Завоевать доверие. Доверие
— Я не ожидал подобного исхода, как и все, — Седьмой опускает голову в раздумьях, складывая руки на груди. Вновь закрытая поза. — Полагаю, стоило разобраться, насколько сильна энергия «L-7», и насколько масштабную реакцию воспроизведет комбинирование двух мощных энергий. В конце концов, за весь свой опыт я ни разу не видел настолько продолжительных и разрушительных реакций. У нас есть новая информация и опыт, над которыми было бы полезно поработать. Голос монотонный, с первых ощущений даже незаинтересованный, словно мужчина дает отчет по своей ненавистной работе, но Алексия слушает внимательно, собираясь дополнить, пока Леша метается взглядом из стороны в сторону, понятия не имея, о чем говорит напарник. — Как бы то ни было, это действительно дало нам новую информацию, которую стоит рассмотреть и проанализировать. Реакции всегда очень замысловаты, никогда нельзя предугадать на все сто процентов, какой она окажется, если скомбинировать две энергии, сила которых едва ли различается. У вас обоих очень мощные энергии, это первый опыт в подобном, поэтому ожидать можно было чего угодно. Хорошо ведь, что никто не пострадал и мы избежали лишних ранений. — Э-э, я не слишком понимаю, о чем вы сейчас так заинтересовано беседуете, но все же меня интересует небольшой вопрос, — Щербаков смотрит на сложенные на груди руки, окончательно убеждаясь, что никакой защиты у Седьмого, в отличие от него, нет. — А почему все, кроме него, в специальном защитном оборудовании? — он указывает пальцем на Седьмого, который лишь чуть покачнулся. — Седьмой сам отказывается от него, мы пытались нацепить на него хоть что-то, но каждый раз был провальным, — Алексия с материнской заботой берет в руки несопротивляющуюся ее действиям ладонь, оставляя невесомый поцелуй на огромном, самом выделяющемся шраме на тыльной стороне. — Слишком упрямый, поэтому он мне и нравится. Седьмой отводит голову в сторону, устремляя взгляд куда-то в белоснежную стену, лишь бы не на девушку перед ним. — Седьмой, ты так замечательно справляешься с поставленными задачами и целями. Подросток ловким маневром проворачивает в руке тонкий меч, на лезвии которого мелькают пугающие бордовые пятна, прежде чем оно прячется в ножнах за спиной парня. На теле ни единой царапины, что прекрасно показывает прогресс за последние пару лет. Еще в детстве он едва ли не задыхался от режущей все тело боли, а сейчас впервые и удачно пробует тренироваться без защиты. — Но ты уверен, что не хочешь больше использовать хоть какое-то оборудование? Пострадать же можешь, стоит отвлечься всего на секунду. — Я уверен, — только недавно сломавшийся голос уже звучит до ужаса металлически, бесчеловечно. — Все будет в порядке, ответственность за ранения на моих плечах. — Я отлично справляюсь с любыми заданиями без защитных вещей, — Седьмой кратко выдыхает, напряженно сжав ладонь в чужих руках в кулак. — У меня предостаточно опыта, чтобы быть уверенным в этом. На тебе сейчас не все оборудование, которое пригодится в дальнейшем, — он обращается к Леше, но даже голову в его сторону повернуть не удосужившись. — То, что было сейчас – одна из самых легких тренировок. Дальше – больше. Мы свободны? — Конечно, но вам впредь стоит немного остудить себя, — Алексия спешно разворачивается и грациозно вылетает из помещения, прежде чем мужчины удаляются следом в кромешной тишине. Решившись послушать совет Алексии, Леша все же направляется в показанную ему ранее душевую, не обращая внимание на следующего за ним позади Седьмого. Хоть немного остыть после внезапного испытания, благодаря которому в Леше вспыхнул яркий пожар накатившего бурной волной адреналина. Но лишь стоя у одной из раковин, Щербаков замечает в отражении зеркала прижавшегося спиной к одной из дверей кабинок Седьмого, смиренно выжигающего потолок ожидающим взглядом. — Чего ждешь? Седьмой поднимает руку к лицу и пару раз стучит по носу маски, напоминая о правилах и ее особенностях, которые Леша благополучно запамятовал. — Маска? — Щербаков смахивает охладившие лицо капли с золотистых прядей, потирая слегка ноющие от пусть и небольшого, но достаточного количества поднявшейся пыли глаза, заодно улавливая на себе напряженный взгляд. — Что? — Леша знает, чего Седьмой безмолвно хочет избежать, и это вызывает хитрую ухмылку, на долю секунды блеснувшую на лице Щербакова. — Да не ссы ты так, не буду я. Выбесить Седьмого хочется, но не сейчас. Может, после того, как Леша его подробно расспросит о всем произошедшем, но не перед этим точно. Не хватало еще и без новой информации сегодня остаться, чтобы лишний раз позлить Седьмого. Есть ли возможность вообще попробовать наладить с ним отношения? Подстраиваться Щербаков точно не собирается — не настолько все плохо, чтобы прибегать к таким методам. А вот подстроить под себя Седьмого кажется пусть и сложным, но при желании выполнимым, так как тот заметно старается не идти ни на какие конфликты, настраивая Лешу на позитивный настрой и хотя бы нейтральное отношение к себе. Щербаков, как бы навязчивое желание увидеть раздраженного Седьмого вновь не горело в груди ярким огнем, направляется к выходу из помещения, слыша лишь чужой облегченный вздох. Ремешки спустя пару легких маневров расстегиваются, а рогатая маска спадает с бледного, безэмоционального лица. Седьмой смотрит в зеркало. Растрепанный и уставший, как физически так и морально. Да, ему ледяная вода не помешает точно. — Все не так уж и плохо, — шепотом произносит Седьмой, удерживаясь за гладкий бортик раковины. Ладонь зачесывает выбившиеся пряди назад, но те непослушно спадают обратно. — Это только начало, Седьмой, только начало. Вздыхает тяжело, собирая опаляющие приятным холодом капли в ладони, чтобы ополоснуть ими бледное лицо. Он выглядит как измотанный сессиями студент на первом курсе, который выворачивается из ситуаций всеми силами, не имея хоть каких-то друзей, чья поддержка, возможно, не помешала бы. А как Седьмой относится к Алексею? Сказать сложно, ведь он и сам не до конца понимает. Щербаков определенно имеет способность притягивать к себе людей, несмотря на всю свою эксцентричность и бестактность в некоторых ситуациях. Он прямолинейный, а таких сейчас встретишь редко. Седьмой ценит в людях смелость говорить все обидчику в лицо, даже если этим обидчиком является он. Пока Седьмой не собирается действовать чересчур быстро, наоборот — постепенно и осторожно. Леша медленно, но верно раскрывается, становясь более спокойным и дружеским в общении с Седьмым. Но в сомнения вводит то, что Седьмой не уверен, правильно ли он поступает, ведь со временем начинает казаться, что не Щербаков подстраивается под него, а сам Седьмой под Лешу. И это не есть хорошо. Ему нужно несмотря ни на что сохранять позицию контролирующего, но удается трудновато, учитывая всю упертость и стремление Леши. Что-то не дает ему покоя, даже если отбросить мысли о том, что Щербаков старается перехватить власть над ситуацией. Что-то вводит в сомнения, заставляет раз за разом просчитывать план до мельчайших подробностей. Но что именно остается загадкой. — Возьми себя в свои ебаные руки. Седьмой уводит гневный взгляд со своего отражения, прирыкивая своим словам. Ремешки вновь сцепляются за затылком непонятным для незнающего замком, прежде чем маска привычно прижимается к лицу. Первое время ему было достаточно неудобно в ней, но со временем дискомфорт исчез и он просто... привык. Седьмой быстро ко всему привыкает и легко адаптируется. Он переступает порог в коридор и осматривается. Алые брови раздраженно изгибаются к переносице. Его нет. — Вот же черт.–––
— Он как баба прям, — свободно расхаживая по одному из коридоров, беседует сам с собой Щербаков. — Красится что ли... Все равно за маской ничего видно не будет, придурок какой-то, — заворачивает за один из незнакомых ему углов, передвигаясь вдоль стальной стены. — Я ждал его уже около пятнадцати минут. А может пять... или все тридцать. Надеюсь, мне дадут хоть какие-то часы, хоть солнечные. Я поднялся непонятно во сколько, мылся хер его знает сколько, ждал этого петуха столько, сколько обычно по ощущением жду Лену. И единственное, что мне точно известно — в обнимку, как милые дружочки, мы стояли около семи... или десяти минут. Я даже это забыл. Все в последнее время забывается каким-то неведомым образом, — взгляд мимолетно окидывает помещение. — И да, а как далеко я ушел? Ему точно нужны хотя бы наручные часы, на телефон он уже не надеется и вовсе. Жить в незнании времени так тяжко, пока в повседневной жизни даже никогда не задумываешься об этом. — Ну, рано или поздно он прибежит за мной, — Щербаков складывает руки на груди, вновь напоминая самому себе, что от напарника от вряд ли отвяжется. — Опять раздраженный и занудный. Лишь бы опять за ручки подержаться не попросил. У Леши не было неприязни к любым касаниям, но что-то в нем щелкнуло, когда в его ладонь крепко вцепились чужие пальцы, словно это — единственное спасение. Седьмой был на расстоянии, но даже так через едва уловимо дрожащую руку можно было понять, что с ним что-то не так. Он странный, с этим спорить бессмысленно. Но, кажется, это обосновано. Может, что-то связанное с детством, которое у мужчины было, по всей видимости, не слишком радужным из-за старых шрамов на тех же ладонях. Или тот огромный на груди, запечатлевшийся в памяти Леши явно надолго. Кровь стынет в жилах, когда представляешь возможные ситуации, после которых можно было бы получить такой след. Щербаков, без сомнений, сам в детстве особыми аккуратностью с осторожностью не блистал, постоянно травмируясь, то с дерева рухнув неудачно на стекло, то ногой случайно соскользнув со ступени. Но даже самые глубокие раны на его теле не могли сравниться с этим. Может, кто-то его ножом пырнул? Хотя шрам неровный, не похож на след раны от прямого лезвия. С каждым приходящим на ум предметом, после которого могло остаться это, становилось только хуже. — Конечно, ты тот еще уебок, — Леша останавливается у ближней к нему стены, прижимаясь к ней спиной. — Наверное... — голос резко переходит на шепот, а Щербаков шумно вздыхает, запрокидывая голову назад. — Но насколько нужно быть уебком, чтобы с тобой сделали такое? — Прекрати размышлять об этом. По телу пробегает стая мурашек, а Леша поворачивается в сторону знакомого голоса. Как всегда не вовремя. — А ты перестань подслушивать каждый раз, когда я говорю сам с собой, — Щербаков шумно вздыхает, поджав губы в легком раздражении. — И как ты так быстро меня находишь? — Энергия, — Седьмой подходит к напарнику ближе, утягивая его за капюшон толстовки за угол в конце коридора. — Тебя тут вообще без меня быть не должно, иначе получим мы оба. — Это какая-то опасная зона что ли? — Леша высвобождается из чужой хватки, поправляя вывернувшийся капюшон. — И почему ты постоянно должен хвостиком за мной бегать? — На мне ответственность за тебя. И остальные вопросы придержи до того как мы вернемся в твою комнату. Щербаков лишь безмолвно плечами ведет, решив оставшуюся дорогу провести в тишине. Отлично, то есть теперь он вряд ли даже спрятаться сможет, потому что его легко может найти этот придурок по энергии? Он прям как собака-ищейка. Да и в общем Седьмой похож на пса. По крайней мере, у Леши он ассоциируется именно с собакой. А Щербаков по взглядам Седьмого похож на гиперактивную чихуахуа, которая кидается на все и всех, что или кто под клыки попадется. Седьмому нравятся собаки. — Я не могу, — лезвие с гулким звоном падает на пол, а мальчик с сожалением смотрит на запуганного песика, что жмется перед ним. — Животные не люди, их нет смысла убивать. Они действуют лишь благодаря инстинктам, у них нет сознания, как у людей. Они не понимают, что делают, убивать их вот так — неправильно. — Значит, ты отказываешься выполнять задание? — девушка кривит губы в неприязни, разочарованно отворачиваясь от парня. — Да, — мальчик опускается на колени, осторожно беря рычащую чихуахуа под лапки. — Тише, я не сделаю больно, — прижимает к себе, поглаживая по головке ласково, успокаивающе. — Убейте ее, — девушка печатает символы на специальной панели, прежде чем дверь перед ней разъезжается, а в помещение заходят двое мужчин, чьи лица скрыты под неоновыми масками. — На его глазах. Седьмой не успевает обернуться, прежде чем его подхватывают под руки и насильно оттаскивают от собаки, болезненно сдавив плечи. Мальчик не сопротивляется, лишь поникше смотрит в пол, потому что такой исход был ожидаемым. Жалобное скуление и писк проносится по комнате, остается в памяти колким осадком, как шипы розы впивается в тело до дрожи. Ноги скользнули назад, когда помутневший взгляд замечает медленно ползущую к Седьмому алую лужу, отдающую мелькающим на свету блеском. — Отвратительно, — рычит мальчик, поднимая взгляд на покинувшее этот мир животное с перерезанной глоткой. — Вы все отвратительны. Смерти заслуживает не она, — Седьмой замечает лежащее вдалеке лезвие, чуть вздернув уголки губ. — А вы. Что-то яркое и мощное вбивается в жилы, бушует, как волны во время шторма, посреди бескрайнего океана. Алые искры собирается вокруг выступивших на руках венах, обрамляют темные угольки в глазах, что на момент зажмуриваются. Мальчик шипит, зубы скалит, прежде чем работника, что, казалось бы, держал его крепко-накрепко, отбрасывает на пару метров назад, что позволяет Седьмому выбраться из его хватки, вмиг оказываясь около назначенной цели — лезвие. Он не сможет вспомнить, что произошло после этого, лишь мелкими отрывками, как его руки все сильнее окунаются в опьяняющую разум кровь, которая бесконечными ручьями струится из огромного пореза на чужой шее. Седьмому не доставляет это удовольствия. Он просто ничего не чувствует, даже когда его пальцы, будто самостоятельно лезут к раненой шее и раздирают порез жестоко, пока из него новой волной не хлынет кровь. И другой работник бьется в агонии перед предстоящей смертью с перерезанными сухожилиями. <i>Все это похоже на один ужасающий кошмар.
</i> — Ты чего из раза в раз так глючишь? Седьмой чувствует легкий, спустивший его с небес на землю тычок в бок, прежде чем он поворачивается в сторону Леши. — Прием, мы уже пришли, — Щербаков указывает в сторону огромных стальных пластин, готовясь вновь толкнуть Седьмого, если тот не очухается вовремя. Мужчина молча подходит к панели и быстро стучит по ней пальцами, набирая нужный код. Он и сам не понимает, что с ним происходит в последнее время. Воспоминания из прошлого покоя не дают, внезапно зарывшись в подкорку сознания и заводя в туманный бред, покрытый колючими кустарниками, мелкие шипы которых едко въедаются в кожу. Мерзко. — Я вижу, что у тебя достаточно накопилось вопросов, — Седьмой шагнул внутрь первым, направившись к той же кровати, что напротив Лешиной. — Так что давай, я слушаю. — Благодарю за такую невъебенную возможность, — саркастично фыркает Щербаков, усаживаясь на собственную постель, одну ногу уложив на нее, а вторую так же оставив вытянутой. — Начну с основного. Какого хера это было? — Что «это»? — Ебаный ветер по законам физики не возникает в закрытом помещении с нихуя! Про твое желание зажать меня своими огромными руками посреди, блять, урагана, я даже спрашивать не хочу. — Я предупреждал, что так или иначе, нам часто придется тактильно взаимодействовать. Таким образом люди лучше чувствуют энергию друг друга, а в тренировках это необходимо, — Седьмой кратко вздыхает, складывая руки на груди вновь. Все как всегда взаимосвязано с этими энергиями... Ну почему в это ввязали именно Лешу? — Не воспринимай это как что-то интимное, ладно? Я не делаю это в качестве дружеского жеста или чего-то более близкого. Это непосредственно нужно для тренировок. Надеюсь, ты понимаешь. — Пока нет.