза, желая скрыться от этого пристального взгляда. Её бёдра были зажаты между ногами Мукуро, и не было ни единого шанса вырваться из этих стальных пут.       — Ладно, и так сойдёт, — снисходительно произнёс мужчина.       Он не стал отрывать её руки от груди и лица и продолжил свои манипуляции. Нервными и порывистыми движениями он пытался расправиться с ремнём на её бриджах и явно злился. Кин лежала в кромешной тьме под своими ладонями, словно ребёнок, который думает, что под одеялом ему ничего не угрожает. Мыслей о сопротивлении даже не промелькнуло, потому её ватные ноги болтались под тяжестью мужского веса. Когда Мукуро, наконец, одолел ремень и принялся стягивать бриджи, Кин почудилось, будто где-то совсем рядом послышался лёгкий хлопок, отчего мужчина замер. Девушка не решалась оторвать руки от своего лица, смиренно ожидая, когда всё закончится. Однако Мукуро не шевелился, и это показалось подозрительным. Кин прислушивалась к звукам вокруг них, но это были обычные звуки леса, ничего примечательного.       В одну секунду с тела спала тяжесть, а торс обдало приятной прохладой, стало легче дышать. Мукуро даже не пискнул, а Кин всё не находила в себе сил и храбрости открыть глаза. Происходила какая-то возня в паре метрах от неё, пока по лесу не раздался истошный вопль Мукуро:       — УЧИХА!       Это был сигнал для товарищей, которые разбили лагерь неподалёку. Мукуро тем временем затих, а Кин ещё крепче прижала ладони к глазам, продолжая неподвижно лежать. В голове образовалась вакуумная пустота, от ужаса и шока Кин не могла пошевелиться. Она почувствовала как тёплые заботливые руки подняли её в сидячее положение, и она скрючено прижала колени к озябшему торсу. Ладони закрывали глаза, а локти обнаженную грудь, но Кин знала, что он смотрит на неё, знала, что он шокирован, что он не находит слов. Её плечи накрыло что-то мягкое и тёплое с уже знакомым запахом, который успокаивал и дарил чувство безопасности. Вот только теперь Кин не могла открыться из-за стыда, она боялась посмотреть на Итачи, увидеть его сочувствующий, полный сожаления взгляд.       — Кин, — послышался его бархатный голос прямо возле её уха, — я помогу тебе встать.       Итачи аккуратно поднял её на ноги, придерживая за плечи, колени дрожали, и Кин чувствовала, что вот-вот упадёт.       — Ты можешь открыть глаза, — мягко призвал Итачи. — Тебе больше нечего бояться, пока я рядом.       От этих слов хотелось разрыдаться, но вместо этого Кин упрямо замотала головой. Она осознавала, что и выглядит, и ведёт себя глупо и по-детски, но ничего не могла с этим поделать. Тем временем уже совсем близко слышались возбужденные мужские голоса, они стремительно приближались. Итачи быстро повёл Кин куда-то, после чего снова посадил, прислонил к дереву и осторожно прошептал:       — Сиди здесь.       Лёгкий порыв ветра, от которого шевельнулись волосы, дал понять, что Учиха уже исчез. Быстрые шаги и гул недовольных голосов раздавался совсем рядом.       — Где он? — Вопрошали мужчина. — Где Учиха? Мукуро? Эй!       В одну секунду началась какая-то суета, возмущённые и испуганные крики, хлёсткие звуки ударов, лязгание металла. Кин сжалась в комок от ужаса.       — Он сзади! СЗАДИ! Не…       — Рьюки!       — УБЕЙТЕ ЭТОГО УБЛЮДКА!       Всё стихло резко и неожиданно, лишь ветер гулял сквозь деревья, а в воздухе витал еле уловимый запах гари.       — Кто бы сомневался, — послышался насмешливый голос Тэцу. — Ты действительно хорош, сопляк. Но раскидать этих идиотов смог бы и младенец. Меня попробуй!       С этими словами раздался какой-то гул, деревья вокруг затрещали, чудовищный грохот заставил Кин переместить ладони с зажмуренных глаз на уши. Схватка начала отдаляться, а девушка так и сидела возле дерева с закрытыми ушами и глазами. Она вдруг представила, что будет, если Итачи потерпит поражение? Что если он погибнет? А что станет с ней? А с Тору-саном? Она не сможет такое пережить, больше нет. Лучше бы их обоих вообще не было в её жизни, лучше бы она ни за кого не волновалась.       Знакомое ощущение бесполезности, никчемности, слабости скрутило внутренности до боли. Она и себя-то защитить не могла, что уж говорить о близких людях… Даже её смерть не принесла бы кому-то пользу, её остывшее бесполезное безобразное тело даже на удобрение никто не пустил бы. Пустое место, уродка, никчемное создание…       — Пустое место! Уродка! Никчемное создание! Кому ты будешь нужна? Где бы ты была, мерзавка, если бы не я? Ты никто без меня! Полный! Абсолютный! Ноль!       Горькие, травмирующие воспоминания одолели воспалённый мозг, а яркие картинки из прошлого засели в подсознании, мелькали перед закрытыми глазами. Голос, что с раннего детства убеждал Кин в её никчемности, теперь отчетливо и ясно раздавался в ушах. Как она могла ему не верить? Всё верно… всё верно…       — Кин, — её легонько потрясли за плечи, — Кин!       Девушка с трудом вынырнула из своих тяжких раздумий, которые засосали её с головой. Итачи заботливо потирал ей плечи, попутно подтягивая свою куртку выше, до самого подбородка. Кин кое-как разлепила глаза, и поняла, что утро уже рассвело, упрямые лучи солнца пробивались сквозь густые кроны деревьев. Она подняла усталые воспалённые глаза к небу и зажмурилась, потому как маленький лучик застал её врасплох. Кин медленно и заторможенно перевела взгляд на Итачи, который сидел на корточках напротив и с мягкой и тёплой улыбкой смотрел на неё. Теперь было трудно отвести глаза, ведь в утренних игривых лучах солнца он был ещё прекраснее… Сердце болезненно защемило, во рту стало солоно, больно защипал нос, но она завороженно смотрела на Учиху, который не переставал улыбаться ей. У него на скуле, под чёрной прядью, виднелся небольшой порез, и Кин в медленном и осторожном порыве позволила своим пальцам коснуться тонкой кровавой линии. Она в недоумении посмотрела на бледное пятнышко крови, оставшейся на пальцах, словно не верила глазам.       — Иногда сильному противнику нужно дать возможность ранить себя, чтобы после нанести сокрушительный удар, — объяснил Итачи на весьма ошарашенную реакцию Кин.       Учиха поднялся и без предисловий помог встать и девушке, которая уже не дрожала и аккуратно и застенчиво поддерживала куртку на своих плечах. Кин решила вдруг отвернуться и протиснуть руки в длинные рукава, чтобы застегнуть куртку до самого подбородка, в чём Итачи ей никак не препятствовал. Они двинулись прочь из этого проклятого леса.

***

      — Кин-чан, как же мы перепугались! — Причитал Тору-сан. — Куда ты пошла? Зачем?       Кин ничего не ответила, чувствуя на себе пристальный и испытующий взгляд агатовых глаз.       Они уже были в Стране Огня и устроили небольшой привал возле костра. В окрестностях портового городка решили не задерживаться и убраться как можно скорее. За Тору-саном всё ещё охотился какой-то надушенный лорд, и оставаться в тех краях было чрезвычайно опасно. Теперь хозяин книжной лавки зарёкся искать себе новых поставщиков, дабы больше никогда не возвращаться в этот злополучный город.       Старик не знал, что Кин была не просто заложницей. Ни она, ни Итачи не поднимали тему произошедшего в том лесу, однако Кин не могла не замечать этих испытующих взглядов Итачи на себе. Каждый раз она съёживалась от его зорких глаз и знала, какой вопрос жаждет сорваться с его губ. Он видел её, всю, целиком. Утешало лишь одно: теперь он захочет исчезнуть из её жизни после того, как увидел её безобразное тело.       Они шли довольно быстро и редко останавливались, однако Кин была настолько истощенна и выпотрошена, что Тору-сан нашёл ей маленькое местечко в повозке между книгами. Потому девушка спала почти всю дорогу, обуреваемая кошмарами из горького прошлого, страшного настоящего и тёмного будущего. Кин было уже плевать, что станется с ней в Конохе. Прошло две недели с их ухода, и ориентировка наверняка уже дошла до всех деревень шиноби. Девушка была настолько опустошена, что любой исход не представлял более для неё интереса.       Кин проснулась в повозке и смутно увидела, как сверху проплыли знакомые зелёные ставни.       — Итачи-сан, — послышался чей-то мужской голос. — Долго же вас не было…       — Миссия, Котецу-сан. Какие новости?       — Всё тихо, если не считать этой злополучной ориентировки на убийцу из Ивагакуре, — отозвался Котецу.       — И как успехи? — Осведомился Итачи.       Кин поняла, что данный разговор её совсем не трогал. Какая-то часть её и вовсе была готова вылезти из повозки и во всём признаться.       — Всех проверили, как и приказал Третий: и местных, и не местных. Никаких беглых убийц у нас здесь нет.       — Вот и славно, — добродушно отозвался Итачи. — Увидимся.       — Да, до встречи.       Повозка двинулась дальше, и Кин лениво поднялась, только когда они остановились возле книжной лавки. Итачи и Тору-сан принялись молча разгружаться и заносить коробки внутрь, а Кин спрыгнула с повозки и огляделась. Так сильно она ещё никогда не уставала, до такой апатии, до отсутствия какого-либо страха или сожаления. Казалось, будто внутри неё что-то безвозвратно исчезло, остались только жизненно необходимые органы.       Когда мужчины закончили с выгрузкой, Тору-сан отправился с лошадьми и повозкой в свой дом, а Кин решила, что снова лечь спать — не самая плохая затея. Она апатично прошествовала мимо Итачи к двери и так же апатично остановилась, когда он окликнул её. Девушка обернулась и бесстрастно посмотрела на Учиху, который выглядел крайне обеспокоенным и одновременно взволнованным. Итачи подошёл к Кин и легонько заправил ей за ухо непослушную серую прядь волос. Он был готов задавать вопросы, и Кин лишь устало убрала его руку от своего лица.       — Прошу, — прошептала она, — не спрашивай ни о чём. Прошу тебя…       Итачи на секунду замешкался, хмурый взгляд неотрывно разглядывал её.       — Хорошо, — наконец, отозвался Учиха, и Кин еле заметно выдохнула. — Я не стану больше задавать вопросы, обещаю. Но… и ты тоже пообещай мне кое-что.       Кин настороженно нахмурилась и вопросительно посмотрела на Итачи. Она не хотела давать каких-либо обещаний, ей не нужны привязанности или обязательства перед кем бы то ни было.       — Пообещай… не убегать больше.       Сердце отчаянно забилось в груди с новой силой. Он просил её остаться? Никто и никогда не просил её о таком, никому и никогда она вообще не была нужна. Почему он просил её об этом?       — Ладно, — еле слышно прошептала она, чувствуя, как горло сдавило от волнения. — Обещаю.       Опрометчиво, необдуманно и совершенно неправильно было отвечать Итачи. Кин не была уверена в том, что сможет исполнить данное обещание, но когда он так искренне попросил… всё на свете стало неважным, пустым, кроме этого бесценного момента. Он пришёл за ней, когда не было никаких надежд на спасение, он не отвернулся и не сбежал, а теперь просил её не уходить. Теперь они были связаны. Навсегда.