***
Мама пришла в настоящий шок, когда увидела Нарин на пороге. Как и другие, она наверняка спутала её с Кин, но Итачи поспешил успокоить Микото. Гостья довольно прохладно поприветствовала хозяйку, но лишь потому, что не умела по-другому. Маму это ни капли не смутило и не оскорбило, она радушно пригласила девушку к столу. К тому моменту домой вернулся и Саске. Нарин вежливо согласилась поесть с семейством Учих, но это совсем не походило на званый ужин. В воздухе висело напряжённое молчание, вряд ли у кого-то возникала хоть одна идея, с чего начать разговор. Да и о чём говорить? О Кин? Это слишком болезненно. О погоде? Глупо и неуместно. О жизни? Слишком личная тема для незнакомых людей. Итачи украдкой косился на Нарин и понимал, что если эта девушка решила спасти сестру, то вряд ли кто-то сможет её остановить. — Что привело тебя в Коноху, Нарин? — Подала голос Микото, старясь, чтобы интонация звучала непринуждённо. Кавасаки оторвала взгляд от тарелки и исподлобья посмотрела на Микото, а после на Итачи. Вряд ли мама не понимала, в чём причина такого внезапного визита, но, по всей видимости, она первая не выдержала этой напряжённости за столом. — Личное дело к Итачи-сану, — сухо ответила Нарин, и Микото испуганно посмотрела на старшего сына. Итачи ободряюще улыбнулся ей, чтобы успокоить, но вряд ли мама купится на эту уловку. — Личное дело по имени «Кин», — с сарказмом уточнил Саске со свойственной ему бестактностью. — Её имя Хэруко, — ледяным тоном поправила Нарин и смерила младшего Учиху самым убийственным взглядом. Саске это не смутило, он лишь насмешливо поджал губы и закатил глаза. Это была взрывная парочка саркастичных и грубых детей вечных соперников Кавасаки и Учиха. — Без разницы, суть одна, — равнодушно отозвался он. — Хочешь подписать нас на очередное приключение… — Тебя никто ни на что не подписывает, я пришла не к тебе, — невозмутимо перебила Нарин. — Опять же, суть не меняется, — насмешливо ответил Саске. — Ты в моей деревне. — Какие-то проблемы? — С вызовом осведомилась Нарин, и младший Учиха явно рассвирепел от такого вопроса. — Эй, перестаньте, — спокойно вмешался Итачи. — Сейчас не время для ссор. Саске, у Нарин были причины прийти сюда. Отнесись с пониманием. — Нарин, как мы можем тебе помочь? — Мягко спросила Микото прежде, чем Саске успел возразить. Гостья снова посмотрела на Итачи, как бы намекая, что на этот вопрос лучше ответить ему. Учиха тяжело вздохнул. — Нарин хочет спасти свою сестру, и это вполне нормальное желание, — ответил Итачи. — Шисуи и Катори отправились к Пятой для обсуждения проблемы. — Что тут можно обсуждать, если всё и так ясно? — Холодно вопросила Нарин. — Кто-то подчинил Хэруко и теперь заставляет её делать всё это… — Ты в этом уверена? — Растерянно осведомилась Микото. — Что если она… — Мы это уже обсуждали сегодня, и моё мнение неизменно, — твёрдо возразила Нарин. — И я во что бы то ни стало спасу сестру, с вами или без вас. Итачи и так это понимал, и ему было тяжело принять какое-то решение. — А что, если её уже нельзя спасти? — Вдруг возник Саске. — Даже если она под чьим-то контролем, это уже не исправить. — Предлагаешь сидеть и ждать, когда её убьют? — С вызовом вопросила Нарин. — У тебя есть старший брат. Как бы ты поступил на моём месте? Саске тут же поник и недовольно нахмурился, отводя взгляд. — Кроме неё у меня никого не осталось, — подавленно добавила Нарин и опустила печальные глаза, в которых теперь невозможно было скрыть боль. — А у неё есть только я… — Не только ты, — вдруг вмешалась Микото. — Нам всем дорога Кин. — Но почему-то вы сидите здесь и ничего не делаете, — с упрёком отозвалась Нарин. – Я знаю, у меня нет права вас в чём-то винить… Это не ваши дела, Коноха и Ивагакуре кое-как сохранили мир, ситуация с Хэруко вышла из-под контроля. Но я не могу себе позволить сидеть на месте. Эти два года я вынашивала идею спасти сестру, тренировалась, чтобы стать сильнее, добывала информацию, старалась ходить на поисковые миссии с АНБУ, чтобы ухватиться хоть за что-то. Я ждала встречи с Хэруко долгие месяцы, и теперь уверена в своём решении. — Она твоя семья, — с грустной улыбкой согласилась Микото. — Это правильное и логичное решение. Но это так опасно… — Думаете, меня это пугает? — С усмешкой спросила Нарин. — Мне уже нечего терять. За всю жизнь не нашлось ни одного человека, который бы боролся за Хэруко. Даже наша мама, даже благородный Дэичи. Я буду бороться за неё до самого конца. — Итачи боролся, — мрачно вмешался Саске. — Но когда человек делает выбор, то какой смысл продолжать борьбу? — Она сделала этот выбор не по своей воле, — упрямо повторила Нарин. — Мы этого не знаем, — вмешался Итачи. — Это лишь гипотеза, не подтверждённая фактами. Нарин сверкнула свирепым взглядом в его сторону. — Хэруко рассказала мне о вас, Итачи-сан, о ваших отношениях. Наверное, она была права в том, что вам было плевать на неё и её чувства. — Это не так, — твёрдо возразил Итачи. — Я не отрицаю, что совершил ошибку, я принял несколько неверных решений и потерял её. Но я также понимаю, что Кин рано или поздно всё равно бы ушла от меня. — Насколько же плохо вы её знали, — разочарованно произнесла Нарин и пренебрежительно отвела взгляд. — Хэруко с рождения была лишена тепла, уюта и безопасности. И если был хоть малейший шанс обрести это с вами, то, поверьте, она непременно бы осталась. Вам следовало внимательнее её слушать, Итачи-сан. Эта девушка жестоко пристыдила Итачи, у которого заледенели внутренности от таких безжалостных заявлений. Страшнее всего то, что Нарин была права. — И даже сейчас вы не верите мне, не верите в то, что Хэруко не такая, что она лучше, чем вы о ней думаете, — беспощадно продолжала Нарин. — Знаете, наверное, я ошиблась с тем, что пришла к вам. Вряд ли я могу ждать помощи от тех, кто отвернулся от неё. Девушка решительно встала, а Итачи в ступоре остался сидеть на месте. — Я не отворачивался… — Если бы это было так, то вы бы не сидели сейчас здесь. Спасибо за ужин. С этими словами Нарин поклонилась и уверенно направилась к выходу, а Учихи замерли в немом ступоре. Микото с мольбой в глазах посмотрела на Итачи, а он сам был настолько растерян, что не знал, на что решиться. — Догоняй, — вдруг призвал его Саске. — А то натворит дел. Тут он был абсолютно прав, поэтому Итачи бездумно вскочил со своего места и ринулся в прихожую, где Нарин натягивала свои сандалии. — Нарин, не уходи, — уверенно произнёс Итачи и подошёл к ней. — Мне жаль, что ты усомнилась во мне. Ещё больше мне жаль, что усомнилась Кин. Ты должна знать, что я… очень сильно любил твою сестру и был готов всё бросить, от всего отказаться ради неё. Я до сих пор люблю её, это правда. Но сейчас я не могу больше идти на жертвы. В прошлый раз это стоило моему отцу жизни. Спеси в Нарин явно поубавилась, и в её глазах отразилась тень сожаления. Девушка удручённо опустила голову. — Я понимаю, — тихо отозвалась она. — Такое тяжело… пережить. Моя мама отдала свою жизнь, чтобы спасти меня, а Хэруко лишилась всего по этой же причине. Вы должны знать ещё кое-что, Итачи-сан. Старейшины клана Кавасаки были убиты два года назад. Их тела нашли возле деревни. В руке одного из них была эта записка. Нарин протянула Итачи потрёпанный, затёртый клочок бумаги, на котором значилась всего одна короткая фраза: «ты свободна». Это был почерк Кин. — Она продолжала защищать меня, — горько прошептала Нарин. — Знала, что я находилась под властью старейшин, что моя жизнь была полностью в их руках, несмотря на попытки Цучикаге уберечь меня. К слову, берёг он меня как раз-таки по просьбе Хэруко. Итачи был потрясён, но старался скрыть это. Теперь он должен был взять себя в руки, чтобы помочь этой одинокой девочке. — Скажите мне, Итачи-сан, может ли человек сначала защищать кого-то и рисковать ради этого, а потом резко возжелать смерти того, кто был под его защитой? Это был риторический вопрос, поэтому Учиха просто согласно кивнул. Нарин убедила его.***
Пятая сидела так уже несколько минут: опрокинула голову на ладони, опёршись локтями на свой стол. Итачи ждал тирады, раздробленной в мелкие щепки мебели, разорванной в клочья бумаги, массированного обстрела посудой и письменными принадлежностями. Его ожидания не оправдались, и теперь Учиха увидел, насколько же Химе устала. — Вы же понимаете, что если её поймают АНБУ других деревень, то вы уже ничего не сможете сделать? — Глухо вопросила Цунаде, не отрывая голову от ладоней. — Разумеется, Хокаге-сама, — уверенно отозвался Шисуи. — Ей нужна я, — Нарин подала голос впервые с момента прибытия в кабинет Хокаге. — Я стану наживкой, тогда и поймаем. — Скажи мне, девочка, с чего вдруг мне снова спасать твою сестру? — Цунаде подняла голову и оглядела Нарин воспалёнными глазами. — Какой смысл мне так рисковать? — Никакого риска, Хокаге-сама, — спокойно отозвалась Нарин. — Ваша группа поймает преступницу S-класса и доставит в Коноху для допроса, только и всего. По общей юрисдикции шиноби… — Я ознакомлена с общей юрисдикцией, спасибо, — устало огрызнулась Цунаде. — А что потом? Что мои люди должны сделать? И почему именно мои? Почему ты не пошла с этим к Цучикаге? — В моей деревне не станут разбираться, её просто убьют и всё, — невозмутимо объяснила Нарин. — К тому же Кавасаки до сих пор точат на неё зуб за убийство Шиничи. — А ты не точишь? — С подозрением осведомилась Пятая. — Он был твоим отцом, насколько мне известно. — Он был сволочью, — без капли смущения отчеканила Нарин, и Цунаде вполне удовлетворилась подобным ответом. — Так что дальше? Мы её поймаем, приведём сюда, и? — В вашей деревне есть шиноби с особыми умениями, — спокойно отозвалась Нарин. — В Иве таких умений не найдётся, именно поэтому там казнят без суда и следствия за всё подряд. Я лишь хочу доказать, что моя сестра находится под внушением. Возможно, на неё наложили печать, или это какая-то продвинутая форма гендзюцу. Если я ошибаюсь, то у вас будет полное право устранить преступницу. — А если не ошибаешься? — Тогда будет гораздо выгоднее найти способ освободить её и сделать нашей союзницей, — сказала Нарин. — Хэруко владеет не только Кеккей Тота, но и важной информацией об Акацуки. — Вряд ли причина твоего рвения в этом, — съязвила Цунаде, и Нарин безразлично хмыкнула в ответ. — Конечно, нет, — сухо подтвердила она. — Хэруко моя сестра. Я описываю выгоды для вас, а не для себя. — И кого же я должна отправить? А главное куда? — Как глава клана Учиха я отпускаю Итачи на эту миссию, — добродушно отозвался Шисуи. — На время его отсутствия обязанности капитана полиции будет исполнять Учиха Аямэ-сан. — Моя команда тоже готова к выполнению миссии, — подал голос Какаши. — Я попробую подключить Паккуна к поискам. Также Джирайя-сама сможет дать наводку, я в этом уверен. — Нужны ещё как минимум два человека из отряда АНБУ для поимки, — подхватил Шисуи, а после осёкся, настороженно переводя взгляд на Катори. Видимо, он пожалел о том, что сказал это. Вряд ли Шисуи хотел, чтобы его невеста уходила на миссию, которая может растянуться на недели, а то и месяцы. Однако было уже поздно возражать. — Ты можешь назначить кого-то из своего подразделения, Катори, — предложила Цунаде. — Необязательно идти самой. Куноичи посмотрела на Шисуи и ободряюще улыбнулась ему, а в ответ получила короткий согласный кивок. — Я пойду, — твёрдо ответила Катори. — Я уже встречалась с Кин, видела проявления её силы. К тому же у меня тоже есть личный интерес. Со мной пойдёт Тензо*. Нам пригодятся его… способности. Итачи знал, о каких способностях идёт речь: Тензо обладал мокутоном. Цунаде оглядела всех присутствующих и страдальчески выдохнула. — И зачем я опять ввязываюсь в эту авантюру? — Простонала она, а после смерила своих подчинённых суровым взглядом. — Я очень надеюсь, что не пожалею об этом.***
Если бы Итачи знал, какая пытка находиться в одной команде с Саске и Наруто, то непременно отказался бы от этого внезапного похода. Если бы Итачи представлял, во что выльется знакомство двух шестнадцатилетних девочек, то он ни за что бы не позволил им даже стоять рядом друг с другом. Четверо детей в отряде — это было слишком для Итачи. Наверное, следовало взять в отряд Изуми, чтобы она стала второй нянькой наряду с Какаши. Не было ни дня, чтобы Наруто и Саске не спорили и не ругались. Причём им обоим, видимо, доставляло это удовольствие, иначе Итачи не мог объяснить такой энтузиазм. Между тем, Сакура, которая с первой секунды увидела в Нарин свою соперницу, не упускала случая как-то задеть Кавасаки. К счастью, вторая довольно редко реагировала на это, но если у неё возникало такое желание, ответ был коротким, безжалостным и довольно обидным. Очевидно, что выдержка Нарин и её колкое остроумие выводили Сакуру из себя ещё сильнее. По какой-то причине она решила, будто Нарин нравился Саске, или наоборот… Итачи уже запутался. В любом случае, он не замечал между своим братом и Нарин вообще никакого взаимодействия, они старательно изображали пренебрежение друг к другу. Катори было весело наблюдать за всем этим, а вот её напарнику Тензо не очень. Итачи не видел его лица под маской, но мог себе представить его выражение каждый раз, когда возникала очередная сцена. Какаши был, как всегда, безмятежен. Уж он наверняка к такому привык. А Итачи всеми силами старался абстрагироваться, иначе точно прольётся чья-то кровь. Так прошла неделя, потом две, три, а поиски не приносили результатов. Нарин не отчаивалась, она уверяла, что сестра непременно выйдет на неё, но до этого момента могут пройти месяцы. Какаши подключил своих призывных собак, но те всё ещё не вернулись. Джирайя-сама, который обещал помочь, тоже больше не объявлялся. — Во что ты нас впутала? — Возмущалась Сакура. — Мы скитаемся уже три недели, и всё впустую. — Я не ищейка, — сухо отозвалась Нарин. — Каждый из вас знал, на что шёл. Если ты этого не осознавала, значит, тебе лучше не быть шиноби. — Уж я сама решу, кем мне быть, спасибо, — огрызнулась Сакура. Через пару дней, когда призывные псы вернулись ни с чем, Какаши предложил разделиться и взять с собой по собаке, чтобы можно было связываться друг с другом, а заодно искать следы. Итачи не нравилась эта идея, но она была вполне резонной спустя столько времени. Какаши и Тензо решили сопровождать Наруто, что вполне объяснимо. Саске и Катори пошли в другую сторону. Итачи «повезло» с компанией Нарин и Сакуры, но он согласился с тем, что Нарин — главная фигура во всей этой затее, а Сакура — хороший медик, который может немедленно пригодиться в случае нападения на Кавасаки. Ни он, ни Сакура не пришли в восторг от такого разделения, а вот Нарин, очевидно, было вообще без разницы. Так или иначе, все молча смирились с подобным положением вещей и разбрелись в разные стороны. И по какому-то невероятному стечению обстоятельств именно «отряд» Итачи шёл в нужном направлении. Спустя ещё два дня поисков от сопровождающего их пса поступило срочное сообщение о том, что на отряд Наруто напали Акацуки. Итачи, не думая ни о чём, рванул в их сторону, чтобы как можно скорее присоединиться к битве. Он не сразу заметил, что его сопровождала лишь Сакура, когда как Нарин нигде не было. — Я думала, она бежит за нами, — в недоумении проговорила Сакура, озираясь по сторонам. — Я тоже, — обречённо отозвался Итачи. — Надо вернуться за ней. — Но ведь Наруто в опасности, — возмутилась Сакура. — Нарин тоже. Мы не можем её бросить. Идём назад… Сакура не стала возражать, но Учиха буквально чувствовал её негодование. Сопровождающий их пёс остановился на полпути и пробасил: — Я чувствую след. Один человек, воняет… Акацуки. Как он это определил, оставалось только догадываться. Итачи и Сакура решили подавить чакру, чтобы не привлекать внимание, через некоторое время они оказались у подножия скалистых гор. — Пригнись и держи чакру под контролем, — вполголоса велел Итачи. Они с Сакурой в полуприседе мелкими перебежками добрались до небольших валунов, за которыми смогли спрятаться и наблюдать за сложившейся картиной, бурый пёс не отставал. Итачи нашёл местечко с удобным обзором и убедился в том, что его чакра точно подавлена. Он увидел Нарин, которая стояла к нему спиной в довольно напряжённой позе. Когда Учиха увеличил обзор, то его сердце в прямом смысле перестало биться. Он медленно и заторможено отвернулся и сел, в полном шоке облокотившись спиной к каменной глыбе. — Итачи-сан, что с вами? — Обеспокоенно прошептала Сакура. Он не мог ответить, потрясение было слишком велико. Итачи все эти два года совсем не готовил себя к такой встрече, напротив, он всеми силами желал, чтобы её не произошло. Он знал, что должен пристально наблюдать, чтобы в любой момент прикрыть Нарин, но не мог заставить себя пошевелиться. Ему хватило пары секунд, чтобы увидеть её и окончательно растеряться. Кин была одета в полностью облегающий чёрный костюм с ремнями, с высоким горлом, на руках перчатки, на ногах высокие сандалии на шнуровке. Её жемчужные волосы были убраны в высокий хвост, но непослушные волнистые пряди выбились и упали на шею и лицо. Итачи прикрыл глаза и содроганием вздохнул от мысли, насколько ужасно красивой была Кин, с прямым бесстрастным и ледяным взглядом изумрудных глаз. Итачи понимал, что ему следовало бы прислушаться к разговору двух сестёр, что сейчас не время терять самообладание. Учиха ещё раз глубоко вздохнул и снова выглянул за валун. Он слышал лишь обрывки, слова Кин скорее читал по губам, но было ясно, о чём шла речь. — … ловушку, — голос Кин был до дрожи холодным и безжизненным, в нём сквозила насмешка. — Глупая сестрица. Боишься меня? — Нет, — глухо отозвалась Нарин. — Я… помочь тебе… — Ветер разносил её слова, и Итачи принялся вслушиваться ещё напряжённее. — Ты привела этих... В отличие… я пришла одна. — Кто-то… на Наруто… — еле слышно отозвалась Нарин. — Это уловка, чтобы… остались вдвоём. Итачи вдруг осознал, что более опытный шиноби уже заметил бы слежку, ведь, по сути, он и Сакура выбрали не самое надёжное место, чтобы спрятаться. Однако Кин, очевидно, была уверена в том, что кроме них с Нарин здесь никого не было. Нужно было срочно придумать план. Когда они отправлялись в путь, то план наметили довольно простой и общий: выйти на след, отправить Нарин наживкой, прикрывать по всему периметру, окружить Кин, нейтрализовать. Сейчас их было только двое, взять сестёр в кольцо не представлялось возможным. Итачи понятия не имел, на что теперь способна Кин, но он точно знал, что, как и на остальных Кавасаки, гендзюцу на неё не подействует. Если на Наруто действительно напали, то нужно было правильно расставлять приоритеты: защита джинчуурики была первостепенной задачей. Однако и здесь у них был буквально единственный шанс схватить Кин. — Сакура, — прошептал Итачи несколько растерянной девушке. — План придётся немного поменять. Понадобятся твои медицинские способности. Скажи, ты смогла бы быстро и безопасно вырубить человека одним прикосновением? Сакура вдруг как-то слишком хитро улыбнулась и с готовностью кивнула. — Я отвлеку её и постараюсь дать тебе возможность и пространство для действий, — отозвался Итачи. — Чакру не проявляй до самого момента, скрывайся до последнего. Ты знаешь, что надо делать. Ты, — он обратился к собаке, — узнай, что там у Наруто и остальных. Свяжись с ними. Девушка снова кивнула, как и пёс, который тут же умчался, и Итачи с тяжёлым вздохом поднялся на ноги. Ему требовалось немало выдержки, чтобы совладать со своими чувствами, но он справился. Он не мог иначе. Учиха степенно двигался в сторону сестёр, которые сразу же заметили его присутствие. Он старался не задерживать взгляд на ком-то из них, но был начеку и аккуратно наблюдал за движениями Кин. Он не мог не заметить, как она слегка дёрнулась при его появлении и даже сделала полшага назад. Итачи встал рядом с Нарин и, собрав всю свою волю в кулак, посмотрел в глаза девушке, которая когда-то любила его. Лицо Кин не выражало никаких эмоций, а взгляд был отстранённый и даже скучающий. От этого становилось нестерпимо больно. Итачи не смог бы описать словами всю ту бурю противоречивых чувств, которые одолели его в этот момент. Перед ним будто бы стоял чужой человек, враг, от которого исходила опасность, и инстинкты шиноби буквально трубили защищаться, но вместе с тем это была его Кин. Она, безусловно, окрепла. Под облегающей жёсткой тканью её одеяния Итачи мог видеть упругие мышцы, а её лицо приобрело основательности в области подбородка и скул. В целом Кин не сильно поменялась, и оттого было ещё тяжелее видеть её. — Надо же, какой поразительно неприятный сюрприз, — ледяным тоном отчеканила она и с лёгкой долей презрения оглядела Итачи с ног до головы. — Хорошо выглядишь, Итачи. Кин произнесла его имя нарочито выразительно и чётко, будто заставляя себя сделать это. — А ты нет, — на удивление спокойно отозвался Учиха, и Кин с красноречивым притворством обидчиво поджала губы. — Разве можно говорить такое девушке? — Укоризненно вопросила она. — Где твои манеры? Итачи безразлично хмыкнул, а после кривовато ухмыльнулся. — Тебе придётся пройти с нами, Хэруко, — он не мог произнести вслух имя, которое имело для него слишком большое значение. Всё же перед ним стояла Хэруко Кавасаки, а не его милая Кин. В этом была разница восприятий. Девушка, определённо, заметила это и с издевкой усмехнулась. — Нам с моей вероломной сестрой нужно сперва решить один семейный вопрос, дорогой Итачи, — с наигранной серьёзностью отозвалась Кин. — Будь хорошим мальчиком и отойди в сторонку, дождись своей очереди. — Боюсь, что наш плотный график не позволяет нам терять время, милая Хэруко, — Итачи решил сыграть в эту игру с взаимными подколками и неприкрытым притворством. — Будь хорошей девочкой и иди с нами добровольно, иначе я тебя заставлю. Учиха понимал, что ни о какой добровольности не может идти речи, он просто хотел вывести Кин из равновесия, отвлечь её внимание. Итачи прощупывал слабые стороны, отслеживал реакцию, он хотел понять, остались ли в ней человеческие чувства, и если остались, то какие именно. В её глазах определённо вспыхнула ярость, Итачи отчётливо различил это. Она сделала шаг вперёд, и её губы растянулись в зловещей улыбке. — Можешь попробовать, — угрожающе завила она, пристально глядя на Учиху. — Но учти: я не мой отец. — Очень жаль, — холодно отозвался Итачи, и это окончательно вывело Кин из себя. — Помнишь его? — Дрожащим от гнева голосом спросила она. — Кавасаки Дэичи, высокий, немногословный, убитый твоей рукой. — Я бы не смог забыть, — Итачи успешно удавалось держать свои эмоции под контролем, и он даже начал гордиться собой. — Жаль, что ты забыла. Кин с глухим шипением дёрнулась вперёд, но тут же осеклась и остановилась. Она опустила голову и громко выдохнула, успокаивая свою ярость, а после подняла голову и снова одарила Учиху зловещей улыбкой. — Зря ты сюда сунулся, — процедила она сквозь зубы. — И брата с собой притащил. Я убью его на твоих глазах, а тебя оставлю жить с этим! Как только она это сказала, к подножию скалы вышли настороженные Саске и Катори. Итачи считался одним из самых быстрых шиноби Конохи, но даже он не успел вовремя среагировать. В одну секунду Кин сорвалась с места, а в воздухе поднялся чудовищный гул, скала задрожала. Катори была сильно отброшена на каменный выступ, а Кин уже была возле Саске. Итачи чуть не обезумел от страха и ринулся на помощь, позади него завопила Сакура. Итачи мчался вперёд, и ему казалось, будто время замедлило ход. Он увидел, как правая рука Кин превратилась в острый, как бритва, каменный клинок, а левой она схватила Саске за плечо, привлекая к себе. Она была невероятно быстрой, и в скорости преобразования в камень превосходила своих сородичей. Итачи возник с ними рядом одновременно с очень знакомым звуком: щебет тысячи птиц. Сначала он решил, что это Саске активировал чидори, но после увидел Какаши, который пробил своей техникой плечо Кин и отбросил её на приличное расстояние. Так или иначе, она успела ранить Саске в живот. — Саске-кун, — Сакура с воплем кинулась к нему, а Итачи резко развернулся, чтобы видеть Кин. Она уже стояла на ногах и отряхивала плечо, в которое угодило чидори. Итачи с изумлением увидел каменные крошки вместо крови и понял, что она успела преобразовать часть своего тела в камень. Только небольшая дырка на её одежде говорила о недавнем ранении, но самой раны попросту не было. Как и Кавасаки, если Кин успевала менять форму тела в момент удара, то даже проникающее ранение никак не могло навредить ей. Сакура принялась лечить Саске, а на поле битвы, между тем, вышли Наруто и Тензо. — Какая невероятная удача! — С восторгом воскликнула Кин. — Вы привели девятихвостого прямо в мои руки. Сердечно вас благодарю, друзья! Она раскатисто рассмеялась, и от этого смеха у Итачи зашевелились волосы на голове. Нарин и Катори были правы: человек не может просто так измениться и превратиться в нечто подобное. Учиха переглянулся с Тензо и Какаши, и те с готовностью кивнули в ответ. Это битва не для детей.***
Мокутон Тензо оказался бессилен против Кеккей Тота. Итачи пришёл в настоящий ужас от мощи, которой обладала Кин вкупе с другими клановыми способностями. Она назвала это «вулканической стихией», и, вероятнее всего, так и было. Вряд ли она успела показать всё, на что способна, но её противники успели «оценить» её способность вырабатывать большое количество торфа в земле и воспламенять его. Кин подвело отсутствие опыта, она ещё не умела толком управлять своей силой, чувствовать её, чётко разграничивать и полностью осознавать. Нарин гораздо лучше управляла природной энергией, которую поглощала моментально, как и другие Кавасаки. К слову, теперь благодаря Нарин Итачи и Какаши поняли, откуда у представителей клана «иммунитет» к гендзюцу, всё оказалось крайне просто: представители могут преобразовывать в камень каждую клеточку своего тела, каждый атом, каждую бактерию. Те крошечные, буквально микроскопические участки мозга, которые и отвечали за воздействие гендзюцу, Кавасаки просто преобразовывают в камень. Однако этому необходимо учиться долгие годы. Тоби наверняка обратил на это внимание при обучении Кин, поэтому она не поддавалась иллюзии. Однако он допустил серьёзную ошибку: Тоби, видимо, не стал тратить время на тайдзюцу, поэтому драться в рукопашную Кин так и не научилась. Наверное, они подумали, что для владелицы такой мощи вообще необязательно много шевелиться. Несмотря на то, что Кин обладала явным преимуществом в использовании природной энергии и преобразовании, она не имела нужной сноровки и ловкости. Недолгий бой закончился, как и планировал новоиспечённый отряд: Кин окружили, запутали, дезориентировали, а после Сакура использовала на ней медицинскую технику и одним прикосновением пальца пережала сонную артерию. Кин закатила глаза и рухнула без сознания. Одной минуты вполне хватило, чтобы заковать её руки в браслеты с особыми печатями прежде, чем она очнулась. — Ты уверена, что нет никаких подвохов? Что она не сможет освободиться? — Подозрительно осведомилась Катори, поглядывая на лежащую Кин. — Уверена, — спокойно отозвалась Нарин. — Её чакра заблокирована, а печати не позволят ей поглощать природную энергию. Без чакры и энергии она не сможет использовать Кеккей Тота. Если попытается, потеряет сознание. Уж в этом она не особенная. Сакура вылечила Саске, который всё ещё был несколько сконфужен тем фактом, что упустил атаку противника. Он хмуро поглядывал на Кин, а Итачи понял, что его брат наверняка расстроен. Было время, когда Кин закрывала его своим телом, чтобы спасти, а теперь она всерьёз попыталась его убить. — Это не Кин, — сухо констатировал Саске. — Точнее… с ней что-то сделали. — Дошло, наконец, — устало отозвалась Нарин. По дороге в Коноху она молчала, как рыба. Все попытки завести разговор неизбежно проваливались. Кин была убийственно спокойной и невозмутимой, но за ней всё равно нужен был глаз да глаз. Был риск побега, к тому же в любой момент мог появиться её «спаситель» и снова всё испортить. Группа была уже в двух километрах от Конохи, когда Кин впервые открыла рот, обращаясь к Итачи: — Печальное зрелище. Ты мог бы зажить спокойной и счастливой жизнью в родной деревне, а вместо этого снова гоняешься за мной по всему миру. — Я отозвался на зов Нарин, — невозмутимо проговорил Итачи. — Сомневаюсь, что причина в этом. Твоя трагедия в том, что ты всегда будешь любить меня. Но в этот раз ты ничего не изменишь. Её безжалостные слова резали больнее ножа, но Учиха не подавал виду. Он постарался незаметно сглотнуть, а после уверенно ответил: — Если не изменю, то я сам тебя убью.Спустя четыре месяца
Шисуи поцеловал свою новоиспечённую супругу, и вокруг раздались громкие аплодисменты. На свадьбе был весь клан и несколько человек из деревни. Итачи стоял в первых рядах и не мог сдержать счастливую улыбку. Его лучший друг женился! Если бы ему сказали это года три назад, то Итачи в голос рассмеялся бы. Шисуи настоял, чтобы Итачи произнёс речь на свадебном торжестве. У друга всегда было особенное чувство юмора, тут уж ничего не поделаешь. Несмотря на то, что Итачи терпеть не мог публичные выступления, он справился на отлично и даже сорвал бурные овации. На этом его тяжёлая миссия была завершена, и остаток вечера Итачи мило болтал со всеми приглашёнными на свадьбу. Джун была одета в прелестное платье и сделала высокую элегантную прическу. Итачи чисто из вежливости не мог проигнорировать это и отвесил скупой комплимент. На этом их общение закончилось, ведь Итачи дал слово, что не станет больше сближаться с ней. На самом деле он весь вечер поглядывал на другую девушку. Итачи подошёл к Катори, которая стояла рядом с Кин, и одним взглядом поинтересовался о том, как дела. Куноичи так же одним взглядом уверила его, что всё хорошо, однако Кин их застукала. — Ваши гляделки меня утомляют, — мрачно буркнула она. — Боитесь, что я переверну свадебный торт? Или нет, нарочно испачкаю платье невесты! А ещё лучше будет перерезать кому-нибудь горло, чтобы добавить немного ярких красок… — Ты ворчишь весь вечер, — добродушно вставила Катори. — Расслабься и выпей чего-нибудь. — Алкоголь лишает бдительности, — невозмутимо ответила Кин. — И вообще, меня поташнивает от этой слащавости, можно я вернусь в свою уютную камеру? — Это не камера, а служебная квартира, — с лёгкой укоризной возразила Катори. — Которую стерегут днём и ночью, — презрительно выдала Кин и кивнула в правую сторону. — Вон, ходят со мной по пятам, даже в туалет. Чуть поодаль стояли два члена АНБУ из Команды Ро. Цунаде настояла на том, чтобы Кин стерегли именно они. — Ну, извини, дорогуша, ты у нас особенный гость, — шутливо поддела Катори, а Кин смерила её убийственным взглядом. — Зачем ты заставила меня натянуть эти неудобные тряпки и эти ужасные туфли? — Продолжала брюзжать Кин. — Я здесь четыре месяца и ни разу не попыталась сбежать. Сковывать моё тело совсем не обязательно. — В этих неудобных тряпках и ужасных туфлях ты выглядишь ослепительно, — спокойно констатировала Катори. — К тому же ты подружка невесты, тебе по статусу положено. Итачи был согласен с Катори в том, что касалось внешнего вида Кин. Длинное платье кремового цвета, обтягивающее изящную фигуру, просто идеально подходило ей. Кин выглядела так нежно и трогательно, картину портило лишь её недовольное и высокомерное выражение лица. — Думай так, — усмехнулась Кин. — Подружка невесты всё ещё жаждет выпотрошить тебя за прошлое предательство. — Как знать, может у тебя ещё будет шанс, — голос Катори слегка дрогнул, и Итачи даже готов был вмешаться в этот разговор, но куноичи коротким взмахом руки остановила его. Кин с насмешливой улыбкой смотрела на бывшую подругу, и они какое-то время вели безмолвный диалог. — Зачем выходить замуж? — Наконец, подала голос Кин и пренебрежительно отвернулась. — Вы же всё равно разведётесь. — Почему это? — Тебя невозможно терпеть, дорогуша, — отчеканила Кин. Катори сделала вид, что усмехнулась, но Итачи видел по её глазам, что Кин сильно задела её. Он кивнул Катори, и та поспешила уйти к другим гостям. Не хватало ещё расстраивать невесту прямо в день свадьбы. — Не очень-то вежливо, — с пренебрежением произнёс Итачи, и Кин издевательски прыснула. — Вы посмотрите, явился блюститель нравственности и закона, — язвительно отозвалась она. — Только не говори, что тебе это не нравится, — игриво поддел Итачи и вальяжно положил руку на её плечо. Кин раздражённо скинула её и сложила руки на груди, брезгливо оглядывая весёлых гостей. — Меня тошнит от вас всех, — процедила она. — И от Конохи в целом. — Да неужели? — С притворным удивлением вопросил Итачи. — Мне тут сказали, что ты вчера ходила в лавку Тору-сана. Зачем? Итачи увидел, что Кин явно напряглась. Она продолжала стоять в той же позе, но принялась нервно переминаться с ноги на ногу. — Я гуляла, — стараясь быть непринуждённой, отозвалась Кин. — Мне разрешено выходить на два часа в день, если ты забыл. — Не забыл, — самодовольно ответил Итачи. — Но ты пошла туда целенаправлено и провела там всё время своей «прогулки». — Искала книгу, я всё ещё люблю читать, — ледяным тоном проговорила Кин, не глядя на Итачи. — Нашла? — Нашла, — с вызовом ответила девушка и повернулась, наконец, к Учихе. — Что за книга? О чём? — Это что, допрос? Кин смотрела на Итачи со всем презрением, на которое была способна. Учиха же получал явное удовольствие от того, что заставлял её нервничать. — Не допрос, — с милой улыбкой ответил Итачи. — Любопытство. Губы Кин растянулись в хитрой улыбочке, будто она замыслила очередную гадость. — Это прекрасная книга о юной девушке, над которой всю жизнь издевались, — желчно ответила она. — Эта девушка встретила парня и влюбилась в него, но он оказался лживым подонком, который убил её отца. На этом закончилась первая часть. Но я слышала, что будет и вторая. — И о чём же будет вторая? — Невозмутимо осведомился Итачи, хотя его уверенность начала трещать по швам. — Во второй части эта девушка заставит лживого подонка страдать. — А я слышал другую версию. — Да? И какую же? — Лживый подонок заставит девушку снова себя полюбить. Итачи подошёл к Кин почти вплотную и готов был поклясться, что она нервно сглотнула. Он уже давно задался целью методично выводить её на эмоции, заставлять её вспоминать эти чувства. Когда Ибики подтвердил наличие печати на сердце Кин, её было решено оставить в деревне, как заложницу, пока не будет найден способ снять печать. Джирайя-сама сказал, что такую печать практически невозможно снять без убийства носителя. Но также намекнул, что можно попытаться пробудить в Кин прежние чувства, заставить ностальгировать. Тот факт, что она ходила к Тору-сану и провела там почти два часа, уже о многом говорил. — Ненавижу тебя, — прошипела Кин, глядя в глаза Итачи со всем презрением. — Это хорошо, — согласился он и кривовато ухмыльнулся. — От ненависти до любви… Кин фыркнула и стремительным шагом направилась в сторону выхода из шатра. Итачи кивнул её конвоирам, что сам нагонит её, и те послушно остались стоять на месте. Четыре месяца он то и дело пытался поговорить с ней без какой-либо надежды на успех. Наверное, время разговоров прошло. Итачи догнал её снаружи и крепко схватил за запястье, после чего резким рывком припечатал к столбу. Секундное замешательство, а потом он уверенно нагнулся к Кин и жадно прильнул своими губами к её. Итачи казалось, будто он сойдёт с ума от переизбытка чувств. Он успел забыть, каково целовать её, чувствовать на языке этот терпкий вкус. В горле застрял болезненный ком, становилось трудно дышать, но Итачи продолжал. Кин ответила ему всего на пару секунд, эти секунды дали Учихе надежду на её возвращение. «Полюби меня, Кин, прошу», отчаянный вопль раздавался у него в голове. Это наваждение прошло так же быстро, как и началось. Девушка резко оттолкнула его и влепила смачную пощёчину. — Как ты смеешь? — С ненавистью воскликнула она. — Как ты смеешь это делать после всего, что было? Итачи потёр горящую от её удара щёку, и его это даже раззадорило. Он злостно толкнул Кин в ответ и приблизил своё лицо к ней так близко, как только мог, чтобы сказать: — Я буду делать это до тех пор, пока ты не вернёшься. Если бы Итачи не стоял так близко, то он бы не заметил в темноте, что в глазах Кин промелькнул страх. Учиха решил идти дальше. Он отстранился и самодовольно ухмыльнулся. — Изуми пригласила меня на танец, — легко и непринуждённо заявил он. — Хорошая идея, ты так не думаешь? Он не дождался её ответа и направился в шатёр, однако был удивлён, когда Кин бросила ему вслед: — Бедняжка Изуми стала разменной монетой в жестоких играх Учихи Итачи! Он развернулся и одарил её самой обаятельной своей улыбкой, отчего она снова нервно сглотнула. — Ревность — плохое чувство, Кин. Держи себя в руках, меня на всех не хватит. Она быстрым движением сняла туфлю и швырнула её в Итачи, но он успел увернуться и весело рассмеялся перед тем, как уйти. Кин снова станет его. Возможно, ревность и вернёт её обратно, как знать. Итачи и Изуми теперь снова друзья, и подруга не откажет ему в маленькой просьбе. Будет весело. От автора Так как я твёрдо решила не писать вторую часть, то приоткрою некоторые перспективы на будущее. Вопреки желанию Итачи вернёт Кин вовсе не он. Это будет Нарин, однако цену она заплатит слишком большую. Да, я вижу её смерть. Маленькая храбрая девочка отдаст свою жизнь, чтобы спасти сестру. Хитроумная Нарин всё подстроит так, чтобы её убил именно Тоби и чтобы Кин об этом непременно узнала. В голове картина довольно эпичная: Кин видит страшную картину, её яростный крик разверзает землю и поднимает столбы пыли, сдерживающие браслеты ломаются. Тоби успевает сбежать. Пока Кин качает на руках бездыханное тело сестры, она впадает в некий транс. Ей видятся отец (Дэичи) и мать, которые просят прощения за всё и призывают к тому, чтобы встать на правильный путь. В это время война уже началась. Всё по канону. Кавасаки отказались участвовать в битве, и Дэичи призывает Кин возглавить их и привести на поле боя. Он снимает печать с сердца Кин, и девушка перерождается. Кин следует заветам отца. Сжигает тело сестры, а после спешит в Ивагакуре. Уговаривать Кавасаки не так-то просто, им нужна демонстрация силы. Кин так и делает, произносит воодушевляющую речь, всё в духе Кишимото. В итоге она во главе Кавасаки красиво присоединяется к битве. Кавасаки и Учихи сражаются бок о бок, и вокруг скачут радужные единороги. В конце Кин лишится своей силы ради победы, анаболики Тоби больше не действуют. Вы спросите, что там было в Конохе? Да всё по классике: Итачи будет выводить её на эмоции, и печать Кин будет постепенно слабеть. Во время нападения Пейна ей удастся, наконец, сбежать. Но всё уже будет по-другому. Благодаря Нарин Кин узнает о вероломстве Тоби, о том, что он с самого начала всё подстроил, и её ярость не сможет успокоить весь ромашковый чай вселенной. Кин предстоит в этом запутанном клубке снова искать себя и своё место в жизни. И она найдёт. Вариантов могло быть два: она сохранит силу и возглавит Кавасаки, либо потеряет силу и останется с Итачи. Я решила, что корень всего зла — это Кеккей Тота, поэтому ну его нахер:) Хочу радужных единорожек! Вот такая история. Ещё раз всех сердечно благодарю!❤️ P.S. Смерть Тоби станет для Кин настоящей трагедией, и она простит этого говнюка за все прошлые обиды❤️