На Бракке и не только

«Ну и жалкий же у него вид, – подумал Инквизитор, разглядывая порученный ему Объект 82, – Надо дроида. Запросить сведения, а там и видно будет, что и как». Рассудив так, инквизитор отправил запрос на дроида IT-O в камеру 12, на 9 часов, чтобы успеть поужинать и душ принять. Досье и отчёты он просмотрел ещё в гипере. Усталость после перелёта и работы на Корусанте ныла во всём теле, и начинала туманить восприятие. А этого нельзя допустить, Лорд Вейдер нуждается в преданном и совершенном, насколько это возможно, служении. Мысли о повелителе были окрашены легкой завистью. «Вот бы мне Сила повиновалась так же легко», – подумал инквизитор и направился в сторону жилого блока. Кэл поднял голову. Гудение силового поля стихло, а это значило только одно. Да. Пыточный дроид. Горло рефлекторно дёрнулось, засаднило, не получилось сглотнуть. Видимо теперь его будут морить жаждой, воды в умывальнике не было уже давно. IT-O, деловито жужжа сервомоторами, вздёрнул напряжённое, крупно вздрагивающее тело. Почти подвесил за руки, приготовил щуп для забора крови, попутно измеряя давление (ниже нормы), пульс (выше нормы некритично, повышается), температуру (в норме), дыхание (выше нормы, поверхностное), вес (ниже нормы), состояние скелета (нарушение целостности 0,8%), состояние внутренних органов (удовлетворительно). Кэл перевёл дыхание, почти не замечая боли в запястьях, плотно охваченных стальными клешнями, скрипнул зубами, не хотелось открывать глаза. Но край сознания, тот, где раньше привычно жила связь с Силой, тревожно загудел. Разлепив воспалённые веки, Кэл увидел расплывчатый тёмный силуэт за ненавистной полусферой дроида. Этот выше и худее. Намного выше чем Кратос. Нового прислали… Что он выдумает? Только бы не снова… Стыд жаркой тошнотной волной подкатил к горлу, падаван усилием воли запретил себе думать о..., но эмоции плевали на него с большой колокольни. Тело содрогнулось в сухом рвотном позыве, и Кэл начал медленно считать, подгоняя вдохи и выдохи под «раз-два-три – четыре-пять-шесть – семь-восемь-девять»... На «сорок шесть» захваты разжались, и он стукнулся коленками об пол, а головой о дроида. Инквизитор с любопытством исследователя наблюдал, как пленник приподнялся на дрожащих руках, привалился спиной к стене, подтянул ноги и обхватил их руками, не разжимая век и пытаясь дышать медленно и размеренно. Уткнулся лбом в коленки. Датапад пикнул, дроид прислал данные о состоянии пленника. Обезвоживание, анемия, воспалительные реакции, не критичные нарушения целостности скелета, мышц, слизистых, кожных покровов. «А ты крепкий, – подумал инквизитор, – надеюсь, мне интересно будет с тобой». Набрав команду на датападе, он пристроился у противоположной стены камеры и принялся рассматривать пленника. Дроид замер неподалёку, холодно поблёскивая. Кэл сидел неподвижно, борясь с болью, страхом и отвращением. Уговаривал себя просто ждать. Кончится когда-нибудь этот кошмар, так ведь? А пока надо беречь силы, держаться, и твёрдо стоять на... «Ты не достоин светлой стороны! После такого...– невесело думал он в промежутках просветления, – я не смог не бояться, не жалеть себя, быть... Быть как мастер Тапал... Не смог...» Послышался стук подошв, пришёл служащий тюремного блока, вытянулся в струнку: – Господин Инквизитор, служащий Юрак! – Можешь идти. – Вэлин забрал фляжку, краем глаза наблюдая за джедаем. Тот не проявил любопытства. – Кэл Кестис. Пей. Он поставил воду на пол. Мальчишка поднял голову, медленно взял фляжку. Инквизитор смотрел, как дёргается кадык на шее, покрытой длинными, как от удавки, кровоподтёками. Волосы падают со лба, усыпанного мелкими тёмными пятнышками. Запёкшиеся губы бережно, стараясь не уронить ни капли, прикасаются к пластиковому горлышку и почувствовал приятную теплоту под ложечкой. Кажется, работа будет не такой скучной, как он боялся. Кэл аккуратно и медленно вернул флягу на пол, закрыл глаза. – Чего жмуришься? Боишься? – спросил Инквизитор. – Не боюсь, – хотел соврать падаван, но вместо слов получилось сипение, он закашлялся, опять затошнило и скрутило в рвотном позыве. Он снова принялся считать. Не хотелось терять воду. В голове всплыла картинка как инквизитор под угрозой нейростимулятора заставляет его слизывать лужу с пола. «10-11-12... » Вэлину не нравилось, как заторможено реагирует пленник. Дроид не обнаружил ничего такого, обезболивающее вколол, а джедай как лайлек на Хоте, еле ползает. Может хитрит? Может ему в башке что стрясли? Но тогда зачем вызывать его? Прирезать мелкого и дело с концом. Но если он представляет интерес, чего тогда такой дохлый? Вэлин позвал силу, и потянулся к джедаю. Выругался, подозвал дроида, тот снова поднял пленника за руки, прикоснулся к ошейнику. Когда ошейник, щёлкнув, упал на пол, мальчишка рухнул следом, коротко выдохнул, а затем шумно втянул воздух через стиснутые зубы. Широко распахнул глаза, заморгал, свернулся клубочком, пытаясь унять охватившую всё тело крупную дрожь. Отдышался, сел, провёл непослушными пальцами по волосам. В голове у Кэла звенело, и было так непривычно легко, что защипало глаза. Он прислонился к стене и стал разглядывать своего нового мучителя. А тот нахмурил брови: – Сколько был включён ошейник? – С последней "беседы", – ответил Кэл хриплым шёпотом, голос пропал. – Какой беседы? – Что, поиздеваться хочется? – взгляд пленника потемнел, стал колючим, он сжал зубы. – Ладно. Чего молчал про ошейник, гордый? – А толку-то. Думал умирать, так какая разница. Главное поскорее. – А чего шепчешь? Кэл промолчал, отвёл взгляд. «Видно голос сорвал», – подумал Вэлин. – Не страшно умирать? – спросил он. Пленник сглотнул, сжал кулаки: –Страшно. Но жить так ещё страшнее. – И как это «так»? – Как вы! – выплюнул он сквозь зубы. Слишком страстно, слишком поспешно, подумал инквизитор. Значит, шанс ещё есть. Надо обдумать тактику, чтобы много времени не тратить. Плохо с этими падаванами, сырые, слишком разные. Рыцари проще, они уже огранились, проросли идеалами насквозь. Слабости все на виду. Чуть надавить и всё, вся система летит к ранкорам, а потом, на развалинах прежней личности, лепи, что хочешь. А подростки слишком гибкие. Придётся смотреть прошлое. А там сориентируемся. Странно, конечно, что из-за падаванчика такой сыр-бор. Самый рыжий, что-ли. Хотя да, рыжий вроде. Надо отмыть как следует. Из задумчивости его вывел шёпот предмета раздумий. – Если вы не собираетесь меня пытать прямо сейчас, я посплю. Устал очень. Нахальствует, это хорошо, подумал инквизитор. –Поспи, но сначала сходи помойся. Пытать чистого приятнее. – Не знаю. Кратосу больше нравилось, когда я весь в крови и блевоте. – Ну, если настаиваешь... – протянул Вэлин с притворной задумчивостью. Падаван среагировал предсказуемо. Сжал челюсти и снова уставился в пол. Лёгкое недоумение окрасило мысли инквизитора. Чем так ценен мальчишка? Возиться с ним, как с королевой Набу, не стоит шкурка выделки. Впрочем, Лордам виднее. Он вздохнул, и сказал, выходя из камеры: – Мне всё равно пока некогда. Устал с дороги, а ещё писанины гора, третий месяц без увольнительных, ты ещё свалился на мою голову. Вэлину очень хотелось увидеть выражение лица падавана, но он сдержался, и оборачиваться не стал. «На записи потом посмотрю», – подумал он. Выражение, впрочем, не стоило того. Кэл слишком устал, голова кружилась, подташнивало, собственная слабость не переставала злить и удивлять, снова хотелось пить. Надо пользоваться возможностью отдохнуть, наверное. Надо быть стойким. Но как же, ситх побери, страшно. «И на что я надеюсь? – грустно крутилось в голове, – отсюда не сбежать, не уйти... Впереди только новая боль и унижения, и я уже не могу. Зачем? Зачем они мучают меня? Чем я так ценен...» Кэл ощущал, как чёрная змея отчаяния ползёт, охватывая стальными кольцами, и вслед за ней крадётся сама Тьма. На середине мантры «Я не должен бояться» пришли два тюремных дроида. Кэл дал надеть на себя наручники, прихрамывая, побрёл в душевую. Вода была прохладной, (он пил её с наслаждением, запрокинув голову), мыло, мочалку и полотенце дали, даже зубную щётку, расчёску и кусачки для ногтей. Но всё равно Кэл мылся со всей возможной скоростью, ожидая что выключат воду, оставив его всего в мыле, или кипяток включат, или ещё чего придумают. Уже расчёсывая мокрые волосы, падаван сообразил, что у него ничего не болит. Взгляд нечаянно упал на руки. Истерзанную кожу на запястьях и локтях. Маленькое зеркальце отражало чужое лицо: распухшие, разбитые губы и нос, искривлённый вбок, кровоизлияния в белках глаз, ссадины на шее. Видимо доза анестетика была слоновьей. Плен научил его опасаться всего, не доверять ничему и никому. Но его никто не торопил, на выходе выдали свежий комплект одежды. Непривычно было идти по коридорам самостоятельно, но спать хотелось страшно, хотя сразу не отстали. Пыточный дроид поджидал возле камеры. Под ложечкой привычно засосало, ноги ослабели, он попытался увернуться от захватов, но был слишком медленным, расслабился от ощущения тепла и чистоты. Дроид забибикал. – Программа лечения. Не сопротивляйтесь, – перевёл с бинарного Кэл. – А, ситх с тобой, – сказал он, и послушно дал обработать травмы, поставить шину на нос, сделать кучу инъекций... он уже спал. Без сновидений, на стальном полу, под мерное гудение силового поля.