Глубоко в сердце

Чимин, зайдя в метро, вдруг почувствовал такое сильное желание увидеть Юнги, что сопротивляться ему не мог. Он понял, что интуитивно назвал ребятам причину своего ухода, и что ему действительно просто жизненно необходимо в студию к Юнги. Он никогда не видел старшего за работой и ему не терпелось это исправить. В агентстве было довольно многолюдно. Но ни Юнги, ни Намджуна не было видно. Чимин обошел несколько помещений, но когда Юнги приводил его сюда в первый и единственный раз, он не показал ему свою студию, и Чимин потерялся, не зная куда идти. Вдруг из-за угла вышла уже знакомая ему девушка. Она встретилась с ним взглядом, проходя мимо, и недовольно скривилась. — Здравствуйте, — Пак поклонился. — Уважаемая нуна, не подскажите ли вы мне, где я могу найти Юнги-хена? У Ёнхвы, а это была именно она, созрел в голове коварный план. Она сразу догадалась, что Пак пришел без предупреждения, иначе Юнги объяснил бы ему куда идти. В агентстве всем без исключения было известно, как ненавидел Юнги, когда его отвлекали от работы. Он мог с громким матом выгнать зашедшего к нему, а иногда мог и запустить чем-нибудь. И уж, конечно, этот человек попадал в немилость на долгое время после этого. Поэтому она с удовольствием проводила Пака до нужной двери и указала на нее рукой. Чимин, ни о чем не подозревая, постучавшись, открыл дверь, заглядывая внутрь. — Хен! Можно войти? — Чимин? Ты зачем здесь? Что-то случилось? — Нет. Я просто решил приехать и посмотреть как ты работаешь. Ты не против? Чимин вошел в комнату, не до конца прикрыв за собой дверь, и Ёнхва тихо подошла и прислушалась, улыбаясь про себя. Но каково же было ее удивление, когда вместо гневной отповеди и мата, она услышала: — Ну что-ж, молодец, что заехал. Я, правда, уже почти закончил, так что посмотришь в следующий раз. А сейчас поедем домой, я на машине, так что заедем в супермаркет, купим продукты. Ёнхва была в шоке и не могла поверить своим ушам и глазам. Она точно знала, что Юнги никак не мог сейчас закончить работу, так как полчаса назад он предупредил всех, чтобы его не беспокоили часа три. К тому же, позже вечером у нее с ним была назначена запись, и она очень рассчитывала на продолжение. — Оппа! — крикнула она вслед им. — Ты уходишь? — Да, Ёнхва, — Юнги обернулся в пол-оборота. — Предупреди Намджуна, если будет меня искать. С тобой поработаем завтра в первой половине дня. Не напрягай горло без надобности, — и они с Чимином вышли. Юнги сам не мог понять, что с ним происходит. Это было странно, он ведь действительно ненавидел, когда его отвлекали. Его раздражали любые посторонние звуки во время работы, поэтому сотрудники, трейни и даже Намджун старались не шуметь и лишний раз даже не проходить рядом с его дверью, хоть она и была звукоизолирована. Но он был так рад, когда увидел младшего на пороге своей студии. Внутри разлилось какое-то тепло. Ему хотелось поскорей оказаться дома, наедине с Чимином. Не важно, что они будут делать, может быть, снова посмотрят фильм или просто будут сидеть в гостиной и разговаривать. — Хен, что бы ты хотел сегодня на ужин? У тебя есть любимые блюда? — Что? — Юнги так глубоко ушел в свои мысли, что не слышал голоса Пака. — Я спрашиваю, что ты любишь кушать? Что бы ты хотел сегодня? — Я не знаю. Я неприхотлив в еде. Можешь приготовить то, что любишь сам. — Я люблю кислую и острую еду. Мой дедушка выращивает овощи. У него самая лучшая капуста и редька в Корее, и он делает самое вкусное кимчи на свете. — Скучаешь? — По дедушке или по его кимчи? — Чимин засмеялся, но потом, став серьезным, проговорил: — На самом деле, это первое лето, когда я не приехал к нему на каникулы. Я очень по нему скучаю, хен. И беспокоюсь. Дедушка уже не молод. У него нет телефона, потому что там очень плохая связь, и если он заболеет, одна надежда на соседей, которые, если не увидят его на грядках, может быть забеспокоятся и навестят его. — Не волнуйся. С ним все хорошо, я уверен. Пак улыбнулся и кивнул. — Я тоже надеюсь на это, хен. Они закупили все нужные продукты и отправились домой. Весь вечер, пока Чимин готовил и во время ужина, Юнги о чем-то думал и казался полностью погрузившимся в себя. Чимин, видя такое состояние хена, решил, что это возможно из-за ночи и из-за волнения, что опять не сможет спать. И он не знал, как убедить старшего снова принять его помощь. Но Юнги и сам об этом думал. Он уже хотел было завести об этом разговор, как вдруг у Пака зазвонил телефон. — Чонгук? Что случилось? — Чимин выглядел взволнованным. — Чим-Чим, я облажался! Я облажался по полной! Я все испортил! Голос у Чонгука на том конце был какой-то странный. — Чонгук, ты что, выпил? Ты пьян? — А? А-а-а… Да-а-а… Какой-то парень на байке купил мне соджу. Мне же не продадут, не вырос еще. Я бесполезен, Чимин. Я настолько бесполезен, что даже выпивку себе не могу купить. Я ноль. Поэтому я на хрен ему не нужен. Вот и все. Я такой урод, он даже не посмотрел на меня, когда уходил. Я настолько ему противен? Видимо да… — Чонгук, перестань. Ты не урод. Ты очень красивый! Ты очень хороший. Да ты один из самых красивых людей, которых я встречал. — О, как! — пробубнил себе под нос Юнги, отвернувшись к раковине. — Интересно… — Ты замечательный, Чонгук. Ты умный, сильный, красивый! Я столько раз восхищался тобой. И ты вовсе не бесполезный, ну кто тебе такое сказал?! — Даже так, — продолжал бубнить Юнги. Он уже терпеть не мог этого Чонгука, хоть ни разу его не видел. Но столько комплиментов одному - не многовато ли? Не подавился бы. Юнги и сам не понимал откуда в нем такая неприязнь к незнакомому парню. Ну, не ревность же это, в самом деле. Но когда Пухляш пел кому-то такие дифирамбы, становилось как-то обидно. — Чонгук, ты где сейчас? Ты на улице, я слышу какой-то шум? — Я?.. Я не знаю где я… Кажется, где-то недалеко от того парка, где меня кинули. Ха-ха, смешно, наверное, смотрюсь со стороны: пьяный брошенный урод. Кому такой сдался? И на что я рассчитывал, когда подкатывал к такому, как он?! — Чонгук, стой там, никуда не уходи. Я сейчас приеду. Слышишь? Стой возле парка, хорошо? Я уже выезжаю, дождись меня! — Ладно, Чим-Чим. Спасибо, что ты у меня есть. — Все, я скоро! Чимин, сбросив звонок, вскочил. — Хен, прости, мне надо уехать ненадолго. Я только отвезу своего друга домой. У него неприятности и ему очень плохо. — Я слышал. Я сам тебя отвезу, собирайся. — Хен, не надо. Я вызову такси. Я справлюсь, не волнуйся. — Я сказал, собирайся, Чимин. Это не обсуждается. Двое несовершеннолетних, вечером в городе, один из которых пьян. Этого только не хватало. — Спасибо, хен. В это время пробки на улицах еще не рассосались, поэтому машина двигалась медленно. — Что случилось с твоим другом? — без особого интереса, просто, чтобы не молчать, спросил Юнги. — Ему нравился один человек, и сегодня, я думаю, он ему признался в этом, но его чувства оказались не взаимны. Он очень переживает. — А та девушка, они давно друг друга знают? — Это парень. И они только сегодня познакомились, хотя Чонгуку он нравится уже какое-то время, он просто не знал как подойти. — Парень? Это интересно. А ты как к этому относишься? — почему-то Юнги задержал дыхание, когда ждал ответ от Чимина, а тот, в свою очередь, тоже напрягся и как можно спокойнее произнес: — Нормально отношусь. А ты против, хен? — Да нет. Для меня это тоже нормально. Оба смутившись, но не показывая вида, ненадолго замолчали. Первым нарушил тишину Юнги, чтобы как-то разрушить неловкость: — Может, они просто друг друга не поняли? — Не знаю, хен. Я их только познакомил сегодня, и быстро ушел, чтобы не мешать. — Ты познакомил? Ну с другом понятно, а второго ты откуда знаешь? — Мне Чонгук его показал, он за ним уже пару месяцев следил, все подойти не решался. А потом мы в метро с тем парнем вместе оказались, там и познакомились. Он мне показался хорошим, даже очень. И очень красивый. Чонгук в него втюхался по самые уши, вот я и помог им встретится. — Хорошо помог, ничего не скажешь. Именно поэтому мы сейчас едем выручать твоего пьяного друга из глубокой задницы, в которую он попал. — Хен, я пока не могу понять, что произошло, но я обязательно это выясню. Я уверен, у них получится, просто нужно разобраться во всем. Чимин посмотрел в боковое окно. Они как раз проезжали мимо остановки, возле которой сегодня Чимин с Чонгуком встретились с Техеном. — Хен, вон он, на остановке, я его вижу, пожалуйста, мы можем припарковаться где-нибудь здесь? — Где, Пухляш? Здесь везде это запрещено. Я прижмусь к обочине, и мы быстро затащим его в машину. — Я сам, не глуши мотор, я быстро, хен. Я справлюсь, не волнуйся. Чонгук сидел на скамейке, облокотившись локтями на свои колени и свесив кисти между ними. Он так низко опустил голову, что было удивительно, как еще не свалился. — Гук-а. Ты что, спишь? Поднимайся, пойдем в машину! — М-м-н-х-х-м-м-д-т… Неееет… — Божечки, Чонгук-и! Когда же тебя успело так развезти-то? Ты ж мне звонил недавно и разговаривал нормально, почти… Ну давай, пошли, а то хен нас убьет, здесь стоять нельзя! Чимин попробовал подхватить друга и поставить на ноги, но это было бесполезно, так как у Чонгука, казалось, не осталось в теле ни одной кости, он кулем валился обратно. Тогда Чимин присел перед ним на корточки и взвалил безвольную тушку к себе на спину, подхватив под коленями. — Прошу тебя, хоть немного держись сам руками, иначе не удержу! Ну ты и кабан! Вымахал на мою голову! Дотащив друга до машины и увидев, что Юнги уже открыл заднюю дверь, Чимин переложил Гука на заднее сидение и занял свое место. — Я надеюсь, рвотных позывов у него не наблюдалось? — скривив губы, спросил Юнги, посмотрев в зеркало заднего вида. — Вроде нет. Не понимаю, когда он так набраться успел, звонил же недавно. — Ну, и куда теперь? — Даже не знаю, хен. Я хотел домой его отвезти и уехать, но, честно говоря, я не знаю его нового адреса. Он теперь живет отдельно от родных, а я еще ни разу у него не был. Не везти же его к матери на разборки, но и одного его сейчас оставлять нельзя. — Ладно, поехали пока к нам, а там посмотрим. Чимин чуть не расплылся в улыбке услышав это «к нам», но вовремя спохватился и согласно кивнул. Добравшись до дома, Юнги всё же помог Чимину вытащить Чонгука из машины, и вдвоем они доволокли его до квартиры. — Ты же понимаешь, что положить его придется на твою кровать, потому что ни свою кровать, ни, тем более, свой любимый диван я этой пьяни не доверю! — Конечно, хен. Без проблем. Несем его ко мне в комнату. Уложив почти бездыханное, но все равно что-то бубнящее себе под нос тело на кровать, они сняли с него кроссовки. — Джинсы тоже с него снимай. Если этот юный алкаш захочет по малой нужде, ему же меньше возиться. Кое-как стянув с друга джинсы и оставив его в боксерах и футболке, Чимин накрыл его одеялом и пошел в гостиную, где уже сидел Юнги. — Можешь спать сегодня у меня, а я поработаю. Спать мне сегодня все равно не светит, как раз доделаю то, что бросил днем. — Хен, ты вообще не собираешься ложиться сегодня? Как же ты выдержишь всю ночь? У Чимина, если честно, уже слипались глаза. День был слишком насыщенный. Юнги посмотрел на него и слегка улыбнулся. — Я часто работаю по ночам, мне так даже удобней, поэтому не волнуйся, иди ложись. — А можно, я немного побуду здесь, с тобой? Я не буду мешать, обещаю. — Ты же носом уже клюешь. Ну хорошо, оставайся, если хочешь. Юнги сам не понимал, почему ему так приятно и тепло на душе от того, что мелкий хочет остаться с ним. А Чимин свернулся на краю дивана клубочком, и со всей ответственностью пытался держать глаза открытыми и не засыпать. Однако некоторое время спустя усталость все же взяла свое, и он отправился в Царство Морфея. Юнги не замечал времени, когда работал. Увлекшись, он мог сидеть часами, даже не меняя позы, и только потом ощущал, как затекали мышцы всего тела от такой работы. Вот и сегодня он не заметил, как время перевалило за полночь, а потом еще и еще, и вот на часах уже четыре утра. Юнги потянулся и, встав, чтобы немного размяться, посмотрел на Чимина. Парень тихо сопел, подложив обе ладошки под пухлую щеку и надув губы. Ох уж эти губы. Они были настолько соблазнительными и выглядели настолько сладкими, что Юнги не мог оторвать от них глаз. Он сглотнул, потом еще раз, но слюны во рту меньше не становилось. «Тьфу! О чем ты думаешь, старый развратник!» — подумал он про себя. -"Совсем охерел, уже на детей засматриваешься!» Чимин слегка причмокнул и вздохнул во сне. Поежившись, он слегка почесал одну ногу о другую. Юнги взял плед и попытался укрыть им мелкого. В этот момент Чимин проснулся и открыл глаза. — Хен? — Разбудил? Прости. Показалось, что ты замерз. Спи или, если хочешь, перебирайся на кровать, здесь ведь неудобно, наверное. — Нет, здесь хорошо. Хен, пожалуйста, посиди со мной немного, — полусонный Чимин, не совсем понимая что делает, схватил старшего за руку и потянул к себе на диван. Юнги сел рядом и младший, перевернувшись, положил голову к нему на колени, так и не выпустив его руки из своей ладошки. Юнги обалдел, но услышав, как мелкий опять засопел, и поняв, что тот скорее всего даже не понял, что сделал, остался сидеть с ним на коленях. Он нерешительно опустил вторую руку ему на голову и начал слегка поглаживать. Осмелев, зарылся пальцами в волосы. Юнги даже не думал никогда, насколько может быть приятным и успокаивающим ощущение чужих волос под рукой. Утром, проснувшись, Чимин по началу не понял, где находится. Немного придя в себя и осмотревшись более или менее сфокусированным взглядом, он потерял дар речи. Он лежал на коленях Юнги, а рука хена лежала у него на голове, немного съехав на затылок. Вторая же рука, что еще более шокирующе, до сих пор была зажата в его ладони. И при всем при этом старший спокойно спал. Пак резко отпустил руку старшего и постарался потихонечку, аккуратненько слезть с дивана, а главное, с коленок хена. Ему это с трудом, но удалось, и, что самое невероятное, старший даже не проснулся. «Жив ли он вообще? Вроде дышит», — Чимин присмотрелся и стал пятиться задом в сторону кухни. — «Божечки, что ж я наделал-то? Что это было? Пил Чонгук, а захмелел я, что ли? И что будет, когда он проснется? Как ему в глаза-то смотреть?» Чимин решил, чтобы избавиться от плохих и нервных мыслей, нужно чем-нибудь себя занять. А чем заниматься на кухне, если не приготовлением еды? Он решил сварить Чонгуку суп от похмелья и заодно приготовить что-нибудь вкусненькое для Юнги. Омлет с овощами, пожалуй, будет в самый раз. — Что ты опять со мной сделал, Пухляш? Голос раздался так резко и неожиданно, что Чимин выронил ложку из рук и, слава Богу, не уронил горячую кастрюлю с супом на себя. Ложка упала на пол с громким стуком, но Чимину показалось, что это грохнулось его сердце! — Хен? Прости, хен, я не знаю, что произошло и как так получилось. Я спал и совсем ничего не помню. Если я сказал или сделал что-то не то, прошу прощения. — Да ничего такого ты не сделал. Просто последнее, что я помню, как сидел и гладил тебя по голове. А дальше все, провал. Очнулся только что. Ты гипнозом что ли обладаешь? — Ты гладил меня по голове? — это все, что уловил мечущийся мозг Чимина. — Ну да, ты проснулся среди ночи и попросил посидеть с тобой. Я погладил тебя по голове, чтобы ты снова уснул, и не заметил, как отрубился. И это настолько невероятно, что, видимо, мне придется снова обратиться к своему психологу. Сам я эту аномалию разгадать не могу. — Не надо к психологу, хен. Давай просто понаблюдаем. Хоть несколько дней. — Я тебе крыса что ли подопытная, наблюдать? Ты еще на диктофон свои наблюдения запиши. — Хен, пожалуйста, хоть один день еще, давай попробуем. — Не знаю. Вечером решим. Как там твой дружок хмельной, не пришел в себя еще? — И вам доброе утро, — раздался хриплый голос от лестницы. — Меня зовут Чон Чонгук, приятно познакомиться, господин Мин, — Чонгук вдруг вспомнил о хороших манерах и поклонился. — Простите за доставленные неудобства. — Да уж. Хм… Юнги посмотрел на парня и ухмыльнулся, а Чимин покраснел за него, как отец на родительском собрании перед учителем. — Садись, Чонгук-и. Я сварил тебе суп. Покушай и станет легче. — Спасибо, Чим-Чим. — Чим-Чим? — Юнги посмотрел на Чимина. — Хм, мне нравится. Чим-Чим... — словно пробуя на языке, повторил еще раз. — Он меня с детства так называет, в особых случаях. Чонгук-и, что произошло? Почему ты напился вчера? Все же было хорошо вроде. Чонгук, взяв ложку, склонился над тарелкой с супом, опустив глаза. — Я ему неинтересен и не нужен. Он мне об этом прямо сказал и ушел. Вот и все. Юнги смотрел на них со стороны. Ему было и смешно, и грустно одновременно. Смешно смотреть на страдания мальчишек, которые первую безответную влюбленность воспринимали как трагедию. А грустно потому, что у него этой самой первой влюбленности и не было никогда. Дожив до тридцати одного года, он понял, что никогда не испытывал подобных чувств. И не мог понять, что сейчас творилось в его душе и что он чувствовал к своему подопечному, по сути, еще совсем зеленому пацану. Неужели это оно, то самое, из-за которого Чонгук сейчас распускает сопли? Ну нет, только не с ним, не с Юнги, взрослым, самодостаточным мужчиной! Но глядя на Чимина, такого милого, доброго и нежного, но в тоже время такого сильного и уверенного, так близко к сердцу принимающего страдания друга, он не мог отделаться от этого чувства, что разъедало его изнутри. Так вот, что это такое. Когда тебе небезразличен человек. Когда ты хочешь видеть его постоянно. Когда ты хочешь быть с ним двадцать четыре часа в сутки. Когда его проблемы становятся твоими. Когда хочется радовать и удивлять его постоянно. Когда, увидев его, ты теряешь суть разговора с собеседником и начинаешь думать только о нем. Он только сейчас осознал, что испытывает это все к Чимину, парню, всего несколько дней живущему в его доме. И что с этим всем теперь делать, Юнги понятия не имел. — Гук-а, не переживай. Может, вы просто не поняли друг друга? Я попробую встретиться с ним и поговорить. — Нет, Чимин-а, не надо. Прошу, не говори ему ничего. И не встречайся. Нет — значит нет. О чем тут еще говорить? — Но…. — Да. Твой друг прав. Это не твое дело, - серьёзно проговорил Юнги. — Но я же просто хотел… Ащ, ладно, я не буду с ним встречаться намеренно. Но если пересечемся где-нибудь на улице, я не сдержусь — предупреждаю сразу. — Спасибо, Чим-Чим, - растроганно ответил Чонгук. — Так, Чим-Чим, давай, корми своего друга и собирайся. У нас еще много дел на сегодня. — Но, хен, сегодня же воскресенье! — Именно поэтому его нужно провести насыщенно. С завтрашнего дня у тебя начинаются тренировки, забыл? — Ты с завтрашнего дня станешь участником группы? Здорово, Чимин-а, поздравляю. Чонгук искренне радовался за друга, несмотря на свои личные переживания. — Ну, пока еще не участником. Пока просто трейни. Я еще не прошел испытательный срок. Но я буду очень стараться. Чимин улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой глаза превращались в щелочки и казалось, что парень совсем ничего не видит. А может, так оно и было. После того, как все позавтракали и ребята собрались, Юнги посадил всех в машину. Первым делом они отвезли Чонгука домой, и когда тот вылез из машины и направился к дому, Чимин выскочил следом, догнал и крепко обнял друга. — Все будет хорошо, я уверен. Я чувствую, что это еще не конец, а ты знаешь, я не стал бы просто так тебя обнадеживать, я правда верю, что вы еще встретитесь. — Спасибо тебе, Чимин-а. Пока. — Пока. Я позвоню. Сев в машину, Чимин посмотрел на Юнги. — Куда теперь, хен? — Предлагаю съездить в торговый центр. Тебе нужно что-нибудь из вещей? Школьная форма само собой, но, может, что-то еще? Не стесняйся, только скажи. — Хен, не думаешь же ты, что я позволю тебе тратить на меня деньги? Мама дала мне карту, на которой есть достаточная сумма, и обещала пополнять ее по мере необходимости. Она знает, что я не шопоголик и не очень люблю ходить по магазинам, поэтому доверяет мне. — Но я мог бы… — Хен, за квартиру и еду я также намерен платить. — Об этом не может быть и речи! Я взял за тебя ответственность перед матерью и не собираюсь отступать от своих слов. — Но позволь хотя бы иногда покупать продукты. — Чимин, я уже сказал. Я взрослый, хорошо зарабатывающий мужчина. И пока ты живешь у меня, платить за все буду я. Это не обсуждается! — Но форму все же я куплю себе сам, — упрямо пробормотал Чимин. Юнги, усмехнувшись, припарковался возле торгового центра. Побродив по центру и купив все необходимое, парни собирались уже на выход, когда наткнулись на салон-парикмахерскую. Переглянувшись, они решили зайти. Оказалось, что здесь принимали без записи, и, пройдя внутрь, они уселись в соседние кресла. Мастера поинтересовались что бы они хотели, но, произнеся фразу «Волосы не зубы — отрастут», Юнги прикрыл глаза и доверился мастеру, после чего Чимин последовал его примеру. Спустя полтора часа никто бы не узнал в выходящих красавчиках двух брюнетов, вошедших сюда ранее. Порядком отросшие волосы Юнги красиво подровняли, преобразив в маллет, и покрасили в темно-пепельный цвет. Нельзя сказать, что он был в восторге, но и недовольным его никто бы не назвал. Он решил, что для первого в жизни эксперимента с внешностью, не считая армии, где стригли очень коротко, он выглядел очень даже неплохо. Чимин же вышел из салона с нежно-розовым цветом волос и новой прической. Юнги при первом взгляде на него потерял дар речи, настолько ему понравился новый образ его донсена. Невероятный цвет волос прекрасно сочетался с кремово-песочной кожей парня. Эта кожа — отдельная тема. С первого взгляда Юнги не мог не заметить этот охренительный цвет. Пару лет назад он был в Европе и в одном музее видел несколько статуй из редкого кремового мрамора. Одна из них, статуя купидона, почему-то особенно запомнилась. И сейчас Чимин ее очень напоминал. Такая же ангельская внешность. Заехав в супермаркет и закупив продукты на неделю, парни, уставшие, но довольные, ввалились в квартиру. — Хен, я сейчас что-нибудь приготовлю. — Нет, Пухляш. Не сегодня. У тебя сегодня день отдыха, поэтому закажем что-нибудь из еды на дом. Что бы ты хотел? — М-м-м-м… Пожалуй, пиццу и курочку, если ты не против. Завтра первая тренировка, растрясу, — Чимин улыбнулся и посмотрел на Юнги невинным взглядом. — Растрясешь, даже не сомневайся. После вредного, но вкусного ужина, приняв душ, парни встретились в гостиной и неловко посмотрели друг на друга. Первым решился Чимин: — Хен, прошу, позволь мне попробовать еще раз. — Не знаю, на какой эффект ты расчитываешь и почему так уверен, но мне уже и самому интересно. Ладно, давай попробуем. Они прошли в спальню Юнги, и старший лег на кровать. — Может, все же снимешь футболку? — тихо спросил Чимин. — Нет, оставим все как есть. Пробуй так или не пробуй совсем. — Как скажешь, хен. Юнги почувствовал, как младший лег позади него и положил руку ему между лопаток. — Расслабься, хен. Я же ничего плохого не сделаю. Закрой глаза и постарайся заснуть. Чимин начал водить пальчиками с коротко остриженными ногтями по спине старшего, медленно поднимаясь выше. Юнги почувствовал, как по телу побежали мурашки, но попытался расслабиться, как просил младший, и абстрагироваться от всех мыслей, сосредоточившись на руке и голосе Чимина, который снова начал тихонько напевать. Удивительно, но уже через несколько минут Юнги провалился в глубокий и спокойный сон без сновидений и кошмаров. Чимин же и сам не заметил, как заснул рядом с ним.