Solace my game, It stars you Swing wide your crane, And run me through. The wolves (Bon Iver)
— Что?... Что вы здесь делаете? — Лайя, часто моргая, смотрела на показавшегося из тени Ратвена. Как он здесь очутился? Где был все это время? Что вообще происходит? — Я? — Мужчина издал неприятный смешок. — Выполняю волю моего господина, конечно. Маркиз не любит делать грязную работу. Ну а я за скромное вознаграждение вполне готов ему помочь. — Ах ты мразь… — Ноэ ощерился и сделал шаг ему навстречу. — Как же я сразу не понял? Продажная ты шкура. — Кто бы говорил, — пожал плечами Гордон и бросил недвусмысленный взгляд на Влада, так и стоящего позади Лайи. — Время собирать камни, не так ли? — Где Шакс? — Локид хотел было кинуться на Ратвена, но Бёрнелл ухватила его за локоть, пытаясь удержать рядом. Сейчас нельзя было поддаваться эмоциям. Никому из них. Неизвестно, к чему это могло привести… — Он не заставит себя долго ждать, не волнуйся. А что, истосковался по хозяину? — Гордон провокационно подмигнул бесу, и Лайя почувствовала, как тот задрожал всем телом от ярости. — А девочки…? — перебила она, решаясь задать вопрос. — Скажите, где Кэти и моя сестра? — Они в безопасности. Пока. — Вы отпустите их? Прошу, они никому не сделали дурного. Они ни при чем! — Не мне это решать, мисс Бёрнелл, — бесстрастно ответил Ратвен. — Мое дело было лишь подстраховаться. Но это не помогло, судя по тому, что я вижу перед собой не одного человека, как должно, а целое трио, которое… — он вдруг прислушался, поведя глазами в сторону, — которое с минуты на минуту превратится в квинтет. Плохо, граф, очень плохо… — Гордон недовольно зацокал. — Господину Шаксу это не понравится. — Я в состоянии сам выразить своё недовольство, — обволакивающий шепот раздался со всех сторон. Лайя испуганно заозиралась, пытаясь понять, откуда доносится речь. А Локид, стоящий рядом с ней, вдруг протяжно застонал, точно раненый зверь. Его забила мелкая дрожь. — Что с тобой? — Бёрнелл развернула его к себе, обхватила руками побледневшее лицо беса. Лицо, что начало меняться на глазах. Близость покровителя заставила его вернуться в тёмный облик? Защитная реакция? Она не знала. Просто бессильно наблюдала за тем, как серо-черные шрамы прошивали некогда идеально ровную кожу скул и щёк. Волосы светлыми прядями заструились по плечам. Он даже как будто стал выше ростом, в своём тёмном обличии и аспидном вельвете с золотыми вставками. Но Лайю не напугали его перемены, она продолжала вглядываться в глаза Локида: один шоколадно-карий, другой – цвета весенней листвы. Они не изменились. Это был по-прежнему он. Её Ноэ. — Лайя… — Потемневшие губы беса еле шевелились. — Он здесь… Уходи… — Поздно, — прервал его вновь раздавшийся вкрадчивый голос из ниоткуда. — Отсюда никто не выйдет, пока я того не пожелаю. Позади замершего Ратвена показалась тень, постепенно приобретающая очертания. И спустя несколько бесконечно долгих секунд из сгустившегося марева вышел высокий мужчина с темно-пепельной кожей и короткими синими волосами. В руке он сжимал трость, рукоятку которой венчала вырезанная из черного дерева голова голубя. Он оглядел присутствующих, задержав взгляд на Владе, притихшем за спинами Лайи и Ноэ. — Зачем нам столько свидетелей, граф? Это нарушение договора… Да ещё и ищеек сюда созвал… — Шакс недовольно скривился. — Вот, кстати, и они… Лайя обернулась и увидела, как из-за живой изгороди парка вывернули двое мужчин. Генри и Лео. — Я… — Хрипящий голос Дракулы был неузнаваем. — Я никого не приводил. Это случайность. Тебе нужен я – так бери. Остальных отпусти… И верни девочек. — Благородно, — кивнул демон и взмахнул рукой. Рядом с ним возникли две тонкие фигурки. Милли и Кэти. Висящие в воздухе. Недвижимые. Глаза закрыты, лица безмятежны и бледны. Боковым зрением заметив, как Нолан сорвался с места, Лайя последовала его примеру. — Не так быстро! — Шакс сжал кулак, и всё её тело сковало от дикой боли, заставившей Бёрнелл захлебнуться в беззвучном крике. Где-то рядом замычал Лео, видимо, от тех же симптомов. — Свет её души не спас тебя, Влад. Что поделать… Пришла пора платить по счетам. И сторицей. За произошедший казус, — Шакс демонстративно обвел рукой собравшихся. — Постой! — Ноэ медленно, словно через силу, вышел вперёд, уже привычным движением заслоняя Лайю собой, и с его появлением перед ней девушке стало легче – она вновь обрела возможность двигаться. — Давай всё обсудим. Объяснишь мне всё и сразу, как бывает в плохих фильмах? А то, знаешь ли, до меня кое-что никак не дойдёт. — Играешь с огнем, мальчик… — недовольно заметил Сорок четвёртый, но вдруг смягчился. — Тебя беспокоит её судьба? Вижу, что да… — Беспокоит, — кивнул Локид. — И не только её. Зачем тебе Влад?***
К чему он завёл этот разговор? Потянуть время? А для чего? От безысходности? Плана-то не было… И выбраться они не могли. Оставалось лишь уповать на двух идиотов-перевертышей. Потому что сейчас Ноэ чувствовал – теперь Нолан тоже мог покусать. Шакс, посмотрев на беса, низко хохотнул: — Что за глупый вопрос, Локид? А как ты думал, я собрал свои тридцать легионов? Не добровольно же они все ко мне пришли… И армию нужно взращивать. А такой, как Дракула, бесценный экземпляр. Сразу станет генералом. И надо отдать должное тебе, — демон вызывающе улыбнулся, — ты упростил мне задачу. «Нет… Не правда. Или…» Что, если бы Ноэ не стал потакать своей прихоти, у Влада был бы… шанс? Но Локид вмешался. Влез между ними, сперва играючи, а затем совершенно осознанно. Потому что тянулся к ней с первого дня знакомства. Потому что не встречал подобных ей. Потому что, несмотря на все те терновые заросли, что изначально пролегли между ними, он чувствовал, что она – та самая. И он сам привел их всех сюда. Всё из-за него. Эгоистичного, самовлюбленного, высокомерного. Подставившего друга, обрекшего обретенную любовь на возможное забвение… — Всё не так! — А вместо крика сдавленный хрип. — Нет, так, Ноэ. Ты сам сейчас всё понял. Разве нет? А теперь пора прекращать этот спектакль. — Шакс нетерпеливо хлопнул в ладоши. — Влад, попрощайся со всеми, пока ещё можешь. Игра закончилась… А ты – тот еще игрок. Заядлый, но потерпевший неудачу. В следующий миг демон направил на Дракулу рукоять своей трости, и тот, задрожав, рухнул на колени. На глазах он менялся, становясь тем монстром, которым и был ровно месяц тому назад. Рубашка треснула, из спины прорезались огромные перепончатые крылья, плечи стали в полтора раза шире, а лицо… Не лицо. Морда – звериная, разъяренная. Безумная. Лео и Генри застыли, не отрывая глаз от его метаморфоз. А Ноэ, воспользовавшись тем, что все отвлеклись на пугающее превращение, повернулся к Лайе, замершей за его спиной в ужасе от разворачивающейся картины. — Тебе надо бежать! Сейчас! Уходи немедленно, пока… — Пока до неё не дошла очередь? — Шакс смотрел на них, заглядывал в головы. — Уже дошла. Это моя неустойка. Светлая душа – большая ценность. Прекрасное дополнение моей коллекции. Принести! — Он вновь направил трость на уже полностью обратившегося Влада. Низко зарычав, Дракула, точно марионетка, поднялся и ринулся вперед.***
Всё произошло так быстро, что Лео даже не успел этого осознать. Что-то щелкнуло в голове, неизвестный механизм пришёл в действие. И как только он услышал, как Генри позади него крикнул: «Защищай светлую!», Нолан знал, что нужно делать. Было не больно. Казалось, он проделывал это не единожды. Натренированные мышцы растягивались и звенели, подгоняя тело под его новую форму. Один удар сердца, не более. Он перевернулся. И теперь стоял на четырех лапах, дергая кисточкой хвоста. — Молодец, нуби, — кивнул ему напарник, скидывая с себя кожанку. — А теперь вали его! — и обернувшись здоровенным гризли, кинулся на вырвавшегося вперед Дракулу. Звонко зарычав, Лео бросился следом и в два прыжка настиг Влада, вцепился зубами ему в плечо и повалил наземь. Рядом, накрыв вампира своим грузным телом, примостился Генри. Но Дракула был силён. Ослепленный яростью и велением Шакса, он расправил крылья, сбрасывая с себя нападавших. Когтистая лапа прошлась по медной гриве Лео, оставляя на шкуре глубокие царапины.***
Ноэ наблюдал за этим как из-за прозрачной стены. Не в силах сделать и шага в направлении сцепившихся. В чувство его привела её теплая ладонь. Лайя ухватилась за него так крепко, словно он был единственной тростинкой, удерживающей её на плаву. «Только не бойся. Ничего не бойся. Я рядом. Я всё сделаю. Все исправлю». — Шакс!!! — взвыл Локид, переводя мечущий молнии взгляд на своего покровителя. — Останови это! Прекрати! Давай договоримся! — А что ты можешь мне предложить? — хохотнул Сорок четвертый, искоса глянув на него. — У тебя нет ничего. Хотя нет… Есть. — Демон хищно посмотрел на Бёрнелл. — Отдай её, и я снизойду до милосердия. Заберу её душу, а шелуху, так и быть, отдам тебе. Поиграться. — Ты не посмеешь! — Самообладание покинуло беса, оставив внутри лишь кипящую злость. Рывок. Скинув с себя оцепенение, что сковывало его из-за присутствия покровителя, Ноэ, выставив вперед правую руку в перчатке, украшенной золотыми острыми когтями, кинулся на Шакса. — Ответ неверный, мой мальчик… — Ладонь тёмного легла на плечо Гордона, стоящего рядом с его господином, и тот начал преображаться. Теперь перед Ноэ возвышался не Ратвен, а почти что копия Влада. Черный, покрывшийся шерстью и чешуйчатой кожей. Вот она – награда Маркиза. Вампир отвратительно оскалился и издал низкое шипение. — Решил натравить на меня этого сопляка?! В каком же ты отчаянии? — язвительно крикнул Ноэ Гордон, повинуясь прихоти хозяина, встряхнул крыльями и двинулся на Локида. «Хорошо… Потанцуем, выблюдок…» Молниеносное движение, нос к носу. Но взмах золотых когтей распорол лишь воздух. Новообращенный был шустр. Ноэ этого не ожидал. И это замешательство стоило ему дорого. Под ребрами полыхнуло огнем, он почувствовал, как вампир рассёк ему бок. В шею вцепились скрюченные пальцы существа, не давая сделать вдох. А где-то сзади раздался крик Бёрнелл: — Прошу вас! Не надо! Я иду!***
Если всё это можно прекратить одной единственной жертвой, она была готова. Пусть Шакс забирает её. Ради Милли, ради Кэти и Лео, Генри… Ради Влада. И ради него. Одна душа за шестерых – не такая уж и большая плата. Лайя шла к демону. Сама, по своей воле. Только бы прекратить этот кошмар. Только бы спасти. — Я здесь… Прошу… Не трогайте никого… — Какое самопожертвование. Восхитительно… — Сорок четвертый поднял руку, сжал в кулак, и вот она уже прямо перед ним. Ноги оторвались от земли, а боль, пронзившая тело, заставила выгнуться и сжать зубы, чтобы не закричать. Нельзя… Она должна быть сильной. В груди образовалась пустота, и сквозь пелену в глазах Бёрнелл увидела, как Шакс вытягивает из неё что-то… Что-то светящееся.***
— Прочь!!! Ноэ схватил лапу Ратвена, рванул изо всех сил, выкручивая и ломая кости. Тот взревел от боли и бешенства, дернулся вперед, и Локид почувствовал, как в его грудную клетку вонзились черные длинные пальцы вампира. Как они проминали плоть, подбираясь к сердцу. Гортань наполнилась горячей кровью. Но он успел ответить. Вскрывая когтями перчатки горло врагу. Разрывая артерии, кроша шейные позвонки. Вырывая с мясом жизнь из тела Гордона Ратвена. Отвратительные булькающие звуки, удивление в глазах. Бывший бизнесмен покачнулся, пытаясь зажать ладонями рваную рану на шее, а через секунду кулем рухнул на землю. Задыхаясь и откашливаясь красным, бес осоловевше обвёл взглдом поле битвы. Дракула по-прежнему вырывался из лап Генри и Лео. Рычал, выл. Ратвен в предсмертной агонии вздрагивал у его ног. А Шакс забирал душу Бёрнелл… Забирал её у него… И Ноэ, стоящий посреди этого разинувшего пасть ада, сейчас был единственным, кто мог все исправить. Кто мог произнести нужные слова. Мог ли? Осознание этого факта было таким явным, таким правильным. Предсказание Кассандры сбылось. И ему ничего не оставалось, как поставить точку. «Делай, что должно, решай и умом, и сердцем, не зря же они даны тебе. Спасай или сдавайся.» «Не убить, но изгнать?» Цена будет высока… Непомерно. Непоправимо. Такие раны в тёмном-то теле заживали не сразу… Что говорить об облике смертного? Но что ему дороже? Не сводя глаз с Сорок четвертого, Локид переступил через замершего на траве Ратвена, стиснул зубы до треска и быстро зашептал: — Exorcizo te, immundissime spiritus, omnis incursio adversarii, omne phantasma, omnis legio, in nomine Domini nostri Jesu Christi eradicare, et effugare ab hoc plasmate Dei. — Латынь вперемешку с кровью полилась изо рта, раздирая ему глотку. Земля вокруг Маркиза пошла трещинами, Шакс вздрогнул, обратил свой взор на Ноэ и прошипел: — Что?! Изгнание, Локид? Поднимаешь руку на того, кто спас тебя? Взрастил и сделал тем, кто ты есть? Ты не сможешь… «Соберись, соберись же!» Ноэ ощутил тошнотворную, выворачивающую душу наизнанку слабость. Нет, эти слова разорвут его пополам, если он продолжит. Они запретны ему. Сейчас. В этом теле. Он понимал, что нужно оставить тёмный облик, как бы рискованно это ни было. Безвозвратно. Но иначе он просто захлебнется, и ничего не выйдет. Лучше, пусть захлебнется позже… «Давай же… Будь человеком! Иди в огонь. И во тьму». Рвущая жилы метаморфоза. Его тело вновь приобрело уже привычные габариты, а боль в груди возросла тысячекратно. Зато заклинание начало даваться в разы легче: — Ipse tibi imperat, qui mari, ventis, et tempestatibus impersvit… — Прекрати немедленно! — закричал Сорок четвертый, сотрясаясь от каждой фразы. — Что тебе до этой смертной? Она – никто! Твоя страсть слепа! Вырви ее с корнем, и станешь всесилен! Я награжу тебя! «вырви с корнем тогда станешь богом…» «Тогда я и сердце себе вырву, потому что она проросла в нём. И это не слепая страсть». — Audi ergo, et time, SHAX, inimice fidei, hostis generis humani, mortis adductor… Пальцы демона разжались, и тело Лайи рухнуло в траву. — Остановись! — взвыл Шакс. — Пасть ради смертной? Ты же не хочешь этого! «Нет. Хочу». — Qui cum Patre et eodem Spiritu Sancto vivit et regnat Deus, Per omnia saecula saeculorum. — Низвергнув меня, сгинешь сам! Ты часть тьмы, ты повязан со мной, уйдёшь и не вернешься, потому что слаб! Ты умрешь! — надрывно завопил демон, цепляясь когтями за реальность, пытаясь удержаться. Локид чувствовал, как истончался внутри. Как рвался на бумажные клочья с каждым словом. Но не останавливался. Короткий взгляд в её сторону. Лайя пошевелилась, подняла голову, посмотрела на него. Прямо на него. «Значит, так тому и быть». — Et cum spiritu tuo. — Кто ты такой, чтобы препятствовать мне?! — в остервенении взревел демон, ощущая дыхание бездны под ногами. Темный огонь обступил его кольцом, утягивая в небытие. — Я Сорок четвёртый! Я Шакс! Я Маркиз Безумия! — А я так,… просто… Железный Человек. — Окровавленные губы растянулись в сладко-горькой ухмылке. — Amen! — И бес щёлкнул пальцами. Последние крупицы силы оставили Ноэ. Их высосало из тела и утащило вслед за его бывшим покровителем. Из тела, ставшего совершенно ватным, непослушным. Лёгким. Смертным. Рёв Шакса раскатом грома прошелся по окружающему пространству, а через мгновение он исчез. Кэти и Милли, выйдя из оцепенения, осели на землю, жмурясь и тряся головами. Живые. В паре метров от него Лео и Генри, уже принявшие человеческий облик, всё ещё удерживали бьющегося в конвульсиях Влада – почти вернувшегося, – из груди которого вырывался черный пар. Проклятье уходило вместе с Шаксом. А затем он вновь нашел глазами её. Стоящую на трясущихся ногах. Смотрящую на зияющую рану в его груди. «Теперь все будет хорошо, бонита»,— устало подумал Ноэ и повалился лицом в ещё зеленую, пахшую вчерашним летом, траву. «…рождаться больно мужать больно решаться больно не больно только умирать…» Умирать было правда не больно. Особенно, когда не напрасно. Особенно, ради того, кого так любишь.***
— Ноэ! Господи, нет, Ноэ! — Лайя не знала, откуда взялись силы, и как она так быстро оказалась рядом с ним. Ведь минуту назад она была настолько слаба, что не могла и шагу сделать. Но не теперь. Не теперь, когда видела его, разодранного, ослабевшего… Падающего на землю… Рухнув перед ним на четвереньки, с трудом перевернула обмякшее тело беса, укладывая его голову себе на колени. Зажимая дрожащей рукой дыру в его груди – пульсирующую, кровоточащую, глубокую. — Ты слышишь меня? Ноэ! Ответь! — Она склонилась над ним так низко, что её волосы пологом окутали его белое лицо. — Пожалуйста… Слезы лились ручьями, скользя по кончику носа, срываясь вниз. Локид надсадно втянул воздух через рот, открывая глаза. На его губах пузырилась кровь. — Ты жив! — Надежда толкнулась внутри подобно бездомному котёнку в протянутую руку. — Тебе нужно обратиться… Прямо сейчас. — Бёрнелл продолжала прижимать ладонь к ране, не выпуская из него жизнь, ловя затухающий взгляд. — Ноэ! — Никогда не думал, что умру так… по-человечески… — Тихо, очень тихо. Его шепот, словно ветер в траве. — Нет, что ты несёшь?! Ты тёмный! Ты бессмертный! Ты мой, и не можешь умереть! Превращайся, ну! — И она бы кричала, да только голос сел. — Не… бессмертный, больше нет. — Ещё тише. — Ноэ… — Лайя прижалась к его прохладному лбу своим. — Не оставляй меня… Всё… Всё ведь наладится… Ты же… — Не надо говорить, что всё хорошо… я и так улыбаюсь… — Затихающий голос становился почти неслышным и бессвязным. — … и я бы пошёл за тобой на край света, mon coeur… поплачь… провожать должны со слезами… «Вернись ко мне… Вернись, вернись!» Лайя зажмурилась, глупо надеясь, что сейчас откроет глаза, и всё будет в порядке… Это не помогло. Потому что когда она вновь посмотрела на Ноэ из-под мокрых ресниц, он ушёл. Его последний выдох, пойманный её губами. Его поблекшие глаза, всё ещё смотрящие на её сердце, разбитое вдребезги. Его полуулыбка, застывшая навсегда. Где-то на периферии сознания, где-то, словно в другом измерении, её звали. Кто-то тряс её за плечи, силясь оттащить от бездыханного тела беса. Нет. Человека. Но Лайя не отпускала. Вцепилась мертвой хваткой в окровавленную рубашку. Молила его. А он уже не слышал. Она разлетелась на куски, на мелкие осколки, готовая умереть прямо здесь. Рядом. С ним. Пальцы онемели, воздух оставил легкие. А затем, весь мир сжался в крошечную точку, свет в глазах померк, и она потеряла сознание.