***
Итачи был слишком красивым, но Кин это уже не смущало. Она сидела на диване и без всякого стеснения заворожённо смотрела, как он ходит по своей квартире по пояс обнажённый и суетливо ищет футболку. Казалось, смутился именно он, когда Кин пришла к нему на час раньше оговоренного времени, и теперь пытался поскорее скрыть своё безупречное тело. Это было мило. Итачи, очевидно, только-только вышел из душа, и оставшаяся влага ещё блестела на его широких плечах и соблазнительной шее, мокрые волосы падали на лицо. Взгляд девушки опускался ниже, проходя вдоль мускулистой груди, и остановился на прессе. — Шесть, — задумчиво прошептала Кин. — Что? — Переспросил Итачи, и Кин дёрнулась, вырываясь из оцепенения. Она застенчиво улыбнулась, но взгляд не отвела и продолжила нагло разглядывать Учиху. Он хотел найти какую-то определённую футболку, но его поиски не увенчались успехом. Поэтому он с весьма озадаченным видом надел другую, серую. — Почему ты так смотришь? — Смущённо спросил, наконец, Итачи, и Кин мягко улыбнулась. — Потому что мне нравится на тебя смотреть, — такая откровенность была ей в новинку, но отдавалась приятными чувствами. Смущение Итачи теперь достигло самого пика, и он выглядел до безумия милым. Учиха сел в кресло напротив, тщетно пытаясь скрыть слегка порозовевшие щёки, а Кин просто продолжала на него смотреть. Она вдруг вспомнила злых девчонок в Иве, которые часто дразнили её, обзывали уродиной, говорили, что ни один мальчик на неё не посмотрит. С каким-то детским злорадством она представила их лица, если бы они увидели Итачи рядом с ней. Да они и сами за такую внешность отдали бы многое: за эти чувственные губы, за большие глаза с этим удивительным разрезом, за точёные скулы, за прямой нос, за шёлковые волосы, за гладкую бледную кожу. В очередной раз Кин подумала о том, что пребывает в очень долгом прекрасном сне, где её полюбил кто-то столь прекрасный и внешне, и внутренне. И вновь мысль о том, что она этого не заслужила. — Что-то случилось? — Не выдержал Итачи. — Нет, — спокойно отозвалась Кин. — Хотя вот Чииоко заходила сегодня утром, извинялась. Приглашает в субботу… эм… погулять. Лицо Итачи вдруг переменилось: теперь он казался каким-то потерянным, даже взволнованным. Он поддался вперёд и упёрся локтями в колени, нервно перебирая свои пальцы. —Тот же самый вопрос к тебе, — решила помочь Кин. — Ты ведь меня не просто так позвал к себе. — На самом деле нет, — растеряно отозвался Итачи, не поднимая глаз. — Несколько дней назад, после того как мы вышли из госпиталя от Саске, ко мне приходил отец. Кин напряглась: она всё ещё помнила не самый радушный настрой Фугаку Учихи по отношению к себе. Она и не ждала, что он будет счастлив такой партии для своего старшего сына, но после того, что случилось с Саске, он теперь и вовсе казался враждебным. — Он пригласил нас с тобой… на обед, — заключил Итачи, и Кин недоуменно нахмурилась. — В эту субботу. Вот это действительно было неожиданно. И страшно. — Ты уверен, что правильно понял? — Решила уточнить Кин, хотя понимала, что это был глупый вопрос. Итачи сдержанно кивнул и, наконец, вновь посмотрел на Кин. — Я и сам очень удивился. Отец сюда вообще ни разу не приходил, да и общались мы за этот год раза два, и то не очень-то дружелюбно. Но я знаю, что он никогда и ничего не делает просто так. Возможно, мама настояла на этом, а, может, он сам принял такое решение. Я считаю, что нам нужно сходить. Виноватый вид, потерянный взгляд, опущенная голова и сведённые плечи — всё это говорило о том, что Итачи боялся услышать отказ. Что бы он ни говорил, как бы ни пытался убедить себя в безразличии к отцу, Кин знала, что это ложь. Итачи была очень дорога его семья, и он, безусловно, хотел наладить с ними отношения, в том числе и с отцом. Вряд ли Фугаку Учиха повторит своё предложение ещё раз, а потому для Итачи это был уникальный шанс снова стать частью своей семьи. — Ты мог бы сходить один… — неуверенно отозвалась Кин. — Я там явно буду лишней. — Да, мог бы, — спокойно ответил Итачи, — но, во-первых, отец пригласил нас обоих, а во-вторых, я хочу, чтобы ты пошла со мной. Теперь ты часть моей жизни, самая главная часть, поэтому… Учиха не договорил, но Кин и не нужно было продолжение. Когда он говорит такие вещи, разве можно ему отказать? Перспектива снова встретиться с Фугаку пугала её, но ради Итачи она готова была пойти на это. Девушка легонько улыбнулась. — Хорошо, — согласилась она. — Тогда перенесу встречу с Чи… — Не думаю, что это необходимо, — перебил явно приободрившийся Итачи. — Мы просто сходим пообедать, но твой вечер останется свободным. Такой плотный график встреч был для Кин непривычным, но довольно приятным: не так часто в жизни её хотел кто-то видеть.***
Во второй раз Кин вошла в эти двери, пересекла порог этого дома, в котором всё так же витала уютная обстановка любви и тепла. Конечно, это была огромная заслуга Микото-сан, которая тут же обняла своих гостей. — Я очень рада, что вы оба пришли, — с тёплой улыбкой произнесла она. Саске уже сидел на кухне и удостоил прибывших вежливым кивком. Он старался не смотреть на Кин скорее из-за смущения, чем из высокомерия. Девушка не злилась на него за это. А вот Фугаку-сан смотрел пристально, хоть и спокойно, восседая во главе стола. Он сдержанно поздоровался и с Итачи, и с Кин отдельно, после чего на кухне образовалась неловкая пауза. Гости сели за стол. Кин всю трясло от волнения, и она вспомнила первую встречу с Микото-сан: было так же волнительно, но уж точно не страшно до ужаса. Властная и даже угрожающая аура главы клана Учиха давила. Кроме того, неловкость тоже давала о себе знать, причём первые несколько минут неуютно было всем, не только Кин. Учихи перекидывались ненавязчивыми репликами о работе, погоде и повседневной жизни, и этот непритязательный разговор хоть немного разбавлял эту неловкость. Наконец, слово взял Фугаку-сан. — Кин, — когда он обратился к девушке по имени, она чуть не упала в обморок от неожиданности и страха, но рука Итачи сжавшая её руку под столом, немного успокоила её, — я должен сказать, что твоя решительность в том лесу спасла жизнь Саске. Я был неправ, когда обвинил тебя в том, что с ним случилось. Ты поступила храбро, и мы благодарны тебе за это. Речь эта звучала сухо и даже строго, но довольно убедительно. Кин так сильно разволновалась, что не знала, как отреагировать, что ответить. Девушка лихорадочно перебирала в мыслях всевозможные вежливые ответы, но ничего, как назло, не приходило на ум. Впрочем, Фугаку и не ждал какого-либо отклика, а потому продолжил разговор уже на другой теме: обсуждение военной службы. Кин не стала прислушиваться, глубоко задумавшись о только что услышанных словах. Не было никаких причин не верить этому человеку и умалять его искренность, но Кин насторожилась. Ей изначально показался жест Учихи Фугаку весьма странным и подозрительным, а теперь это стало её по-настоящему беспокоить. Кин не так хорошо его знала, почему бы и не поверить в то, что Фугаку действительно благодарен ей за спасение Саске, но так ли всё просто на самом деле? — Кин, — послышался голос Итачи и вырвал её из задумчивого оцепенения. — Кин! Девушка встряхнулась и повернула к нему голову с натянутой полуулыбкой. — Мама спрашивает, как твоя нога, — мягко проговорил он, хотя на его лице отразилось беспокойство. Кин снова улыбнулась и посмотрела на Микото-сан. — Всё замечательно, Микото-сан. Я больше не хромаю. Девушка перевела взгляд на Саске, который хмуро ковырялся в своей тарелке. Кин вдруг поняла, что ему наверняка страшно досталось за самовольную отлучку из деревни и, наверное, не только от отца. — А ты как, Саске? — Обратилась Кин к младшему Учихе. Он не выглядел больным, но спросить стоило. Их маленькое взаимопонимание вновь дало трещины, но это скорее из-за внешних обстоятельств. Саске был глубоко в себе, этого нельзя было не заметить, и Кин беспокоилась. — Нормально, — сухо отозвался Саске, и Кин застенчиво улыбнулась, отводя глаза. Вряд ли он стал бы делиться с ней личными внутренними переживаниями, особенно здесь, но Кин решила, что обязательно укажет Итачи на необходимость поговорить с братом. — Очень странно, Кин, что мы практически ничего о тебе не знаем, — вдруг начал Фугаку, пристально сканируя свою гостью пронизывающим до костей взглядом. — Откуда ты? Кин ожидала подобных вопросов, но всё равно была к ним не готова. Раньше она отделывалась общими фразами, но удастся ли сейчас? — Из маленькой деревни на границе… — Какой деревни? — Настаивал Фугаку, а Кин не решалась даже коротко взглянуть на него. О конкретике она ещё не думала. Наверное, ей надо лучше придумывать себе легенды и увереннее отвечать на вопросы, но у Кин был не такой уж большой стаж преступной деятельности, чтобы стать достаточно проворной в подобных делах. В страну огня она прибыла чуть больше года назад, и знала не так уж много селений, но одно селение ей всё же пришло на ум: — Из Кисагари. — Интересно, — сухо проговорил Фугаку. — Когда ты покинула её? — Чуть больше года назад, — дрожащим голосом отозвалась Кин. — Почему? — Искала своё место в жизни… — Почему именно здесь? — Так… вышло. — Ты скиталась? — Да. — Где твои родители? Самый болезненный и ожидаемый вопрос. — Умерли. — Как и когда? — Ото-сан, — вдруг вмешался Итачи. — Мы не на допросе. — Я знаю, — просто ответил Фугаку-сан. — Но мы знаем только имя. Хотелось бы побольше узнать о нашей… гостье. И всё же, расскажи о своих родителях: кто они, чем занимались, как и когда умерли. В горле у Кин застрял тугой и болезненный ком, ей было нечего сказать, а в голове стало пусто, поэтому девушка молчала, опустив голову. Она оцепенела от тяжести и напряжения, и даже успокаивающие руки Итачи не помогали справиться с этим. Девушка чувствовала на себе пристальный и испытующий взгляд Фугаку и понимала, что её подозрения оправдались с лихвой. — Хорошо, а что насчёт твоего фамильного имени? Оно же у тебя должно быть? И снова вакуум в голове, от этого бессилия хотелось плакать, но Кин держалась изо всех сил. Сейчас она вела себя подозрительно, она понимала это, однако никак не могла справиться с собой. Её заволокли в западню, но виновата в этом только она сама. — Что тебя не устроило в Кисагари? Почему ты решила уйти? Или это был побег? — Отец! — Не выдержал Итачи. — Что ты делаешь? Зачем? — Я тебе уже сказал… — Мы пришли пообедать и провести с вами время, а ты устраиваешь из обычных посиделок невесть что. Кин всё ещё была очень сильно напугана и не могла избавиться от оцепенения, пока Итачи препирался с отцом. Ей хотелось вмешаться и прекратить это, попросить Итачи не ругаться с отцом из-за неё, но она не могла. Это было ощущение невидимой ледяной руки на шее, которая всё сильнее сдавливает горло, а в голове вертелась лишь одно: «он знает». Через оглушающий вакуум слышался мелодичный голос Микото-сан, полный возмущения, короткие и строгие реплики Фугаку-сана и гневные возгласы Итачи. Мысль о том, что всё это из-за неё, что это из-за неё Итачи снова ссорится с семьёй, была невыносимой. Отчего-то всё сразу потеряло былой смысл: пока она рядом с ним, он неизбежно, раз за разом будет терять что-то близкое и дорогое. Итачи сможет противостоять долго, его упрямство позволит ему стоять на своём, но рано или поздно он оглянется вокруг и увидит только Кин, сломленную и пустую, и поймёт, насколько сильно ошибался. В какой-то момент Кин почувствовала, как её крепко схватили за предплечье и подняли на ноги. — Мы уходим, — резко отрезал Итачи. — Спасибо за обед. — Итачи, — с нескрываемой горечью в голосе произнесла Микото-сан, — останьтесь. Не нужно уходить… — Извини, ока-сан, — подавленно ответил Итачи. — Всё было очень вкусно, спасибо. Пока, Саске. Учиха поволок Кин к выходу, а она чувствовала себя безвольной тряпичной куклой. На самом деле ей было странно, что у Итачи ни разу за этот год не возникло подозрений, а вот его отцу хватило пары встреч. В какой-то момент захотелось открыться Итачи, сказать, что Фугаку-сан прав, что всё не так просто, но для этого требовалось немалое мужество. Кин не боялась правосудия, она боялась осуждения Итачи, боялась его холодного взгляда, боялась его потерять таким образом. Кин была глубоко в своих размышлениях, когда Итачи вёл её за руку по улицам Конохи, и не заметила, что он вёл её к себе в квартиру. — Зачем? — Безжизненным голосом спросила Кин, когда они стояли уже возле двери. Итачи не отвечал. Он просто обречённо смотрел на девушку и ждал чего-то, но что Кин могла ему дать? Даже в хорошие дни и с хорошим настроением Итачи получал крупицы того, что у неё было, а сейчас у неё не осталось ничего, кроме страха и смятения. — Я лучше пойду к себе, — устало произнесла Кин и слабо дёрнула рукой, вырываясь из горячей хватки Итачи. Он не стал останавливать её, уговаривать, но Кин знала, что он всё ещё стоит на месте и смотрит ей в спину, когда она поплелась прочь. Девушка оставила Итачи в полной растерянности, с кучей недосказанностей и вопросов, но, может, так даже лучше. Мысли путались и не желали выстраиваться в одну логическую цепочку, даже вопросов больше не оставалось. Хотелось просто закрыться от всего мира, а лучше вообще исчезнуть, испариться в воздухе. Однако пришлось вернуться в реальность, когда возле лавки Кин уже ждала Чи и трясла бутылкой. Кин просто обошла её стороной и вошла в лавку, не ожидая, что подруга так просто оставит её в покое и уйдёт. Чи, конечно же, вошла за ней. — Чи, я не в настроении, — с лёгким раздражением процедила Кин. — Давай в другой раз. Вопреки ожиданиям Чииоко не стала возмущённо восклицать, настаивать или дурачиться, а просто подошла к Кин и попыталась заглянуть в глаза. Её лицо было серьёзным и сосредоточенным, и какое-то время она молчала. — Я не стану тебя пытать, выспрашивать, — наконец, произнесла Чи. — Но вижу, что случилось что-то серьёзное. Если не хочешь рассказывать — не надо, расскажешь, когда захочешь. Но я просто хочу остаться и поддержать тебя, а если хочешь тишины — буду молчать как рыба. Кин украдкой покосилась на подругу и попыталась выдавить из себя подобие улыбки, но, видимо, у неё не получилось. Чи ждала ответа, а Кин всё ещё не была способна на размышления. Она понимала, что хотела остаться одна по единственной причине: она к этому привыкла, привыкла к одиночеству в самые плохие моменты жизни. Но Кин также чувствовала, что ей нужен кто-то рядом, кто-то понимающий и одновременно непосредственный. Чииоко умела утешить без лишних сантиментов, а перспектива выпить выглядела не такой уж плохой. Это обречённое чувство, когда ты готов к веселью и безумству, но лишь для того, чтобы облегчить тяжесть на душе и приглушить горечь. — Что у тебя там? — Хрипло спросила Кин, указывая на бутылку. Чииоко тут же оживилась и лукаво улыбнулась. — Это прекрасное вино из одной частной винодельни, — заговорщически ответила Чи. — У меня ещё есть дома, если вдруг хорошо пойдёт. Кин не чувствовала ни воодушевления, ни печали. Она равнодушно пожала плечами и направилась к выходу. — Пошли куда-нибудь, — устало предложила она, и Чииоко вприпрыжку поскакала за ней.***
Настроение значительно улучшилось после двух выпитых пластиковых стаканов. Кин смеялась как никогда, реагировала на все, даже самые слабенькие шутки Чииоко, алкоголь приятно мутил голову и разгонял кровь, хотелось больше и больше. Они расположились на уже знакомом холме, на котором провели не один пикник, Коноха уже погружалась в сумерки, а веселье только начиналось. — Волшебный эликсир жизни, - торжественно произнесла Чи и подняла свой «бокал». —Согласись, окружающий мир заиграл новыми красками. — Абсолютно согласна, — с усмешкой отозвалась Кин, и пластиковые стаканы беззвучно ударились друг о друга. Они с комфортом устроились на траве и болтали о всякой ерунде. Чи рассказала, что была с родителями в Стране Молнии, там и приобрела местное вино. Кин было интересно слушать о приключениях Чи, и становилось даже завидно: она путешествовала с родителями, видела много интересных мест, побывала во многих городах. География Кин тоже была довольно обширной, вот только она не наслаждалась видами, а постоянно скрывалась. — Знаешь, я, конечно, уже не трезва, но всё ещё помню, что ты должна мне объяснения, — с энтузиазмом проговорила Кин, и Чи тяжело вздохнула. — А я уж понадеялась, что ты забыла… Кин с укоризненной улыбкой покосилась на Чи и отпила ещё немного восхитительного, мутящего разум, напитка. — Что стряслось? Выкладывай. — Не стану притворяться, будто не понимаю, о чём ты, — сухо отозвалась Чииоко. — Это было бы глупо… Ещё и алкоголь, а он язык развязывает. Я кстати однажды… — Чи! — С весёлым возмущением воскликнула Кин. — Ну, а что именно тебя интересует? — Смущённо пробормотала Чи. — Почему ты недовольна моими отношениями с Итачи? — Да довольна я! — Возразила Чи. — В смысле… я правда за тебя рада, ты заслужила быть счастливой. Просто… Девушка прикусила нижнюю губу и опустила глаза, её руки нервно затряслись, и она пыталась их чем-то занять. — Какое-то время… я была прямо одержима… Не знаю. Это какая-то нездоровая ерунда. — Одержима? — С удивлением переспросила Кин. — Чем? — Не чем, а кем, — обречённо произнесла Чииоко и опустила голову. — Я была одержима… им. Кин не то чтобы удивилась такому раскладу, но слышать это всё равно было неприятно. Даже какой-то укол ревности прошёлся от макушки до поясницы, но Кин постаралась проигнорировать его. Чи, видимо, ждала реакции, но Кин не знала, что сказать, и лишь тихонько хмыкнула. — Когда я впервые его увидела, — решила продолжить Чи, — то решила, что сплю. Это было буквально на следующий день с момента нашего переезда сюда. Он просто проходил мимо и даже не обратил на меня внимания… А потом я постоянно старалась найти его, бродила по улицам в надежде увидеть хотя бы на несколько секунд. Редко удавалось его встретить: если Учиха не на миссии и не на службе, то либо в своём квартале, либо на полигоне. На улице редко можно встретить Учиху в принципе. Но я… была одержима этой идеей. Я совсем его не знала, девчонки в школе то и дело трепались о нём, от них и черпала все сведения, хотела узнать побольше. А потом… потом вдруг ты говоришь, что знакома с ним. Я подумала тогда: хм, это ведь отлично, наверное, у меня есть шанс хотя бы немного приблизиться к нему. Ты не думай, я ни в коем случае тебя не использовала. Вспомни, мы подружились до того, как я узнала о твоём знакомстве с Итачи. Чи не поднимала головы и на протяжении всей этой речи нервно теребила свои волосы. Кин же слушала внимательно и не хотела перебивать, хотя на некоторых моментах так и подмывало. Неужели это может разрушить их дружбу? Кин не хотелось так думать, но эта одержимость Чи вполне могла всё уничтожить. — Потом ты говоришь мне, что вы вместе, — подавленно добавила Чииоко. — Это как-то… как-то сломило меня. Но ненадолго! Девушка, наконец, подняла голову и взглянула на Кин горящими глазами. Чи мягко улыбнулась. — Я была расстроена сначала, а потом это отрезвило меня. Одержимость всю как рукой сняло. Видишь ли в чём дело: до этого я воспринимала Итачи как какое-то божество, нереальное, мистическое создание, идеал. А когда ты сказала, что вы вместе, весь этот фасад тут же рухнул. Эта неземная мечта оказался обычным парнем, который влюбился в обычную девчонку, и жизнь оказалась куда проще. Всегда казалось до этого, что у такого парня должна быть такая же девушка-мечта, неземная, идеальная. — А в итоге ему досталась я, — не сдержалась Кин и саркастично хмыкнула. — Ты настоящая, — с некоей обидой ответила Чи, — реальная. Ты моя подруга, и я знаю тебя и воспринимаю, как человека, а не мираж. И я тебя люблю и не хочу терять нашу дружбу. Кин не могла не растаять. Ни разу до сего момента Чи не говорила ничего подобного, от этих искренних слов на глаза наворачивались слёзы. — О-ой, только давай без слёз, — с усмешкой простонала Чи. — Мне и так неловко до ужаса… Кин усмехнулась и шмыгнула носом. — Почему ты отказывалась познакомиться с ним? — Спросила вдруг Кин. — Ты думаешь, на это так просто решиться? Представь, что ты чего-то очень сильно хочешь, просто до безумия, одержимо, и совершенно внезапно это что-то оказывается так близко, что требуется лишь протянуть руку. Уж поверь, далеко не каждый решиться прикоснуться. Гораздо проще мечтать и грезить, это даже приятнее. Реальность же оказывается куда суровее. — А сейчас? — Осторожно спросила Кин. — Сейчас ты тоже… чувствуешь к нему… — Нет, — уверенно ответила Чи. — Клянусь. Говорю же, как рукой сняло. Это был камень с души, хотя Кин всё ещё пыталась переварить услышанное. Она впервые за столько времени посмотрела на подругу другими глазами: Чииоко была куда красивее, чем Кин, куда лучше практически во всём, но ей пришлось пройти через что-то подобное. А Кин всё как-то резко прилетело прямо в руки без всяких усилий, когда как она ничего из этого не заслужила. Наверное, она никогда не перестанет удивляться этому. Чииоко придвинулась к Кин и крепко обняла её, и эти объятия оказались самыми тёплыми за последние недели. Так они просидели долго в полной тишине, пока Чи не спохватилась. — Вино закончилось, надо взять ещё! Пойдём ко мне. — А твои родители? — Вопросила Кин, когда подруга требовательно подняла её на ноги. — Они рано ложатся и наверняка уже спят. Мы посидим на веранде. Так они и сделали. Кин скучала по дому Чииоко и даже по её дрянному хомяку. На этот раз зверь не вёл себя так агрессивно, как раньше, хотя и не проявлял особого интереса, купаясь в лучах славы и внимания. После девушки с удобством расположились на веранде, где стояла садовая мебель с мягкими подушками, и пили теперь из настоящих бокалов. Чииоко как всегда травила байки, они смеялись и пьянели всё больше и больше. Весёлый настрой Кин стал постепенно таять, а на его место пришла тоска. Слабое тело и пьяный разум усиливали ощущение беспомощности и никчёмности, голова перестала работать. Чи болтала что-то пьяное и весёлое, а Кин вдруг перестала контролировать свой разум. — Мы с тобой подруги? — Еле выговаривая слова, спросила вдруг Кин. Чииоко посмотрела на неё мутными глазами. — Спрашиваешь! — Воскликнула она. — Ты должна знать, — пробормотала Кин, плохо понимая, что делает, — что я убила своего… своего отца. Чииоко не отвечала, а Кин была настолько пьяна, что и не ждала ответа и вообще ничего не чувствовала. Она впервые произнесла это вслух, но ничего не чувствовала. — Подонок заслужил это, — заикаясь, отозвалась Чи. — Поделом ему, сволочи этакой. Она говорила тяжело и несвязно, не факт, что она вообще восприняла эту информацию. Впрочем, и сама Кин не особо вникала в происходящее. Единственное, что ей пришло в голову, заключалось в одном: — Мне нужен Итачи.