***
Всё - тетрадки, журналы, ручки и провода - всё, что находилось на столе в этот момент, слетает с него, бесполезной кучей сваливаясь на пол. Вслед за всем летит и картина в золотой рамке, на которой изображен он и его сестра - та, из-за которой всё это сейчас и происходило. Мужчина поднимает рамку, смотрит с отчаянием и вселенской грустью, со всей силы кидая картину в стену. Устал. Жутко устал по всем скучать. Жутко устал путаться в своих мыслях. Устал причинять боль человеку, который вернул его к жизни. Надоело скрывать от Эмиля себя настоящего. Надоело скрывать то, что у них в итоге ничего не получится. Надоело думать, что, если ничего не сказать про отъезд, то оно само как-то решится. Дима собирает себя по кусочкам и намеревается перестать заставлять страдать их обоих. С них хватит.***
Что бы вы делали, узнав о том, что дорогой вам человек собирается покинуть вас навсегда, не оставив за собой ничего? Что бы вы делали, узнав, как всё время, проведенное с ним, медленно превращалось в бесполезные воспоминания? Что бы вы делали, если бы разочаровались в человеке, которого, кажется, полюбили? Эмиль делает то, чего поклялся себе никогда не делать — забывается в алкоголе. Известие о том, что Дмитрий Андреевич уезжает, не сказав ни слова, убивает без ножа или огнестрела. Словно яд поражает внутренние органы, кости, плоть, доходя до сердца, и его тоже разъедает, оставляя внутри большое и полное ничего. Думал ли он предупредить? Было ли это в его планах с самого начала? Знал ли он, что разобьет ему сердце? Шел ли намеренно на это? Эмиль не знает н и ч е г о. Выгнав Сударя, парень пьет. Допивает отцовский коньяк, находит ещё бутылку чего-то и растягивает её на всю ночь, так как снова не может уснуть. Ему мерещатся белые пятна во тьме, видятся темные фигуры в висящей на стуле одежде, слышатся посторонние звуки в холодной и пустой квартире, потому что отец с его подружкой какого-то хрена не пришли домой, и Иманову кажется, что он сходит с ума окончательно. Словно смерть оставила его на какое-то время, сделав вид, что наигралась, а на деле же просто выслеживала, сколько он ещё продержится со всеми мыслями и голосами в голове. И теперь она наслаждается его страхом, его беспомощностью и ничтожеством, насмешливо выпивая вместе с ним в эту ледяную ночь, радостно подливая ему ещё стакан. Эмиль думает, что он не алкоголик, ведь точно знает, что в комнате пьет он не один. С каждым выпитым бокалом становилось легче, очертания комнаты теряли границы, тело становилось мягче, мысли заполнялись глупостями, выпихнувшими всю тревогу, и Эмиль почувствовал надобность наконец разобраться во всем и поставить точку в хаосе, что происходит в его жизни. В мыслях всплывает фраза «человек - хозяин своей судьбы», и парень воспринимает её в самом прямом значении. Он сам сейчас же пойдет и начнет наконец управлять своей жизнью, взяв ту под контроль. И нет ему разницы до того, что на часах девять утра, что Дмитрий Андреевич сейчас в школе, что он вусмерть пьяный и едва ли соображает. Парень натягивает на себя первую попавшуюся одежду и выдвигается, чтобы вершить свою мелкую судьбу.***
До школы парень дошёл только к середине третьего урока, поднялся, шатаясь, на второй этаж к двести пятнадцатому кабинету и без стука завалился внутрь. Увидев своих одноклассников, Эмиль даже удивился тому, как ему повезло. Всё у них было как обычно - Полина как всегда сидела на первой парте, Аля скучающе смотрела в окно, Артем со Стасом переговаривались о чём-то шепотом, а Сударь сидел на их привычном месте в конце второго ряда. Иманов думал было пойти и сесть рядом, как из лаборантской вышел Дмитрий Андреевич с какой-то папкой в руках, и застыл, завидев Эмильена собственной персоной. При виде мальца у мужчины ком в горле образовался невидимый, а сердце предательски бухнуло в грудной клетке, но ему пришлось взять себя в руки и строго нахмуриться. — Эмиль, почему тебя не было на уроках? — Дима приглядывается к парню и замечает его странный вид. Неряшливый, потрепанный, а одежда и вовсе будто первая попавшаяся. Все в классе тут же обращают внимание на зашедшего и также непонятливо обводят его взглядом. На лице немой вопрос: «что это с ним?». — А я… душевные раны залечивал… — смотря в глаза Димы, возникает он, — «Тобой нанесенные, между прочим», — тонет в его мыслях. Сударь тут же понимает, в чём дело - Эмиль пьяный приперся в школу. Они с Алей перекидываются обеспокоенными взглядами, пока остальные начинают хихикать, тоже понимая, что Иманов нетрезвый. Аля спрашивает одним только выражением лица «какого хрена?», Никита лишь плечами пожимает в ответ. Дима же ничего не отвечает на это, подойдя ближе и тут же почувствовав сильнейший перегар. Зрачки мужчины расширяются, глаза темнеют в приступе злости. Он резко меняется в лице. — Иманов, ты совсем уже обнаглел? — вопрос риторический, но осмелевший Эмиль и на него ответил бы, дай Дима ему слово, — Что ты с собой делаешь? — уже тише, пусть все и так всё слышат. Класс заполняется тишиной, всем любопытно, чем же это закончится. — А хотите секрет, Дим…Митрий Андреевич, — заикнувшись, Иманов едва ли не падает, но удерживает себя, облокотившись об первую парту, — В рот я ебал и вас, и вашу учебу, и всю эту школу, — говорит со всей скопившейся болью, смакуя каждое слово, — Идите нахуй. По классу проходится смешок, а после шепот, Дмитрий Андреевич безмолвно охуевает. Эмиль же гордится собой в этот момент. Он сейчас, кажется, ненавидит его больше всех в своей бесполезной жизни. — Сейчас мы с тобой у директора поговорим, — берет себя в руки и хватает парня за предплечье, силком уводя из кабинета. Эмиль послушно бредёт за ним, чувствуя, как неприятно сжимается кулак вокруг его руки. Прохладный воздух остужает пыл и обводит горящие щеки, заставляя прикрыть глаза на секунду. Дмитрий Андреевич в этот момент буквально закидывает Иманова в дальний пустой кабинет, запираясь на щеколду. Эмиль больно стукается об парту и морщится, потирая ушибленную конечность. — Я думал, мы к директору идем, — невинно интересуется парень, отходя от раздраженного мужчины подальше. — Эмиль, что происходит? — раздражение не спадает, но голос становится мягче, мужчина беспокоится, — Почему ты пьяный? И откуда у тебя синяки на лице? — Почему я пьяный? — прикусив дрожащую губу, переспрашивает юноша, — Разве не этого ты добивался, а, Дим? — Эмилю противно от самого себя, от того, что он снова не может сдержать глупых слез, — На что ещё ты рассчитывал, думая, что я не узнаю, что ты уезжаешь?! Может, и вовсе не планировал говорить, чтобы я потом ходил и искал тебя по этой сраной школе?! Димино лицо озаряет понимание. Вот блядство. Мужчина надеялся, что это произойдёт позже. — Давай не будем сейчас об этом, пожалуйста. Ты пьяный и ты в школе. Если тебя такого здесь найдут, то просто поставят на учет, от которого я тебя весь год спасаю! — резко отвечает он. Эмиля прорывает. Он молчал три месяца, но теперь, когда все их отношения уже точно обречены, он не может продолжать. — Просто признайся, что я тебе нахуй не сдался, — выдыхает он, — Признайся, давай же! Скажи, что у тебя кто-то есть, скажи, что всё это, — он показал на их обоих, — ошибка. Только хватит врать! Разве я не заслуживаю хотя бы правду?! Масленников обезоружен. Стоит перед малолеткой, а слова будто застряли в глотке. — Молчишь? Ну и молчи, — выплевывает Эмиль на эмоциях, — Съебывай нахуй в свою Италию, — с истеричной усмешкой выкидывает он. Дима знает, что проебался. Дима знает, что виноват. И у Димы в России остается только одно незавершенное дело. Он знает, что лучше сейчас, чем никогда. Понимает, что Эмиль быстрее соберет себя, если возненавидит его. — А знаешь, — даёт себе мысленную пощечину за произнесенные далее слова, — Ты прав, — держит невозмутимое выражение лица, — Я тебя не люблю. И я жалею, что мы вообще что-либо начали. Я жалею о каждом моменте вместе с тобой. Вот и всё. Так просто. Ложь снова скользит по его устам, в пух и прах разбивая парня напротив. Масленников видит, как Эмиль рвано дышит, как глаза его медленно наполняются слезами, и сделать ничего не может. Его самого изнутри от этих слов раздирает, рвется сказать, что это неправда, но молчит, подавляет внутренний отчаянный голос. Так будет лучше. Эмиль кивает медленно. Выпитый на кануне коньяк дает о себе знать, голова болит нещадно, но ему совершенно без разницы на это. Чувствует дрожащие коленки и пальцы рук, чувствует холод, пробегающий по спине, чувствует непроходящий ком в горле и влагу на глазах. — И чем ты лучше Ильи тогда? — как гром среди уже разбушевавшегося неба, — Так ты почитаешь память о своей сестре? — за него это говорит алкоголь и обида, но Дмитрий Андреевич застывает, словно время остановилось, — Ты бы также изнасиловал меня вчера и уехал? — тотальное разочарование. Диму пробирает дрожь. Слова, брошенные так бездумно, стрелами врезаются прямо в голову. — Замолчи, Эмиль. Не сравнивай меня с этими отбросами, — рычит Дима, подойдя ближе, — И не упоминай Лизу. Эмиля хватают за бесформенную толстовку и притягивают к себе. — Не говори того, чего не знаешь. — А что, правду слышать неприятно? — продолжал Эмиль, наплевав на всё, — Неприятно осознавать, что ты - такой же насильник, который чуть не переспал с несовершеннолетним?! — громко произносит он. — Иманов, тихо!.. — Боишься, что услышат? — безумно ухмыляется Эмиль, а после разрушает последний мост между ними, — Лиза заслуживала большего, — почти что шепчет Иманов, на щеках ощущая горячие дорожки слез. Парня тут же отпускают, резко отходя назад. Дима делает глубокий вдох и замирает, слабо выдохнув. — Нет, — он начинает судорожно качать головой, — Нет, Эмиль, нет. Нет! — срывается он, пугая тем самым юношу, — Илья и все остальные заслуживали наказания… Сердце пропускает один удар. Эмиль бледнеет и хватается за подоконник, что находился позади, ощущая, как земля из-под ног уходит. Осознанием резко бьет, заставляя тело содрогнуться и застыть.«Эмиль узнал, что Дмитрий закончил школу в своем родном городе, но в универ поступил заграницей — в Англию, там работал и жил пять дет, а потом по неизвестным Иманову причинам мужчине пришлось вернуться в Россию и устроиться работать в средненькой школе»
В голове всплывают все их разговоры и встречи за этот год, и Иманову резко становится плохо.«Бледное, практически серое лицо, отмытое от крови, загримированное, но всё такое же изуродованное, со сломанным неестественно выгнувшимся носом, как бы ни старались санитары этого скрыть, предстает в черном ящике перед учениками уже через день.
Интересно, что было бы, если бы в тот роковой день, в ту секунду на мосту проходил не Сеня, а Эмиль?
Эмиль не очень верит в версию с несчастным случаем, а тем более суицидом. Он почти уверен, что что-то было не так»
Смерть Сени должна была стать первым звоночком для Иманова, который, однако, тот проигнорировал. Понимание того, что на мосту вместо Сени не мог бы быть Эмиль, приходит ровно в эту же секунду.«— Как ты, Эмиль? — Дима выхватывает парня из толпы подростков, когда все уже выходят из кабинетов в коридоры школы, — Не выходи на улицу ночью, хорошо? Если какие-то проблемы будут, звони мне, — голос действительно очень взволнованный, чему парень удивляется»
Что-то странное происходит в его голове. Воспоминания кружат, прыгают с одного на другое, не давая сосредоточиться и сложить наконец дважды два.«— Ты… звал Лизу, вроде. Во сне, — неловко напоминает парень, аккуратно поглядывая за профилем мужчины.
— Мою сестру так звали, — внезапно начинает говорить Масленников, словно все это время настраивался на этот разговор.
— …Лиза влюбилась. Сильно, до беспамятства почти что. Ну, ты, наверное, понимаешь. А у меня там свои проблемы были… — вспоминая Лию, Дима качает головой, — Идиот… И в итоге этот парень разбил ей сердце. Ужасным образом. Буквально растоптал её самооценку, я не преувеличиваю. Ну и она… — голос затихает, — Не выдержала. Побоялась, дурочка… Взяла и… повесилась.»
Любимая и дорогая сестра повесилась, сгорая от любви к парню, который её изнасиловал.«Двадцать шестого числа в группу их чата приходит холодное, отрезвляющее сообщение от Полины о пропаже Даниила Петрова из 11 "Б". Дежавю. Два месяца назад девушка прислала такое же сообщение о смерти Семёна Соколова, однако этот ещё, по крайней мере, считается живым.»
Вслед за Семёном, причастным к смерти Лизы, пропадает и Даня, являющийся близким другом Ильи.«Иманов не мог избавиться от постоянного чувства тревоги, которое вселял в него Дима. Он был спокоен днем, но постоянно ворочался во сне, и порой Эмиль слышал, как тот произносит имя Лизы, он заботился и был действительно добр к нему, но часто уходил в неизвестном направлении, угнетенно говоря, что скоро вернется»
Эмиль вспоминает все ночи, проведённые в одиночестве, когда Дима уходил без объяснений, а после возвращался подавленным, ничего так и не говоря.«— …Это я звала всех этих девочек «потусить» с нами, зная, что собирается сделать Илья, предварительно сдружившись с ними.
У Эмиля внутри что-то тут же ломается. Он смотрит на сидящую, говорящую о таких вещах спокойным тоном Яну и не верит ей. Не хочет верить. Не может поверить. Но девушка не выглядит так, словно шутит.»
Пазл складывается воедино с невероятной скоростью, не позволяя обработать информацию.«Эмиль:
Я знаю, что ты мне наврал. 3:23
Твоя мама умерла при родах Лизы, а день рождения у неё перед новым годом, никак не в марте. 3:24»
Куда уезжал Дима?«— …Летом произошло то же самое, но началось всё в мае, — не выдерживает, закуривает вторую, убирая пряди кудрявых волос, — Она была с другой школы, не знаю, где Илья её увидел. Я с ней подружилась, позвала «потусить», так они и познакомились. На удивление у них всё зашло дальше, чем всегда. Илья не тронул её в тот день, кажется, они даже встречаться начали… не знаю точно. Но всё закончилось так же, как и всегда заканчивалось.
— Как звали её?
Вопрос, расставивший всё по своим местам.
— Лиза»
Лиза.
Шестерёнки медленно прокручиваются в голове, когда Иманов снимает с глаз розовую повязку и рассеивает пелену. Всё было так очевидно. — Дим… Пожалуйста, скажи, что я всё неправильно понял… — трясет. Его жутко трясет от осознания. Дмитрий Андреевич замолкает, резко отворачивается, руками оперевшись об парту. — Дима, скажи, что ты не убивал никого. Прошу. Опровергни это. Умоляю. Умоляю. — Эмиль, тебе нужно домой, — не поворачиваясь, тихо произносит учитель. Эмиль начинает задыхаться. Воздуха катастрофически не хватает, паническая атака берет над ним верх. — Дима, пожалуйста, скажи, что не ты убил их! — голос срывается, Иманов слышит себя со стороны и пугается тому, как звучит сейчас. Страх окутывает его полностью, а смерть только и ждет, как снова влезть в его голову, поедая изнутри. Масленников медленно выпрямляется и делает долгий, глубокий вдох, также мучительно медленно выдыхая. Он оборачивается, и парень не видит в его глазах ни единой эмоции, ни одного проблеска слабости. Мужчина подходит к парню и мягко касается его руки. В этот момент звенит звонок с урока. — Тебе нельзя тут находиться, — только и продолжает он, — Я не смогу снова тебя отмазать, — холодный тон, гребанный айсберг. — Зачем… Дима, зачем? Ты и Илью убить собираешься? — дрожа от его прикосновений, Эмиль всё ещё чувствует тот самый Димин парфюм, напоминающий о прошлом, и испытывает отвращение. — Эмиль, хватит уже. Пойдем, — хватка становится жестче, но не настолько, чтобы сместить парня. Иманов смотрит в его ледяные серые глаза и поверить не может. Человек, которого он впустил в свое сердце, оказался хладнокровным убийцей. Пусть такие как Илья и заслуживали наказания, но точно не смерти. — А если я всем расскажу? Ты меня тоже убьешь? — этот вопрос вдруг будит эмоции в мужчине, но буквально на секунду. — Нет, — он не боится быть пойманным. Всё, чего он когда-либо боялся, уже произошло. — Я с тобой никуда не пойду, — Эмиль отдергивается, полными слез глазами смотря на Диму, у которого сейчас только легкое сожаление во взгляде. Он отпускает его, не прикасается больше, понимает, что потерял. Пальцы ощущают пустоту, и Дима невольно сжимает их в кулак. Он оставляет задыхающегося в слезах парня около подоконника и, развернувшись, уходит в сторону двери, сказав, словно оправдываясь, только одно: — Я отомстил за Лизу. Спустя секунду дверь открывается, и Дмитрий Андреевич скрывается за ней, а его шаги тонут в гомоне коридоров. Эмиль не знает сколько просидел в слезах, упав на пол, чувствуя, как ослабли его окоченевшие ноги. Дыхание никак не восстанавливалось, а руки трястись не переставали, и только животный страх умереть заставлял сердце делать судорожные, быстрые удары, отдающие по всему телу. В какой-то момент Иманов даже подумал, что умрет от страха прямо на грязном полу в засранном кабинете химии, если бы дверь снова не открылась и за ней не показались бы Сударь и Аля, тут же подбежавшие к нему. — Эмиль, успокойся! Спокойно, мы рядом! — Никита подсаживается рядом с одной стороны, а Аля с другой, — Тише, тише… Вдох, выдох, Эмиль! — голоса в голове смешались, и парень уже толком не понимал, кто и что ему говорит. — У тебя есть ингалятор с собой? — вопрошает Аля, а Сударь и так знает, что ничего у Иманова нет, ведь он тот ещё придурок. — Да нет у него ничего, — держа парня за руку, нервно ответил Никита, — У тебя есть вода? Без слов Аля достает из своей сумочки бутылку воды, передавая её другу. Руки не слушаются совсем при виде такого Эмиля. Паника нарастает и у неё. Вскоре Иманову становится легче дышать, и он сжимает руки друзей крепче, пытаясь удержаться в сознании и контактировать хоть с чем-то из реальности. Всё то время, что он пытался не задохнуться, рядом были его друзья и старались успокоить. Эмиль никогда не узнает, что нашли они его в заброшенном кабинете только потому, что Дмитрий Андреевич их сам туда послал, побоявшись за состояние своего ученика.***
Им обоим было удобно. Дима обманывал себя, думая, что с появлением Эмиля в его жизни прекратятся смерти вокруг него, а прошлая жизнь, наполненная кровавыми заданиями и хладнокровными солдатами, забудется и перестанет мучать его ежедневными воспоминаниями, а Эмиль закрывал глаза на то, что мужчина старше практически в два раза только потому, что он позволил наивному мальчику снова надеть розовые очки и вновь почувствовать ту заботу, что в детстве ему совсем не хватало. Им обоим было удобно до того момента, пока не пришлось открыть глаза. А теперь они оба не спят.«— А знаешь, ты прав. Я тебя не люблю. И я жалею, что мы вообще что-либо начали. Я жалею о каждом моменте вместе с тобой.»
Жалею о каждом моменте с тобой. А вот Эмиль не жалеет. Просто, блять, не жалеет, чем добивает себя. Слова, брошенные Димой, больно выцарапывали на внутренностях кривые линии, скрежетом оглушая, а он всё ещё хранит теплые воспоминания с ним, вместо того, чтобы забыть его. Дмитрий Андреевич преступник, но Эмиль любит его. Он делает больно, но Эмиль всё равно любит его. Он бросает парня, но Эмиль не может перестать любить его. Чувствует себя заложником своих же чувств. Уведомление. 2800, 52. Девочка. 03:22 Свет от экрана режет опухшие глаза, но Иманову всё же удается прочитать сообщение от номера, в котором он узнает номер отца. Сначала не понимает смысла этих случайных цифр, однако читает ещё раз, и до него доходит. Родила. Так вот почему их не было дома два дня. Эмиль и не знал, на каком сроке девушка, как и не знал пола ребёнка до этого самого момента, ведь с отцом, а тем более с Настей, он разговаривать не хотел. Уведомление. Подумал, что тебе надо это узнать. 03:24 Иманов не чувствует ничего по этому поводу. Отец имеет право на личную жизнь, на нового ребенка. Эмиль размышлял об этом ещё осенью, когда только узнал о беременности, и сейчас просто принимает этот факт.Поздравляю. 03:23
Поздравляет с ребенком от любимой женщины. Наверное, когда-то и мама Эмиля была любимой? Наверное, и сам Эмиль когда-то был любим. Парень утирает очередную слезу, скатившуюся вниз к уху, и переворачивается на бок, свернувшись калачиком.***
Сударь ничего не говорит, когда в среду Эмиль приходит только ко второму уроку, утонув в бесформенной старой толстовке, выглядя так, будто не спал всю ночь. Парень знает, что именно так и было. Синие мешки под глазами, растрепанные во все стороны волосы, сгорбленное тело и пустой взгляд. Никите остается только гадать, почему он вообще решил придти в таком состоянии в школу. А Эмиль не видит смысла уже ни в чём. Он приходит на уроки, отсиживается, никак не отвечая на заданные вопросы, затыкает уши наушниками и надеется, что последняя неделя четверти пройдет быстро. Аля и Сударь очень волнуются за него, по ним это сразу видно, а Аля совсем себя извела мыслями о том, что же случилось вчера в кабинете химии, когда серьёзный и угнетенный Дмитрий Андреевич подошел к ним и попросил помочь Эмилю, а после просто исчез. Сударь же предполагал, что произошло, но об истинной причине приступа Эмиля даже не догадывался. После уроков, услышав лишь угрюмое «до завтра», Никита попрощался с Эмилем, ощущая себя абсолютно бесполезным и беспомощным. Он ничего не мог сделать с его состоянием, как бы не пытался разговорить его, тот отвечал коротко и не имея желания продолжать диалог, а при попытке коснуться его, вовсе шарахался и просил не трогать. Никита видел, как буквально за день Эмиль увядал так, словно прошло двадцать лет, и ничем не мог помочь. Подавленное состояние Никиты заметила и Полина, которую он провожал до дома и в этот день. — Что с Эмилем? Он сам не свой сегодня и вчера пьяный пришел… Странно, как его ещё не наказали, — спросила девушка по дороге. — У него сейчас… сложный период, — тактично ответил парень, поглядывая на девушку. Он помнил, что и она была влюблена в Дмитрия Андреевича, и её довольно спокойная реакция на увольнение историка крайне удивляла. — Настолько, чтобы пьяным в стельку приходить на урок и посылать учителя? — Полина обступает лужицу и берет Никиту под руку, чтобы не упасть, — Видимо, всё очень плохо. — Эмилю повезло, что Дмитрий Андреевич не написал на него докладную, — только и может сказать парень, помогая девушке перебраться на своих туфлях через лужи, — Надеюсь с ним всё будет в порядке… Они замолкают и продолжают идти по тротуару, наслаждаясь весенними лучами солнца. Сударя не покидает чувство тревоги за Эмиля и он надеется, что тот не натворит никаких глупостей. Пустая оболочка, которая когда-то была живым человеком, заменила его. — До завтра, — привычно прощается Никита, когда они подходят к подъезду дома девушки. Полина смотрит недолго на парня и, подарив быструю улыбку, касается губами его щеки, оставив легкий след от помады. — Пока, — сдержав ухмылку, отвечает она, разворачиваясь и незамедлительно уходя в подъезд, оставив красного как рак Сударя на улице. На душе расцветала сирень.***
А в четверг Эмиль узнаёт о том, что Максим Сергеевич найден мертвым и причиной смерти стала передозировка наркотиками. Это вгоняет в ужас и парализует на несколько секунд, и в голове тут же всплывает вопрос: «связан ли с этим Дима?». И факт того, что Иманов практически уверен в ответе, заставляет снова дрожать и испытывать огромную вину. Вину за то, что не сдаст. Не скажет ведь правду, сокроет эту тайну, унесет её с собой в могилу, а всё потому, что любит. Потому что привязался сильно, а отвязаться так просто не получится. Рациональная сторона кричит о том, что Эмиль такой же преступник, покрывающий убийцу, а сердцем он игнорирует это, продолжая истязать самого себя. Ильи в школе не было, оно и понятно. Наверное, это и имел ввиду Дима, говоря, что отомстил. В школе мало что изменилось, только вот на Эмиля стали бросать всё больше любопытных взглядов, от которых Сударь защитить пытался, и из-за этого у Иманова развилась паранойя. Ему казалось, что все всё знают и теперь осуждающе глазеют на него. Он пытался игнорировать их взгляды, но когда воспаленный и едва думающий мозг проецировал сцены, где Диму скручивает полиция, а его берут как соучастника, не подавать виду становилось всё сложнее. В конце концов, когда оставался последний шестой урок, а именно урок истории, Эмиль не выдержал и сбежал домой, не желая видеть учителя и усугублять свое самочувствие. Плевав на контрольные и итоговые оценки, Иманов решил, что на последнем уроке Дмитрия Андреевича даже участвовать не будет, надеясь скорее забыть его лицо и все те ужасные вещи, что он совершил. А завтра вовсе его последний день в школе, после которого он благополучно свалит обратно домой, к друзьям и настоящей жизни в солнечной Италии. Ему хотелось, чтобы пятница настала как можно скорее, чтобы знать уже наконец, что учитель далеко и обратно не вернётся.***
В пятницу Иманов вернулся домой позднее обычного, ведь дописывал те контрольные, которые пропустил, а уходя, бросил короткий взгляд на школу, зная, что, когда он вернется, Димы там уже не будет. В голове за секунду пролетел прошедший год, одаривая болезненными воспоминаниями. Квартира встречает детским плачем, и Эмиль в миг, когда слышит его, замирает в дверном проеме. Медленно разувается и проходит в коридор, всё громче слыша то, как хныкает малышка и как укачивает её отец. Заглядывает в зал и видит — отец, держа на руках новорожденную дочь, убаюкивает её и мягко улыбается младенцу. Парень при виде такого отца закусывает губу до боли. — О, Эмиль, привет, — радостно, но тихо приветствуется отец, с рождением дочери позабыв о разногласиях между ними, — Покачай её, пожалуйста, я отойду на секунду, — он протягивает ребенка парнишке, и потрясенный Иманов безмолвно берет её на руки, аккуратно садясь на диван. На руках у Эмиля начинает посапывать его маленькая сестренка, сонно прикрывая глаза и маленькими ручками сжимая указательный палец парня. Сердце тает при виде такого ещё невинного маленького человека, и юноша только и может, что зачарованно смотреть на малышку, сглатывая комок в горле. Одновременно и радостно до жути, и больно до отчаяния, когда малютка издает звук похожий на чих. Едва ли когда-то Эмиль думал, что будет держать у себя на руках сестричку. Всё то время, что он провел, неотрывно глядя на младенца, парень боялся зашевелиться, лишь бы не потревожить её. Отец возвращается вскоре, в руках держа что-то похожее на бутылочку для кормления. — Давай её сюда, — перенимает ребенка и усаживается рядом с парнем, у которого впервые за неделю появилась улыбка на лице. — А как… как назвали? — аккуратно спрашивает Эмиль, стерев влагу с глаз. Не нужно, чтобы отец видел его слезы. — Лизонька, — продолжая баюкать, отвечает отец, — Елизавета, — гордо шепчет он, не отвлекаясь от дочери, одновременно согревая бутылку со смесью. Улыбка с лица Эмиля медленно исчезает, оставляя за собой лишь тень. Сердце отчаянно бьется где-то в груди, забиваясь и требуя передышки, отдыха от постоянного напряжения и стресса. Иманов смотрит на свою сестру неверующе, а потом делает вдох, едва ли не задыхаясь в новом порыве эмоций. Вокруг наступает оглушающая тишина. Отец продолжает возиться с дочерью, не замечая, как сын слишком резко встает с дивана и направляется на выход, срочно нуждаясь в свежем воздухе.***
Не может. Эмиль не может находиться там, где буквально его новорожденная сестра напоминает о человеке, которого он поклялся забыть навсегда. Он вновь сбегает в неизвестном ни для кого направлении, переставая отдавать отчет своим действиям. Находит себя он в своем горячо любимом баре, где ему могут продать алкоголь, так еще и составят хорошую компанию. Именно об этом он думал, заваливаясь на свое прошлое место работы, тут же замечая у барной стойки старого друга - Васю. Всё в той же панамке… — Опа, какими судьбами, Эмиль?! — радостно восклицает он, увидев парнишку, — Ты же сказал, что в учебу ударился! «Ага, и все ведь ради блядского Дмитрия Андреевича» Злость, скопившаяся за всю неделю, резко дает о себе знать, тихим голоском уговаривая напиться в дребезги и набить кому-нибудь лицо. Эмиль не против осуществить первую часть плана, а потом уже как пойдет. — Нахуй учебу, — парень садится за барную стойку, где ещё никого нет, и просит налить что-нибудь на свой вкус. — Вот это я понимаю! — усмехается Вася, не смея задерживаться, и выполняет просьбу Иманова, — Надеюсь у тебя всё хорошо? — Лучше не бывает, Вась, — Эмиль опрокидывает в себя бокал чего-то горького, после узнав в жидкости виски. Неготовый организм заставляет парня сморщиться и прокашляться, но алкоголь все же попадает внутрь, переворачивая все внутренности вверх дном. Бармен усмехается, подливая ещё.***
Эмиль последнюю неделю находится в нетрезвом состоянии чаще, чем в трезвом, и ему это чертовски нравится. Душа отпускает все проблемы и словно по щелчку пальца их решает, стоит алкоголю завладеть телом. Становится жутко весело и контролировать себя получается плохо, но Эмильену совершенно насрать на это. В глазах плывет, а ноги подкашиваются и сидеть на стуле уже получается сложнее, чем какое-то время назад. Минуты и часы сливаются в одно мгновение, и Иманов теряется во времени. За окном темно, а в баре людей стало больше, а значит уже позже семи. — У-у-у, братик, да ты перебрал, — усмехается Вася, забирая очередной пустой стакан. — Серьезно? — со смешком спрашивает Эмиль, — А я и не… ик… понял. — Какой повод-то? — Повод?.. — хмурится он, словно пытается вспомнить, ничего все равно не понимая, — А у меня сестра родилась! — наконец находит он ответ, — Лиза! — и начинает бесконтрольно смеяться. Лиза! Надо же, столько имён, разных и необычных, а они выбрали именно это. Иманов думает, что это его наказание. Иманов знает, что Диму уже точно не забудет. — Поздравляю?.. — недоумевает мужчина, видя странную реакцию, — А родители где? — А папа… папа вот с ребенком своим любимым сидит, наверное, — небрежно пожимает плечами, пальцами барабаня по стойке, — Мама умерла зимой, — улыбается он, заметив выражение лица Васи, — Да не переживай, я уже… уже забил. — Чувак, иди домой, ты пьяный, — насмешка пропадает, появляется лишь обеспокоенность, — Давай я позвоню кому-нибудь, пусть заберут, — волнуется Вася. Не хочет, чтобы пьяного малолетку с бара менты забирали. А Эмиль, у которого мир уже в разные стороны съезжает, только пьяно хихикает, чувствуя, как хочет разрыдаться на месте. — Ну… на, — кидает он телефон и смотрит, оперевшись локтями о стойку, как Вася включает его. — Тебе тут… Сударь звонил какой-то, его набрать? — интересуется мужчина, показывая ему экран. На экране действительно 10 пропущенных от Никиты, и на часах уже 20:23 Ничего не соображающий Эмиль только морщится и забирает свой телефон обратно. — Всех их нахуй, — подытоживает парень, засунув телефон в карман. — Ну всё, хватит с тебя, — видя состояние, произносит бармен, но Иманов и сам того же мнения, поэтому аккуратно спускается со стула, едва удержав равновесие, и плетётся к выходу на воздух, слыша в догонку упреки от Васи, на которые абсолютно похуй.***
Эмиль блуждает по дворам уже около получаса, хихикая с дерущихся бомжей и думая, что сам на такого же похож. Ночной ветер поддувает, нагоняя холод и озноб, но опьяненный парень летит на крыльях сорокопроцентного виски, согреваясь его теплом. Пусть руки уже практически не слушаются, а ноги едва ли позволяют идти прямо, Иманов продолжает куда-то брести, надеясь в конце пути дойти до своего райского уголка. Ну или просто скинуться с моста, как Дима скинул Сеню. Вот только найти бы мост тут… Когда телефон в очередной раз разрывается от звонков, а на экране загорается не имя Сударя, а Али, Эмиль почему-то отвечает, желая услышать её голос. Однако его ждет разочарование. — Эмиль, блять, ты где ходишь? — слышится разъярённый Никита на той стороне. Они там что, вместе? — Ой, Аль, а у тебя голос так измени-и-ился! — подшучивает он, чуть не споткнувшись об свою же ногу. — Ты пьяный, что ли? — Да, — гордо отвечает Эмиль, — Пьян, и кажется, хочу умереть. — Скажи, где ты, мы заберем тебя, — серьезно говорит Никита, хмурясь. — Где-то между сном и… ик!.. реальностью, — парень усаживается на холодную скамейку и тут же ложится, чувствуя головокружение. — Иманов, блять, сейчас же скажи, где ты! Парень открывает глаза, и видит перед собой кружащиеся деревья и редкие звезды на небе с ослепительной луной. Красиво, и он убеждает себя в этом. — Я в лесу, — уже откровенно ржет он, даже не думая о том, чтобы сказать, где он. — Эмиль, если сейчас же не скажешь, я пойду на крайние меры, — угрожает Никита, — И они тебе ой как не понравятся! — Пфф… Напугал. Что, мамочке моей расскажешь? Удачи дозвониться до того света, — язвит он и отключается, свесив руку со скамейки и вытягивая длинные ноги. Парня начинает знобить. От холода или от страха, он понятия не имеет. А может он просто уже умирает от количества алкоголя. Так даже лучше, меньше проблем у всех будет. Это кажется смешным, и он смеется, рот прикрывая ледяной ладонью. Смешно с того, что он смеется. Рядом с ним садится его давняя подружка — смерть, и ухмыляется ему своими кривыми зубами. — Ну что, каковы ощущения? «Да охуенно» — думается Эмилю. Если это смерть такая, то он готов хоть каждый день умирать! Старуха с косой уже улыбается во все тридцать два, наслаждаясь безысходностью парня. Она довольна своей работой. — Я с ума схожу? — спрашивает он у неё же, видя лишь чёрные очертания на фоне ночного неба. С глаз медленно льются горячие дорожки слез. Вдруг очертания исчезают и в мозг бьет мелодия звонка. Эмиль, сморщившись и не посмотрев, кто звонит, отвечает. — Сударь, иди нахуй. Я тут со смертью разговаривал! — вполне себе четко выговаривает он, возмущаясь так, словно его прервали на чём-то важном. — Эмиль, ты где? — суровый и злой голос прорывается сквозь пьяное сознание, приводя в чувства. Это не Сударь. Парень резко поднимает телефон и видит на экране: «Дмитрий Андреевич». Вот блядство. Про эти крайние меры говорил Никита? — А тебе какая разница? — прикрывая глаза, спрашивает он, — Съебывай нахуй из России, знать тебя не хочу. — Эмильен, сейчас же скажи, где ты. Я в любом случае тебя найду, но будет лучше, если ты ускоришь поиски, — игнорируя последнюю фразу, настойчиво требует Дима. Слышно по голосу, что он сильно устал. — Ну вот и ищи, — дерзит в ответ, — А ты хоть знаешь, какой повод? — улыбается сквозь слезы, — Сестра родилась у меня! И хочешь знать, что самое смешное? Лизой назвали, — голос срывается и последнее предложение от практически кричит в трубку. Дима на том конце замолкает, слышится лишь его дыхание. Эмиль уверен, что он там сейчас хмурится. — Эмиль, пожалуйста, назови адрес. Подумай о друзьях. Они беспокоятся, — слышит нотки отчаяния в его голосе. Решает, что хватит уже. Хочется умереть. Так пусть они хоть знают, где искать его труп. — Я около бара, Дим, — парень открывает глаза и вновь видит смерть перед собой, склонившую свой череп на бок. Словно испытывает. — Около какого бара? — нетерпеливо расспрашивает он. Подруга медленно качает головой, призывая промолчать. — У нас на двоих только один бар, или ты уже… забыл? — только это и отвечает он, сбрасывая трубку. Сил хватает только на то, чтобы подняться со скамейки, дойди до ближайшей дороги и завалиться на землю, неприятно ударившись копчиком. Темный переулок и начинающийся дождь вдруг напоминают о первой их встрече. О том, как напуганный Эмиль бежал от бандитов, и внезапно встретил доброго незнакомца, позволившего переночевать у него. На дорогах также ни одной машины, а с неба медленно идет дождь, увлажняя асфальт. Только он уже не бежит никуда и спасать его не от кого. Не проходит и десяти минут, парень даже отключиться не успевает, как его хватают за плечи и поднимают, разворачивая к себе. Парфюм тут же ударяет в нос, не позволив не узнать обладателя. Дима. — Вот ты где, алкаш недоделанный, — но Масленников напрасно полагал, что сможет так просто взять его за шкирку и увести куда-то. Не в этот раз. Злость, что так и не была выплеснута, скопилась тут же при виде мужчины, и переросла в настоящую ярость. — А ты ебаный убийца. Неплохая мы пара, да? — выдыхает он, толкая Диму назад и отцепляясь от его рук. Не давая себе времени, чтобы передумать, парень замахивается и бьет мужчине кулаком по лицу со всей оставшейся силы. Масленников отлетает от неожиданности и хватается за скулу, когда Эмиль продолжает наступать и делает ещё один удар, на этот раз почти промахнувшись. Все недосказанные обиды выливаются туда, куда могут — в силу удара. И Эмиль этим наслаждается. Вплоть до того момента, пока Дима позволяет ему наносить удары. Вскоре неконтролируемые махи кулаками прекращаются и Иманов начинает рыдать в Димину жилетку, пока тот сдерживает его, обнимая. — Я тебя ненавижу! — кричит Эмиль, ладонями нанося удары по груди мужчины, — Зачем?! Зачем ты меня так бросаешь? — Дима молчит. Ничего не отвечает, принимая все удары и едва сдерживая эмоции. Он давно должен был привыкнуть, что отношения и стабильность — не про него. Он не должен был этого начинать или вовсе давать надежду, ведь теперь им обоим намного сложнее это пережить. Дима понимает, что облажался, чувствуя у себя под плечом содрогающегося от рыданий пьяного ученика, которого полюбил всем сердцем. Он надеется, что у Эмиля в конце концов всё будет хорошо и, если повезет, удачно в любви. А Дима его любви не достоин, и он это понимал. Чувства к мальчишке слишком затуманили его разум, позволив думать, что у них может что-то получится. Это было эгоистично со стороны учителя. Ему хочется предполагать, что Иманов сможет оклематься после него. — Я же тебя любил! — продолжает кричать Эмиль в истерике, — И люблю! Люблю до сих пор, блять! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Он заслужил. Заслужил эту ненависть. Заслужил эту боль. А вот Эмиль нет. И Диме ужасно жаль, что ему приходится через это проходить. Мужчина не может сдержаться — снимает с себя свою черную джинсовку и надевает на ослабшего в его руках парня, ведь тот совсем легко одет и может заболеть. Понимает, что только хуже делает этим, но не может себя остановить. Сжимает его в своих объятьях, зная, что они — последние. Под проливным дождем стояли они около минуты, Эмиль окончательно обмяк и практически лежал на мужчине, Дима же пытался дышать глубже, лишь бы не разрыдаться вместе с парнишкой. Вскоре в тумане ночной темноты проявляются фары машины, спасая его от этого, и Масленников машет, обозначая, что это они. Он знал, что его друзья приедут вслед за ним, чтобы забрать Эмиля домой. Из машины вылезают одетые в домашнее Никита и Аля, забирая из рук Димы своего друга. Масленников ловит подозрительный взгляд парня и удивленный девушки, но и им ничего не говорит, смиренно передавая Эмиля в руки друзей. С ними ему будет намного безопасней. Они сажают его в такси, извиняясь перед водителем за мокрый салон, и закрывают перед учителем двери. Машина трогается с места и уезжает в том же направлении обратно, постепенно исчезая в тумане. Дима следит за машиной, пока та не пропадает полностью, и ощущает пустоту внутри. Самую обычную такую, некрасивую и заезженную. — Всё, — выдыхает он как-то ослаблено. Вместе с ним за уезжающей машиной наблюдала и смерть, оставляя Эмиля наконец в покое.***
Эмиль просыпается. Или не просыпается вовсе. Больше похоже на то, что он оживает. Хотя и живым его едва ли можно назвать. С утра Эмильен встречает свою давнюю знакомую — похмелье. В глазах у него плывет, а во рту до отвращения сухо, виски отдают болью, пульсируя. Он осматривается и понимает, что не у себя в комнате. И вообще не у себя дома. Из воспоминаний в голове лишь размытый образ Димы… Где он, блять, находится? Парень с трудом поднимается и принимает сидячее положение, хватаясь за больную голову. Отвратительно. Хуже просто некуда. Из не задвинутых штор в лицо хлещет лучами разбушевавшегося весеннего солнца, заставляя прикрыть веки. Тяжелое тело практически не слушается. Воспоминания частями возвращаются, но лучше бы не возвращались. Сестра, бар, алкоголь… Дима. Сердце кольнуло, напоминая о боли. — Пиздец… — только он думает, чтобы попробовать подняться, как в комнату заходит Аля в своей пижаме, недовольно глядя на парня. — Очнулся? — задает риторический вопрос она. — Мы… где? — слышит он свой хриплый голос и пугается. Совсем забыл, что кричал вчера, что было сил. Об этом бы тоже позабыть. — У меня дома. Родители уехали на неделе, вот и повезли тебя сюда. Не к отцу же, — поясняет она. Девушка сама только проснулась, не выспавшись толком — всю ночь следила за состоянием Эмиля и проверяла, не помер ли он. Теперь ей срочно нужно сделать один спасательный затяг. — Я курить, если хочешь, пойдем со мной, — информирует она, надев кофту потеплее и выходя на балкон. Растерянный Эмиль только и может, что помяться на месте ещё секунду и тоже пойти за ней, надев Димину джинсовку. Та все ещё пахнет им. Блять. Выходит на балкон, щурясь от яркого солнца, и закрывает за собой дверцу, подходя к уже курящей Але. Даже и не знает, с чего начать диалог. Неловко покачнувшись, он сунул руки в карманы и нащупал что-то прямоугольное. Достал и увидел — captain black, пачка сигарет, которые Дима курит. Использует это как предлог, чтобы начать разговор, ведь видит, что Аля явно неспокойна. — Прикуришь? — он открывает и видит в пачке оставшиеся пять штучек, вытаскивает одну и подносит ко рту. Девушка смотрит на него с неким удивлением, знает же, что не курит, но просьбу исполняет. — Когда начал? — не успевает она задать вопрос, как Эмиль резко закашливается и давится дымом, — Ясно. Сигареты оказываются с привкусом ванили, но всё равно слишком крепкими для некурящего парня. — Извини за вчерашнее, — решает он начать разговор, продолжая курить через силу. — У Сударя извинения проси, — недовольно отвечает она, — Это его ты послал вчера. Жутко стыдно. Никита же всегда о нем заботится. Со всеми последними событиями он вовсе забыл, что у него есть друзья, готовые помочь. Он забыл, что мир не крутится вокруг одного Дмитрия Андреевича, пусть и вспоминать о нём было всё ещё очень больно. Но тот скорее всего уже в аэропорту или вовсе в самолете, поэтому потихоньку становилось легче. — Спасибо, Аль, — искренне благодарит он. Что бы он делал без них? Валялся бы на скамейке и умер бы на ней же. Аля не ответила, лишь думала о чём-то. Вскоре Эмиль понял, о чём. — Так вот в кого ты был влюблен всё это время оказывается, — спокойно констатирует она, делая очередную затяжку и не глядя в сторону парня. Иманов опускает взгляд, замерев на секунду. Боится, что сейчас она просто пошлет его и прекратит с ним общение. — Это ненормально, Эмиль, — она наконец поворачивается к нему и смотрит своим жалостливым взглядом. — Знаю. — И дело не в том, что он тоже мужчина, а в том, что ему тридцать и он был твоим учителем. Эмиль знает. Но любовь сделала его слепым, снова заставила поверить в неё, опустила розовую пелену. Оборачиваясь сейчас на все те события, что произошли в течении года, Иманов хочет думать, что сожалеть не стоит. Всё, что было между ними, теперь перешло в воспоминания. Были и веселые, и грустные, и жуткие моментами, но Эмиль поскорее хочет пережить их, пережить его. И, если повезет, переболеть. — Хочешь кушать? — внезапно интересуется девушка, докурив свою сигарету. — Если тебе не сложно, — пожимает плечами Эмиль, затушив окурок, чувствуя, как сворачивается желудок от голода. Кажется, он не ел сутки. — Я приготовлю омлет, — девушка закрывает окно на балконе и открывает дверь, выходя в зал. Эмиль покорно следует за ней. Самолет в аэропорту выходит на взлетную полосу.