Глубоко в сердце

Прошло два дня. Техен так и не заговорил. Он понимал, что происходит вокруг, испытывая все человеческие нужды, спал, ходил в туалет и душ, садился есть, когда Чимин звал его, и даже выходил гулять с Ёнтаном, но все это делалось как будто на автомате, не доходя до сознания. И самое главное, он ни разу не обратил внимание на Юри. Даже если Чимин оставлял ее рядом с ним или она начинала плакать, Техен сидел, глубоко уйдя в себя. Адвокат, узнав и приехав на следующий день после случившегося, тоже не смог добиться какой-либо реакции и вынужден был уехать ни с чем, лишь поблагодарив друзей за заботу о сыне. Чонгук за это время не приезжал, так как постоянно находился под контролем матери, которая приставила к нему водителя, не уезжающего даже во время учебы и работы и ждущего постоянно на парковках. Но младший звонил бесконечное количество раз Чимину и Юнги, которые не могли его успокоить и сказать что-то новое. Чимин понимал, что друг не виноват в сложившейся ситуации и стал такой-же жертвой предрассудков, однако, глядя на несчастного Тэ-Тэ, он все равно закипал и раздражался на Чонгука за то, что послужил причиной такого его состояния. На третий день Юнги не выдержал и позвонил Джину. Тот приехал, как только смог, отменив пару приемов. Посмотрев на донсена и выслушав причину, Джин сначала запричитал как друг, но потом все же включил профессионала и попросил ребят побыть с Юри наверху и дать ему хотя бы час наедине с Техеном. Не ушел только Ёнтан, упрямо и преданно оставшись рядом с хозяином и ревностно поглядывая глазками-бусинками на Сокджина, словно говоря — Я слежу за тобой! Джин подошел и сел рядом с младшим на диван. Посмотрев в его пустые, без каких-либо эмоций глаза, он принялся за работу. Спустя полтора часа, когда Чимин с Юнги спустились вниз, они увидели Техена плачущим на груди Сокджина и старшего, гладящего его по голове. — Плотину прорвали, — тихо сказал Джин, глядя на Чимина. — Теперь дело в силе его характера. Время здесь ни при чем, оно не лечит, как некоторые говорят, тем более, я думаю и даже уверен, что все наладится, нужно только подождать и перетерпеть. Техен, по всей видимости, даже не слышал о чем он говорил, все еще находясь в себе, но то, что он плакал, горько, мокро, навзрыд и прижимался к старшему, обнимая его и молча прося ответной ласки и жалости, говорило о том, что прогресс есть. Чимин сел рядом и обнял его с другой стороны. Юнги же, видя эту картину, понял, что забота о малышке, а возможно и готовка для всех сегодня будут на нем. Но все оказалось не так страшно. Ёнтан, поняв что хозяин очнулся, потребовал внимания к себе и Техен уже более осмысленно собрался с ним на прогулку. Джин на всякий случай пошел с ним. Чимин же отправился готовить ужин к великому облегчению старшего, согласного после этого ни много ни мало на замену памперса Юри, а в порыве ответственности даже на ее купание. Как только они поели, у Чимина зазвонил телефон. Увидев имя на дисплее, он кинул быстрый взгляд на Техена и ответил на звонок. Чонгук, как всегда, интересовался состоянием любимого. Узнав о небольшом улучшении, он попросил дать Тэ трубку. Чимин посмотрел на Сокджина и, увидев уверенный утвердительный кивок, протянул телефон другу. Услышав любимый родной голос, Техен снова заплакал. Чимин испугавшись вскочил, но Джин остановил его, подняв руку. — Куки! Куки, я не могу без тебя! Почему ты не приходишь?.. Не можешь?.. Я больше не увижу тебя?.. Куки! Я люблю тебя!.. Пожалуйста, приди!.. Приди хоть на минуточку!.. Хоть на секундочку!.. Мне так плохо без тебя… — все фразы прерывались громкими всхлипами и молчанием, во время которого Чонгук, видимо, говорил ему какие-то утешительные слова. — Пожалуйста, Куки… — напоследок проговорил Техен и отключился, опять разрыдавшись, после чего Джин снова обнял его и повел к дивану. Чимин принялся убирать со стола, а Юнги поднялся проверить дочь. Джин попытался уложить младшего и уговорить его немного поспать, но это было бесполезно. Слез уже почти не осталось, однако всхлипы и сдавленные рыдания продолжались. Спустя какое-то время раздался звонок в дверь и, как только Чимин открыл, Чонгук ураганом ворвался в дом, успев лишь разуться, и не раздеваясь бросился к Техену. — Тэ! Тэ, посмотри на меня! Я здесь, Тэ! И я люблю тебя! Люблю так-же сильно и даже еще сильнее! — Куки! Куки, не уходи больше! — крепко прижавшись к младшему, с икотой и всхлипами просил Техен. — Мне так плохо без тебя! Очень плохо! Пожалуйста, не уходи! — Я не могу, Тэ! Мне тоже плохо! Ты даже представить себе не можешь, как! Но я не могу! Мама сказала, что если я не прекращу встречаться с тобой, она заявит на тебя в полицию! Она сделает это! Я боюсь за тебя. Умоляю, продержись несколько месяцев! Уже конец мая, осталось лето, оно быстро пролетит! Мне исполнится девятнадцать и уже никто не сможет разлучить нас! Пожалуйста, потерпи немного! Я люблю тебя, Тэ! Никогда и никого я не полюблю так, как тебя! Ты — вся моя жизнь, Тэ! Верь мне, пожалуйста! — убеждал Чонгук. — Я не знаю, выдержу ли я, Куки… Но ради тебя я постараюсь… Как твоя бабушка? — тихо спросил Техен. — Все еще в больнице, но чувствует себя нормально. Мне вообще кажется, что она здорова! — проговорил, опустив глаза, Чонгук. — Куки! Не надо… Я чувствую свою вину… — Нет, Тэ, ты не виноват ни в чем! Ни в чем, слышишь?! Ты мое счастье, Тэ! — Чонгук посмотрел на него виноватым взглядом. — Прости, но мне нужно возвращаться! Я и так сбежал от водителя, которого приставила ко мне мама, через черный ход на такси и оно ждет меня, чтобы отвезти обратно. Рано или поздно меня хватятся, нужно успеть вернуться. — Куки, пожалуйста! Побудь еще минуточку! — умолял Техен. Чонгук прижался к его губам своими в неглубоком, почти детском поцелуе, боясь, что если расслабится, остановиться уже не сможет. — Ты приедешь еще? Я ведь увижу тебя? — смотрел на него с тоской Техен. — Я очень постараюсь, Тэ, — ответил виновато Чонгук. — Я не хочу приезжать сюда с водителем, если только в редких случаях, чтобы не вызвать подозрения у матери. Не хочу, чтобы она знала, где ты живешь. Поэтому буду иногда приезжать открыто, как будто к Чимину, а в остальных случаях постараюсь сбегать, как сегодня. Пожалуйста, верь мне! После первого сентября я не расстанусь с тобой ни на минуту! Потерпи, Тэ! — Хорошо, Куки! Я буду ждать тебя! Всегда буду ждать! — попытался даже слегка улыбнуться Техен, однако это мало было похоже на улыбку. Чонгук встал и направился к двери, пытаясь вытянуть свою руку из длинных, крепко держащих ее пальцев любимого. Техен ни в какую не хотел отпускать его, и младшему ничего не оставалось, как вернуться и снова прижаться к нему губами. — Я люблю тебя, — прошептал Чонгук ему на ухо и, вырвав руку, не оглядываясь, чтобы тоже не расплакаться, быстро обулся и вылетел за дверь. Джин, все еще находящийся здесь, поспешил к младшему и, сев рядом, снова крепко обнял его, прижав к себе и гладя одной рукой по голове. — Ну вот видишь, малыш? Все не так плохо. Нужно только подождать немного. Всего каких-то три месяца. Это такая малость! — Нет, Джин-хен! Это очень много! Не представляю, как я выдержу столько времени без него! — обреченно проговорил Техен. — Ты оглянуться не успеешь, как они пролетят. Уж поверь мне! — с грустной улыбкой проговорил Джин. — Откуда ты можешь это знать? — посмотрел на него младший. — Потому что сам был в похожей ситуации, и гораздо дольше. И у меня, в отличии от тебя, не было никакой уверенности, была только надежда. И именно она не давала мне загнуться. — Это Намджун-хен? — Конечно, он! Кто-же еще? Именно этот подлец столько лет трепал мне сердце и душу, что порой даже мой профессионализм не справлялся и я готов был сдаться. — Он тебя предал? Изменил тебе? — спросил с зарождавшимся интересом в глазах Техен. Джин, посмотрев на него, понял, что нужно продолжать отвлекать младшего от его бед и решил поделиться своей историей, несмотря на то, что она до сих пор вызывала боль в сердце. В этот момент к ним спустился Чимин, уходивший наверх, чтобы не мешать встрече и заодно помочь старшему с дочерью. — Можно к вам? — спросил он улыбаясь, подходя к дивану. — Юнги с Юри уснули вместе. Что папа, что дочь, недалеко друг от друга! Поздно вечером проснутся оба и попробуй их потом уложи, особенно старшего! Опять полночи работать будет, а то и до утра! Но не будить же… — Давай, заваливайся к нам! — проскрипел Джин. — Будем сплетничать, чур я первый! Буду жаловаться на дурня Намджуна! А потом вы на своих! — О-у! Тогда это надолго! — наигранно-весело проговорил Чимин. — Пойду принесу вкусняшек! Мандаринки будете? Я вчера целый мешок хену купил, предлагаю его ограбить! — с этими словами он помчался на кухню и через минуту вернулся с мандаринами, двумя пачками Лейз, сладостями и газировкой. — Так что-же между вами произошло, Джин-хен? — снова спросил Техен. — Ничего нового! Как и у вас, причиной стала семья. Только, если в твоем случае Чонгук такая-же пострадавшая сторона… — Джин решил говорить открыто, не умалчивая проблемы, чтобы Техен привыкал и не уходил в себя каждый раз при имени любимого. — … То в моей ситуации вся ответственность лежит на этом говнюке! Ребята затихли, внимательно слушая. — Семья Намджуна очень консервативна. Со своими устоями и правилами. Я до сих пор удивляюсь, как он смог пойти против отца и заняться музыкой вместо того, чтобы выучиться на нотариуса и продолжить семейный бизнес. Думаю, причиной послужил Юнги, со своими свободными взглядами и уверенностью в собственных силах. Однако это было первым и единственным, в чем Намджун настоял на своем. Родители смирились, и вот он — продюсер. Мы познакомились с ним лет семь назад, когда они еще только начинали все это. Юнги обратился ко мне за помощью, сменив перед этим множество врачей моего профиля. Мы ровесники и быстро подружились с ним. Он стал приглашать меня потусить вместе с ним и его друзьями. Так мы все познакомились и подружились. Мне Намджун сразу понравился. Высокий, даже выше меня, умный, начитанный, деликатный, красивый, ямочки эти его дурацкие, до сих пор залипаю на них, как идиот! Я никогда не скрывал своей ориентации. Семья смирилась и поддержала, без ругани и скандалов. Намджун же всегда был правильным во всем. Несмотря на профессию и образ жизни музыкальной сферы, он был и остается очень серьезным и даже строгим в личной жизни человеком, не размениваясь на короткие интрижки… На этих словах Чимин не смог сдержать вздох, вспомнив про Юнги и Ёнхву. Джин, заметив это, потрепал его по плечу, успокаивая: — Не волнуйся, Юнги просто на тот момент еще не встретил тебя, теперь же, я уверен, серьезнее него никого нет. Тем более, у вас теперь есть Юри, разве это не прекрасно? — Конечно, хен! Все хорошо, правда! — подтвердил Чимин. — Так что же Намджун-хен? — заворочался с другого бока от Джина Техен, и тот снова, приобняв его одной рукой, прижал к себе и зарылся пальцами в волосы, тихонько поглаживая. — А что Намджун? Каким бы серьезным он не был, разве мог он устоять перед моим очарованием? Я ведь красавчик, каких мало! — засмеявшись, ответил старший. — Он стойко держался, но в итоге, как-то раз напившись в баре, где мы все сидели, и выйдя следом за мной на улицу, зажал возле стены и поцеловал. Я так ждал этого, но сделал удивленный вид и спросил чего он от меня хочет. Тогда этот дурень признался, что уже какое-то время думает обо мне, что я ему нравлюсь и он не может больше скрывать это от меня. — А ты? — спросил Чимин. — Я ответил, что пьяному не верю ни единому его слову, и пусть приходит как проспится, а я подумаю. И после этого ушел, — гордо ответил Джин. — Как же ты смог, он же нравился тебе, а если бы он передумал или испугался? — снова не выдержал Чимин. — Уж лучше, чтобы ничего не начиналось, чем начавшись прекратилось, так я считал тогда и уверен в этом сейчас. Тогда я бы смог справиться со своей еще не любовью, а только симпатией. Потом же это сделать было гораздо сложнее, почти невозможно… — Он пришел? — тихо спросил Техен. — Прибежал! На следующее же утро! Свеженький, как огурчик! — ответил, улыбаясь воспоминаниям, Джин. — С коробкой моих любимых марципановых конфет, узнал откуда-то, подлец, и с букетом бело-розовых эустом, с того момента, кстати, тоже моих любимых. — И вы начали встречаться? — улыбнувшись, спросил Чимин. — Нет, — тихо ответил Джин. — Как бы он не был влюблен, годами вдалбливаемые правила, что такое хорошо и что такое плохо, сделали свое дело. Мы встречались, но тайком. Поначалу даже друзьям не говорили, хотя Юнги, думаю, догадался с первого дня. Мы не ходили в рестораны и кино, если только всей компанией, не гуляли по парку, держась за руки, и почти все время вместе проводили в постели, как любовники, честное слово. Но я смирился и меня устраивали подобные отношения. Я хорошо готовлю, поэтому часто устраивал ему романтические ужины у себя дома. Или скачивал что-то из новинок и мы устраивались перед телевизором, как в кинотеатре, с попкорном и колой. Он, в свою очередь, три раза возил меня отдыхать, дважды на Бали, снимая отдаленное бунгало, и один раз в домик в горах. В общем, мы оба были всем довольны и по-своему счастливы. — И что же произошло? — снова тихо спросил Техен. — Как и в твоем случае, семья… У его отца был юбилей несколько лет назад и во время очередного тоста он перед всеми гостями заявил, что уже не молод и давно мечтает о внуках. Сказал, что возлагает все надежды на Джуна и в следующем году на свой день рождения хочет если не нянчиться с малышом, то, во всяком случае, видеть сына с женой и желательно уже беременной. Этот идиот воспринял его слова всерьез и на следующий день заявил мне, что будет искать себе жену. — Он ушел? Вы расстались? — охнул Чимин. — Да, мы расстались, но по моей инициативе! Этот мудозвон сказал, что расставаться не обязательно и его будущая жена не помешает нашим редким встречам… Вернее не так. Что наши редкие тайные встречи не помешают ему с его будущей женой! Разумеется, я выгнал его в ту же минуту и захлопнул дверь! С тех пор мы не общались. — И как ты это пережил? — снова тихо спросил Техен. — С трудом! Я любил его всем сердцем, несмотря ни на что, да и сейчас люблю. И был уверен в его любви ко мне. Однако это не помешало ему удариться во все тяжкие и менять девушек одну за другой в поисках той единственной. Это продолжалось год или больше, пока он не понял, что не найдет никого, лучше меня, потому что это, видимо, судьба… Но он и после этого не смирился и продолжал утверждать обратное, все еще пытаясь выполнить поручение отца. В итоге его младшая сестра за это время вышла замуж и недавно подарила отцу уже второго внука. У ее мужа фамилия Ким, как и у нас обоих. Дед доволен, актуальность в женитьбе Джуна пропала, и он очнулся и пришел в себя. Любовь-то никуда не делась! Вот только и у меня есть характер и гордость! Поэтому, до сих пор держу его подальше от своей постели, хоть делать это с каждым днем все сложнее. Люблю ведь дурака до умопомрачения! У меня ведь никого и не было за все это время. Я даже представить себя не мог с кем-то другим… — И сколько ты еще будешь его наказывать? — спросил потрясенный Чимин. — Пока не расскажет семье о нас! До того момента к себе не подпущу! — строго и с вызовом ответил Джин, гордо вскинув подбородок. — Вот это дааа! — восхищенно проговорил Чимин, а Техен еще крепче прижался к старшему обнимая и поддерживая. Спустившийся чуть позже, проснувшийся Юнги застал их троих на диване в обнимку, рушащих мандаринки и заедающих их чипсами. — Охренеть! — только и смог вымолвить он. — У вас что, девичник? — Отстань, мужлан! Ты такой же бесчувственный, как твой дружок! — прошипел Джин. — Два сапога пара! — Во-во! Не успел проснуться, а уже виноват! У тебя что, пмс? — потешаясь, продолжал подкалывать Юнги. — Сейчас получишь подушкой по башке за такие слова! — взбесился Джин. — Ага! Прав Джун, как тебе психов лечить доверили? — с этими словами он, кряхтя, помчался наверх, потому что Джин уже замахнулся в него подушкой. — Чимин, Юри проснулась! — крикнул он уже сверху. — Ох, и правда, засиделись мы, — проговорил Джин, глядя на часы. — Ты как, малыш? — спросил он, наклонившись ко все еще обнимавшему его Техену. — Лучше… Спасибо тебе, Джин-хен… — ответил младший, посмотрев на него из-под челки. — Не за что. Я буду к тебе часто приходить. И не волнуйся, все будет хорошо! Звучит банально, но это правда. Я верю в твоего Куки. Он сильнее, чем кажется. Он справится, и ты тоже! — Спасибо. Я тоже теперь верю в это. Я постараюсь справиться, — ответил тихо Техен, размыкая объятья. Джин уехал. А позже вечером двое папаш, купавших в ванной ребенка, услышали непонятный шум. Выглянув из ванной, они увидели Техена, перетаскивающего кроватку Юри обратно в гостевую-детскую. — Я не сержусь на вас за то, что вы это сделали, но прошу впредь Зефирку от меня не забирать! — проговорил как ни в чем не бывало младший. — И с завтрашнего дня купанием ее тоже буду заниматься я, для начала можно с кем-то из вас. Что встали, вода остынет! — с этими словами он потащил кроватку дальше в комнату. Юнги с держащим дочь Чимином посмотрели ему вслед, а потом друг на друга охреневшим взглядом. — Ну, а с другой стороны, чего мы хотели, Джин ведь профессионал… — проговорил, вернувшийся к купанию, Юнги. — Только вот психолог или психиатр, хуй разберет! — обреченно покачал головой он под тихий смех Чимина и довольный писк Юри.