Глубоко в сердце

На следующее утро, проснувшись, Юнги обнаружил, что лежит в постели один. Кое как соскоблив себя с постели после вчерашней непредвиденной физической нагрузки в виде бега по пересеченной местности, он вышел из спальни и, спустившись на первый этаж, увидел Чимина у плиты и Ёнхву за столом, и успел услышать конец ее фразы: — … завтрак в постель, так и будешь на побегушках. Я вообще не понимаю, на правах кого ты здесь? Чимин, не обращая внимания, а скорее делая вид, что его это не задевает, повернувшись, поставил на стол миску с супом и тарелку с овощными оладьями и с вежливой улыбкой произнес: — Кушай, нуна. Тебе это нужно сейчас. — Готовишь, убираешься, по ночам обслуживаешь, хотя… как-то тихо все у вас. Вот когда мы были вместе, тебе и не снилось, как это было! — не успокоившись, продолжала она. — Я могла бы тебе расска… — тут она увидела Юнги и благоразумно замолчала. — Продолжаешь плеваться ядом и отравлять малышу кровь? Может, вырвать тебе жало к херам? — Оппа, мы просто разговаривали. — Я слышал. Вот деньги, — он бросил на стол пачку купюр. — Продли аренду квартиры. Я отвезу тебя домой. Так и быть, если станет плохо — можешь позвонить. Я отвечу в любое время, обещаю. — Оппа, умоляю, не заставляй меня быть одной! Я не могу больше! Я обещаю, я не буду мешать! Только не выгоняй! — Ёнхва! Ты совсем охренела? Ты правда думаешь, что я оставлю тебя здесь после всего? — Умоляю, оппа. Всего на несколько дней или неделю! Мне осталось недолго! — Даже не думай! — Хен. Можно тебя на минуту? — Пухляш! — На минуту! Прошу! Они поднялись наверх и прошли в спальню. — Хен, прошу, разреши ей остаться… — Пухляш! Даже не начинай! Ни за что! Она только за сегодняшнее утро вынесла тебе весь мозг! Ты думаешь, я не слышал? Ноги ее не будет в нашем доме! — Хен… Юнги! Ей правда некуда идти! Посмотри на нее! Ты хочешь, чтобы с ней что-нибудь случилось и это осталось на твоей совести? — Нет, Пухляш! Я сказал нет! Даже не проси! — Хен, это ненадолго! Ты же видишь, срок уже большой! А за меня не волнуйся. У меня в одно ухо влетит, а в другое вылетит, чтобы она не сказала! — Чимин, прекрати! Нет, я сказал! Если хочешь, можем сами ей звонить утром и вечером и проверять все ли в порядке. Но оставлять ее здесь я не собираюсь! — Пожалуйста! Ради меня! Я не прощу себе, если из-за меня… — Замолчи! Ты здесь вообще ни при чем! Вся ответственность на мне! — Хен, хотя бы на пару дней… Может, она успокоится и сама решит, что там ей лучше… — Пухляш! — уже спокойнее сопротивлялся Юнги. — Нас все равно почти не бывает дома! Мы приходим только переночевать. А в это время она уже будет у себя в комнате, и мы даже видеть ее не будем! — Тогда какой смысл ей быть здесь? — Ну, может ей ночью так будет спокойнее. А к тому времени, как выйдет клип и пройдут концерты, она уже родит. И все будет как прежде. Я сдам экзамен. И мы спокойно заживем вдвоем! — Слишком радужную картину ты нарисовал. Не может быть, чтобы все оказалось так безоблачно. Только не у нас! — Пожалуйста… Давай попробуем! Прошу… Они спустились вниз. Ёнхва продолжала сидеть за столом, так и не притронувшись к завтраку. — Нуна, остынет. Тебе нужно кушать! — Оппа, — не обращая внимания на младшего, она смотрела только на Юнги. — Оппа… — Ладно. Скажи спасибо Чимину. Я разрешу тебе остаться на несколько дней. Но если ты снова выкинешь что-нибудь подобное, как вчера, я не просто вышвырну тебя отсюда! Тебе придется внешность менять и валить из страны, чтобы я тебя не нашел! Ты поняла меня? — Да, оппа. Спасибо!