Алый

      Тело окутывает гнетущая пелена боли, из-за которой легкие беспрерывно тлеют, не позволяя вздохнуть нормально. Ему страшно. На ладонях белоснежных рваные раны рисуются, словно яркой краской под кистью опытного художника, прожигают огнем рьяным до самых костей, заставляя всхлипывать тихо. В какой момент в его жизни стало так много боли? Почему каждым утром он просыпается с мыслью о новой боли, которая вновь пробьет его тело в этот день? Горячие слезы стекают по щекам, теплые дорожки за собой оставляя.       — Нет, ну все-таки, что это была за баба? — Щербаков расположился уже открытей на собственной кровати, положив ногу на ногу да задумчиво в глаза алые всматриваясь на маске, что напротив.       — Какая из? — Седьмой сидит на постели, что у противоположной от лешиной была, то и дело теребя пальцы, скрытые мягкой тканью черно-алых перчаток.       Спустя недолгое время после прошедшего собрания, которое завершилось благополучным «До встречи» и пожеланиями удачи в дальнейшем, Леша чудесным образом смог привести Седьмого к небольшому договору. Почти каждый вечер, а вернее, когда Щербаков посчитает нужным, он будет в своей персональной комнате задавать Седьмому интересующие его вопросы, на которые тот обязан будет отвечать честно, а Леша в обмен на это постарается вести себя приличнее да лишний раз в неприятности не встревать.       — Но вопросы на тему моих личных данных, вроде имени, возраста, родного города, большей части личной жизни и так далее, запрещены, — ставит свои условия Седьмой, получая пусть и неохотный, но кивок со стороны Щербакова. — И не спрашивай тоже самое про подобных мне работников. Максимум — персональный номер. Насчет «LABELCOM» даже не заикайся. И маску снять тоже не проси, запрещено.       — Легче перечислить то, что можно, чем то, что нельзя, правильно понимаю? — в шутливой форме говорит Леша, но замечая, как брови на чужой маске чуть покосились к переносице, вздыхает, закатив глаза. — Я понял. Есть еще что-то, о чем я не могу спрашивать? А то потом не отъебусь, если скажешь, что «забыл».       — М-м… — Седьмой задумчиво в потолок смотрит, думая, можно ли чем-то еще дополнить собственные условия, но, не находя новой причины, кивает отрицательно. — Думаю, на этом пока все.       — Отлично, тогда пойдем, у меня как раз есть пара вопросов.       — Эта, как ее, — Щербаков щелкает пальцами, в попытке вспомнить представившуюся ему девушку. — Алексия, вот. Но вообще, хотелось бы узнать и про ту, которая тебя ревнует, что ли. У вас с ней что-то есть или было?       — Нет, успокойся, — Седьмой палец указательный к месту, где должны быть его губы, на маске прикладывает, шикая тихо. — Единственное, что я могу про нее сказать, — это «D-7», и она моя бывшая партнерша. Но «LABELCOM» нашел человека, который по энергии сильнее, а потому и лучше мне подходит. Не зазнавайся, — шипит на Щербакова Седьмой, видя, как он самодовольно улыбнулся, сцепляя пальцы замком за головой. — Была бы твоя энергия слабее, тебя бы не стали ловить и тащить сюда. Я бы не стал. Ты же вроде, всего час назад на грани панической атаки был, почему сейчас все нормально? Смирился?       — Блин, ты забавный такой. Я сам не знаю, почему так, — с тихой, едва слышимой усмешкой заявляет Леша, на что Седьмой выгибает бровь вопросительно. — Ну, а насколько обычно действует твоя эта способность?       — Не более получаса, если такая легкая доза, — Седьмой ноги в стороны расставляет, локтями в колени уперевшись, задумавшись над причиной непонятно как меняющегося нечеловеческим образом настроения Алексея. — Есть идея, что это из-за процедуры совмещения энергий.       — Прости?       — Помнишь же, что произошло, когда Алексия взяла нас за руки? Поясню для немного недалеких: представь что твое и мое запястье обвязали красной нитью, а затем связали оба конца в тугой узелок, сцепив нас, как наручниками. Вот почти тоже самое произошло с нашими энергиями.       — Звучит максимально пидорски, — отшучивается вновь Щербаков, усмехаясь даже под давящим взглядом Седьмого, который явно ничего подобного не имел в виду.       — Нет… В какой из моментов ты стал так открыто со мной говорить? Кажется, еще недавно ты хотел меня головой об угол стены приложить, не так ли, Алексей? — Седьмой, кажется, прищурился, сводя последнее слово в какой-то более тяжелый, серьезный тон.       — Когда ты не творишь херню и говоришь нормально, без этих замашек, будто боссу отчитываешься, ты вроде как нормальный. Но ты планируешь всю оставшуюся жизнь называть меня «Алексеем»?       — Банально проявляю к тебе уважение. Я так и не ответил на твой вопрос по поводу Алексии, да? — получая положительный кивок, Седьмой неспешно продолжает: — Так вот, эта девушка… Женщина, если вернее, одна из главных лиц в этой компании, и заправляет всеми компонентами она. И лишний раз раздражать ее не стоит, — поднимает взгляд с нахмуренными бровями на Лешу. — Алексей.       Только сейчас Щербаков может отлично разглядеть костюм девушки, находясь вблизи. Что первей всего бросается в глаза — волнистая бирюзовая окантовка всей одежды на краях, покрытая золотистым контуром. Платье-рубашка, подол которой доходит до самых коленей, на одну половину сероватого оттенка, на вторую — смоленная, с закатаными рукавами. На плечах держится длинный, тонкий плащ с капюшоном, в бантик завязанный в районе ключиц. Под тканью платья шорты темные, а к ним уже прикреплены отвечающие за безопасность плотные пластины. На лице маска, чем-то схожая с той, что на Седьмом, но, как и упоминалось ранее, закрывала она только нижнюю часть лица, позволяя видеть залитые небесной синевой выразительные глаза. Рваные темные пряди вспушились на голове, лишь один небольшой локон, длиннее остальных волос, выпадает из-под челки.       — Я и не собирался, прекрасная женщина, — с явными нотками наигранности произносит Леша ладонью небрежно отмахиваясь от чужой просьбы.       — Да, и оскорбил ее, даже не успев познакомиться, точно не ты, — саркастически произносит Седьмой, заметно напрягшись из-за этой темы беседы. И Щербаков это замечает.       — Расслабься, не буду, так уж и быть, — Алексей говорит это неуверенно, потому что он непредсказуем даже для самого себя. А потому и не любил никогда давать обещания кому-то, какими бы простыми они не казались. — Давай последний вопрос. Что произойдет, если твою маску облить водой?       — Ничего, — на момент грудь Седьмого напрягается, прерывая очередной вздох, а брови сами по себе сводятся к переносице. — Они водоустойчивые.       — Вот ты и попался, — Щербаков поднимает хитрый взгляд на мужчину напротив, едва заметно вздернув уголки губ. — Пиздишь.       Леша краем уха слышит чей-то оживленный диалог в зале, и, даже несмотря на собственное явно не лучшее моральное состояние, прислушаться старается. Потому что как бы то ни было любая информация может стать полезной.       — Эти маски такие непрактичные, — мужской, достаточно грубый, но четкий голос. — Мало того, что мы шагать в них двадцать четыре на семь должны, так еще и минусов куча! Дышать неудобно, так на меня еще и недавно воду пролили, а она — бам! — ремешки растегнулись и упала, свернувшись в пластинку небольшую. Пришлось руками закрыться, да убежать оттуда как можно скорее, лишь бы не увидел никто.       — Никогда не доверял новичкам из-за подобного, — Седьмой отклоняется назад настороженно, складывая руки на груди. Стоило ему подметить, что слух у Щербакова неплохой. — Алексей, даже не думай об этом. У нас договор.       — Только в том случае, если ты отвечаешь на все честно, — Леша поднимает хитрый взгляд глаз, в которых чертики игриво заплясали от осознания того, что он имеет явное преимущество сейчас. — А ты нагло соврал. Значит, и я могу совершить какую-то небольшую погрешность. Но это не означает, что я обязательно тебя водой оболью, просто держи этот факт во внимании.       — Какой же ты придурок, — Седьмой поднимается с постели, заметно раздраженно сжимая до ноющей в мышцах боли кулаки. Кажется, нервирует его не столько возможность, что Щербаков увидит его лицо, сколько последствия этого. — Так интересно узнать, что у меня под маской?       — Нет, ебать людям мозги обожаю, — Леша склоняет голову вбок, довольно лыбясь на ощутимо гневный взгляд Седьмого. — Терпи меня, — заявляет он, протягивая гласные.       — Мне стоило не вестись на твои щенячьи глазки и дать тебе зареветь на весь главный зал, — делает вывод Седьмой, расслабиться пытаясь, но все равно руки на груди держа скованно. — Может, не был бы таким наглым после.       — Эй, у меня прекрасное настроение, разве это плохо?       — Для меня, похоже, да, — Седьмой запинается на момент, обдумывая ситуацию и поведение его партнера. Нет, конечно, он рад в какой-то мере, что Леша говорит с ним, не покрываясь волнами дрожи от тревоги, но и такое несерьезное, похожее на детское поведение вызывало небольшое волнение в груди. — В любом случае, думаю, чуть позже это пройдет. И ты обратно станешь напуганным щенком среди чужой стаи. А сейчас, я свободен?       — Да, только тебе не следовало раскрываться так быстро. Первое время ты действительно внушал страх своим хладнокровным поведением, а сейчас, — Щербаков оценивающе окидывает мужчину взглядом. — Не знаю, сейчас ты просто кто-то. И да, петушок, можешь идти, — Леша потягивается самодовольно, прежде чем в шею внезапно отдает краткий разряд. — Эй, и за что на этот раз?       — То, что я соглашаюсь на условия, которые явно играют в твою пользу, не означает, что я теперь любезный душка, — пульт угрожающе стискивается меж пальцев, едва слышимо издав металлический треск. Голос Седьмого охладел вновь, будто льдом морозным опалился вмиг, посылая за собой на окружающих впивающиеся в тело неприятной дрожью мурашки. — Почему с тобой каждая встреча заканчивается чем-то неприятным, Алексей? Почему ты такой? — Седьмой, вздернувший подбородок вверх да плечи расправив, моментально возвращает свой образ, грозной тучей возвышаясь над Лешей. — Хорошего вечера, Алексей.       Да, именно этот Седьмой вызывает ластящееся к боку напряжение, которое когтями острыми царапает грудь, легкие с сердцем вырвать хочет, но делает это максимально медленно, доставляя мучительные, незабываемые страдания. И Щербаков ежится от такого голоса. Грубый, едва хриплый, утерявший глубоко в нутре все ноты человечности, превратившись в механический.       Дверные пластины с мерзким скрежетом закрываются следом за вышедшим из комнаты Седьмым, оставляя Лешу вновь один на один со своими мыслями, но как раз кстати. После такого насыщенного времяпровождения хочется все обдумать, так или иначе.       Руки Седьмого же так и тянутся к лицу. Пальцы закрадываются под маску невесомо, потирая виски, в которых пульс неровным ритмом отдает. Он тоже человек, он тоже нервничает. И весь разум забит мыслями о Щербакове. О том, как будут в дальнейшем развиваться его с ним отношения. Нужно искать какой-то подход, если Седьмой не хочет, а он точно не хочет, чтобы Леша отстранялся от него, не доверял, да и вообще чувствовал только неприязнь. Седьмой отлично понимает, как Леше нелегко и что после всего произошедшего за такой короткий срок адаптироваться нереально. Но Седьмой искренне надеется, что Щербаков сможет. А пока, стоит искать варианты, как не сводить концовку каждого времяпровождения с Лешей в конфликт. Седьмой сам по себе достаточно сложный, а Леша еще сложнее.       Все это колкими ветвями обвивает тело, оседает, как камень тяжелый, погружая далеко в свои мысли и размышления. Давно Седьмому не было так тревожно из-за своего партнера.       — Почему ты даже не сообщил о новом партнере?       Из облаков вырывает и спускает насильно на землю чужой женский голос, казалось бы, спокойный, но нотки раздражения были легко уловимы. Седьмой оборачивается. Невысокого роста девушка, одетая почти в то же, что и Щербаков. Короткие смольные пряди вспушились, завились. Да и у самой девушки вид был не доброжелательным явно. На груди прикреплен персональный номер — «D-7», от вида которого хочется громко сглотнуть встрявший в горле ком. Седьмой поднимает растерянно взгляд, кажется, чуть приоткрывая рот, параллельно надумывая правдоподобно звучащие причины, но ничего в голову не лезет. Он действительно не предупредил девушку, на данный момент уже бывшую партнершу, что ему выискали нового, более сильного и подходящего компонента. А потому стыдливо отворачивает голову в сторону.       — Я потратил все время на его поимку и попытки наладить с ним контакт, — винововатый тон сводится ближе к концу едва не в шепот, что девушка демонстративно подходит ближе, чтобы лучше слышать мужчину. — Ди, я хотел сообщить, правда, но все мозги забили новым партнером.       Леша стоит у стальных пластин, вслушивается осторожно в чужой диалог за ними через почти незаметную щель. В опаляющее грудь яркое пламя интереса подкинули дров. Ему хочется узнать, кто все же эта девчонка для Седьмого и есть ли вообще смысл знать ее.

И желательно, как можно скорее.