You barely are blinking, Wagging your face around, When'd this just become a mortal home? Roslyn (Bon Iver feat. St. Vincent)
Лёжа в темноте, чувствуя его дыхание на макушке, Лайя думала. Точнее, пыталась думать… Сбивчиво, перепрыгивая с мысли на мысль. Сосредоточиться было невозможно. Хорошо, даже слишком. Так просто не бывает. Не может быть. Или она что-то ещё не поняла. Не вспомнила, не разобрала на атомы, не нашла недостатки. Но зачем их искать в том, кто совершенно не совершенен? Ведь Ноэ понравился ей таким. Он пришел в её жизнь, самодовольно улыбаясь и осыпая окружающих сарказмом. Острым языком цепляя за напряженные нервы, искусно играя на струнах её подсознания, балансируя на грани где-то между… Между левым и правым предсердием. Лайя пыталась почувствовать что-то кроме него. Например стыд, что она так буйно бросилась очертя голову на этого мужчину, совершенно перестав отдавать себе отчет в собственных действиях. Или обиду за Лео, злость на Влада. Настороженность от полученной от Локида информации. Наконец, страх, что их обнаружат, потревожат, вырвут из маленького мира, уместившегося в ладонях этой комнаты. Ничего не выходило. Ноэ вытеснил всё, нагло заполнил собой и смеялся в её голове. Как это случилось? Что она натворила? Ровно то, чего хотела больше всего. Лайя заёрзала на простынях. Её движения сковывали руки беса, гладящие плечи девушки. — Что, тесно? — Теперь голос Ноэ звучал уже не только внутри, но и снаружи. — Нет… Просто… скоро вернутся остальные. — Краснея, она натянула одеяло на обнаженную грудь. Словно оно могло прикрыть не только тело, но и её оголившиеся чувства. Нет, уже не могло. — Хочешь, чтобы я ушёл? — уточнил Локид, игнорируя её смущение. — Нет. Но… — Тогда засыпай. Потому что я тоже не хочу. Так просто. Неужели у него всегда все так просто? С ней тоже? — И ты вообще не волнуешься о том, что нас могут застать вместе? — удивлённо спросила Лайя, не до конца решив, чего в этой фразе больше – провокации или простого любопытства. — Я свято верю в то, что наши с тобой общие приятели не настолько бестактны, чтобы врываться к тебе в комнату, — невозмутимо заметил Ноэ, удобнее располагаясь на подушке, и притянув девушку ближе, бегло поцеловал её в лоб. — Кроме того, дверь закрыта изнутри. И даже если они решатся её вынести, — он сделал паузу, хмыкнул своим мыслям, и повернулся лицом к Лайе, — мне будет плевать. А тебе? Она растерялась, глядя в расширенные зрачки разноцветных глаз, изучая его безмятежный взгляд, ища подвох и не находя. — И мне… — Вот и спи. Веки устали – только сейчас она поняла, какой это был долгий день. Странный, насыщенный. Неповторимый. В который вновь был нарушен привычный порядок вещей, потерян покой, но взамен приобретено нечто большее. И если бы Лайе предложили пережить его заново, она бы смело нажала кнопку перемотки.***
Спала. Морща лоб во сне и еле заметно улыбаясь. Ноэ смотрел на Бёрнелл и удивлялся. Столько всего пережить и не мучаться кошмарами. Потрясающе…Потрясающая… Маленькая смелая птичка, свившая гнездо на его груди. Знал ли он, что когда-нибудь будет с замиранием сердца прислушиваться к чьему-то ровному дыханию? Знал ли, что однажны появится такой человек? Ждал ли ее? Нет, не знал, не ждал. И не думал даже. Это было совпадением, случайностью, стечением обстоятельств. Подарком судьбы. У неё действительно отличное чувство юмора… «Это ж надо было так заболеть смертной», — словно в укор прозвучало внутри. Подложив ладонь под ноющую синяком щеку, он, стараясь лишний раз не моргать, разглядывал свернувшуюся калачиком девушку. Чуть приоткрытый рот, рассыпавшиеся по подушке волны волос. Рядом, так близко, что можно дотронуться и убедиться, что это правда, а не мираж. Ноэ не стал. Вместо этого он закинул руки за голову, закрыл глаза. «Ведёшь себя, словно столетний юнец», — хмыкнул про себя, стараясь пристыдить собственные приторные мысли. Такие непривычные. Ни о ком он ещё не думал с таким теплом, как о ней. Странное чувство. Но ведь ему было хорошо? Да, хорошо. Да, так просто не бывает.***
Сон унёс Локида прочь из мягкой постели, сбрасывая с плеч каштановые локоны Бёрнелл. Холод и серость, куда ни глянь. Ноэ стоял посреди огромного каменного зала, который казался мужчине смутно знакомым. Он уже бывал здесь? Определенно. Но когда-то очень давно. Когда его забрали из того маленького сада после… Впереди маячила прозрачная тень. Женская. Длинные темные волосы, тонкий силуэт. «Лайя?» Ноэ шагнул ближе, вслушиваясь в неясный шепот. Морок что-то сбивчиво и монотонно говорил. — Бёрнелл, это ты?... — Он разглядел бледное лицо. Её. Губы, посиневшие, как после смерти, быстро шевелились. — я огонь я согрею тебя я согрею тебя чувствуешь чувствуешь как пламенеет твой лоб… Страх появился совершенно внезапно, заползая песчаной змеей за ворот, а глаза предательски заслезились от напряжения. Что она несет? Что происходит? Еще один шаг по холодному бетонному полу, ближе к бестелесному призраку девушки. — я артерия между тобой и другими я теплая… я струна ненависти между тобой и врагом я связь… Прозрачная, просвечивающая насквозь, ненастоящая. Не-живая. «Это сон, это всё просто воспаленный бред моего разума», — попытался убедить себя в нереальности происходящего Ноэ. Но самым пугающим было то, что он и без этого прекрасно понимал – да, сон. А сны никогда не снились ему просто так. Это знамение. Нехорошее, очень нехорошее. — рождаться больно мужать больно решаться больно не больно только умирать… хочешь убью тебя? Она появилась прямо перед ним, простирая руки к лицу беса. Ледяное касание опалило его лоб, пробирая до костей, до самого дна души. Локид попытался поймать ладонь девушки, но прошёл сквозь неё. — Скажи мне, что это значит? — Его крик прокатился по залу вибрирующим гулом. — Что я должен сделать? Что тебе угрожает? — но в чём тогда подвиг если заранее знать результат… — последовал ответ. Карие глаза затянула мутная пелена, голос превратился в скрежет битого стекла под подошвой. — обуздай меня обуздай меня победи меня вырви с корнем тогда станешь богом… — Я не понимаю… — Больше не находя в себе сил держаться прямо, он опустился перед призраком на колени. Слабость накатила внезапно и прижала к земле. Поднять голову стоило неимоверных усилий. И последнее что Ноэ увидел перед тем как полететь куда-то в темноту, были матовые зрачки Бёрнелл и еле шевелящиеся губы густо-синего цвета. — смерть только там где схватка я не смерть я не смерть я жизнь… я лестница в небо я лестница в небо я лестница…***
Ноэ резко сел в постели, сминая кулаками влажные от холодного пота простыни. А затем потянулся вправо и нащупал теплую узкую ладонь. Она была рядом, по прежнему спала. Ничего не изменилось. Кроме темного гнетущего чувства, поселившегося внутри. Бёрнелл в опасности. Но опасность эта ощущалась теперь куда ближе, чем было раньше. Выскользнув из-под одеяла и спешно одевшись, он направился к двери. На пороге обернулся через плечо, обводя взглядом уютный кокон, в котором оставалась одна маленькая бабочка. Беззащитная. «Я вернусь». Ноэ вышел в темный коридор и зашагал прямиком к единственному человеку, способному хоть что-то прояснить. Вряд ли тот спал, несмотря на поздний час… Выспался. Кабинет Дракулы освещала одна единственная лампа, стоящая на столе. Склонившись над книгой, он водил глазами по строчкам и улыбался. Ноэ так редко видел его улыбку. В особенности теперь, когда всё так закрутилось и запуталось… Ему даже стало неловко за то, что сейчас он потревожит друга и выдернет из мира, где ему хорошо. «Но время не ждет никого. Даже тех, кто его покорил». — Тук-тук, Влади… Мужчина оторвал взгляд от книги, и его лицо снова стало серым и осунувшимся. — Заходи. Вижу, ты уже как новенький? Ноэ коснулся некогда разбитых губ кончиками пальцев, затем провел ими по щеке. Боли не было, всё прошло. — Надеюсь, с Нолана следы так быстро не сойдут, — хмыкнул Локид. — Хочу полюбоваться… — Ты понимаешь, что это был очень глупый поступок? — серьезно спросил Влад, оценивающе глядя на друга. — Да. — Ноэ вальяжно опустился в кресло для гостей, стоящее напротив стола. — Но ты же меня переплюнул, не так ли? — У меня есть оправдание. — Не сомневаюсь. — Это ради безопасности Лайи. И это уже не те люди, что лишили тебя родителей, Ноэ. Даже не их потомки. Прошу тебя, оставь пустую злобу, иначе ты сделаешь только хуже. — О Бёрнелл я и пришёл поговорить. Опять… — Он закусил губу, подбирая слова. — Я увидел сон. Влад приподнял брови и настороженно спросил: — Вот как? Что-то серьезное? — Серьезней не придумаешь. Я видел её смерть, Влад. Если ты не скажешь мне, что делать… От произнесенных бесом слов Дракула вздрогнул, поднялся из кресла и подошел к темному окну, заложив руки за спину. — Если ты продолжишь молчать о том, с кем ты связался, Лайя погибнет! Я видел это! — ужас и злость, что Ноэ так старательно сдерживал, ломились наружу, грозя перемолоть ему ребра. — Ты больше не имеешь права скрывать! Не теперь, когда это касается не только тебя! — Её не тронут. —Холодный тон Влада лишь разозлил Ноэ сильнее. Обогнув стол, он приблизился к Дракуле, схватил за локоть и с силой развернул к себе лицом. — А я что-то в этом не уверен! Я же нихрена не знаю! Ты не говоришь, что происходит! — Локид выставил вперед указательный палец и ткнул друга в грудь. — С кем ты заключил сделку? — Тебе известно, что я не могу сказать. — Влад раздраженно отмахнулся от его руки, как от мелкого назойливого насекомого. — Но это только моя проблема. Лайя ни при чем. — Не можешь сказать? Тогда что, в шарады поиграем? — Желчь плескалась у кадыка, рвалась наружу, но Дракула пропустил едкую фразу мимо ушей и вновь устремил взгляд в темноту за окном. — То есть, ты даже не допускаешь двойного дна в договоре? Влад, это же тёмные! У нас всегда есть двойное дно… — отчаявшись расколоть его, Ноэ устало выдохнул и, бросив на мужчину взгляд, в который постарался вложить всё свое пренебрежение, процедил: — Если по твоей милости с ней что-то случится, я тебе не прощу. — После чего отвернулся и зашагал к двери. — Я не позволю этому произойти, — донеслось из-за спины. — Я люблю её и не допущу, чтобы она пострадала… — Твоя любовь, — оборвал его бес и зло скривился, не оборачиваясь, — лишь узор на стекле. Ты полюбил тень и мимолетную мысль о былом. И посильнее хлопнул дверью, покидая кабинет. «Сам справлюсь, — решительно шагая вперёд, думал он. — Если хочешь сделать что-то хорошо – засучи рукава».