— Итак, как думаете, кого я должна полечить первым делом? — спросила София, наливая токсин страха в маленькие алюминиевые баллончики с распылителем.
Долгий рабочий день уже закончился, но, несмотря на это, многие посетители все еще оставались в ресторане, их пьяные веселые голоса просачивались снизу в тускло освещенный офис.
— Обычного алкаша было бы достаточно, если хотите знать мое мнение. Только постарайтесь не делать этого в наших окрестностях, — ответил Моше, наполняя три рюмки «Бехеровкой». — Я предлагаю вам отказаться от этих забот и присоединиться к нам. Я знаю, что сейчас три часа ночи, но можно еще гульнуть, — он раскинул руки над столом, за которым они сидели с Ягучи, и призывно кивнул.
— Не уверена, что это хорошая идея при моем ПМС и всем остальном. Я могу стать нестабильной, — София села и потянулась за стаканом. — Ну, что ж!
— Выпей, немного спиртного полезно для сердца, — широкая улыбка осветила лицо Ягучи, пока он копался в кармане в поисках сигарет.
— Неужели? Спасибо, добрый доктор. А теперь я хочу предложить тост, поскольку сегодняшний день действительно был очень плодотворным. Мы отрубили палец и травмировали умишко Уэйна, черт возьми!
Три стакана звякнули. София залпом проглотила свой шот, в то время как мужчины, сдерживаясь, пили маленькими глотками.
— Поделись, китаец, — девушка протянула руку к сигаретам.
Ягучи протянул пачку, позволяя Софии вытащить одну.
— Что надо сказать? — спросил он, потянувшись за зажигалкой.
— Иди на хер, — пробормотала она по-японски.
Мужчина усмехнулся в ответ и раскурил для нее сигарету:
— Слишком откровенно, грубиянка.
— Не правда ли? Это первая японская фраза, которую я выучила, — София глубоко вдохнула и выпустила облако клубящегося дыма. — Одно из преимуществ того, чтобы быть белым, работающим на якудзу. Дает безумные привилегии: можно быть честной.
— Или они просто думали, что не могут ожидать от тебя большего.
— Быть тупым гайдзином — тоже привилегия.
— Все еще скучаешь по той работе? По рубке тел? — спросил Моше.
— Не угадал, мой кособородый друг. Но если бы я не встретила вас двоих, я бы, вероятно, все еще занималась этим, работенка-то прибыльная. У меня все шло хорошо, была огромная клиентура, я приблизилась к тому, чтобы раздавать визитные карточки. Весьма полезная штука. А потом в один прекрасный день все просто должно было пойти плохо, не так ли… налейте еще по одной.
Звук дробовика и бьющееся стекло внезапно оборвали разговор. Все трое замерли, внимательно прислушиваясь. В считанные секунды звуки усилились, так как выстрелы начали раздаваться как с первого этажа, так и снаружи ресторана.
— Что за… — София выключила свет, бросилась к окну и чуть-чуть приподняла жалюзи.
Она посмотрела вниз, приглашая Моше и Ягучи присоединиться к ней.
— Этого следовало ожидать, — сказал Ягучи.
На первый взгляд все выглядело банально. Классика: автомобиль, несколько мужчин стреляют по ресторану, еще несколько мужчин отвечают огнем. Стекла, обломки, шум и смех. Банально, если бы не тот факт, что нападавшие были в клоунских масках, а их предполагаемый лидер, разукрашенный гримом, держал в руке базуку.
Джокер со скучающим выражением лица наблюдал, одинаково равнодушный к тому, что на землю падают его приспешники и их жертвы. Спрятавшись за фургоном, он раз за разом выглядывал, оценивая ситуацию. Наконец, после долгой минуты молчания, клоун медленно встал и осмотрел декорации: земля забрызгана мозгами, лужи крови, повсюду валяются гильзы. Противник затих, двое из людей Джокера остались невредимыми. Он толкнул одно из тел кончиком серой замшевой обуви.
— На что только приходится тратить талант, — пробормотал он, качая головой.
Цокнув языком, Джокер поднял голову и зачесал свои растрепанные волосы рукой в перчатке.
— Э-э, привет? — крикнул он в сторону закрытого окна и крепче сжал базуку, с веселым нетерпением ожидая ответа.
— Должны ли мы застрелить его? — спросил Моше.
— Нет, если ты не хочешь расстроить Уэйна. Да и видео покажется людям куда отвратительнее, если этот черт жив и сеет хаос, — взгляд Софии проследил за сгорбленной фигурой в пестрых нарядах, что неслась к ресторану, в то время, как подчиненные нерешительно шли следом. — Знаешь… давай просто вышвырнем его. Думаешь, сможем это сделать вовремя?
— Посмотрим, — сказал Моше и немедленно бросился к двери, вместе с остальными.
Путь к аварийному выходу был недолгим, и вскоре они оказались снаружи, выдыхая белые струи холодного воздуха.
— Я возьму «Ягуар» и заманю его в погоню. Сверну налево. Возьми «BMW», подожди в каком-нибудь переулке и атакуй, когда мы будем на перекрестке, — крикнула на бегу София, сжимая маленькую алюминиевую бутылку. — Только не убивай его, — выкрикнула она уже из машины, запуская двигатель.
Джокер собирался выстрелить во что-то из базуки, просто чтобы изменить ситуацию, когда услышал, как из-за ресторана выехала машина и с визгом покрышек промчалась мимо. Его голова повернулась вслед за черным «Ягуаром».
— О нет, нет-нет, не-е-ет, ты не можешь уйти, пока мы не достигли взаимного соглашения, — прошипел он и вскочил за руль украденного фургона, оставив своих приспешников у ресторана.
Он нажал на педаль газа и погнался за Софией по пустой улице.
Безумец застонал, когда расстояние между ними стало медленно увеличиваться. Несмотря на то, что автомобиль Софии был винтажным, должно быть, он прошел отличный тюнинг, так как мог легко обогнать его случайно выбранную машину. Джокер бросил быстрый взгляд на базуку, лежащую на пассажирском сиденье, и покачал головой, словно пытаясь избежать соблазна подстрелить Софию. Увы, Брюс был очень ясен в этом вопросе. Очевидно, видео бы широко разошлось, и ее убийство ничего не решило бы. Клоуну приходилось напоминать себе об этом каждые десять секунд, и это его безмерно раздражало.
Когда они начали приближаться к перекрестку, стало очевидно, что Джокер никаким образом не сможет задеть «Ягуар» сзади. Он потянулся к мобильнику, намереваясь приказать своим людям отрезать ей путь к побегу, но не успел набрать ни единой цифры, когда его машину сбил «BMW», который, казалось, возник из ниоткуда. Голова ударилась о стекло, в глазах потемнело.
— Ребята, вы были просто прекрасны, — щебетала София, выходя из «Ягуара». — Если б я не была такой возмутительно асексуальной, сказала бы, что хочу от вас детей прямо здесь и сейчас.
— Отвратительно, — сказал Ягучи и зажег еще одну сигарету от остатков той, что свисала у него изо рта.
Он подошел к разбившемуся фургону и вытащил из него Джокера.
— Он выглядит сломанным. С ним все в порядке? — Моше обеспокоенно посмотрел на него.
Ягучи прижал руку к шее клоуна и кивнул:
— Просто в отключке.
— Хорошо, давайте отвезем его в более укромное местечко, — София вернулась в машину. — Поезжайте в тот переулок.
Ягучи затащил не приходящего в сознание Джокера обратно в фургон, усадив его на пассажирское сиденье, сел за руль и последовал за Софией. Моше вскоре присоединился к ним на «BMW», и как только они отъехали на безопасное расстояние от главной улицы, заглушили двигатели. София схватила сумку с заднего сиденья и несколько секунд рылась в ее содержимом, наконец вытащив маску девушки из японского театра Но. Улыбка скользнула по ее лицу, от чего шрамы сморщились.
— Доставай этот мешок соплей. Он станет моим любимым алкашом, — воскликнула она, выходя из «Ягуара» в маске и закатывая рукава. — Посмотрим, сгодится ли снадобье Джонатана.
Ягучи послушно вытащил Джокера из машины и бросил его на землю. Ударившись о грязный бетон, тот издал тихий стон, что говорило о постепенном возвращении сознания. София опустилась рядом на колени и дала ему несколько пощечин.
— Проснись и пой, ты, безумный козел.
Она схватила его за подтяжки и начала трясти, пока у Джокера не задрожали веки и он не посмотрел вверх. Он прищурился при виде длинных рыжих волос, что свисали над ним, выглядывая из-под белой деревянной маски. София тряхнула его еще раз, глядя, как его глаза закатываются, а затем закрываются.
— Теперь… ты не могла бы перестать это делать? — пробормотал Джокер укоризненно, его голос был тихим и наполненным болью.
Она отпустила его и позволила снова упасть на землю. Туман начал выветриваться из его головы. Джокер пристально посмотрел на девушку, задержав взгляд на ее маске, прежде чем перейти к двум мужчинам, которые стояли рядом с черным «BMW» и наблюдали с мрачным весельем. Звон в ушах постепенно сменился громкой музыкой, доносившейся из машины.
— Как мы? Уже работает? — спросила София, потянув за волосы и проверяя зрачки.
Джокер приподнял брови и обнажил желтоватые зубы, из его горла вырвался визгливый смех.
— Ой, какой энергичный персик, — прохрипел он и схватил девушку за предплечье.
София успела заметить блеск ножа, прежде чем он пару раз глубоко порезал ее. Кровь хлынула сразу. Не растерявшись, София отдернула руку в тот момент, когда Джокер снова занес лезвие, и ринулась навстречу, насаживая руку на нож, а затем назад, освобождаясь. Поскольку безумец все еще не оправился от аварии, его хватка оказалась не такой сильной, как ему хотелось бы. София выбила нож из руки Джокера, вытащила пистолет и прижала ко лбу.
— Не напрягайся, ладно? А то венка лопнет, — усмехнулась она.
Ее кровь капала на его лицо, заставляя фыркать с насмешливым отвращением. Его смех усилился, когда взгляд клоуна остановился на жировой ткани, выступающей из одного пореза. Пистолет твердо врезался в его висок. Ее рука, казалось, нисколько не ослабела от глубокой раны.
— Я предпочла бы не убивать тебя, так что не дергайся, — он собирался возразить, но София без предупреждения чем-то брызнула ему в лицо.
Как только аромат неизвестного вещества достиг Джокера, все вокруг начало пульсировать и сдвигаться, а музыка, доносившаяся из машины, постепенно становилась громче и навязчивее. Вся сила улетучилась из тела за считанные секунды, а изо рта вырвался испуганный вздох, прежде чем Джокер успел заглушить его покашливанием.
— «И у клоуна что-то пошло не так …отключились мозги, синаптический бунт», — София напевала сингл рок-группы «The Jesus Lizard», расхаживая вокруг Джокера, пока тот извивался, ослабленный токсином. — Ребята, эта песня полностью подходит к происходящему, — засмеялась она. — «И клоун понятия не имел, что случилось… Где его этика? Где его манеры?»
Она несколько раз сильно ударила его ногой по ребрам. Затем один из ударов пришелся в лицо, и она надавила ботинком на лоб, наблюдая, как кровь начинает стекать на разрисованный рот. Наконец она наклонилась, чтобы дать рассмотреть себя получше.
Зрачки Джокера расширились, когда он увидел, как над ним нависает ужасающая фигура. Он попытался отвести взгляд, но сильные пальцы, крепко вцепившиеся в его волосы, сделали это невозможным. Детали маски полностью слились воедино, оставив только гладкую белую поверхность без каких-либо черт, и он не мог не дрожать, когда она приближалась. Звуки превратились в низкое, невыносимое гудение.
— «И клоун превратился в дурака…»
Ее голос казался далеким, но звучал изнутри головы, монотонно и ошеломляюще. Ее движения были неровными и механическими, и мельчайшее сокращение мышц казалось болезненно опасной угрозой. Джокер тщетно пытался выкрутиться, когда эта жуткая фигура оседлала его и схватила за голову, чтобы затем пару раз ударить ею о бетон. Холодный и колючий свет взрывался под веками при каждом ударе, и густая кровь заполнила горло. Джокер захлебнулся прежде, чем успел ее рефлекторно проглотить. Он захрипел, безуспешно пытаясь вдохнуть больше воздуха, но тело Софии навалилось на его грудь, а иррациональный страх задохнуться только усилил панику.
— Чувствуешь себя перевоспитанным? — София свирепо зарычала, акцентируя каждое слово все громче и громче. — Ты не можешь так просто приходить и портить мою собственность. ЭТО. ТАК. НЕ РАБОТАЕТ.
— Эй… может тебе стоит остановиться? Он выглядит так, будто сейчас откинет копыта, — сказал Моше с тревогой. — Разве Крейн не говорил, что от токсина можно умереть, если доза будет большой?
София отпустила Джокера и обернулась.
— Моше, бля, — прошипела она, — почему ты все время портишь мне кайф? Хорошо, хорошо, допустим, с него хватит. Давай позвоним Уэйну. Ставлю двести долларов, что он будет здесь, менее чем через пятнадцать минут.
***
Брюс лежал в своей постели. Какая-то настойчивая сила продолжала приподнимать его веки, не давая глазам передышки. Он уже провел три часа, пытаясь успокоиться и хотя бы достичь состояния полубессознательного забвения, если настоящий сон казался слишком большой роскошью для такого, как он. Обычно, повидав Джокера, он засыпал как только возвращался домой, бросался на кровать совершенно измученный и усталый. Сегодня же все было иначе. Он продолжал заново переживать их встречу, вспоминая как сдался там, в переулке. Слова безумца все еще звучали в голове:
— К тому времени, как ты проснешься, все будет просто отлично и прекрасно, дорогуша, — Джокер, задыхаясь, смеялся. Прислонившись к стене, он попытался натянуть свои штаны, но через несколько секунд упал на колени, все еще смеясь. — Просто отлично и прекрасно.
Брюс так и оставил его там; шум, наполнявший голову, заглушал смысл слов. Теперь же он не переставал об этом думать. Ощущение опасности, проистекающее из этого обещания, заставляло поеживаться с каждым вздохом. Брюс знал, что что-то должно было произойти.
Стук в дверь заставил его очнуться.
— Что такое? — спросил он, садясь, когда Альфред вошел в комнату.
— Вам, мастер Уэйн, звонит какая-то молодая женщина. Она не назвала своего имени, но, очевидно, это очень срочно.
— Я возьму здесь.
— Очень хорошо, сэр, — Альфред бросил быстрый взгляд на своего работодателя.
Старый дворецкий мог сказать, что что-то было ужасно неправильно и, что бы ни грызло Брюса, становилось только хуже. Он сильно похудел, темные круги вокруг глаз стали привычной особенностью его лица, а волосы растрепались и отросли длиннее, чем обычно, так как он не стригся уже несколько месяцев.
С каждым днем Альфред был все ближе к тому, чтобы поднять этот вопрос, но каждый раз, когда он смотрел в глаза Брюсу, что-то заставляло его отступать и хранить молчание. Возможно, хотя он больше всего на свете не хотел признаваться в этом, Альфред просто боялся. Он чувствовал, что Брюс изменился больше, чем кажется на первый взгляд.
Как только дверь за дворецким закрылась, Брюс взял трубку и прижал ее к уху.
— Слушаю.
— Привет, Уэйн, у меня здесь твой дружочек, и он вроде как не здоров. Я опрыскала его токсином страха. Я уверена, что ты пошел к нему, прибежал в слезах после нашей маленькой встречи, не так ли? Но я звоню, чтобы доказать, что мы по-прежнему на одной стороне. Если у тебя есть какое-то волшебное противоядие и ты хочешь вылечить своего страдальца, приходи… Моше, где мы, черт возьми? …о, да, на тридцать четвертой улице — знаешь, в том маленьком темном переулке, где год назад нашли двух безголовых проституток.
Брюс повесил трубку и вскочил с кровати. Менее чем за минуту он натянул на себя что попало и бросился к шахте, ведущей на базу, которая также служила гаражом. Как только лифт достиг нужного этажа, он бросился к кабинету, где хранились различные лекарства и химические вещества, в том числе противоядие от токсина страха. Схватив шприц-пистолет и небольшой стеклянный сосуд, наполненный прозрачной жидкостью, он помчался в гараж. Адреналин обострил чувства, и Брюс, не раздумывая, выбрал байк Agusta MV-4 в качестве транспортного средства.
Лифт, доставивший его на первый этаж, ехал целую вечность, но, наконец, он остановился, и Брюс почувствовал холодный воздух. Оседлав мотоцикл, он запустил двигатель и на полной скорости двинулся в город. Тело работало импульсивно, а разум был охвачен паникой, которой он никогда раньше не чувствовал.
***
— Ну, ты посмотри! Ты проиграл, Ягучи, — фыркнула София.
Она удобно сидела на снова отключившемся Джокере и зашивала свою руку. Маска и небольшая аптечка лежали рядом на земле.
— Восемь минут, Уэйн. Ты превзошел все, что я считала заботой о любимом человеке.
Брюс не обращал внимания на ее насмешки. Заглушив мотор, он поспешил к тому, кто безвольно лежал на бетоне.
— Слезь с него, — прошипел Бэтмен.
Комический испуг отразился на лице Софии, когда она послушно встала, продолжая шить.
Брюс опустился на колени рядом с Джокером. Наполнив шприц противоядием, он направил иглу в складку кожи на руке и ввел вещество. Другой рукой он трогал шею, проверяя пульс. Как только противоядие растворилось в крови Джокера, его сердцебиение стабилизировалось, медленно возвращаясь в норму. Брюс облегченно вздохнул. Наконец он отвел глаза от расслабленного и раскрашенного лица и посмотрел на Софию. Та ухмылялась:
— А теперь скажи мне, Уэйн, чему мы научились сегодня?
Брюс не ответил. Он почувствовал, как его кулаки непроизвольно сжимаются, а каждый мускул в теле напрягся, готовый атаковать в любую секунду. Софию это нисколько не смутило.
— Я имею в виду, какого хрена ты ожидал? Что я позволю ему убить моих людей, взорвать офис и обращаться со мной, как с сопливой сучкой? Ну, честно, — она развела руками в театральном жесте недоверия и зашагала к «Ягуару». — Глас истины для вас! Слушайте, что я говорю, и получите прибыль. А под прибылью я имею в виду отсутствие новой жопы. Подумайте над этим.
Она села за руль и снисходительно посмотрела на Брюса.
— Мы все еще созвонимся вечером, и лучше бы тебе подготовить какие-нибудь извинения.
***
Образы пролетели в голове Брюса. Лицо девушки, которая (как он когда-то думал) значила для него все. Ее испуганный голос. Его страх потерять ее навсегда, когда он мчался обратно в бэтпещеру, надеясь, что еще не поздно дать ей противоядие и спасти ее. Теперь ирония судьбы заставила его пережить все это заново. Вот только человек, которого он так отчаянно пытался спасти, человек, которого он теперь держал на руках, был тем же самым, кто забрал у него Рэйчел. Тем же, кто убил ее с такой легкостью, будто задул свечу.
И все же теперь он обнимал Джокера — вместо того, чтобы отталкивать его, и, вернув руку тому на шею, не пытался душить его, лишь прощупывал ритмичный и спокойный пульс.
Брюс открыл глаза. Холодный воздух, касающийся покрытой потом кожи, медленно рассеял воспоминания, и он наконец решился посмотреть вниз. Он никогда не видел этого безумца таким трогательным и беспомощным. Все еще без сознания, тот инстинктивно уткнулся лицом в сгиб руки Брюса, будто притянутый ее теплом. Брюс не знал, сколько времени прошло, прежде чем Джокер медленно открыл глаза и огляделся. Он поднял голову. Ошеломленный взгляд остановился на лице Брюса.
— Я, правда, в раю, дорогуша? — пробормотал Джокер. Лукавая улыбка расползалась по его лицу, хотя он с трудом превозмогал боль. — Что случилось?
— Тебя отравили, — ответил Брюс.
Он не мог не вспомнить, как много лет назад говорил именно эти слова. Адреналин, все еще бурлящий в венах, не позволял памяти поглотить его, вместо этого он ощутил огромное облегчение, увидев, как Джокер приходит в себя и начинает наглеть.
— Я дал тебе противоядие, теперь с тобой все будет в порядке.
— Хе-хе… кто бы мог подумать, что ты сможешь так хорошо сыграть роль рыцаря в сияющих доспехах — и без доспехов, — Джокер потрогал предплечье Брюса, улыбаясь ощущению мягкой ткани куртки вместо холодных кевларовых пластин, к которым он так привык.
— И что ты натворил? — Брюсу все еще не хотелось освобождаться от его хватки и вставать.
Он даже не мог найти в себе силы придать голосу чуть более холодный оттенок, чувствуя, как действие адреналина медленно ослабевает, оставляя его расслабленным и спокойным.
— Что я натворил… Ну, я просто хотел немного поговорить с нашей общей подругой, возможно, дать ей добрый совет, но, как видишь, она… э-э… потрепала меня, — Джокер слегка выровнялся, чтобы удобнее устроиться рядом с Брюсом. — Между прочим, детка, я должен бы тебя отшлепать прямо сейчас. Я сказал: когда ты проснешься, все будет в порядке… но ты даже не засыпал, хм? И, э… ты должен был сказать мне, что эта София более изобретательна, чем типичный мафиози… Токсин страха? Откуда?
— Из всех людей я всегда считал тебя самым изобретательным.
— Ну, знаешь, как это… У нас у всех бывают плохие дни, правда? — безумец тихо хихикнул. — Может, ты поможешь мне сделать их лучше.
— Я спас тебе жизнь, это лучшее, что только можно сделать.
— О нет, нет, спасение… Это банально, понимаешь? Я чувствую твою заботу, вот что самое приятное в околосмертном опыте.
Брюс съежился. Той его части, которая изо всех сил пыталась сохранить какую-то независимость, не понравилось, как трепетно Джокер произнес слово «забота». Однако было слишком поздно бороться с этим.
— Что дальше?
— Ну… По крайней мере, ты можешь отвезти меня домой.
— У тебя есть что-то, что ты называешь домом?
— Вообще-то, да. Всего в четырех кварталах отсюда. Не так уж трудно.
Брюс несколько секунд смотрел Джокеру в глаза, но не обнаружил никаких следов озорства или коварства. Хотя говорил он дерзким тоном, лицо Джокера все еще выдавало признаки крайнего истощения и боли.
— Хорошо. Я отвезу тебя… домой. Можешь встать? — он подхватил Джокера и помог ему подняться на ноги.
Клоун тут же обернулся, обхватив лицо Брюса ладонями.
— Мой герой… — протянул Джокер с широкой ухмылкой.
Его макияж был полностью испорчен потом и кровью, отчего лицо выглядело еще более гротескным, чем обычно, но для Брюса это не имело большого значения, очевидно, раз он позволил обнять шею, прижаться как можно ближе и мягко, с довольным мурлыканьем, поцеловать. Брюс вздохнул, чувствуя, как кожу начало приятно покалывать. Борясь с желанием ответить, он прервал поцелуй.
— Я забыл шлем, так что тебе придется постараться не упасть. Держись за меня крепче.
Джокер тихонько хихикнул, усаживаясь позади Брюса.
— Теперь ты говоришь, как плохой парнишка из байкерского фильма, — пробормотал он, наклоняясь и обхватывая грудь Темного рыцаря. — Думаю, это делает меня милой, невинной барышней со светлыми кудрями, которая вот-вот «западет» на него…
Он положил голову на плечо Брюса и с глубоким вздохом закрыл глаза. Его хватка усилилась, когда двигатель завелся.
