Only love is all maroon Gluey feathers on a flume Sky is womb and she's the moon. Flume (Bon Iver)
В окно барабанил дождь, скошенный порывами ветра. Пожелтевший кленовый лист прилип к стеклу. Первый. Ноэ не спал. Всю ночь Лайя металась по постели в плену кошмаров, а он не отнимал руки от её ледяного лба, стараясь их отогнать. Выходило плохо. Но под утро она вдруг успокоилась, шепнула его имя сквозь сон и затихла на растерзанной простыне, сбив одеяло к ногам. Локид, не желая тревожить девушку, тихо вылез из кровати с первыми блеклыми лучами, разрезавшими серую дымку предутреннего сумрака, и сейчас стоял, оперевшись о подоконник, и наблюдал за тем, как начиналась гроза… Он почувствовал, что Шакс снял заслон. И мог бы поклясться – Дракула тоже об этом уже узнал. Да и сторожевые пёсики наверняка. Неспроста же они в такую рань повскакивали и теперь, несмотря на стену дождя, суетились во внутреннем дворе замка, куда выходили окна спальни Бёрнелл. Атмосфера угнетенности наступала на горло, сбивала мысли в запутанный ворох ниток, заставляла каждый мускул сокращаться от напряжения. Локид обернулся через плечо на Лайю. Ещё спящую. Удовлетворенно кивнул увиденному, потянулся к прикроватной тумбочке, достал лист бумаги и карандаш. Несколько беглых строк угловатым нестройным почерком. Как же редко он писал от руки. И зачем сейчас взялся за это? «На всякий случай». Свернутая вдвое записка отправилась под подушку. «Найдет, если что…» Однако дурное предчувствие не могло пересилить робкой радости глубоко внутри. Ощущение нужности, важности поселилось в Локиде и не оставляло. Он не помнил, когда ему последний раз говорили о любви. Родители подарили ему это чувство, и Ноэ нёс его в себе сквозь века. Но после их гибели он почти забыл, как звучало это слово в его адрес. Почти. Уважение, страх, трепет, вожделение. Все это он с легкостью вызывал в людях. Но вот любовь? Нет. Никто его не любил. До этой ночи. Ноэ, опустив карандаш обратно в ящик столика, вновь повернулся к окну. И увидел Влада. Нолан и Генри стояли рядом с ним и поочередно кивали тому, что Дракула вещал им. Почему приятель не обратился сперва к нему? Но бес тут же себя одернул. Вероятно, Влад и заходил к Локиду, но не нашел того в своей комнате. А идти сюда для него было бы равносильно пуле в лоб. Закончив беседу, Дракула махнул мужчинам рукой в сторону замка и направился к воротам. Значит, пора и ему. Локид шумно выдохнул. Слишком шумно. — Ноэ… Ты уже проснулся? — Её заспанный голос – хриплый, тёплый, ставший его совестью, – разлился в воздухе комнаты. — Не то, чтобы я ложился, — ответил он, не поворачиваясь. Не стал врать. — Лучше бы и я не спала, — призналась Лайя. Локид услышал, как она выбралась из кровати. Как, недовольно фыркнув, оправила задравшуюся кофту. Как её босые ножки зашлепали по полу, приближаясь. — Меньше кошмаров бы увидела… Может, по той же причине он не сомкнул глаз всю ночь? Вовсе не из-за хнычущей от мучающих её сновидений Бёрнелл в его руках. А чтобы вновь не оказаться в том бетонном зале, куда привел его Шакс в тот злосчастный день, сделавший Ноэ сиротой. Чтобы не обнаружить там её прозрачное тело. Ещё тёплые ото сна ладошки скользнули по его ребрам, пальцами сминая рубашку, а девичья щека прижалась к ссутуленной под тяжестью грядущих событий спине. Ему предстояло нарушить обещание. — Лайя. — Бес развернулся к ней лицом. — Я должен сейчас уйти. Подождешь меня здесь, пока всё не кончится. Взгляд исподлобья прошил ему переносицу и вышел через затылок. — Но ты обещал… Обещал, что будешь рядом! — уперлась кулаками ему в грудь, силясь отпихнуть обманщика, но он порывисто прижал её к себе, и Бёрнелл сдалась под натиском этих надрывных объятий. — Не могу, mon coeur*. Мне нужно помочь Владу. Один он не справится. А со мной – вероятнее. — Значит, я тоже пойду, — шепнула она в распахнутый ворот. — И речи об этом не может быть! — Локид сжал её плечи, заставляя вновь поднять на него разочарованные глаза. — Я обещал сберечь тебя. И хотя бы это обещание сдержу. «Обещал… Не только Владу, но и себе самому». Неожиданно в дверь постучали. Лайя повернула голову на звук, и воспользовавшись её растерянностью, Ноэ сбросил с себя руки девушки и, подняв ладонь в воздух, звонко щёлкнул пальцами. А в последний миг ощутил, как Бёрнелл вцепилась в край его пиджака…***
Нолан, погруженный в мысли о пропавшей сестре, поднимался в комнату Лайи. Влад настоятельно просил его проследить за тем, чтобы она не делала глупостей – оставалась у себя и не выходила. Потому он решил составить ей компанию, пока… Пока что? Лео начало колотить с самого утра. Словно от лихорадки. Зуб на зуб не попадал, глаза слезились, а в горле пересохло. Ведомый каким-то вскрывшимся неизвестным инстинктом, он вышел во двор под холодные струи дождя и столкнулся с Генри. — Чувствуешь, нуби? — Светловолосый мужчина повернулся к нему. — Ломать начало? — Что это? — едва различая силуэт товарища сквозь застилающую глаза воду, спросил Нолан. — Это, дружок, нисхождение очень сильного тёмного. Вот тебя и выкручивает. Наверняка, все наши это тоже сейчас почуяли. Нолана потрясывало до сих пор, но уже меньше. Он словно привык к этой дрожи внутри. Принял её легко, как часть себя самого. Понял, что так и должно быть. К этому его готовили. Но чего от него ждали? Генри отправился обходить территорию замка, а Лео послал к ней. — Но как же Влад? — спросил Нолан, чувствуя нарастающие опасения. — Нам пока нельзя вмешиваться. — Генри покачал головой. — Можем спугнуть раньше времени. Иди лучше проверь светлую. Как он просил. Вот её комната. Лео отрывисто постучал и сразу же зашел. Как делал всегда, не ожидая. И застыл на пороге. На его глазах стоявший у окна бес подернулся рябью и исчез. А вместе с ним и Лайя. «Сукин сын! Куда он ее потащил?!» Развернувшись на пятках, юноша кинулся вниз, во двор. Чуть не сбив с ног Сандру. — Лео! Что случилось? Куда ты? — испуганно отпрянула от него румынка. — Просто будь здесь. Хотя бы ты… Прошу! — Он пронесся мимо. «Бежать! Предупредить!» — Генри!!! — Крик больше напомнил неистовый вой. — Сдурел? — Его напарник вывернул из-за угла замка, недовольно озираясь по сторонам. — Какого черта тебя надирает? — Её нет в комнате! — Долбящее в ушах сердце заглушало его голос. Лео не понимал, что кричит. — Лайя исчезла вместе с этим трюкачом! А он наверняка потащился за Владом! — Твою ж мать… — выругался Генри. — Что делать?! — На след вставать, что… — процедил мужчина, доставая из-за пазухи странного вида флягу, резной орнамент которой представлял собой сцепившихся в схватке медведя и гигантского змея. — Начальство меня прихлопнет за нарушение правил, но тут уж выхода я не вижу. На, пей, нуби. — Он протянул Лео сосуд. — Это что вообще? — Нолан с подозрением принял из его рук фляжку, откупорил. Но не доверять напарнику смысла не было. Они преследовали одну цель. А значит, нужно делать, что говорят. — Твое посвящение. Он поднес бутыль в губам и сделал глоток. Густая, вязкая, солоноватая жидкость заполнила горло, стекая вниз – всасываясь, впиваясь. Лео закашлялся, подавляя рвотный позыв. — Не вздумай даже, — заметив, как Нолана согнуло в спазме, бросил Генри. — Эта хрень и так действует от силы часа полтора. Так что будь добр, не расходуй её понапрасну. Напарник похлопал Лео по спине, словно поторапливая, забрал обратно ёмкость со странной субстанцией и сам сделал из неё пару глотков. — Что теперь? — хрипло спросил Нолан, наконец выпрямившись. — Я уже сказал, — отозвался Генри, убирая бутыль за пазуху, и бросил взгляд на запад. — Встаем на след. Тут недалеко. Идём, пока путь открыт.***
Босые ступни кольнуло холодом влажной остывшей земли. Лайя, крепко зажмурившись, всё ещё сжимала в руке подол его пиджака, боясь отпустить. — Что ты наделала?... — раздалось рядом. — Нас же захлопнули здесь, как под крышкой чайника… Я не смогу тебя вывести… Она открыла глаза. Вокруг них раскинулся Западный парк. Непривычно затенённый, будто выцветший. И недвижимый, замороженный. Даже дождь здесь прекратился, словно они и правда находились под куполом. Лайя разжала ладонь, выпуская из рук ткань. Ноэ стоял к ней спиной. Щелчок. Второй. Ещё и ещё. Но ничего не происходило. — Проклятье! — рыкнул бес и запустил пальцы в волосы цвета пшеничных колосьев. Медленно повернулся к ней. — Зачем?... — Я… Я не могла позволить тебе идти сюда одному. Конечно, не могла. Не позволила бы ему рисковать собой. Не теперь, когда он стал так дорог ей. Бесценен. А после ужасающего кошмара, что вспомнился поутру, в котором она потеряла Ноэ, Лайя вообще не допускала и мысли о том, что когда-нибудь отпустит его руку. Потому что вычислила величину своего чувства к Локиду. Они — интеграл. Целое. Бёрнелл потянулась к Ноэ в непреодолимом желании успокоить. Его или себя. Или их обоих. Но застыла, точно обледенелая, услышав за спиной: — Что вы здесь делаете? — Отороченный холодом выдох Влада заставил всё внутри сжаться. — Ноэ… Я же просил тебя. — Я хотел её удержать! — яростно воскликнул бес, смотря поверх её головы на приближающегося Дракулу. Лайя тоже обернулась и ужаснулась увиденному. Нет, это не он. Не мог быть он. Это его тень, но не Влад. Бледный, неестественно худой. Плечи опущены, будто под гнетом давления Мирового океана. Смотрящий на неё потемневшими глазами. Словно со дна могилы. — Я могу говорить за себя сама. — Она сделала шаг навстречу мужчине, но он тут же замер. — Не приближайся, — прошептал Влад, выставив руку вперед. — Мы поможем, — вложив в слова всю уверенность, произнесла Лайя, делая ещё один шаг. — Я сказал, отойди! — взревел драку, пятясь. Он никогда ещё не кричал на неё. Так. Глаза наполнились водой, а внутри что-то надломилось и рухнуло вниз.***
Нет, она не должна к нему приближаться, он не владеет собой. Снова не владеет. Почему она здесь? Почему Ноэ не сдержал обещание? Внутри бушевал тайфун. Тайфун из злости, боли и отчаяния. Хуже уже просто не могло быть… — Полегче, Влади… — Локид заслонил девушку собой. — Это я сплоховал. — Да… — прохрипел Дракула. — Ты всё испортил. Сам привёл её на смерть, а так боялся, что это сделаю я. — Воспаленные глаза сдирали с беса кожу. — Вот и все твои чувства. Без прикрас, без тысячи масок и сотни миражей… Ты не смог просто уйти. Как это хотел сделать я. Как сделал ради неё. Ведь истинная любовь – это одиночество. Он пошёл на всё. И отдал всё. Всё за неё. Мир для Дракулы разрушился два дня назад. Тот эфемерный, придуманный им мир. Где он спал на её коленях, вдыхал запах волос. Где пальцы рук касались зрачков. Но этого мира не стало, как только Ноэ сообщил ему… Как только следом пришла Лайя и сказала почти то же самое… Девочка-лёд начинала таять, но не о нём. И тогда Влад решил, что пока есть время, он согласен на её скупые слова о дружбе. Согласен на то, чтобы она просто была где-то рядом, но недостижимо далеко. В чужих объятьях. Шептала во сне не его имя, улыбалась не ему. Но он готов был это принять. Теперь же рухнул и этот мир. Потому что Лайя могла погибнуть сегодня. И всё из-за проклятого беса… — Заткнись… — прошипел Локид. — Правда глаза колет? — забыхаясь злобой, Влад оскалился. — Вот и живи теперь с этим, раз уж полез.***
Выглянув из-за спины Ноэ , Лайя всматривалась в черты лица Дракулы, не узнавая. Всё её естество сжалось в комок, задрожало, заливаясь глупыми слезами беспомощности. «Дура, опрометчивая, безголовая. Что теперь делать?» — Лучше скажи, как её вывести отсюда? — выплевывая каждое слово, отозвался бес. — А потом хоть разорви мена на куски… Его оборвали на полуслове редкие хлопки, что доносились из тени, клубящейся меж деревьев недалеко от заросшей тропинки, на которой стояла троица. — Браво! Какая драма! Какая экспрессия… Я впечатлен. — Гордон Ратвен вышел на свет. Лайя, потеряв дар речи, уставилась на него. — Соскучились по мне?