Глубоко в сердце

Зима подошла к концу. Прошли два концерта, в которых группа Чимина исполнила по два номера. Несмотря на такую короткую подготовку и недостаток опыта, зрители приняли их на удивление хорошо. Группа уже начала набирать своих поклонников и фанатов. Вчера Юнги закончил с клипом и через несколько дней он должен был выйти, немного позже запланированного графика. Но этим уже занимался Намджун. Можно было немного расслабиться. Осталось Чимину сдать экзамен и потом все время до начала учебы в университете можно было посвящать только тренировкам и друг другу. Чимин все еще не определился с факультетом, но склонялся все же к актерскому мастерству и танцам. Ёнхва продолжала жить с ними, но, как и предполагал Чимин, они редко с ней пересекались. Вечером, а вернее очень поздним вечером, когда они возвращались домой, она, как правило, была уже у себя в комнате. Возможно спала, а может быть просто не хотела отсвечивать, чтобы не раздражать лишний раз Юнги. По утрам, когда старший еще спал, так как работал по полночи дома, не желая оставлять малыша наедине со змеей, Чимин вставал раньше, чтобы приготовить завтрак всем и обед девушке, которая в ее положении и на правах гостьи не утруждала себя домашними обязанностями и даже не мыла за собой посуду, оставляя все на вечер до прихода младшего. Юнги молчал. Молчал, когда видел срач в гостиной, потому что девушка не удосуживалась даже отнести чашку в раковину и выкинуть фантики или кожуру от мандаринов. Мандаринов, кстати, так любимых самим Юнги и покупавшихся Чимином, помнившим об этом, в больших количествах специально для него. Юнги молчал, когда, просыпаясь и спускаясь вниз, каждое утро слышал, как вежливо разговаривает с Ёнхвой младший и как та грубо ему отвечает, а иногда и совсем игнорирует. Юнги терпел. Терпел все это время. Но сегодня!.. Сегодня, в первый день весны, он проснулся раньше Чимина. Просто не мог больше спать, хоть и уснул только под утро, после того, как они полночи занимались любовью с малышом. Выйдя из комнаты, направляясь в ванную, он увидел на полу рядом с их дверью пояс от халата, который носила Ёнхва. Не зная точно, был ли он здесь, когда ночью они ходили в душ, так как свет был выключен, но однозначно помня, что, когда вечером они шли к себе, на полу ничего не было, он начал закипать! Выйдя из ванной и спустившись вниз, он увидел, что младший тоже уже проснулся и, достав сковороду, уже собрался что-то готовить на завтрак. Налив себе кофе, Юнги сел за стол и стал наблюдать за малышом, что очень любил делать, но, к сожалению, удавалось это не часто. Чимин же, от радости, что старший сидит с ним, вставил в одно ухо наушник и, включив музыку, пританцовывал, не забывая при этом готовить, и периодически оборачивался, подмигивая старшему, крутя в танце бедрами. Чуть позже вниз спустилась Ёнхва, однако, увидев старшего на кухне в такую рань, остановилась, не доходя до стола. - Доброе утро, оппа! - А оно доброе? – тут же потеряв настроение, повернулся к ней Юнги. - Что-то случилось? - растерялась девушка. - А ты не догадываешься? – он положил на стол пояс от ее халата. - Мне, блять, дверь шкафом подпирать, чтобы ты не выходила? Я предупреждал тебя? Так какого хера ты шляешься по ночам и трешься возле нашей комнаты? - Оппа, прости! Мне не спалось. Твой ребенок захотел есть. Я просто спустилась на кухню за бананом… - И кухня, и ванная находятся в другой стороне от нашей спальни! И сколько раз мне тебе напоминать, чтобы ты не говорила, что у тебя внутри что-то мое? Ты задолбала уже с этим! - Но там правда твой ребенок! Как только он родится, можем сразу пойти и сделать ДНК тест, чтобы ты убедился и не сомневался больше! - Ёнхва, вот скажи мне, ты правда дура? Неужели ты думаешь, что после того, как ты родишь, ты заставишь меня куда-то с тобой пойти? Или вообще увидишь меня рядом с собой? Ты точно дура! Когда ты родишь, я дам тебе денег на первое время и пиздуй куда хочешь! Ты просрала все, что могла иметь! Все возможности! И в Корее, и в Америке! Ты не сможешь стать певицей, потому что совмещать ребенка и сцену невозможно! А когда он немного подрастет, ты уже не будешь котироваться в шоубизнесе. Ты будешь стара для этого. Ты ведь знаешь, век артиста короток, а тебе и так уже не семнадцать! А все могло бы быть иначе! Но кто-то погнался за двумя зайцами, не так ли, дорогая? - Хен! - Нет, Пухляш! Не жалей ее. Она прекрасно знает, что я говорю правду! Не так ли, Ёнхва? Девушка, понимая всю правдивость слов Юнги, тем не менее возмущенно задышала и хотела было снова начать спорить и оправдываться, как вдруг глаза ее расширились, и она схватилась за живот. Под ногами спустя мгновение образовалась небольшая лужа. - Оппа! Оппа, помоги! Чимин, первым опомнившись, подлетел к ней и, взяв под руку, попытался отвести к дивану, однако она, оттолкнув его, снова позвала: - Оппа! У меня кажется схватки! Помоги мне подняться наверх и собраться! - Нахрен тебе наверх в таком состоянии? Скажи, что тебе нужно, мы с Чимином соберем и я отвезу тебя в клинику. Или давай вызовем скорую. - Не нужно скорую! Ты же знаешь, я их не люблю! И собраться я хочу сама, чтобы ничего не забыть! Помоги, прошу! Поддерживая ее с двух сторон, Юнги с Чимином помогли, а точнее сами почти донесли ее до комнаты. - Мне нужно переодеться, я скоро… Она кое-как вошла в комнату, держась за живот и согнувшись почти пополам. Парни, переглянувшись, остались стоять за дверью. Вдруг Чимин, вспомнив, что на плите остался омлет с овощами, который он готовил на завтрак, помчался вниз. Но блюдо, конечно, уже подгорело… Ёнхва вышла спустя минут десять с большим чемоданом на колесах. Юнги так и не понял, что можно было делать столько времени в комнате, если у тебя уже начались схватки? - Нахрена столько барахла в больнице? - он помог ей спуститься вниз, крикнув Чимину, чтобы помог с вещами и, выйдя за дверь, кое-как довел ее до машины. Чимин посмотрел в след отъезжающей машине с надеждой, что теперь все успокоится. Если бы он знал, что их ждет впереди… Юнги, ведя машину одной рукой, другой залез в карман и, вытащив пластиковую карту, протянул ее девушке. - Что это? – морщась от боли, спросила Ёнхва. Схватки стали сильнее и чаще. - Это карта, на которую я буду перечислять деньги каждый месяц. На ней уже лежит приличная сумма. Купишь все необходимое для ребенка. Коляску там… Кроватку… В общем, сама разберешься, там достаточно, хватит на все. Потом я буду пополнять ее ежемесячно, чтобы ты могла спокойно жить, пока не сможешь работать. Тогда я тоже буду платить, но только на ребенка! Если узнаю, что он в чем то нуждается, или ты тратишь деньги на себя, буду требовать отчет за каждую вону, или совсем прекращу выплаты! - Оппа! Мы с ребенком все же небезразличны тебе?! - Ёнхва, блять! Не будь дурой! Это Чимин убедил меня, что я должен как-то помочь. Ему скажи спасибо! Он вспомнил, как несколько дней назад, некий шантажист с пухлыми губами развел его на эту карту. Ох уж эти его губы! Они тогда были в студии, Юнги просматривал окончательную версию клипа, а Чимин, заскочив на получасовой перерыв между тренировками, по привычке сидел рядом. Вдруг младший очень проникновенно посмотрел Юнги в глаза, повернув маленькой ладошкой к себе его лицо, и тихим голосом попросил: - Юнги, умоляю, не бросай своего ребенка! - Что? Пухляш, ты охренел? Мне жениться что ли? - Нет, я не об этом. Просто, если будет возможность, помогай им финансово, хоть первое время… Нуне будет очень тяжело, поверь мне… Я знаю, о чем говорю. - Пухляш! Она сама… - Да, я все знаю! Я не для нее прошу! Пожалуйста! Просто заведи карту, на которую сможешь класть иногда деньги на ребенка… Пожалуйста… С этими словами он приблизился вплотную к Юнги и, встав между его раздвинутых ног, целуя его нежно в губы, едва касаясь, не углубляя поцелуй, начал спускаться медленно вниз, со временем оказавшись на коленях, все так-же между разведенных ног старшего. Расстегнув его ширинку и спустив резинку трусов, он с любовью и восхищением посмотрел на уже полностью возбужденный член и, уткнувшись лицом в пах старшего, как всегда, вначале вдохнул любимый, ни с чем не сравнимый мужской запах. Он обожал его и Юнги до сих пор не мог поверить, что вызывает такие чувства и эмоции в младшем. Отстранившись немного, Чимин с чертятами в глазах мельком взглянул на старшего, а потом, облизнувшись, резко взял в рот, сразу заглотив почти на две трети. Надо отдать должное младшему, за эти несколько месяцев он здорово улучшил свои навыки в этом деле, но оно и понятно, ведь тренировался он с завидным постоянством, и редкий день обходился без этой ласки, так любимой обоими. Чимин, неотрывно глядя в глаза старшему, который так же пристально следил за ним взглядом, продолжал насаживаться ртом на его член, стараясь еще больше расслабить горло и заглотить как можно глубже. И хоть на глазах его появились слезы, Юнги совершенно не волновался по этому поводу, полностью расслабившись и получая удовольствие, потому что был абсолютно уверен, что младшему не просто это нравится, он кайфует от происходящего так же, если не больше, чем сам Юнги. - Да, малыш! Давай! Вот так! Молодец! Какой же ты молодец! Юнги, обхватив ладонью его голову, слегка взъерошив пальцами волосы, надавливал несильно на затылок, заставляя работать еще усерднее, и иногда задерживал его голову в таком положении, с глубоко засаженным в горло членом, зная, что и это безумно нравится младшему, ведь он сам после того раза, в какой-то момент не выдержав, краснея, признался ему в этом с просьбой повторить. И сейчас, услышав первый стон малыша, который стал повторяться по мере приближения обоих к развязке, чувствуя вибрацию от него на своем члене, Юнги все сильнее сжимал волосы младшего и все глубже заставлял его заглатывать, не смотря на слезы и слюни на щеках и подбородке. Руки Чимин держал на бедрах старшего, постоянно сжимая их от напряжения. В очередной раз похвалив малыша и снова услышав стон удовольствия от своего голоса и всего происходящего, Юнги, дойдя до вершины, не сдерживаясь, кончил глубоко в горло младшего. Чимин, не смотря на то, что слегка закашлялся, тем не менее не выпустил член изо рта до самого конца, высасывая и вылизывая все до капли, и сам при этом дрожал и задыхался от оргазма, все так же испытываемого лишь от властного голоса и доминирующих действий старшего! Сперма Юнги стала для него своего рода фетишем. Помня, что когда-то старший так неосторожно поделился ей не с тем человеком, и потом так расточительно терял ее, занимаясь любовью с самим Чимином, теперь младший был настолько жаден до любимой субстанции, что даже в ванной, сидя на корточках, расставив ноги по бокам от лежащего старшего и позволяя тому вымывать себя, забираясь пальцами глубоко внутрь, он вместо того, чтобы выталкивать из себя остатки вязкой жидкости, наоборот, сжимался интуитивно, как будто желая сохранить в себе хоть немного. И сейчас, стоя на коленях перед старшим, он все с той же жадностью и одержимостью вылизывал все остатки, не пропуская ни миллиметра. Юнги, немного отдышавшись и посмотрев в любимые, снова просящие глаза, смог произнести лишь только: - Хорошо. Карта - так карта. Все, что ты захочешь. Углубившись в воспоминания, Юнги чуть было не отвлекся от дороги. Опомнившись, он вернул все свое внимание транспорту и светофорам, иногда поглядывая на сидящую рядом девушку, уже начинавшую постанывать от боли. Подъехав к больнице, он по привычке натянув маску и кепку, попросил Ёнхву надеть пониже капюшон и, взяв ее под руку, повел в приемный покой. Зайдя в холл больницы, он увидел санитара с пустой коляской и попросил о помощи. Ёнхву тут же посадили в кресло, но, прежде чем ее увезли, она схватила его за руку и посмотрела в глаза: - Это твой ребенок, оппа! Клянусь жизнью! - Это не важно. И не было важно! Зря ты это… Прощай. Кресло медленно развернулось в сильных руках медработника и через мгновение скрылось за дверями отделения. Юнги вышел и снова вернулся с чемоданом. К нему подошла медсестра и попросила пройти к стойке, чтобы заполнить документы и произвести оплату. - Вы муж? - Нет. - Значит, опекун? - Нет. - Как нет? Вы же будете оплачивать роды и прибывание в клинике пациентки? - Да я. Хорошо, пишите опекун. - Заполните, пожалуйста, бумаги, – с этими словами она подала ему стопку листов. - Думаю, через пару-тройку часов Ваша роженица уже родит. У меня глаз в этом наметан! – с улыбкой произнесла она под нечитаемым взглядом мужчины. Оформив и оплатив все, Юнги вышел из больницы и сел в машину с чувством облегчения от того, что все наконец закончилось. Вот только, как и младший, он и не подозревал, что все еще впереди…