***
Джокер перестал на миг дышать, когда рука Брюса начала медленно массировать его член, пальцы неспешно обнимали его, в то время как ловкий язык продолжал исследовать самые чувствительные части тела. Голова безумца запрокинулась. Брюс обнял его за талию, пальцы одной руки вонзились в ткань штанов, сжимая плоть, прикосновения другой руки становилось сильнее и чувственнее с каждой секундой. Бедра Джокера раздвинулись еще немного. Он весь изогнулся из-за влажных губ, обжигающих кожу. Он же не сможет этого вынести! Он же не сможет потом без этого жить! Джокер уже ничего не соображал из-за охватившей его паники, кусал изнутри шрамированные щеки, но не был в силах заставить тело уклониться от прикосновений, от извращенно медлительного языка, который ползал по нему, как червяк, одновременно беспощадный и сладкий. Жар нарастал, заставляя внутренности плавиться, делая мышцы бесполезными. Джокер упал на спину, тяжело дыша, его бедра упирались в цепкую руку. Брюс отстранился и залез на Джокера, втиснув колено между его бедер. Он нежно погладил влажные волосы. Джокер зажмурился, будто испуганный ребенок, но его губы приоткрылись раньше, чем Брюс наклонился и поцеловал его. Джокер заскулил и потерся о его ногу гибким кошачьим движением, когда теплый язык скользнул в рот и обвился вокруг его собственного. Что-то вопило во глубине сознания Джокера. Он впервые ощущал чужую нежность, и она разрушала все, что он раньше знал и помнил, душераздирающим теплом подчиняла тело. Никогда раньше он не испытывал подобного ужаса, который спутывал мысли. Опасно. Что-то угрожает ему… Может быть невыносимо больно… Он же сломается… Джокер не осмеливался смотреть на Брюса, несмотря на успокоительные поцелуи, которые тот рассыпал по его лицу. Он не осмеливался пододвинуться и прижаться, несмотря на острую потребность. Он не мог этого вынести, но жаждал этого. Он хотел, чтобы это закончилось, но молил, чтобы все продолжалось и повторялось снова и снова. Казалось, он попал в собственную ловушку. Все, что ему оставалось: корчиться, когда мускулистое бедро между его ногами сменилось ужасными пальцами, расстегивающими его брюки, скользящими внутрь, скользящими по потной коже туда и обратно, пока рот пылко прижимался к его горлу, а язык сладострастно облизывал пульсирующие вены. Джокер отчаянно цеплялся за простыни. Он прижался виском к твердому матрасу, когда губы Брюса блуждали по его груди, время от времени останавливаясь в наиболее уязвимых местах. Стало очевидным, что Темный рыцарь собирается делать, когда его пальцы сомкнулись на поясе и стянули штаны с клоуна. Джокер заерзал, когда грубая ткань задела нежную плоть. Все еще немного болело после того, что он делал с Брюсом, но это нисколько не уменьшало потребности в контакте. Джокер просто лежал, замерев, обнаженный, покорный, жаждущий, тщетно пытающийся успокоить дыхание. Брюс снова опустился перед ним на колени, его глаза блуждали по вздымающейся груди, скользили вниз по плоской поверхности живота, наслаждаясь видом бледной кожи, туго обтягивающей мышцы и выдававшей даже малейшие подергивания. Веки Джокера медленно поднялись, и их взгляды встретились. Клоун вздрогнул. Безумец знал, что не может скрыть своих чувств. И знал, как это влияет на Брюса. Он с трепетом наблюдал, как Темный рыцарь смотрел на него, одновременно с вожделением и угрозой, как спокойная ласка плавно переходила в страсть. Что-то забулькало у него в горле, нарастая, пока он наблюдал, как Брюс спускается вниз, не сводя с него глаз, его губы приоткрываются, проходятся по всей длине затвердевшего члена, нежно посасывая, с умышленным усердием обрабатывая каждый дюйм. Его язык то дразнил основание члена, то извивался и кружился вокруг головки. Джокер простонал, задыхаясь. Вид Брюса, болезненная нежность в его глазах, непристойное и ласковое смакование, то, как он целовал его, облизывал, сосал… Джокер чувствовал, как его разум рушится, и все оставшиеся мысли улетучиваются. Он понял, что его собственное тело билось о кровать в судорогах, и даже не был уверен, действительно ли выкрикивал ругательства или просто что-то ревело в голове. Джокер боялся смотреть вниз. Волна электрического удара обездвижила его, когда скользкий палец медленно скользнул внутрь, быстро нашел простату поддразнивающими движениями. А то, что делал влажный горячий рот Брюса, выбивало дыхание из легких. Джокер ощущал, как мягкая задняя часть горла Брюса снова и снова касается кончика его члена. Безжалостные пальцы массировали все сильнее, заставляя корчиться и вопить. Бедра откидывались, голова прижималась к матрасу, поворачивалась в сторону, зарывалась в простыни. Он впился зубами в грязную ткань, чтобы заглушить крики, которые не мог сдержать. Джокер ничего не мог контролировать. Когда его ноги сжались вокруг Брюса, он почувствовал, как тело мягко покачивается взад и вперед в быстром, непрерывном ритме рта и пальцев. Безумец стиснул зубы сильнее. Осознание того, что Брюс отсасывает ему, сводило с ума, заливало тело мучительным жаром. Джокер почувствовал первые неловкие покалывания оргазма. Оргазм взорвался внизу позвоночника, распространяясь волной, пробираясь под кожу, пока не охватил все тело. Джокер свернулся и стонал, молотил руками и отчаянно хватался за простыни, почти разрывая их. Он почти беззвучно кончил, но завсхлипывал, когда почувствовал, как Брюс высасывает его досуха и глотает. Джокера накрыла волна затихающего оргазма. Несмотря на то, что все было кончено, и Джокер просто безжизненно распластался, рот Брюса не хотел оставлять его тело в покое, влажный след поцелуев опять появился посредине груди, вызывая теплую щекотку. Наконец клоун осмелился открыть глаза и встретиться лицом к лицу со своим мучителем. Он просто не мог вынести того, каким умиротворенным и озорным Брюс выглядел, с каким обожанием его теплые губы касались изуродованных щек Джокера, как волнующе сладко они целовали. Безумец почувствовал, как из горла вырвалось рычание. Джокер вскочил и перевернул Брюса на спину, оседлав его. Цепкие пальцы прижали податливые руки к кровати. Он оскалил зубы в рычании, заявив о растущем раздражении. Кровожадный язык протолкнулся в рот, того, кто лишал его рассудка. Джокер жестоко кусал вызывающе приоткрытые губы, на них появилась кровь, но Брюс не шевелился и не издавал ни звука. Наконец Джокер отстранился, побежденный. Хватка на запястьях Темного рыцаря ослабла. Освобожденные пальцы Брюса скользнули между пальцами Джокера, переплетаясь. Безумец почувствовал, как волна паники вновь захлестывает его, заставляя онеметь и оцепенеть. Он смотрел на Темного рыцаря, не в силах даже отвернуться. Рот Бэтмена растянулся в победоносной ухмылке, но взгляд был удивительно нежен. — Попался, — мягко сказал он.8. «Попался!»
5 ноября 2021 г. в 23:01
Когда Брюс вышел из душа, он получил набор чистого нижнего белья и штаны, а также выговор по поводу его худобы. Его раны были продезинфицированы и обработаны. У Брюса не было выбора, остаться или уйти. Впрочем, мысль об уходе даже не приходила в голову, пока он, потягивая холодную воду из керамической чашки, сидел на кровати Джокера, ожидая, когда тот выйдет из ванной.
Брюса ничего не беспокоило. Его дыхание было спокойным, сердцебиение — размеренным, взгляд — ясным и сосредоточенным. Он чувствовал себя… как надо, очищенным, осознанным… Живым. Напряжение исчезло, обнажая присутствие чего-то, что хитро скручивалось в глубине разума, а теперь просачивалось темным удовольствием в вены. Он терпеливо ждал.
Дверь со скрипом открылась, за ней последовали мягкие шаги по деревянному полу.
Джокер стоял рядом, его волосы свисали густыми мокрыми прядями, прилипали к лицу, с них капала вода. Он лениво застегивал рубашку, постепенно скрывая бледные, покрытые шрамами части тела от взгляда Брюса. Выражение его лица было удивительно расслабленным, но взгляд, как обычно, оставался ярким и едким.
Безумец заправил рубашку, повернулся и подошел к креслу рядом с кроватью, оскалившись в хищной усмешке. Брюс наблюдал за его сутулой фигурой через полузакрытые веки, совершенно невозмутимо. Джокер сел рядом, пристально на него глядя. Через какое-то время Брюс поднял бровь и вопросительно посмотрел на него, в ответ послышался жуткий смешок.
Джокер откинулся назад, нервно улыбаясь, барабаня пальцами по подлокотникам, но Брюс не двинулся с места, оставшись на кровати в том же положении.
Прошла минута мертвой тишины, прежде чем Джокер встал, причмокивая губами и слегка склонив голову. Он медленно подошел к кровати, закусил губу и встал на колени у ног Брюса, оперевшись о них подбородком.
— Лучше? — промурлыкал Джокер.
Его руки обвились вокруг ног Брюса, нежно их сжимая.
Темный рыцарь одарил его слабой кривой ухмылкой и поставил чашку на пол. Его глаза встретились с неотступным взглядом Джокера. Брюс изучал мельчайшие черты лица безумца, восхищаясь контрастом между общим спокойствием и едкой угрозой во взгляде, под слоем какой-то удивительной нежности.
Руки Темного рыцаря потянулась к вискам клоуна, смахивая мокрые локоны, разглаживая и обхватывая лицо спокойным плавным движением.
Джокер опустил глаза и дернулся от прикосновения.
Он медленно расслаблялся в теплых руках, наклоняя голову и подставляя ее, как кот, под ласку. Но Брюс чувствовал какое-то подкожное напряжение, когда его пальцы блуждали по впадинам шрамов на мягких губах, поглаживали шею сзади, исследовали линию подбородка.
Джокер сильнее сжал ноги Брюса и закрыл глаза, казалось, удовлетворенный томными ласками, но его нахмуренные брови и ногти, впившиеся в икры Темного рыцаря, выдавали, что в душе безумца что-то творилось.
Джокер сильно закусил нижнюю губу, когда рука Брюса погладила его шею, раздраженный тем, что вены предательски демонстрируют учащенный пульс. Он приоткрыл глаза. Брюс удивленно рассматривал клоуна, считывая все то, что проступало на его лице.
Тревога. Влечение. Предчувствие опасности. Страх. Все сразу.
Брюс соскочил с кровати, даже не задумываясь, схватил клоуна за воротник, притягивая ближе. Обхватив лицо Джокера руками, он почувствовал, как что-то разливается теплой волной от основания позвоночника, медленно овладевая им.
Темный рыцарь хотел видеть эти чувства снова и снова.
Джокер прерывисто вздохнул от ощущения гладких губ на шее, от извращенно-нежных поцелуев, рассыпанных по самым чувствительным участкам кожи.
Брюс на секунду отстранился, оценивая реакцию. Он уже отказался от всех притязаний на то, чтобы казаться сдержанным. Его лицо оставалось спокойным, но выглядело уже откровенно сладострастным, потому что то, что он видел, нравилось Темному рыцарю больше всего на свете.
Джокер боялся. Он умирал от страха.
Брюс взялся за пуговицы рубашки клоуна, расстегивая их одну за другой без спешки, все еще наслаждаясь нарастающей тревогой Джокера.
— Мне лучше, — хищно прошептал Брюс.
Его пальцы прошлись по обнаженной груди, по ребрам и немного напрягались, когда дошли до изгиба талии.
Прикосновения Брюса не были сильными. Не были властными. И все же они заставили безумца застыть, окаменеть, хотя он, казалось, сдавался добровольно, даже не пытаясь отстраниться, когда Темный рыцарь уткнулся носом в его бледную плоть, облизывая, пробуя на вкус. Губы медленно прошлись по телу и наконец прижались к губам Джокера, вызвав у него оцепенение.
Брюс нежно пососал его губы, прежде чем твердый кончик языка скользнул вокруг рта и шрамов Джокера, обводя их контуры с непристойным благоговением.
Не то чтобы Брюс не мог себя контролировать. Он не хотел. Нервная реакция Джокера, его сбивчивое дыхание, учащенное сердцебиение, такой вот взгляд — все это было внове. Темный рыцарь не собирался ничего упускать, воспользовавшись возможностью отомстить.
Брюс слегка откинулся назад, а его руки все еще крепко обнимали тонкую талию клоуна. Темному рыцарю чертовски нравилось это зрелище: то, как безумец вцепился в свою футболку и пытался не дать ее снять, блестящие следы слюны, оставленные Брюсом на его теле, наигранная грубость, которой Джокер пытался завуалировать уязвимость.
— Ты что, хочешь, чтобы я попробовал на собственной шкуре то, что делал с тобой? Или как? — клоун приглушенно зашипел, его пальцы предостерегающе схватили волосы Брюса.
— Нет, не это я собираюсь с тобой сделать, — по лицу Брюса скользнула ухмылка. Он отодвинулся, не отводя глаз, руки гладили бока Джокера. — Сядь сюда, — он кивнул на кровать.
Джокер неуверенно, медленно встал и сел, куда было сказано, то и дело вздрагивая.
Напряженные мышцы ног немного расслабились от прикосновений Брюса, когда тот обхватил бедра безумца, опустившись перед ним на полу. Джокер раздвинул ноги, позволяя устроиться между ними. Руки Темного рыцаря поднялись вверх, слегка надавливая.
На секунду клоун почувствовал их тяжесть на своих плечах, прежде чем с его тела стянули расстегнутую рубашку. Джокер немного пододвинулся. Когда Брюс стаскивал рукава с его рук, он уже прижимался бедрами.
Темный рыцарь с растущим удовлетворением наблюдал, как его спокойное дыхание щекотало кожу безумца, заставляя того дрожать, как кончики пальцев, скользящие по выпуклостям бедренных костей, заставляли мышцы живота Джокера непроизвольно дергаться.
Джокер закрыл глаза, сдвинул брови. Его дыхание становилось все более и более прерывистым, учащаясь, когда Брюс прижимался лицом к вздымающейся груди.
Губы Темного рыцаря проложили цепочку ласковых поцелуев снизу до кадыка. Он притянул Джокера еще ближе. Бедра медленно двигались из-за нарастающего жара. Руки блуждали по спине безумца, пальцы неторопливо скользили по его лопаткам, вдоль позвоночника.
Брюс наслаждался теплой и то гладкой, то испещренной волнистыми шрамами кожей, под которой двигались тощие мышцы, дрожащие, но послушные. Он восхищенно смотрел на едва уловимые морщинки на лице Джокера. Он чувствовал страх клоуна, хотя все тело того, казалось, жаждало прикосновений, выгибалось, нежно терлось, нуждалось в поглаживаниях.
Пальцы Джокера судорожно сжимали грязные простыни.
Брюс сел на пятки, на мгновение прервав контакт. Он увидел, как Джокер тут же открыл глаза, его взгляд был одновременно умоляющим и разозленным.
Снова поднявшись на колени, Брюс начал гладить бедра клоуна и, наклонясь, покусывать нижнюю часть живота. Язык обвел пупок по кругу, прежде чем спуститься вниз.