Залапанное зеркало

      На следующий день Су Хёк первый сам нашёл Вольфганга. Он застал молодого господина в непривычном для него месте – в читальном зале специального отдела королевской библиотеки, лениво читающим занудную архивную опись. Шин не поздоровался и стал перебором искать книгу, на которой недавно остановился, а не найдя сел на низкий бархатный пуфик, ссутулившись, и посмотрел в окно. Витраж давно не мыли, так что он отсвечивал мутными грязевыми разводами от снегопада.       - Ты чего такой? – спросил Вольфганг, кладя книгу разворотом на стол вместо того чтобы заложить закладку и потянулся, поднимая глаза к потолку. У него ужасно затекли ноги.       - Вы обращаете внимание не на то, молодой господин, - строго заметил Су Хёк, - не кладите так книги. Королевская библиотека содержит в себе редчайшие экземпляры и уникальные издательства, некоторые из которых сохранились в единичном экземпляре. Так что будьте добры, пока это не ваше, пользуйтесь бережно.       Шин сидел хмуро. Он плохо спал ночью, так что следы усталости и бессонницы отпечатались на его лице. Вольфганг заметил, у Су Хёка был развязан один шнурок, небрежно подоткнутый в ботинок, это была несвойственная для Шина халатность. Накидка на нём была на размер больше, чем обычно, и опускалась сильно ниже груди, ворот у неё был очень широким, как если бы не на юношу, а на взрослого полного мужчину. Это было не его.       Они долго молчали. Вольфганг попробовал вернуться к чтению, но его внимание всё рассеялось и полностью переключилось на Су Хёка, а Шин просто перелистывал страницы книги, делая вид, что увлечённо читает, но весь его вид выдавал нервозность. Юноша думал о другом.       - Шин, - позвал Вольфганг вполголоса.       Су Хёк не отозвался. Он и взгляда не отвёл, даже когда принц позвал его ещё раз, только и без того суженные глаза прищурились, выдавая сосредоточенность и раздражение.       - Тефтелька, - Шин мотнул головой, бросая колючий взгляд, но тут же вынудил себя смягчиться.       - У вас есть время для пустых разговоров? Вам мало литературы, которую я вам посоветовал?       - Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше? – спросил Вольфганг прямо, игнорируя строгие по-учительски нравоучительные замечания Шина.       Су Хёк снова сказал что-то учёно-беззубое, и снова принц сделал вид, будто ничего не услышал, настойчиво спрашивая, что может сейчас ему дать.       - Это ведь он тебя обидел, да? – спросил Вольфганг прямо, и Шин сдался. Он положил ладонь на лицо, тяжело выдохнув, а после обессиленно захлопнул книгу с такой небрежностью, что принц ещё сильнее насторожился.       - Ну и? – Су Хёк скрестил руки на груди и хмыкнул. Он больше не симулировал равнодушие и спокойствие.       - Скажи мне, и я тут же… ты знаешь.       Шин посмотрел на него с тоской и раздражительностью, из-за усталости плохо контролируя эмоции и выражения. Если быть честным до конца хотя бы с самим собой, Су Хёк ждал от Вольфганга инициативного встречного предложения.       - А у вас хватит смелости пойти на такое? Пойти до конца? – вызывающе спросил Шин, как будто предлагая принцу спор. Вольфганг усмехнулся. Су Хёк сказал это так, чтобы оттолкнуть принца, испугать его, чтобы он отказался сам и не понял, что это на самом деле Шин был ещё не до конца уверен в своём желании. И принц всё правильно понял.       - Скажи, покажи – и я сделаю. Честно. Как говорится, не сожру так понадкусываю, что у тебя там? – Су Хёк улыбнулся. То, о чём он хотел попросить Вольфганга сегодня, особенно забавно вписывалось в определение «понадкусываю».       - Вы помните кладовую, в которой хранятся парадные облачения для принцев и придворных? Мы с вами были там, когда вы впервые надели парадную мантию, - Вольфганг отвёл взгляд вверх и вбок, припоминая, через какое окно нужно залезть, чтобы там оказаться. Тут же до него дошло, где это и он стал кивать головой утвердительно, - приходите туда сразу после обеда. Если меня не будет, не ждите, просто уходите. Это если я перехочу.       Вольфганг снова кивнул и улыбнулся. Такой прямолинейный Су Хёк нравился ему гораздо больше.       И после обеда в кладовой Шин действительно ждал своего принца. Он зажёг свет в канделябрах и сел за ширму на стульчик, иногда осторожно выглядывая и проверяя, не идёт ли кто, но характерных шагов Вольфганга Су Хёк долго не слышал. Принц опоздал, но пришёл на встречу прямо в тот момент, в который Шин подумал уже уйти и отказаться от своей затеи, на которую подбил ничего не подозревающего Вольфганга.       - Вы отобедали? – спросил Су Хёк, случайно заметив золотистую макушку в кладовой. Шин готов был поклясться, что не услышал ни шага и ни шороха и даже не подозревал, что Вольфганг подкрался так бесшумно и внезапно. Увидев определённую обескураженность у приятеля в лице, принц улыбнулся.       - От пуза, - ответил он, - уж что-что, а харчуются здесь у вас знатно. Одним таким столом можно целую деревню накормить.       - Вы не передумали ещё? – уточнил Су Хёк, давая Вольфгангу в последний раз возможность отказаться и контрольный раз спрашивая себя, не остановится ли сам он на половине пути.       - Да ну давай, что там у тебя. Я готов, - принц развёл руками, как бы показывая, что он открыт нараспашку, и увидел, как Шин, ничего не объясняя, подошёл к открытому стеллажу и достал зачехлённое церемониальное облачение для четвёртого принца и на вытянутой руке протянул ему тяжёлую вешалку.       - Оденьтесь красиво. Для начала, - добавил Су Хёк в конце как-то хитренько, и Вольфганг с настороженностью повесил комплект одежды себе на плечо. Он стал раздеваться, не заходя за ширму и не перепроверив, хорошо ли заперта дверь, сбросил полусапожки, выпустил запятнанную рубаху и снял её через голову, обнажая рельефное жилистое тело, расстегнул ширинку узких штанов, которых носил по этикету и, виляя бёдрами, стал их стягивать.       Шин стоял, прижавшись к ширме, готовый вот-вот за неё юркнуть, и придирчиво оценивал внешность принца, особенно обращая внимание на бугорок в паху, стараясь понять, какой по размеру был бы у Вольфганга член и получится ли взять его в рот. Су Хёк не хотел смотреть туда и вообще обращать на такие детали внимание, но ничего не мог с собой поделать, это было выработано у него до автоматизма и вызывало отвращение от осознания своей развращённости и похотливости.       Вольфганг небрежно одевался. Обычно ему помогали придворные слуги или на худой конец стража, а сейчас он почувствовал себя как на экзамене под пристальным взглядом своего строгого учителя. Принц то и дело поднимал виноватый взгляд, пытаясь по выражению лица Шина определить, верно ли он поступает и в той ли последовательности всё делает, но Су Хёк ему не подсказывал.       - Брюки заправьте в сапоги, - указал Шин, опуская указательный палец книзу. Вольфганг, прищурившись, скинул сапоги и обул их заново, так, как рекомендовал приятель.       - Жилет запахивается в другую сторону, - поправил Су Хёк снова, на этот раз заметно смягчившись. Вольфганг засопел, но замечание исправил, расстегнув бархатный красный жилет и перевязав его по-другому.       - Так тебе нравится? – спросил принц, расставляя ноги и подбоченившись, показывая себя во всей красе.       - Нет, молодой господин, - придрался Шин снова, заметно улыбнувшись от того, с каким обречённо-недовольным лицом Вольфганг на него посмотрел, - рубашку на все пуговицы и поправьте воротник, чтобы он симметрично стоял.       Вольфганг монотонно последовательно ковырял детали на церемониальном облачении, делая усилие для того, чтобы не взбеситься.       - И ленту подтяните, мне не нравится, как она болтается на плече. Такое ощущение, будто она плохо закреплена, - не унимался Су Хёк. Вольфганг снова всё учёл. И каждое такое безоговорочное подчинение бальзамом ложилось Шину на сердце, смягчая его всё сильнее.       - А так? – с напускным возмущением спросил принц.       - Манжеты расстёгнуты, - уколол его Су Хёк, и парни оба хохотнули. Переодевание Вольфганга стало чем-то очень занимательным и забавным.       Не успел юноша поднять глаза и спросить ещё раз: «А теперь?», которое в определённый момент стало локальным юмором, от которого парни оба улыбались и хохотали, но вдруг Шин положил Вольфгангу руку на предплечье и сказал:       - Теперь вы само совершенство, Ваше Королевское высочество, - Су Хёк с удовольствием оглядывал принца, не находя изъянов в его образе, губы сами собой подёргивались кверху, выдавая умиление и восторг.       - Тебе нравится?       - Очень, - Шин поднял взгляд и посмотрел Вольфгангу глаза в глаза. Этот помпезный и величественный образ никак не вязался с неусидчивой дворовой натурой четвёртого принца, но в нём была своя элегантность.       - Ты же не переодеваться меня сюда позвал, верно? – с поддёвкой спросил Вольфганг, намекая на истинную цель их встречи. Су Хёк затушевался, но в следующую же секунду вызывающе посмотрел принцу в глаза и попросил, чтобы его зажали в проёме между стеллажом и окном, завешанным шторой, и придавили грудью к стене. Вольфганг подчинился. Он без принуждения проводил Шина до угла шкафа, позволяя ему самому упереться лопатками в металлические щиты, и крепко прижался к нему грудь к груди.       - Целуй в рот, - попросил Су Хёк, и принц тут же повиновался.       Вольфганг целовался очень неловко и несмело, осторожно касаясь сжатыми губами губ Су Хёка и крепко обнимая его, сцепив руки у него под лопатками. Во время поцелуя он застенчиво жмурился и задерживал дыхание, боясь открыть глаза, будто секундный зрительный контакт оттолкнёт их к противоположным стенкам комнаты.       - Откройте рот. Просто откройте, - попросил Шин, повернув голову и подставив вместо губ щёку. Вольфганг осторожно посмотрел на него и задумчиво нахмурился, а после привычно зажмурился и приоткрыл рот, позволяя Су Хёку поцеловать себя глубоко и влажно. Принц не разрывал близость первым, а когда Шин ладонями в плечи оттолкнул любовника и посмотрел на него осторожно, принц обтёр губы обратной стороной манжета, смахивая слюну с подбородка и тюпки носа. Он подумал, что таким гадостям Су Хёк однозначно научился у старика, но закусил язык, боясь, что Шин совершенно случайно прочитает его мысль и смертельно обидится. Они и без слов поняли друг друга.       - Сделайте так ещё раз, - попросил Су Хёк, растерявшись, когда Вольфганг тут же припал к его губам сам, налету схватывая навыки и подстраиваясь так, чтобы Шину это понравилось. Юноша заметил, принц очень хорошо пах, даже если предварительно не помылся, а ещё он обратил внимание, что Вольфганг обедал сегодня мясом, скорее всего свининой, и пренебрёг зубным порошком, которым Су Хёк склонял его пользоваться.       Впрочем, это был несущественный недостаток.       - Ещё, - не унимался Шин, а после повторял «ещё» и «ещё» каждый раз, когда у Вольфганга заканчивалось дыхание и он разрывал поцелуи, хватая ртом воздух.       - Вот обжора, - по-доброму подстегнул его принц и заметил, как Су Хёк тут же переменился в лице.       Прежняя расслабленная доверчивость сменилась нарастающей собранностью, Вольфганг перепугался, что задел Шина за живое ненароком и снова полез его целовать, но на этот раз Су Хёк положил два пальца на губы и попросил любовника остановиться.       - Не обижайся. Я шутя, - поспешил оправдаться принц, но по выражению лица Шина понял, что он уже отпустил это замечание.       - Разденьте меня. Догола. И я хочу видеть в ваших глазах удовольствие. Покажите взглядом, что я красивый. Докажите мне это, - и Шин сам не поверил, что произнёс такое вслух. Он боялся, что принц фыркнет или посмотрит с недоумением, попросит перефразировать или уточнить, но Вольфганг на удивление спокойно отреагировал.       Он осторожно отколол золотую брошь с накидки эскорта Су Хёка и снял её, протаскивая чёрную тряпку между лопамками и стеной. Принц набрасывал его одежду на ширму, постепенно расстёгивая жемчужные маленькие пуговки на его рубашке, развязывая ремень на брюках. Шин вдруг так застеснялся Вольфганга, что отвёл взгляд и прикрыл глаза, стараясь не заметить чужую реакцию на своё тело, но почувствовал тёплые пальцы на своём плдбородке и посмотрел искоса, с осторожностью.       - Ты такой красивый, - похвалил его принц, цитируя Су Хёка по его же просьбе, и от себя погладил его бока и плечи, с жадностью осматривая мягкое худое тело, лишённое всякого рельефа.       Шин хотел было уже приказать любовнику дальше, но Вольфганг вдруг наклонился и быстро в одно движение поцеловал его в живот, от этой инициативы Су Хёк вздрогнул и посмотрел на приятеля с изумлением.       - У тебя красивая родинка. Она выпуклая, - поспешил объясниться Вольфганг, столкнувшись с недоумением в глазах друга, - тебе понравилось? Хочешь, я ещё раз её поцелую? Или нельзя? – спросил он, корректируя под настроение любовника свой план действий. Они ведь только ради жажды Су Хёка здесь встретились.       - Знаете… - начал Шин нерешительно и помолчал перед тем, как договорить мысль, - делайте, что хотите.       Ему понравилось такое неожиданно-приятное самостоятельное действие партнёра, так что Су Хёку стало любопытно, на что будет способен принц, если пустить его в свободное плавание. Остановить его было всегда можно, а проследить за поведением – очень любопытно.       - Ты мне разрешаешь или это угроза? – спросил Вольфганг, наклонив голову на бок, и Шин хохотнул.       - Мне холодно, Ваше высочество, - заметил Су Хёк, принц качнул головой и прижался к нему телом, обнимая за руки, невесомо водя губами по плечам и шее и горячим дыханием опаляя его кожу. Вольфганг то ли не умел, то ли боялся целовать полноценно, так что только осторожно тыкался губами в его плечи и ключицы, врезаясь в него прохладным носом, а Шин прижимал его лицо к себе и повторял: «ещё», «смелее», «да, вот так».       По просьбе Су Хёка, которую он озвучил ещё в прошлый раз, принц отрывался от его кожи, невпопад хваля Шина за элегантные манеры, ювелирное тело, красивые глаза и мягкую кожу, за «горячую тесноту» и «гостеприимность», но юноше в какой-то момент стало неловко и смешно одновременно от того, что Вольфганг говорил такое в его адрес. Они ведь ни разу не занимались сексом, о какой тесноте и узости принц мог говорить, если он её даже не попробовал? А все эти комплименты – всё это Вольфганг повторял за Су Хёком, не добавляя ничего от себя и в точности выполняя просьбы Шина.       Юноша вдруг почувствовал себя так нелепо и вульгарно, что ему самому от себя стало ужасно тошно. Он хотел режиссировать интим с членом королевской семьи и подстроить его под себя, но Вольфганг был невинным подростком, не знавшим ничьего тела, не мыслящим пошло. У него не просыпалось желания сжимать и тискать чужое тело, принц не мог сам сказать что-то запредельно-соблазнительное, не принимал деятельного участия. Это угнетало Су Хёка. На контрасте с собой он сравнил, что, будь он на месте Вольфганга, он бы уже сжал себе волосы и настырно поцеловал в рот, отвернул лицом к стене и прижался грудью к спине, гладя живот и выступающие остренькие бёдерные косточки, стал бы осторожно дрочить себе, шепча на ухо ужасно пошлый бред. Шин был искушённым кушателем, и его уже сложно было удивить и застать врасплох, а невинность Вольфганга больно ужалила Шину самолюбие.       - Не верю, - Су Хёк отвернул лицо, уворачиваясь от неловкого поцелуя. Вольфганг целовал его каждый раз, когда не знал, чем заняться, и добывал себе время для перебивки, - я как сам с собой разговариваю, хватит. Вы говорите это без чувства. Это потому что я сам попросил. Я зря, - Шин заметно расстраивался и отстранялся от происходящего, как бы выпутываясь из объятий Вольфганга.       - Тебе не нравится? – принц посмотрел на него с надеждой, что Су Хёк подскажет ему следующий шаг, но Шин тяжело вздохнул и потянулся рукой за своей одеждой. Принц не помешал ему набросить рубашку на плечи и запахнуть её, прижимая руки к груди.       - Ты когда улыбаешься, у тебя маленькая ямочка вот тут на щеке, - сказал вдруг Вольфганг тише обычного и положил свои ладони поверх ладоней Су Хёка, спрятанных под шёлковой рубашкой. Он тыкнул себе пальцем под скулой, - а ещё ты очень умный, и когда читаешь, у тебя такая морщинка между бровей хмурится, это когда тебе правда интересно бывает. Ты целую книгу можешь за день прочитать, нет, даже две книги, пять… ты очень умный и много знаешь, я прям завидовал тебе по-доброму. А ещё мне нравится, как ты завязываешь шнурки, у тебя такие ровные и аккуратные бантики получаются, это что-то ваще, я так не умею. А ещё у тебя руки очень аккуратные и чистые. Вот. Это если правда-правда, если как я думаю…       И, говоря это, Вольфганг смотрел Су Хёку в глаза, не разрывая зрительного контакта и видя, как постепенно выражение его лица меняется. Шин застенчиво улыбался и отводил взгляд, не справляясь с искренними не банальными комплиментами, которые обожгли ему щёки румянцем и заставили в сердце приятно затеплиться.       - Вы правда так думаете? – спросил Су Хёк шёпотом, комкая в руках рубашку и до предела натягивая ткань. Вольфганг кивнул и сам отвёл глаза, не справившись с тем, что сказал сейчас.       - Вы очень внимательны, Ваше высочество. Спасибо, - поблагодарил Шин неловко, их взгляды снова столкнулись.       - Давай я сделаю тебе, как в прошлый раз. Хочешь? Ты же за этим меня позвал? Давай, - Вольфганг смело потянулся к слабо-слабо привставшему члену Су Хёка, схватил его и стал настойчивыми дёрганными движениями сжимать и разжимать его, переминая ствол в пальцах.       - Ну… ладно, давайте. Молча, ладно? – и принц кивнул.       Вольфганг дрочил приятелю, как себе, вынуждая его маломальски возбудиться, но у Шина долго не вставало. Су Хёк думал о чём-то своём и не мог расслабиться, а после зацикленно переживал, что у него сейчас ничего не получится. Напряжение в нём нарастало, и принц чувствовал, как под руками у него вздрагивало тело невпопад его ласкам, а дыхание так и осталось ровным.       - Сядьте на колени, - попросил Шин, но в его голосе проскочил приказной тон. Вольфганг, не чувствуя подвоха, опустился на корточки и оказался глазами на уровне его колен, взглядом следя за покачивающимся кончиком его члена.       Су Хёк положил ладонь принцу на затылок, надеясь, что любовник сам обо всём догадается и ему не потребуется ничего объяснять, но юноша так и продолжал смотреть на него исподлобья.       - Ну… - протянул Шин с промедлением.       - Ну… - повторил за ним Вольфганг.       Су Хёк приставил к губам кулак и языком надавил на внутреннюю сторону щеки, показывая похабный жест, и принц тут же его понял.       - Так и сказал бы, - хохотнул юноша и лизнул мягкий кончик, спрятавшийся в коже. Су Хёк тяжело вздохнул.       Принц целовал его рыхлую эрекцию и брал в рот обмякший член, как от холода кутавшийся в крайней плоти и упорно не реагировавший ни на одно прикосновение. Шин попробовал передёрнуть себе сам, но и у него ничего не получилось.       Су Хёк стал заметно нервничать. Ему показалось, они были здесь довольно долго, что его могли хватиться в эскорте и разыскивать, а своим отсутствием он мог натолкнуть надсмотрщика на нехорошие размышления. Такие пугливые предположения не способствовали расслаблению.       Шин настойчиво тыкался головкой Вольфгангу в губы, с нажимом проталкивая ему в рот и вслушивался в то, как принц давится им, харкает и причмокивает, недовольно ворочая языком во рту каждый раз, когда Су Хёк вынимал. Юноша почувствовал, что ему это начинает нравиться.       Шин смотрел в ненавистные золотые глаза принца, точь в точь такие же, как у Короля, и представлял, что заглатывает, давясь, не Вольфганг, а его отец. Зажатые в кулаке короткие пряди, золотые, королевские, и черты лица похожие, всё одно к одному. Шин представлял, как по какой-то причине Король не мог ему противиться и делал всякие неприятные ему вещи против воли, и это ужасно кружило юноше голову. Су Хёк вошёл во вкус, заигравшись с доверием и покорностью Вольфганга, а когда принц встал на ноги во весь рост и, кривя рот, недовольно на него посмотрел, Шин страшно перепугался. Он затаил дыхание, стеклянными глазами глядя на раздражённого принца, и стыдливо потупил взгляд, не находя оправдания своему поведению.       - Простите, пожалуйста, - пискнул он сдавленно, боясь поднять глаза. Он интуитивно сжался, предчувствуя, что его сейчас как-то болезненно схватят или скажут что-то такое жёсткое, что Шин сам поедом себя сожрёт, но Вольфганг великодушно погладил его по плечу, не берясь осуждать и высказывать своё недовольство. - Ничего страшного, у меня тоже так бывает. Хочу дёрнуть – а оно никак. В другой раз сделаем это. Ты же запомнил, что хотел? – принц одобрительно потрепал его за рубашку, разрежая напряжённую обстановку, и расстегнул пару пуговиц на воротнике, жарко сдавивших ему горло.       - Я был таким грубым, кошмар. Это недопустимо, - винил себя Су Хёк, и Вольфганг узнал это его состояние, в котором Шин панически доводил себя до ручки.       - Брось, - Вольфганг стал переодеваться, снимая с себя церемониальное облачение по привычке, как робу.       - Я вас разозлил, да? – настырно выспрашивал Су Хёк.       - Я тебя бешу, и ты меня иногда бесишь. Видишь, у нас всё взаимно, - хохотнул принц и толкнул друга в плечо, поднимая с пола комом брошенную парадно-выходную рубашку с пятнами от сегодняшнего обеда. Он натянул её на себя через голову и оставил навыпуск даже когда переодел штаны.       - Забудем об этом, ладно? – спросил Шин, спешно одеваясь и стараясь не смотреть Вольфгангу в глаза. Ему было ужасно перед ним стыдно.       - Замётано, - отмахнулся принц, и больше они действительно не обсуждали этот инцидент.