***
Спустя долгие часы, Алина покинула тренировочное поле, ощущая совершенно невероятный прилив сил. Боткин достойно оценил ее способности и явно остался доволен своей бывшей ученицей — особенно это было заметно в момент, когда ей почти удалось одолеть его в бою на ножах, одном из самых любимых видов оружия наставника. Именно он привил ей любовь к кинжалам, да настолько, что теперь ученица едва не превзошла учителя. Как он сказал, за все время ее заданий, ее навыки достигли достаточно высокого уровня, но нет предела совершенству и он всегда будет рад видеть Алину на тренировках. После, были уроки по фьерданскому и шуханскому языкам. Учителя единогласно оценили ее владение языками на высшем уровне и пришли к выводу, что говорить на керчийском, у нее тоже вышло бы неплохо. Однако, часть ее позитивного настроя испарилась, как только она ступила на тропинку, ведущую в сторону небольшой хижины. В голове тут же, как нельзя кстати, в памяти возникли воспоминания — рассказы о Багре. Она была ее следующим пунктом назначения сегодня. Многие гриши отзывались о Багре как о чем-то страшном, грозном, кто-то даже не побоялся использовать слово «ведьма». Приходить с ее занятий в синяках, ссадинах было сравни чему-то абсолютно обычному. Как-то раз, Мария рассказала Алине, как та спустила на нее рой пчел, чтобы мотивировать к применению силы. Зоя же отзывалась о ней более лояльно, однако Алина не сомневалась — самая лучшая шквальная тоже училась у нее. Алина видела Багру лишь мельком, будучи ещё почти ребенком и не успела разглядеть ту таинственную женщину целиком. Запомнила черные одежды и ощущение невероятного могущества, исходящее от нее, подобно кругам на воде, когда в ту бросаешь камень. И она помнила как ее надежды рухнули, когда женщина объявила, что из всех группы гришей, не будет заниматься ее обучением. Ее и ещё двоих, тех, что точно так же получили задания от Дарклинга, чуть больше года назад, в Зале военного Совета. Она не хотела тратить время на бесполезных. Так она и сказала тогда. Именно сейчас, Алина была бы рада увидеть кого-нибудь из знакомых ей лиц, даже мельком, получить хоть каплю поддержки. Но тропа была удивительно пустой и оставалась такой, на протяжении всего пути до хижины. Та была небольшой, одноэтажной, с минимальным количеством окон, но сделанной весьма добротно. Она была окружена небольшим участком леса, создавая уединённое место, скрытое от чужих глаз. Каменная кладка, которой шел явно не первый десяток лет, оставалась все такой же ровной, лишь в нескольких местах заросшей мхом и диким плющом. Девушка сделала глубокий вдох, поднялась по небольшому каменному крыльцу и постучала в тяжёлую дверь. Ответом ей послужила тишина. Из трубы на крыше шла струйка дыма. Значит, внутри точно кто-то был. Алина постучала ещё раз, и вновь, ответа она не услышала. Сейчас был самый подходящий момент повернуть назад, но Алина сжала зубы и толкнула дверь, ступая на порог. — Есть здесь кто-нибудь? Все тело моментально обдало потоком тепла и девушка замерла в удивлении. Кто топил печь в такую погоду? — Закрой дверь, ты выпускаешь тепло, — прозвучал довольно грубый женский голос из глубины хижины, и Алина захлопнула за собой дверь. На несколько секунд, она потерялась в этой темноте, окутавшей ее после солнечного кусочка леса. Лишь спустя несколько мгновений, она смогла разглядеть небольшой коридор и отражение огненных всполохов на каменных стенах. Тело моментально покрылось капельками пота и девушка мысленно поблагодарила фабрикатора, сделавшего ее кафтан более лёгким, чем обычный. Алина сделала несколько неуверенных шагов вперед, минуя коридор и оказываясь в небольшой гостиной. Она с трудом разглядела предметы мебели, коих здесь было немного — стол, пара стульев, двери, ведущие в другую комнату и черный силуэт в кресле у огня. — Подойди же сюда, дай тебя рассмотреть, — голос мягче не стал и спорить Алина не решилась, проходя вперёд и замирая возле очага, наконец сумев разглядеть хозяйку дома. Трудно было описать ее возраст — на заостренном лице не было ни следа от морщин. Черные волосы были уложены в замысловатую прическу, только вот привлекали взгляд вовсе не они — а черные, как сама тьма, глаза, явно оценивающие Алину. — Ну? — требовательно спросила она. — И кто же ты? — Я… — Алина запнулась под пронзительным взглядом. Мысленно отругав себя, сейчас совсем не время замыкаться, сжала волю в кулак. — Я… — О, а я-то уже подумала, что ты немая, — хмыкнула Багра, не сдвинувшись с места. — Я — Алина Старкова. — Это я знаю. Кто ты? Сделав ударение на последний вопрос, она заставила Алину занервничать. Вопрос был явно требовательный, но если она и сама все знала, ее ведь наверняка предупредили, то зачем тогда задавать этот вопрос? — Заклинательница Солнца, — ответила Алина и поразилась твердости своего голоса. — Я — Заклинательница Солнца. Багра скептически выгнула бровь, все ещё осматривая девушку. Вся уверенность Алины грозилась исчезнуть где-то под этой хижиной, в нескольких футах под землёй. — Покажи мне. — Я не знаю, как, — честно ответила Алина, сцепив руки в замок. — Моя сила мне не подчиняется, я не знаю… — Я просила не болтать, а показать, — резко оборвала ее Багра. — Покажи мне. Алина глубоко вздохнула, вспоминая теорию, за которой провела часами в библиотеке. Там были основы владения даром гришей, и Алина даже могла вызывать по нему искры, читая руководство для инфернов. Но теперь, она не инферн. И теперь четко знала, что свой дар Заклинатели призывают иначе. А об этом нигде написано не было. Лишь одно она знала точно — для того, чтобы призвать свой дар, гриши должны были соединить руки — коснуться лишь раз. Она свела руки вместе, соединяя ладони и ощутила, как в груди что-то шевелится. Она нахмурилась, пытаясь заставить силу высвободиться, как тогда, но она отказывалась ей подчиняться. Словно рыбка, которая постоянно ускользает из твоих пальцев. Лишь на пятую попытку ей удалось высечь небольшую световую дымку. А после, голову обожгла сильнейшая боль, которую она давно не испытывала. — Впечатляет, маленькая Заклинательница, — едва не рассмеявшись произносит Багра. — Ты ведь раньше причисляла себя к другим гришам, не так ли? Алина совершенно не была удивлена — догадаться по ее движениям было проще простого. Все гриши так или иначе, рано или поздно приходили к Багре. Она учила гришей всех орденов и инфернов в том числе. Старкову часто натаскивали старшие, пытаясь показать хотя бы базовые движения рук и лишь спустя долгие месяцы, ей удалось высечь несколько искр на ладони. Но движения были явно не отточенными, даже в корне неверными. И тогда Алина приняла решение тренировать свой ум и физические навыки, заглушая пустоту в груди. — Да. Меня определили как инферна, — отозвалась Алина, сдерживая эмоции, и стараясь затолкнуть боль на задний план. — И вы отказались со мной заниматься, назвав бесполезной. Багра чуть хрипло усмехнулась, как Алине показалось, недобро улыбаясь. — И сейчас я вижу, что не ошиблась, — уже серьезно отозвалась женщина. — Ты все такая же бесполезная, даже свой дар подчинить не можешь. — Дело не в… — попыталась поспорить Алина, чувствуя, как весь самоконтроль утекает сквозь пальцы. — Дар — это для гришей что-то естественное, как ходить, а ты от этого отказываешься, — отрезала женщина. — Хочешь принести пользу? Так кто же ты? И в этот момент Алина не знала, что ей ответить. Слова Багры в миг рассеяли ее стальную уверенность, пробили ее броню, ударяя по больному вновь и вновь. Бесполезная. Внутри как будто что-то оборвалось, будто следа цепь, сдерживающая ярость в груди. — Я не бесполезная. Я — Заклинательница Солнца! — резко отозвалась Алина, смело глядя в глаза Багре. Та ответила ей долгим взглядом, а после, усмешкой, которая разбила Алину снова. Ей почудилось там презрение. — Придёшь ко мне снова. Когда сама в это поверишь. И женщина отвернулась к огню, давая понять, что разговор окончен. Алина не помнила, как снова оказалась на улице, вдыхая полной грудью воздух. Такой свежий и уже по-вечернему прохладный, в отличие от спертого внутри жилища Багры. Кажется, стемнело слишком быстро — ещё недавно была середина дня. Ей казалось, что в хижине, она провела не более получаса, но время там будто текло совсем иначе. Она сделала несколько глубоких вдохов, собирая свой самоконтроль по крупицам. Как этой женщине удалось основательно разрушить ту стену, ту броню, что она возводила годами, лишь парой слов? Почему она позволила себе так легко сломаться? Потому что ее слова — правда. Алина поплелась прочь от хижины в лесу, вновь оказываясь во дворцовых садах. За ней все так же следовали стражники, но сейчас, этот факт ее почти не волновал. Ее волновали ее уничтоженные надежды. А чего она ожидала? Что все произойдет по щелчку пальцев? Через что она только не прошла на пути к сегодняшнему дню, и через что ей ещё предстоит пройти, чтобы овладеть своим даром и сделать кажется невозможное — уничтожить Тенистый Каньон. Алина давно не ощущала себя настолько разбитой. А в словах Багры и правда была доля истины — она сама себе не верила. Не верила, что теперь она Заклинательница Солнца. Для нее, это все ещё оставалось легендой из детских книжек. Ей была нужна помощь. Помощь кого-то, кто искренне ее поддержит и выслушает. И вдруг, в голове мелькнул знакомый образ. Точно. И не дойдя до Малого Дворца, девушка свернула вправо, ныряя на едва заметную дорожку. Ей была нужна поддержка. И она знала, где всегда можно было ее получить.***
Алина несмело отворила дверь в лазарет и оказалась внутри. Здесь привычно пахло лекарственными травами. Вечером, помещение было освещено мягким жёлтым, чуть приглушённым светом. Все койки пустовали, что было явно хорошим знаком. Услышав звук закрывающихся дверей, склонившаяся над столом корпориалка обернулась, окидывая Алину серьезным, даже обеспокоенным взглядом. А затем, в ее глазах разлилось тепло и гриш приветливо улыбнулась, раскрывая руки для объятий. Старкова ещё раз поразилась, как быстро меняется облик строгого врача лекаря, на любящую наставницу. — Алина! — радостно произнесла Ирина, обнимая девушку. Заклинательница позволила себе уткнуться в плечо наставницы и крепко обнять ее в ответ. В последний раз, они виделись мельком, в Полизной, когда ее вызвали на допрос, а разговаривали и вовсе почти полгода назад. Алина была готова признать, что неописуемо соскучилась по ней. С самого ее ученичества, Ирина была рядом — помогала советом, поддерживала, рассказывала интересные истории и она была ей бесконечно благодарна за это. — Я скучала, — сказала Алина и отстранилась, заглядывая сердцебитке в глаза. — И у тебя что-то случилось, — это был не вопрос, а утверждение. — Слухи доходят настолько быстро? Ирина мягко коснулась ее щеки. — Твое сердце бьётся как ненормальное. А ещё, у тебя все на лице написано, милая. И так было всегда, — улыбнулась наставница и кивком головы указала на едва заметную дверь в стене. — Пойдем, расскажешь что у тебя стряслось. Как предположила Алина, они оказались в помещении, где Копрориалы могли отдохнуть. Сегодня, Ирина была здесь одна — ее смена только начиналась. Они расположились на диванах, друг напротив друга, а на столе уже дымился чайник с чаем. Алина могла узнать этот запах из тысячи — трав, чабреца и мяты. Этот чай она пила не единожды, когда приходила в гости в обитель ордена Корпориалов и рассказывала о неудачном занятии у Боткина. — Это поможет тебе расслабиться, — говорила в такие вечера Ирина. — И забыть обо всем плохом. И будучи маленькой девочкой, Алина в это верила. А теперь, жалела, что это невозможно. — Я побывала у Багры. И Ирина, не сдержавшись, рассмеялась. Алина ссутулила плечи и крепче обхватила горячую чашку ладонями. Нагретый фарфор обжигал, но девушка даже не подумала ослабить хватку. — И проблема лишь в этом? — она по-доброму улыбнулась, делая глоток чая. — Поверь, первая встреча с Багрой у всех вызывает такие… Впечатления. — Дело не в этом, — вздохнула Алина, утыкаясь взглядом в чашку. — Яков когда не поест утром, ведёт себя примерно так же. Просто… Она назвала меня бесполезной. Не в первый раз, конечно, но… — О поверь, она говорит так каждому гришу, который… — И это правда, — прервала Алина сердцебитку и там удивлённо замолчала. — Она ведь… Она права. Ну какая из меня Заклинательница Солнца? Я не могу призвать свой дар сама. Он меня не слушается, — взгляд наставницы был как никогда внимательным. — Каждый раз я его ощущаю, и каждый раз, он от меня ускользает. — Но ты уже вызывала свет, и не один раз, ведь так? — проговорила Ирина негромко, отставляя чашку. — В первый раз, меня чуть не убили. Во второй — ранили. В третий раз я справилась только благодаря тому, что рядом был живой усилитель в виде Дарклинга, — ответила она, переплетая пальцы между собой, крепче сжимая чашку. — Я не могу сделать это просто так, как другие гриши. Я не знаю, почему… — О нет, знаешь, — перебила ее Ирина, наклоняясь вперёд. — Ты знаешь, почему он не подчиняется. Просто не хочешь этого признавать. Алина замолчала, встречаясь с наставницей взглядами. Эти глаза горели такой уверенностью, но в них совершенно не было строгости — только одна немая поддержка. Она знала ее с детства. Знала, что она любила тайком прокрадываться на кухню вместе с другими гришами. Знала, что иногда, отношения Алины с другими гришами переходили в драки. Знала и о ночных прогулках после отбоя. — Подумай, — мягко начала она. — Какая твоя самая большая слабость? Точнее, что ты считаешь своей слабостью? Старкова нахмурилась — очевидный вопрос, который не даёт ей покоя. — Мой дар, — ответила она, почти не раздумывая. — Потому что я не могу применять его, как все. Потому что я… — Не совсем, — несогласно ответила Ирина, сцепляя руки в замок. — Твоя слабость — это твое отличие. И всегда таковой была. Детство, ученичество, служба… Ты отличалась. И ты носила это не как броню, а как неподъемную ношу. А теперь, твое отличие — твой дар. Так чего ты боишься больше всего? Заклинательница погрузилась в раздумья. Наставница была права, как впрочем и всегда. Отличающаяся внешность, отличающийся от других гришей дар, черная брошь со знаком затмения, дар призывать свет… Все это ее только отличало от других гришей. Она привыкла, что за отличием, может последовать боль. Это был такой глубокий, запрятанный в самый темный угол памяти и закованный в нерушимые цепи, страх. Страх, в котором Алина боялась признаться, даже самой себе. Страх, который мог заставить ее разувериться в чем угодно. Даже в самой себе. — Страх быть не как все, — шепотом выдохнула Алина и ощутила мурашки, побежавшие по спине. Ее словно бросили в ледяные воды Истиноморя, а затем, резко вытащили наружу, в разгар жаркого летнего дня. — Страх отличаться. Ирина довольно кивнула. — Так почему же ты этого так боишься? — «Почему тебе так хочется быть как все?» «Я бы хотела однажды узнать, каково это». Потому что это моя слабость, из-за которой, я страдала столько, сколько себя помню, — выдохнула Алина я опуская вниз голову и со стуком поставив чашку на стол. Она пропустила момент, когда Ирина оказалась рядом, а голова оказалась на ее плече. Хотелось сжаться в маленький комочек, забраться под одеяло и заснуть вечным сном. А после, проснуться, и увидеть, что это все было лишь дурным сном. — А если я скажу тебе так: твоя слабость — это твоя сила, — мягко произнесла Ирина и отстранилась, вглядываясь в глаза Алины. — Да, ты отличается от других. И тебе никогда не стать такой, как другие гриши. Потому что ты — всегда была другой. Ты намного сильнее, чем думаешь. И сейчас, ты буквально сошла со страниц равкианских легенд. И в этом твоя сила — в твоём отличии от других. Алина кажется забыла, как дышать. Слова Ирины попадали точно в цель. Совершенно неожиданно, она мягко расцепила руки Старковой и взяла одну в свою ладонь. Она вдруг ощутила разницу между ней и Дарклингом — зов Дарклинга был твердым, уверенным и мощным. Намного мощнее, чем у Ирины. Она почувствовала, как сила внутри едва ли колыхнулась. И, собравшись с духом, призвала свет. Спустя мгновение, на ее второй ладони появился небольшой шарик света. — Посмотри, — негромко произнесла сердцебитка. — Запомни, что ты сейчас чувствуешь. Эту энергию в груди. Эту силу, плавно растущую. Это ощущение контроля над собой. Почувствуй, как дар откликается на твой зов. На твой, а не на мой. Догадка посетила голову Алины — уже в детстве она боялась отличится. И когда ее проверяли в Керамзине, она запретила своему дару проявляться. Не окончательно, но она его подавила. Запретила себе взывать к силе внутри. — А теперь, — Ирина мягко отпустила ее ладонь и отодвинулась чуть в сторону. — Попробуй сама. — Я же сказала, я не знаю как! — ответила Алина с досадой. — Не могу! Сила Заклинателя отличается от силы инферна, я не… — Твоя слабость — твоя сила, — перебила ее Ирина строго. — Это — твоя сила. Ты ее хозяйка и только ты одна. Давай же! Пусть это будет твоей броней, а не ношей. Алина закрыла глаза и сложила руки на коленях, соединяя ладони. Она услышала, как дар внутри отреагировал на ее зов осторожно, как зверёк, который услышал что-то интересное. И в этот раз, девушка ощутила единство с этой силой. Как она плавно грела изнутри, словно уголёк от костра. Осталось только позволить этому быть частью себя. Сделать это силой, а не постыдной слабостью. «Прости меня. Прости, за то что так долго держала взаперти. Прости. Я больше не боюсь. Приди же ко мне. Стань моей. Стань со мной единой, как должно было быть давно. Как должно было быть всегда.» Сила в груди будто бы заурчала и поднялась наверх, всколыхнув все нутро. И распахнув глаза, Алина увидела два маленьких солнца, над своими ладонями. Несколько секунд — и они бесследно исчезли, а Алина раздосадованно выдохнула. — Молодец! — она крепко обняла девушку. — Ты справилась. — Ненадолго, — буркнула Алина. — А дальше, тебе нужно лишь перестать боятся этой силы и своих возможностей, — отмахнулась Ирина, впихивая в ладони Алины чашку с едва теплым чаем. Девушка улыбнулась и обняла Ирину, держала чашку одной рукой. — Спасибо, — тихо выдохнула она. Ирина не ответила, лишь крепче сжала объятия. — Осталось только научиться использовать силу правильно. — Ну, а с этим тебе поможет Багра. — Роскошно, — хмыкнула Алина и Ирина громко рассмеялась. — Надо бы подогреть чай, он совсем остыл, — проговорила сердцебитка, задумчиво глядя на чайник***
Уже лёжа в своей кровати, Алина внимательно следила за своими ладонями. Она не могла призвать свет по щелчку пальцев, но если сконцентрироваться, ей удавалось зажечь сферу над своими ладонями на несколько секунд. Свет конечно почти сразу угасал, но Алина четко видела очертания яркого солнца и лёгкую дымку вокруг него. Теперь она была уверена в себе. Она будет носить свой дар не как обузу, а как броню, сквозь которую ее никто не сможет ранить. Как это делает Дарклинг. Если он смог — то и ей это под силу. Все что было нужно — немного времени. И тогда ее уже ничто не остановит.