With the wild wolves around you In the morning, I'll call you. The wolves (Bon Iver)
Сладко потянувшись, Лайя открыла глаза. За окном брезжил серый рассвет, тучи не давали солнцу пробиться к земле. Близость осени ощущалась на кончиках пальцев. Не желая выбираться из-под одеяла и окунаться в остывший воздух спальни, Бёрнелл зарылась лицом в подушку, пропахшую апельсиновой цедрой и ирисами, и принялась вспоминать, что ей снилось. И судя по мягкой истоме во всем теле, что-то очень приятное. «Стоп!» Она вскинула голову и огляделась, принюхиваясь. Это же не сон. Ноэ был здесь… Но ушёл. Внутри всколыхнулась какая-то детская обида. Появилось чувство, словно её – маленькую девочку, – оставили в огромном торговом комплексе совершенно одну, перед этим наобещав всего на свете. Но ведь он ничего не обещал ей. И глупо было злиться на то, что произошло. Она сама положила этому начало, а Локид просто… Воспользовался? Обнаженная, она вскочила с кровати и заметалась по спальне в поисках одежды. Натянув на себя первое попавшееся – шерстяной серый свитер и клетчатые брюки, – Лайя в растерянности застыла посреди комнаты, не зная, куда себя деть. Как подсказка к спасению от возникшего холодного чувства одиночества, в мозгу шевельнулась мысль: «Надо навестить Лео. И узнать, как дела у сестры, ей же скоро возвращаться домой. Учебный год вот-вот начнётся». Дверь в спальню Нолана была не заперта, даже чуть приоткрыта. Но Бёрнелл всё равно тихонько постучала. На всякий случай. — Войдите, — донеслось изнутри. — Привет… — Лайя робко шагнула на порог. Лео сидел на заправленной постели и прижимал к щеке пакет со льдом. Напряженное лицо юноши при её появлении разгладилось, и он, болезненно улыбнувшись, кивнул вошедшей: — Здравствуй, ласточка. Лайя расслабилась, понимая, что на неё он не злился. — Как твоё самочувствие? — Вопрос был бесполезным. Она и так видела, что выглядел Нолан не лучшим образом. Ссадины и синяки украшали его лицо. — Пойдёт. — Он вяло поморщился, а затем неожиданно добавил: — Ты прости… Я повёл себя как полный придурок. — Что ты? Незачем извиняться! — Лайя присела рядом с другом и потрепала его по колену. — Нет, я правда идиот. Просто мне голову снесло. Возле этого гребанного фокусника у меня кровь вскипать начинает, ничего не могу с собой поделать… — Лео накрыл её ладонь своей и невольно дёрнул плечом. — Он же тоже того… Не из нашего мира, да? Девушка сдержанно кивнула, давая понять, что разговор этот продолжать не хочет. — Ясно… Мне Генри сказал, — продолжал Нолан, не уловив её напряжения. — Вечно вокруг тебя всякая бесовщина творится. Ты прямо как магнит для паранормального. — Ноэ никому дурного не хочет, — сухо отозвалась она. Желание защитить Локида было сильнее обиды на него. — О, я заметил, — протянул Лео, усмехнувшись и перемещая ледяной пакетик на подбородок. — Но я, видимо, заслужил. И если он тоже за тебя переживает, что ж. Тогда у меня нет к нему претензий. Пока что. — Надеюсь, на этом ваш конфликт исчерпал себя. Больше я не хочу наблюдать, как вы дубасите друг друга. — Лайя чуть отстранилась от Лео, закусив губу. Следовало ли ей сейчас пускаться в расспросы или лучше подождать, пока шторм окончательно утихнет? Но её мысли опередил Нолан: — Что не так? «Хорошо, значит, сейчас». — Лео, ты так толком и не рассказал мне о своей… работе, — начала она аккуратно. — Кто вы и чем занимаетесь? Почему ты и твои… товарищи взялись помогать Владу? Юноша посмурнел и отвел взгляд. — Я уже сказал тебе всё, что мог, поверь. Я и сам ещё не особо посвящен. «Не причастили», — всплыли в голове слова Ноэ. Возможно, Лео действительно ещё не знал… — И всё же, — продолжала упорствовать Лайя, — ты наверняка что-то мне не договариваешь. Глубоко вздохнув, Нолан сжал её ладонь, словно желал показать ей, как тяжело ему это даётся. Но затем всё же заговорил – сдержанно и осторожно: — Наше агентство по безопасности – это нечто большее, чем простая охранная контора. И, насколько мне известно, а известно мне мало, оно существует давно. Мы действительно стараемся помогать людям, защищать их. Не только от всяких бандюг… — Но и от тёмных, — закончила за него Бёрнелл. — Всё так, — кивнул Лео. — Меня отправили в Румынию, потому что там начали происходить странные вещи. Нужно было разведать, насколько всё серьезно. Так я и встретил тебя и Влада. И оказалось, что мы все связаны. И что надвигается что-то опасное. Не знаю что, но ребята – Генри и остальные, – явно насторожены. Я и сам это чувству. — Он отнял от лица лёд и поднял глаза на Лайю. — Но мы со всем справимся. Я не дам тебя в обиду. — Почему? Чем я такая особенная? — Вопрос мучил её давно. И раз уж они разоткровенничались, нужно было брать от разговора по максимуму. — Только не подумай, что я чокнутый фанатик, — ухмыльнулся Нолан. — Я сам не понимал, пока не увидел твоё изображение на витраже в часовне. А вот теперь как раз понимаю и верю. — Он замолчал, очевидно, собираясь с мыслями. — Лео? — Ты очень важный человек, Лайя, — наконец ответил Нолан, глядя перед собой. — Не только потому что стала мне другом. Не только из-за того, что от тебя как-то зависит благополучие Влада. Такие светлые люди, как ты, встречаются очень редко. И мы стараемся их защищать. Потому что или они, или их дети могут оказаться своего рода мессиями. Часто таких людей причисляли к лику святых. Многие наши верят в это. Теперь вот и я… Лайя, не до конца понимая, шутит Лео или говорит серьезно, вглядывалась в его сосредоточенный профиль. — Это же не про меня, — прошептала она, осознав, что Нолан больше ничего не добавит. — Какая же я святая? За мной столько всего… Задняя поверхность шеи покрылась мурашками от воспоминаний вчерашней ночи. Проведённой с бесом. «Святая? Смешно». Лео снисходительно улыбнулся и покосился на подругу: — Так ведь смысл не в том, что ты делаешь прямо сейчас. А в том, что сделала в прошлом и что сотворишь в будущем. Деяния души бесследно не исчезают. А такой чистой, как твоя, – и подавно! Ты, главное, не волнуйся ни о чем – просто знай, что бы ни случилось, мы поможем Владу и сумеем тебя защитить. Мы все здесь для этого. Только вот Кэти и Милли надо спровадить. А то здесь становится небезопасно. Лайя скептически прищурилась, понимая, что Нолан хочет сменить тему. Но выводить его на чистую воду не стала, решив подыграть. На сегодня она и так узнала достаточно. — Тогда я пойду, проведаю девочек. Им и правда пора собираться. — Бёрнелл высвободила ладонь из теплой руки друга и направилась к выходу. — Увидимся за завтраком. В коридоре было непривычно тихо. Замок словно ещё не проснулся, нежился в полусне, дыша холодом многовековых стен. В голове никак не укладывался их разговор. Какая же она мессия? И почему вообще она? Почему, например, не её сестра? «Глупости… Невозможно». Но от сумбурных мыслей её отвлекло тревожное чувство, что внезапно разлилось в животе, прогоняя все прочие ощущения. Лайе сделалось не по себе, и она ускорила шаг, чтобы быстрее добраться до комнаты Милли. За поворотом показалась нужная дверь. Бёрнелл потянула за ручку. Заперто. — Милая, это я, открой! — постучала по темному дереву. Ответа не последовало. — Милли? Милли, ты там? Зачем ты закрылась? Это не смешно… — Тревога усиливалась, заставляя кровь шуметь в висках. Лайя не видела сестру после того, как оставила их с Сандрой у озера. Но ведь Влад сказал, что отправил девочку в замок. Значит, она должна быть где-то здесь… Прекратив попытки открыть дверь, Бёрнелл прислонилась лбом к косяку и начала соображать, где искать сестру. Может, она ночевала у Кэти? Натерпелась страха за вечер, не могла уснуть и пошла к подруге. Но дверь в комнату младшей Нолан тоже была закрыта наглухо. — Влад!... — Не помня себя, девушка понеслась вниз. Дракула стоял в холле и о чём-то тихо беседовал с Генри, но при появлении перепуганной Бёрнелл оба замолчали. — Влад! — Она подбежала к нему и сбивчиво залепетала: — Милли нигде нет! Кэти тоже! Ты видел их сегодня? Они точно вернулись вчера? Может, они пошли в заброшенную часть замка? А что, если они там потерялись? Дождавшись, когда поток вопросов был исчерпан, Дракула бросил опасливый взгляд на стоящего рядом Генри и спросил: — Лайя, Лео уже встал? — Да какая, к черту, разница? — взвизгнула она раздражённо. — Я не о нём тебя спросила, а о своей сестре! Что происходит? Почему он не отвечает ей? Все нутро вибрировало от липкого, гадкого предчувствия, паутиной оплетающего внутренности. — Успокойся, — сказал Влад ровным голосом, но холодный и напряженный взгляд выдавал его мысли. — Мы их найдем. — Что?... Что значит, вы их найдете? Где моя сестра?! — в исступлении закричала Бёрнелл. На лестнице показался Нолан. Видимо, он услышал, что внизу что-то происходило. — Вы чего шумиху подняли? — демонстративно поморщился он. — Наверняка, Сандра и девочки ещё спят, а вы тут… — Лео! Их нигде нет! — Истерика наводнила разум, Лайя не могла взять себя в руки. Даже не пыталась говорить тише и сдержаннее. — Милли и Кэти пропали! — Не понял… — в недоумении Лео застыл на последних ступеньках. — Как пропали? Куда? Слезы покатились по щекам, обжигая кожу горячими дорожками. Дура! Какая она дура! Как могла оставить сестру без присмотра? Как могла, забыв обо всём, остаться с Ноэ, потеряться, пропасть... — Где Локид? — сквозь всхлипы просипела Лайя, обернувшись на Дракулу. — Его тоже нет, — коротко ответил он и с сочувствием опустил глаза.***
В мире тёмных всё совсем не так, как у людей. Время и пространство искажены, тягучи и переменчивы. Изломаны. Ничто не являлось тем, чем кажется. И теперь этот мир стал ему чужд. Ноэ двигался по длинному коридору со множеством дверей, совершенно разных по форме и материалу, и располагающихся в неровной хаотичности относительно пола. Некоторые даже размещались на потолке. Но Локид не обращал на них внимания. Сосредоточился. Искал. И, наконец, замер перед нужной. Обтянутой черной кожей, с витиеватым орнаментом и стеклянной ручкой в виде розы. «Пф, какая пошлость», — подумал бес и без стука вошел. Со всех сторон его тут же окутали непроглядная темень, запах воска и специй. — Я знала, что ты придешь, — донеслось из мрака. — Не строй из себя Пифию, это уже не впечатляет, — скривился он в ответ. — И если бы ты не знала, значит, я пришел бы не к тебе, а к кому-то более профессиональному в плане прорицания. Неприятный смех разрезал тьму, а десятки свечей вспыхнули вокруг него. — Мастер иллюзий, как всегда, в своем репертуаре. Сыпешь человеческой дребеденью, стоит лишь рот раскрыть. Пожилая женщина, облаченная в темно-синий бархат, сидела на полу, перетасовывая карты костлявыми руками. Некогда рыжие волосы скрыла седина, а лицо напоминало сморщившийся на солнце абрикос. Как её только не называли: ведьма, лжепророчица, вестница ненастья… Обречённая на тьму после смерти. — Кассандра*… А ты, как всегда, само очарование, не постарела ни на день, — натянуто улыбнулся Ноэ. Не хотел он прибегать к этому, но выхода просто не оставалось. — Я к тебе за услугой. — Знаю, — отмахнулась старуха. — Никто не приходит ко мне за «поболтать». Но я больше не вижу. Не вижу так точно, как раньше… Глаза не те. Она принялась бросать карты, одну за другой, на дощатый пол, вглядываясь в картинки таро. — А ты попробуй… Ты же лучшая из лучших, нет? — Ноэ опустился напротив женщины и скрестил ноги. — Я за платой не постою, будь уверена. — Ты хочешь многого… — ответила она, проводя высохшей ладонью по спутанным прядям. Локид в нетерпении сжал челюсти и щелкнул пальцами. И в тот же миг седые волосы старухи приобрели медный оттенок, кожа разгладилась, а в блеклых глазах проступила синева. Румянец коснулся щек, а сухие тонкие губы распустились нежным цветком. — А если так? — Сотворив в воздухе зеркало, он развернул его к хозяйке комнаты, давая той насладиться собственным преображённым отражением. — Хороша? Женщина с восхищением разглядывала себя несколько секунд, а затем махнула рукой, и зеркало развеялось дымом. — Воистину, мастер… Так и быть, расскажу тебе, что смогу. Она вновь перемешала колоду и протянула её бесу: — Тяни. Три таро – три откровения. — Может, сначала услышишь мой вопрос? — недоверчиво наморщил лоб бес. — Нет нужды. Ты видел сон, где светлая душа обращается смертной пеной. Твой друг ничего не желает рассказывать, ибо сам повязан по рукам и ногам, и ты пришёл за ответом ко мне. За спасением для него и для нее… Ясно как день. — Кассандра самодовольно улыбнулась на его хмурый взгляд и спросила: — Сердце твоё забилось с ней в унисон, мастер иллюзий? — Какое тебе дело до моего сердца? — заскрипев зубами, Ноэ отвёл взгляд в сторону. Но старуха уже увидела там всё, что ей было нужно. Кассандра гортанно расхохоталась: — Мне? Никакого. Просто интерес. Не хочешь – не сознавайся. Но как бы не было поздно потом… Мужчины, вечно вы так. Пока до вас дойдет, что вы чувствуете, зазнобы ваши уж успевают выскочить замуж и нарожать с пятóк ребятишек. — Говорит мне обречённая Аполлоном на безбрачие девственница… — едко парировал Локид и, вытянув из колоды три карты, бросил их к ногам жрицы. — Так-так… Интересно, — протянула Кассандра. — Первая таро – «Влюбленные», — и игриво покосилась на замершего мужчину. — Но это ложное значение. Дело не в любви или привязанности, не только в них. Карта несет в себе иной смысл – противоречия, альтернативы. Ты встанешь перед выбором – прихоть или долг, прошлое или будущее, друг или враг, жизнь старая или жизнь… иная. — Как обычно, — недовольно мотнул головой бес. — Туманный сказ из раза в раз. Конкретнее, Кассандра. Она погладила подушечками пальцев изображение и выдохнула, прикрыв глаза: — Лайя, да? Красивая… Да вот про тебя ли? Чистая. Как такая может твоей душе откликнуться? Впрочем, ещё слишком рано судить. И может быть, если всё переменится и сложится так, как пожелает твое чёрное сердце – она будет твоей. Но не прежней. — Да чтоб тебя, женщина! Что это значит? — не выдержав, воскликнул Ноэ. — Слепая страсть не достигает цели… — Она потянулась к следующему таро, оставив вопрос висеть в воздухе. «Знал же… Знал, что толку не будет», — принялся ругать себя бес. Но уходить было рано, а надежда ещё теплилась в подсознании. — «Пятерка кубков». — Шелест голоса жрицы всколыхнул пламя свечей. — Сожаления, горе, напрасные чаяния. То, что было спасением, станет тяжким препятствием… Это ляжет на плечи тебе, подобно зимним сумеркам. Но ты найдешь способ всё разрешить. И поможешь другим. Если разрушишь старые узы и пересилишь собственный эгоизм, которого в тебе больше меры. — Она внимательно посмотрела на него и кивнула: — Пересилишь. — Чудесно… — буркнул Локид, опуская взгляд на последний аркан. — А что с этой? Женщина перевернула третью карту и ахнула: — «Дьявол» рядом с тобой… Искусивший и уже ослепивший одного. Тот оступился и не может обратно повернуть, идёт кривой дорогой во мрак. Разрушает себя, тянет следом других, мучается. Зависим, подчинён, не справится сам. — Она подцепила таро кончиками пальцев и опустила изображением вниз. — И тебе искуситься предстоит. Делай то, что должно, решай и умом, и сердцем, не зря же они даны тебе. Спасай или сдавайся. — Ты мне ничем не помогла, ведунья. Нет ответов на мои вопросы, лишь клишированные мутные фразы! — Досада и злость от потраченного впустую драгоценного времени смерчем вздымались в его груди. Ноэ хотел было подняться на ноги, но Кассанда схватила его за руку и монотонно зашептала: — Не могу, не могу, тень кромешная затмевает мне взор. Не вижу, кто стоит за этим. Только цифры… Только две четверки. Силен, очень силен. Как с ним тягаться? Как одолеть? Только ты сам и знаешь. Только ты сам и можешь. Не убить, но изгнать? Не вижу! Сила страшная. И свет померкнет в этой силе. С первым опавшим осенним листом. Вот теперь-то это было прорицание… Да такое, от которого морозное предчувствие противно щекотнуло вдоль поясницы. Он выдернул руку из сжавшихся в судороге и покрывшихся липкой испариной пальцев. Брезгливо отряхнулся, а затем спросил: — Скажи хотя бы, есть ли выход? — Выход есть всегда, — раскачиваясь из стороны в сторону, словно в трансе, ответила жрица. — Он в пламени и во мраке для тебя. Но только звери боятся темноты и огня, человек шагает им навстречу, навстречу им… Кассандра очнулась, устало закатила глаза и обмякла, опуская голову. Локид склонился над ней и шепнул: — Но я не человек. — Нет. Но близок к тому, чтоб им стать, — сказала женщина и закашлялась. В меди волос засеребрились паутинки прежней седины. — А теперь, мастер, подойди ближе. Чтоб иллюзия стала прочнее… Пока новый искатель ко мне не явится… Она потянулась к нему, и бес беспрекословно коснулся губ жрицы, оставляя на них печать поцелуя. Даруя ей мираж красоты ещё ненадолго. А после резко поднялся, выпрямился, дернул головой, отбрасывая светлые волосы с лица и вышел из душной комнаты, желая поскорее убраться отсюда. Вернуться. «Быстрее, — подгонял сам себя. — Две четверки… А думал, что хуже уже было? Нет, будет ещё».