Ничего не бойся, отдай мне страх, я его в себе растоплю, как снег, что не выпал пока ни в одной из стран, где у нас друг друга сегодня нет. Я с тобой, моя девочка, что бы там ни случилось — мы справимся, на двоих нам отмерено больше, чем суета городов, построенных на крови.*
— Доброе утро, Женечка, — раздалось за спиной Евгении и она с улыбкой отвернулась от зеркала. Собираться на встречу с очередным клиентом ей почему-то очень нравилось здесь, в просторной прихожей у большого зеркала в полный рост. Возвращению любимого мужчины она искренне обрадовалась — соскучилась за сутки, что он провел на работе. — Как прошло дежурство? Тяжело? Вадим, снимая черное пальто, кивнул. Он не любил нагружать окружающих своими проблемами и уж тем более любимую женщину, но иногда мог поделиться чем-то, в общих чертах, не вдаваясь в подробности. — Сложный один пациент... Даже не сам пациент, а родственники его. Одно радует — сегодня выходной. Вечером у меня на тебя планы, пожалуйста ничего не планируй после встречи. Вместо ответа Женя позволила себя обнять и сильнее прижалась в ответ, чувствуя такой родной и привычный запах одеколона, сигарет и больницы. — Хорошо. Это будет сюрприз? — Именно. — А что за случай, расскажешь? — Случай скорее странный, чем тяжелый. Обратилась родственница одного клиента, у него квартира в соседнем дворе от клиники. Вызвала «скорую» из нашей клиники. Ну, бригада разумеется приехала, а там… — Что? — заинтригованная Женя слегка отстранилась. — А там пожилой мужчина, жил один, родственница навещала периодически. Зашла, а он лежит, ни на что не реагирует. Приехали врачи, констатировали смерть от кровопотери. Примерно недельной давности. Запаха не было, старичок «высохший» совсем, никто особо и не хватился. — Он чем-то болел, что вызвало кровотечение? — В том-то и дело, что нет. На шее нашли следы проколов, как будто у него кровь просто выкачали. Ну, наши естественно вызвали муниципалов, полицию, полночи провозились… Меня тоже туда дернули. Поверь мне, зрелище жуткое. — И что теперь? Будет расследование? — Племянница нашего клиента написала заявление, мол, уморили дядюшку. Но так, знаешь, скорее для проформы. В полиции склоняются к версии, что мужчина умер от старости, по естественным причинам, а следы на шее — ему проводили специфическую терапию собственной кровью и плазмой. Они бы с радостью списали на это, благо документация в нашей клинике это подтверждает. — Интересно, что это могло быть. Может и правда, совпадение? У меня не укладывается в голове, как из живого человека можно незаметно выкачать всю кровь? Сколько, кстати, литров? Три? — Зависит от разных факторов, от конституции человека. Бывает три, бывает четыре с половиной-пять. И следов никаких не было, чистая постель, чуть ли не накрахмаленное белье… — Вадим пожал плечами. Уставший и сонный после дежурства он был слегка заторможен, но история с постоянным клиентом не давала ему покоя. Ближе к вечеру Вадим планировал связаться со знакомым патологоанатомом и проконсультироваться по данному вопросу. — Уверена, что этому можно найти рациональное объяснение. Не думать же всерьез, что почти в центре города завелся вампир, — Женя рассмеялась, вытирая подушечками пальцев след от помады на щеке любимого мужчины. — Ты уже убегаешь? — Время еще есть. Завтракать будешь? — Буду, и кофе, если можно. Ты варишь самый вкусный в мире кофе. — Скоро все будет готово, — польщенная Женя довольно улыбнулась и ушла на кухню. Поставив разогреваться омлет, быстро сделала несколько аппетитных бутербродов с помидорами и сыром. Вытирая столешницу от томатного сока поежилась от невольного сравнения — сок отдаленно напоминал кровь. Мысли, с вполне мирных, снова переключились на историю, рассказанную Вадимом. «Если бы я верила во всю эту чушь, то можно было бы подумать, что кровь из несчастного старика выпили. Но откуда в двадцать первом веке вампиры? Этому должно быть разумное объяснение, вампиры и прочие кровопийцы придуманы писателями-фантастами», — усилием воли Женя закрыла для себя эту тему. Ей и без того было над чем подумать. Помимо рабочих вопросов они с Вадимом планировали свадьбу и подготовка занимала много времени.***
До прокуратуры Мария Сергеевна добралась одной из первых. На рабочем месте были Зоя, как всегда прихорашивающаяся, под чашку кофе с пирожным или печеньем, и Буевич, встретивший ее в коридоре. У него было вызвано двое свидетелей к девяти часам, пришлось прийти пораньше, чтобы морально подготовиться, разобраться в бумагах. — Доброе утро, МарьСергевна. — Доброе, Петя. — Это что? — Буевич принюхался и озадаченно глянул на старшую коллегу. — Вляпалась в мазут по дороге. У дома снова все перекопали, в итоге сапоги только на свалку, — раздраженно отозвалась Маша. Она не собиралась срывать свое плохое настроение на ком бы то ни было, но на душе скребли кошки. Ее ночной кошмар понемногу начал воплощаться. Первый звонок в виде испорченного левого сапога прозвенел. А чтобы купить новые нужно было отдать едва ли не половину зарплаты, к таким тратам Мария Сергеевна была не готова. — Думаете, мазут? На кровь похоже… — Петя глянул на нее своим «щенячьим» взглядом, отчего на душе моментально заскребли кошки. «Ну вот как с ним поругаться? Сразу же виноватый взгляд, и ведь не заслуживает… Обидела ребенка», — мысленно попеняла себе Швецова. — Я думал, вы с происшествия. Петя перехватил поудобнее папку и первым направился в сторону канцелярии. — А что, я сегодня дежурю? — настроение у Маши испортилось окончательно. Зоя, выглянувшая на голоса, кокетливо улыбнулась Пете, поправила ярко-голубые бусы, подобранные в тон теням и сочувственно глядя на Машу, подтвердила: — Да, Маш, ты сегодня дежуришь. Пойдем, чайку выпьем? — Нет, спасибо, Зой. У меня обвинительное не сдано, обещала шефу, что сдам сегодня. Расписавшись в журнале, направилась в свой кабинет с намерением закончить обвинительное заключение. Стоило поторопиться, тем более, что ее могли выдернуть на происшествие в любой момент. За компьютер Маша села в мрачном настроении, ненавидя рабочих, злосчастный мазут, испорченные сапоги и себя, за данное сгоряча обещание. Но дело на удивление быстро пошло на лад, она даже увлеклась и не заметила, как просидела до самого вечера, прерываясь только на чашку чая и скромный обед в виде захваченного из дома бутерброда. Телефон молчал, никто ее не тревожил — видимо, преступный мир затаился, посчитав за лучшее не отвлекать ее от важной бумажной работы. В начале седьмого раздался деликатный стук в дверь. Даже не сомневаясь, что по ту сторону двери находился шеф, Мария Сергеевна поднялась из-за стола. — Мария Сергеевна, у нас труп. «Даже не поинтересовался, на месте ли я», — невольно улыбнувшись, Маша отперла дверь. — Труп? Виктор Иваныч, а я-то тут при чем? Дежурный по городу уже заступил, — жалобное выражение лица и «бровки домиком» не произвели на прокурора должного впечатления. — Тело нашли рабочие в канаве, полчаса назад. Машина из РУВД уже вышла, собирайтесь. Не высказанное «а почему я?» повисло в воздухе, так же как и веский ответ прокурора «потому что надо думать не только о себе, но и о районе». Такие ситуации возникали каждый раз и Маша знала, что спорить с начальством бесполезно. И каждый раз, нехотя, но соглашалась и ехала на очередное место преступления. Правда потом неизменно увлекалась, появлялся азарт, и желание поймать и наказать виновных. Проводив шефа задумчивым взглядом, Мария Сергеевна поняла, что даже не поинтересовалась, что делал труп в канаве. Тем более, что судя по адресу это было совсем недалеко от ее собственного дома. «Разберемся на месте», — решила она и стала собираться. Накинув пальто, выключила настольную лампу, взяла сумку и дежурную папку, мысленно прикинув, что вернется домой уже ночью. А Андрей должен был привезти детей. По пути на адрес, Маша оперативно решила вопрос с детьми — Перевалов без истерик и скандалов согласился, что дети переночуют у него еще и сегодня. «Андрей очень изменился… Сказали бы мне раньше, что он не устроит выяснение отношений — не поверила бы», — с дел семейных Швецова быстро переключилась на вопросы рабочие. Место обнаружения трупа выглядело живописно, а сама траншея, глубиной в полтора, а то и два человеческих роста, поражала воображение. Началась обычная следственная рутина. Криминалист фотографировал, рабочие растягивали брезент, а Мария Сергеевна, устроившись на жестком сидении УАЗика, привычно фиксировала описание местности, на которой обнаружили тело. Писала и думала, что ландшафт, при развитом воображении, мог бы показаться отличными декорациями для похождения вампиров: сквозь облака проглядывала луна, а расселенный дом, на пару с флигелем, пугал пустыми провалами окон, битым стеклом и общим запустением. Для полноты картины не хватало только собачьего воя. Тишину нарушил грохот трамвая и все окончательно стихло. Наконец-то рабочие, не без труда, вытащили тело на поверхность, стало понятно, что освещения для осмотра недостаточно. Разбуженный Марией Сергеевной водитель нехотя подчинился и включил фары. Окружающая обстановка стала выглядеть куда приятнее. — О-хо-хо, грехи наши тяжкие, — Панов склонился над извлеченным телом. — Ну, что там, Лёнечка? — Что-что, дубиной его пристукнули, из груди инородное тело торчит. — А конкретнее? — Маша нетерпеливо завозилась на своем месте. — Так, давай пока с одеждой. Брюки черные, рубаха черная, из шелковистого материала, черные носки, черные ботинки на каблуке… И трусы черные, и майка, — добавил Панов. — Стильный однако парень. — Что это он весь в трауре… — пробормотала Мария Сергеевна, невольно вспомнив о готах и прочих сатанистах. — Мань, готова писать? — Готова. — По средне-ключичной линии слева на уровне четвертого и шестого межреберий в грудную клетку введен инородный предмет, оструганная деревянная палка диаметром около четырех сантиметров, в направлении горизонтально спереди назад и незначительно слева направо. На уровне погружения… Успеваешь? — Успеваю, — Маша кивнула. — На уровне погружения в кожу видны края раны, частично завернутые внутрь, с бледно-буро-красноватым узким осаднением, на них необильные наложения слегка подсохшей крови. Есть? — Есть. Эксперт Иван, болтавшийся рядом без дела, подошел к Панову, увлеченно осматривающего тело. — Лёнь, че это означает-то? — Что означает? Да кол ему в сердце загнали. — Кол? — Маша, до которой дошло вышесказанное, выбралась со своего нагретого места. — Кол в сердце? Лёнь, может он упал в яму, напоролся на палку? Шел, свалился на мягкую землю? — Нет, Манюня. Входная рана у этого товарища на передней стороне грудной клетки. Вот если бы кол на дне ямы жестко закрепили, а тельце за руки, за ноги раскачали и кинули — то да. Мог бы напороться. — А кол закреплен не был, — подытожил Иван, сопоставив увиденное и услышанное. Лёня разогнулся, держа на весу испачканные руки. — МарьСергевна, здесь кол извлекать не будем, это все в морге, при вскрытии. А то провозимся до морковкиного заговенья. — А давность какая, Лёнь? — автоматически поинтересовалась Маша, дописывая в протокол что и как сфотографировано, что изъято, кем прочитано, замечаний нет. — Вчерашний, не больше. Ногти этому красавцу стрижем? — Стрижем. — Тогда напиши, края ногтевых пластинок выступают на два — два с половиной сантиметра. «Вдруг найдется что-нибудь под этими когтями… Хуже, если бы состригать было бы нечего», — подумала Мария Сергеевна, дописывая фразу. Закончив свою работу, Панов содрал с рук перчатки и свернул крендельком. В этот же самый момент фары служебной машины, прекрасно освещавшие фронт работ, бесславно погасли. Молчала и рация, ее постоянного тихого шипения стало не хватать. Все присутствующие, включая рабочих, устроивших перекур, напряглись. Сразу же стало казаться, что они отрезаны от мира. Маша напомнила себе, что они сейчас — в центре города, пусть и выглядел этого уголок забытым и заброшенным. Водитель раздосадовано пнул колесо служебной машины и полез в карман за сигаретами. Он-то надеялся, что они по-быстрому все закончат и смогут разъехаться по домам. Но нет, чуда не случилось. А когда дадут новую машину было неясно. По крайней мере, пару часов в этом «приятном» месте им было обеспечено. — Замечательно. Надо звонить в главк, просить машину, — Маша достала мобильник и с удивлением обнаружила, что он бесславно разрядился. Вчера она, видимо, забыла поставить его заряжаться, а сегодня, увлеченная сдачей обвинительного, просто не вспомнила о нем. — Так, господа хорошие, вы тут оставайтесь, а мы с Манюней сбегаем к ней домой, вызовем машину и вернемся. Тебе же нужен провожатый, да, Маш? Предлог конечно был немного надуманный, но прогуляться до собственной квартиры, напоить Панова кофе и сделать на всех бутерброды было не лишним. — Конечно, — согласно кивнув, Маша подхватила дежурную папку и они направились к ее парадной. По-джентльменски придерживая Машу под локоть, Панов выглядел довольным и едва ли не мурчал. У них давно сложились теплые отношения, и побывать лишний раз в квартире у Швецовой он всегда любил. Зная, что угостят чем-нибудь вкусным и вообще, окружат заботой и вниманием. Собственная Лёнина жена — Марина вместе с детьми, уехала к матери в гости еще на прошлой неделе и он временно жил как старый холостяк. — Лёнь, ну вот зверство какое, как в средние века. Кол в сердце. Может месть? — Может. Надо ж было такое измыслить — загнать человеку кол в сердце. Ни прирезать, ни задушить, ни камнем по головушке стукнуть, ни застрелить, в конце концов. Маша споткнулась о какой-то камень, потом, через пару шагов о куски развороченного асфальта, но реакция Панова оказалась на высоте и он не дал ей рухнуть на землю, придержав за руку. — Мань, а может сектанты какие? Смотри, весь в черном, волосья, как я понял, длинные. — Только этого не хватало. До самой квартиры найденный труп они не обсуждали. Маша, едва скинув пальто и перепачканную обувь, активно принялась за дело. Приготовила кофе для коллеги, поставила заряжаться мобильник, потом быстро и как будто между делом, приготовила бутерброды, часть из них сложила в пакет для оставшихся участников осмотра. Позвонила в РУВД и главк, после чего набрала Винокурова. Тот отозвался достаточно быстро. — Маш? Я домой еду, скоро буду. А ты чего трубку не брала? Все в порядке? — У меня телефон сел, не заметила. Я сегодня дежурная, забежала домой позвонить, новую машину попросила у начальства. У нашей аккумулятор сел. — После шести заступает дежурный по городу, — недовольно проворчал Винокуров. — Маш, ты там надолго? — Похоже, что да. Володя, у нас случай интересный, представляешь, недалеко от дома, в канаве, нашли труп с колом в сердце. Я надеюсь, что наши доблестные эксперты проведут вскрытие прямо сегодня и мне разрешат поприсутствовать. Панов, увлеченно жующий бутерброд с сыром и прихлебывающий кофе, сделал вид, что намек понял и закивал. Говорить из-за набитого рта он не мог. — Хорошо, тогда давай я туда к вам подъеду. Что ж ты будешь по ночам одна разъезжать. — Хорошо, спасибо. Винокуров отключился, а Лёня, справившись с бутербродом, уже мыл посуду. — Лёнь, да не стоило… — Марья, не суетись. Теперь все культурно и красиво. Пошли уже, а то нас коллеги наверняка потеряли. — Ага. Или не так поняли, а потом начнут слухи распускать. — Не обращай внимания, Мань. Всегда что-то будут говорить. А насчет вскрытия, куда торопиться? Вскроют завтра этого красавчика, опишут, все сделают в лучшем виде. За тобой мужчина любимый приедет, вот и ехала бы домой. — Лёня! Ну что ты в самом деле? Володя все понимает, это раз. И мне интересно, это два. Я же не дотерплю. К тому же я ему в глаза не посмотрела. — Ой, так товарищ страшный, как смертный грех, ты много не потеряла, — отмахнулся Панов. — По хабитусу и тургору кожи ему лет тридцать, тридцать пять максимум. А физиономия как старика. Кожа как пергамент, морщины глубокие, язвы, струпьями покрыт. Маша, ярко представив, как отвратительно выглядел клиент, вздрогнула. — Тем более! Лёнечка, в морг надо ехать прямо сейчас. Мы же не знаем, от чего этот жуткий товарищ скончался. — Он никуда не убежит, — отмахнулся Панов. Обстоятельства сложились удачным образом и вскоре они ехали в морг, оставив тело убитого в компании все тех же рабочих. Спецтранспорт было велено не гонять просто так и они, после того, как забрали мужчину с колом в сердце заехали еще на несколько адресов. В итоге тело, по причине которого Мария Сергеевна так рвалась в морг, по мистическому совпадению прибыло в танатологическое отделение ровно в полночь.