***
Высота всегда мало что значила для Джокера, и неважно, шагал ли он по выступу крыши небоскреба или удобно сидел на бордюре. Совершенно неважно. Прямо сейчас он был на небоскребе. Джокер ненадолго задумался, а потом решил переместиться на более безопасную часть крыши. Он ходил по кругу добрых пятнадцать минут. Засмотрелся было на закат, но решил, что любоваться закатом пошло, и продолжил прогулку. Брюс однажды сказал ему, что страх победит. Страх иметь что-то и потерять — такое понятие было Джокеру совершенно чуждо еще недавно. Сейчас он потерял счет дням, которые они с Брюсом провели вместе, но не потерял зудящего осознания этого страха. Это чувство не подавляло, нет, Джокер был слишком хорошо приспособлен к окружающему миру, чтобы поддаваться страхам. Но этот исходил изнутри, из того, что он раньше плохо знал, — из его души. Страх потери скрывался там все это время или Брюс развил его с нуля? Это еще предстоит выяснить. Он не казался чужеродным. Джокер раньше не знал, что умеет бояться. Но именно из-за этого страха Джокер только что заставил себя спуститься пониже. Если бы он упал, что бы Брюс сделал? Если верить сказанному (они уже обсуждали этот вопрос), он бы взял пистолет, который дал ему Джокер, и пустил бы его в ход, вероятно, смеясь над разочаровывающей посредственностью их финала. Хотя мысль о том, чтобы рассмешить Брюса нелепой смертью незадолго до того, как он проделает дыру в голове, имела некоторую прелесть, она определенно оставалась бы более очаровательной в фантазиях. Не нужно этого делать. У Брюса сейчас проходил какой-то решающий деловой ужин. Он и Кавасаки протолкнули идею, получили поддержку городского совета, привлекли достаточное количество людей, добились всего. Кавасаки станет следующим главным благодетелем Готэма, поскольку монорельс даст новые ветви. Так много всего было теперь по-другому. Два месяца назад Джокер и не мечтал получить сообщение от Брюса о пышных ресницах мэра Гарсии, поскольку Бэтмен сейчас скучал в деловой обстановке. Теперь, когда Джокер взял телефон и прочитал несколько слов, он рассмеялся, а затем страх скрутил живот. Джокер очень хотел, чтобы Брюс был рядом с ним. Джокер чего-то боялся, он мог признаться себе в этом открыто. Энергия города принимала форму волн, и Джокер всегда мог сказать, когда происходило нечто неправильное. Во всяком случае, так он планировал большую часть дел. Благодаря этому он был на шаг впереди. Были определенные тенденции, которые никогда не менялись, и одна из них проявилась. Это была Лючия Витти с ее младенцем, единственным наследником, ее территориальные инстинкты дикой свиньи. И мальчики Марони, два бедных крылатых существа, жаждущие опять стать птицами высокого полета. Человеческое собственничество было тем, что никогда не переставало удивлять Джокера, но теперь оно казалось утомительным и требовало искоренения. Некогда изумляться, если вы — участник событий, стоите под перекрестным огнем с чем-то ценным в руках, что не хотите потерять. Джокер написал Брюсу сообщение, спрашивая, когда закончится ужин, но Брюсу потребовалась целая вечность, чтобы ответить. Между тем, пошлый закат уже закончился.***
— Иногда мне хочется вернуться в Японию, понимаешь? — Моше выглядел удрученным, когда листал небольшую стопку предложений. Одна из неофициальных дочерних компаний Nissenbaum Industries собиралась внести свой вклад в совершенствование дистанционно управляемых подводных лодок, которые использовались для контрабанды наркотиков. Официально связи между Ниссенбаумом и компанией не было, неофициально было много денег и много надзора, включая пересмотр тендеров. — Почему это? — резко спросила София. Она была неофициальным советником, с такой работой можно было жить. — Никто там не взглянет на вас еще раз, если вы подтасовываете ставки, вот почему. Думаю, мне не хватает такой атмосферы. — У тебя осталось только три предложения. Три! Перестань ныть, и давай заставим работать эти двигатели. Внезапно тишину прорвали резкие звуки сингла «Тарзан Бой» группы «Балтимора». Это был сотовый телефон Софии. — Ягучи? — спросил Моше. — Да. Ну как, сейчас понравилась атмосфера? — Подходит. — Что? Суп?! — переспросила она в телефон. Прислушиваясь, она встала, подошла к окну без трости, вернулась к кожаному креслу, залезла на него, опять встала и пошла обратно к окну. Выражение ее лица оставалось невозмутимым. Однако Моше хорошо знал, что означают эти метания по комнате. Наконец она взорвалась: — Как, черт возьми, такое случается в ресторане?! Вот эта хрень, прямо как «Крестный отец»? Это был не ресторан Марони, не так ли? Нет? Ресторан Уэйна? Ну, тогда как? Почему ты не проверил персонал с помощью гребаного сканера сетчатки? У тебе его не было? Бля! Нет, я позвоню сама. Она повесила трубку и осмотрелась. Она снова сидела на кресле, Моше смущенно смотрел на нее. — Угадай, — сказала она. — Сколько догадок я получу? — К черту! Уэйна накачали наркотиками и похитили средь бела дня. — Как?! — Он упал в обморок. Понял? Бля, упал в обморок посередине обеда, не просыпается, поэтому они вызывают «Скорую». Она приезжает, его забирают, вокруг хаос и бедлам. Ягучи делает несколько звонков, пуф, в больницу Готэма не привозили никакого Уэйна! Гребаная поддельная «Скорая» просто украла удобно рухнувшего им в лапы Брюса и исчезла! — Когда это произошло? — Полчаса назад. — У такого миллионера, как Уэйн, вероятно, есть собственная карета «Скорой», не больничная, понимаешь? — Да, нет. На «скорой» были знаки центральной городской больницы. Только все это — фальшивка. Никто машину за Уэйном не отправлял. — Что теперь? — Полагается уведомить ближайших родственников. И София набрала номер Джокера.***
К тому времени, когда Джокеру позвонили, он уже знал, что что-то не так. Он был очень разочарован собой. В его представлениях о себе надо было сразу развить бешеную скорость и приступить к решению проблемы. Но случившееся не было просто проблемой. Это было уже слишком для Джокера. Он не поверил бы, что может вести себя так глупо, так нервно, как обычный человек в беде. Но вот он сидит на своей (их с Брюсом) кровати и беспомощно дергает волосы. Сегодня утром они оба проснулись в этой постели. Они оба должны были заснуть в ней вечером, уже через пару часов. Когда зазвонил телефон и на экране появилось имя Софии, Джокер хотел посмеяться над собой, но не мог понять, как это сделать, когда горло было словно завязано узлом. Он просто молча прижал телефон к уху. — Ты знаешь, что случилось? — голос Софии был, как всегда, почти бесстрастен, но Джокеру стало легче от ноток раздражения. Он не хотел сочувствия, но хотел каких-то эмоций от нее. Джокер просто не смог бы выслушать такое сообщение, сказанное равнодушным тоном. Почему? Он не знал. — Нет, не стесняйся, поделись, — нарочито легко сказал Джокер. Его удивило, как быстро развязался узел в горле. — Уэйн потерял сознание во время того долбаного ужина! Мы подозреваем, что ему кто-то подсунул яд или снотворное, и его куда-то отвезла скорая помощь. Куда, мы понятия не имеем. Ягучи забрал тарелки, но они, должно быть, подменили их, там ничего нет. Джокер молчал. Через минуту в нем словно заработал автомат для решения проблем. Он больше ничего не чувствовал, потому что это было слишком. Просто обдумать и проанализировать. Он знал, что у Брюса стоит микрочип. Еще неделю назад Альфред и Люциус Фокс были единственными людьми, которые могли выследить его в случае, если что-то пойдет не так. Теперь Джокер тоже мог это делать. — Хорошо, встретимся на Лабмер Стрит, на складах, через полчаса. Джокер даже не знал, есть ли у него столько времени, но если он хотел забрать те штучки с базы Брюса. Чтобы действовать наверняка, ему нужно было пойти на такой риск. — Возьми с собой людей и, эээ, взрывчатку? И немного газа, например, ацетон? В аккуратном большом баллоне? С распылительной насадкой и трубкой, ну, знаешь, чтобы тихонько накачать его в комнату, красивенько так. И рюкзак или что-то в этом роде? Справишься? — его интонации были теперь деловыми. — Ага, — София даже не спросила, а чем он сам займется, и повесила трубку. Джокеру это понравилось. Он мог сразу приступить к работе, и это помогло игнорировать холодную мертвую пустоту, возникшую в животе. Он чувствовал, но старался ее не замечать. Было сложно действовать в таком состоянии, но некоторые вещи были встроены в него так давно! Например, действовать в экстремальных условиях. — Любой работодатель был бы в восторге от такого парня, как я, — подумал он, спускаясь по лестнице, даже не пытаясь закрыть дверь. Мотоцикл, на котором они иногда передвигались по городу, был припаркован у дома, накрытый картонными коробками. Хотя в их районе почти не встречались посетители, которые могли его увести. Он надел шлем (последнее, чего ему сейчас хотелось бы — это попасться полиции), вставил ключи в замок зажигания и умчался, стараясь срезать как можно больше углов, и быть при этом как можно более законопослушным. Ему не нужно было уделять много внимания дороге, его встроенный GPS всегда мог сделать это за него, давая время разобраться в некоторых вещах. Это совершила Лючия Витти, без вопросов. А вот что она захотела от Брюса, вопрос куда более сложный. Она либо очень умна, либо трагически глупа. На секунду или две Джокер почувствовал, как что-то разделяется внутри него: мысли и чувства становились слоями такого себе живого пудинга. Еще одна новость. Однако холодное мертвое пространство продолжало расти, и у Джокера оставалось мало времени, прежде чем оно завладеет и его сознанием. Джокер прорезал пар, свет и бетон, пока не достиг цели. Брюс дал ему все ключи и комбинации, необходимые для входа на базу. Джокер работал в плохо освещенном пространстве, и руки даже не дрожали, когда он разблокировал все, что нужно. Джокер проверил телефон; у Софии было еще пять минут. Он вошел в лифт, спустился. Потолочные светильники оживали один за другим. Где-то на краю сознания появлялись призраки воспоминаний, но он предпочел их игнорировать. Он не хотел думать о Брюсе, который крутил его вон там, на стуле, о нет! На долю секунды он даже совсем забыл о том, кто такой Брюс. Холодное мертвое пространство овладело, и пришлось найти для него имя. Джокера парализовал ужас. Но только на долю секунды. Он знал, где все было, ноутбук с датчиками слежения, инфракрасная камера, нужные кабели, то да это. Он собрал необходимое раньше, чем прошли пять минут, но когда лифт поднял его на поверхность и он покинул бэт-пещеру, «Ягуар» Софии был уже припаркован у забора. Джокер взглянул на мотоцикл, приваленный боком, как какая-то механическая корова, страдающая артритом, и решил оставить его там, побежав к черной гудящей машине. Дверь открылась, приглашая войти. Он сел на пассажирское сиденье. Сзади находились Моше и Ягучи, а за рулем — София. Джокер повернул голову и закатил глаза. — О, вся банда, как мило, — вздохнул он и включил ноутбук. — Ты такой бледный, что твой силикон заметен, — сказала София. Даже в таком плохом освещении Джокер был явно белоснежным, что подчеркивало его шрамы. — Угу. Извини, — от извинений Джокера всем стало как-то не по себе. Экран ожил и, спустя несколько нажатий по клавиатуре, начал отображать местопребывание Брюса. — Что это? — спросил Моше, вытягивая шею с заднего сиденья. Между ним и Ягучи была зажата спортивная сумка, предположительно заполненная безделушками, которые просил Джокер. — Это именно то, что надо, понимаешь? — голос Джокера был устрашающе приятным. — Вот. Он ткнул пальцем в мигающую точку на экране: — Вот где он. София наклонилась, чтобы получше рассмотреть. — Шелдон Парк, да? — она завела двигатель. Первые пять минут ехали в абсолютной тишине, затем Ягучи достал пачку сигарет и спросил, не заболеет ли кто-нибудь раком, если он закурит. Джокеру пришлось серьезно подумать, завязал ли он с курением уже или ещё нет. Казалось, все слилось во что-то первозданное, в изначальный хаос, в ту жизнь, которую Джокер вел много лет до тех пор, пока тепло и внимание Брюса не прогрызли дыру в его сердце. Но все было иначе и совсем не весело. Он хотел, чтобы все исчезло, и, может, немного рака не помешает. Первая же затяжка помогла Джокеру определить, что он уже бросил курить, — закружилась голова и пульс резко ускорился. И тут же поломались перегородки, которые разделяли разум и чувства. Курение привело к чему-то невероятному. Каждая глубокая затяжка помогала прояснить картину. Джокер был в ярости, ужасе, оцепенении, по его щекам текли горячие слезы, а пепел падал на клавиатуру, пока он продолжал смотреть на точку на экране. Микрочип также измерял жизненно важные органы Брюса, и они казались достаточно стабильными. Тем не менее, Джокер плакал, по крайней мере, теперь он это осознал. Он попытался определить, сколько раз Брюс уже заставлял его плакать, но не смог. Это было действительно забавно. Джокер взглянул на Софию — она тоже выглядела забавно. Хотя волосы взлохмачены, на ней надета классическая рубашка и брюки. — Я тебя отвлек от работы? Извини, — вновь вежливо сказал он. София держала в уголке рта свою порцию рака. Она искоса посмотрела на него. На его лице все еще оставались блестящие дорожки слез. — Это и есть работа, пупсик. Перестань плакать, жутко. Голова Джокера прояснялась с каждой секундой. Он вытер влагу с лица и прикончил сигарету, стараясь не допустить попадания пепла в ноутбук. Точка четко светилась, поводов для паники не было, по крайней мере, пока. Кроме того, они были почти у цели. — Ой-ой-ой! Так они привезли его в один из ресторанов Марони, потрясающе! — София остановилась, потушила сигарету о приборную панель и повернулась лицом к коллегам на заднем сиденье. Затем она посмотрела на Джокера. — Я предполагаю, ты пришел подготовленным, у тебя должен быть план, — сказала она. — А, точно! План! — Джокер залез в небольшую сумку, в которой он принес инфракрасную камеру. Он взял ее, вышел из машины и поставил ноутбук на капот. Автомобиль был припаркован через дорогу от ресторана, достаточно близко, чтобы получить целостную картину. Удовлетворительную или нет — еще предстоит определить. Он подключил камеру и щелкнул, в то время как остальные вышли из машины, чтобы присоединиться, образуя полукруг за его спиной. — Ты пришел подготовленным! — сказала София, когда на экране появилось смутное изображение нескольких красных силуэтов. — Картинка размытая. Джокер только пожал плечами и немного скорректировал изображение, сделав силуэты более различимыми. Судя по расстоянию и тому, что дом был одноэтажным, ключевые фигуры должны были находиться на кухне. А вот и Брюс — красный комок, который, казалось, сидел. Вероятно, привязанный к стулу. — Хорошо, с ним четверо парней, ничего похожего на толстушку, так что я предполагаю, Лючии здесь нет, — София заглянула через плечо Джокера. — А здесь два парня практически у входной двери. Как мы попадем внутрь? — Вентиляционные отверстия, — пробормотал Джокер и посмотрел на экран, что-то обдумывая. — Ты самая маленькая из нас, так что пойдешь ты, хм? — Я выздоравливаю, хожу с гребаной тростью. — М-м-м… ты можешь ползать по воздуховодам с тростью, если пообещаешь не поднимать много шума, хорошо? Нет, послушайте. Просто идите за мной. Он собрал вещи и направился в переулок, на которых выходила задняя часть здания. Как и большинство заведений в этом городе, ресторан был ему знаком. Джокер знал, как попасть внутрь. По крайней мере, он на это надеялся.