***
— Я-я... Не знаю... Вокруг темно. Настолько черно, что это буквально просачивается под кожу тихим ужасом. Нет ничего, лишь пустота. Чонгук будто падает вниз, пока не ударяется о что-то твёрдое. Он сильно вздрагивает, настолько реально чувство поглотившей пустоты. И она бы забрала его с концами, если бы не отдаленный голос. — Я правда... Не понимаю, так будет лучше?.. Такой знакомый: Чонгук сказал бы бархатный. И казалось бы этот голос низкий, глухой и с хрипотцой, но он кажется слаще меда, да еще и таким родным... — Тэхён, пож- "Тэхён". Чонгук резко вбирает холодный воздух, чувствуя, как он наконец трезвит. Тэхён! Его Тэхён, его омега, его муж, папа его ребенка. У Тэхёна голос ломается. Он пытается что-то сказать, но выходит лишь надрывный всхлип. — Н-не плачь, — хрипит Чонгук, изо всех сил стараясь открыть глаза. Выходит, лишь когда чувствует руки Тэ на своих щеках. — Привет, — сквозь слезы улыбается ему омега и касается мокрыми губами переносицы. — Привет, — отвечает альфа и старается улыбнуться в ответ, пока перед глазами лишь яркие размытые кружки. Один, самый близкий бежевого цвета, а вверху вовсе черный. Тэхён. Самый красивый кружок из всех вокруг. Воспоминания случившегося возвращаются, а мир вокруг проясняется, и он опускает взгляд на свои ноги — всё в тех же штанах, с той же свежей кровью на бедре. Только боли почти что нет, и ногой совсем не пошевелить... — Всё хорошо, Чонгук-а, всё хорошо, — Тэхён тянет его лицо выше, вынуждая смотреть на него. — Нас забрала скорая, мы сейчас у отеля. Многие выжили, так что... Всё не хорошо, совсем не хорошо, но нормально, лучше, чем мы ожидали. Альфа смотрит в его глаза. Они всё с таким же грустным блеском, что и восемь лет назад, когда Тэхён отказал ему. Чонгук прекрасно видел, как ему больно и тяжело, поэтому и не сдался, поэтому год спустя они стали парой, а ещё через два — мужьями. — Прости, — Тэхён выдыхает тяжело и прикрывает глаза, подаваясь вперед и целуя Чонгука в лоб. — Тебе больно? Можно дать обезболивающего ещё? Последнее омега говорит, уже обернувшись через плечо. Чонгук промаргивается и осматривается. Они внутри машины скорой, двери закрыты, но за окном отчетливо видно вход в отель, ещё одну машину скорой помощи, к которой на носилках несут прикрытые тканью тела. На некоторых ткань покрывается алой кровью, сводя желудок альфы в судороге. Он отводит скорее взгляд, натыкаясь им на машины полиции. Между машин снуют люди, кто-то в форме, кто-то в первой попавшейся одежде. Альфа цепляется взглядом за женщину, укутанную в плед и прижимающую к своей ноге девочку. Живы! — Да, прошло уже достаточно времени. Но вы мне сперва скажит- Чонгук отключается от разговора. Он "заходит" глазами обратно, обводя салон — если его так можно назвать. Вообще-то он впервые внутри скорой. Они с Тэ сидят на кушетке, упираясь спиной во что-то. Напротив на чем-то типа скамеечки сидит врач-альфа. По правую руку он разложил чемодан с расходниками, и Чонгуку становится не по себе от вида шприцов и всяких скальпелей. Зачем вообще такое в скорой? — Ну-у, — Тэхён обнимает Чонгука за плечи, подсаживаясь к нему ближе. Жмется к здоровой ноге и тупит взгляд о раненую. — Д-давайте? Если это правда опасно... — В таком случае подпишите бумаги, альфа сейчас в невменяемом состоянии, вы в качестве опекуна. Чонгук моргает пару раз, когда перед ним врач начинает быстро шевелиться. Слишком быстро для него, поэтому он просто закрывает глаза и откидывает голову. — Чонгук, сейчас уколят, ладно? — Тэхён говорит настолько мягко, насколько умеет. Стыдно в этом признаваться, но Чонгуку временами нравится и хочется побыть "слабым". Чтобы Тэхён сделал чай и сам укутал в одеяло или чтобы он говорил вот так вот нежно и ласково, обещая потом подарить что-то прекрасное. Если в детстве мама дарила за всякие неприятности машинки, то у Тэ подарки бывают в сотни раз интереснее. Или просто массаж, что тоже очень приятно и хорошо. Вот сейчас Чонгуку тоже приятно быть под опекой своего омеги, хочется, чтобы он говорил этим самым нежным голосом. — Вообще-то, я поставлю катетер, — подмечает врач, шурша чем-то. Тэхён фыркает на него и берет руку Чонгука, вытягивая ее осторожно в сторону медика. Ласковые пальцы Тэхёна, что гладят его по коже, ощущаются куда сильнее, чем игла, проткнувшая его. Чонгук разлепляет глаза, опуская взгляд на руку, но в тыльной стороне ладони уже красуется катетер, в который врач вводит лекарство. — Сейчас препарат подействует, я обработаю рану снаружи и извлеку всё постороннее. Это будет достаточно больно, у нас нет анестезии. После вам все равно будет лучше проехать в больницу, на рентген, чтобы получить дальнейшие указания. Вас отвезёт один из сотрудников полиции на вашей машине. — Конечно, — Тэхён кивает и заглядывает своему альфе в глаза, попутно улыбнувшись ему. Он выглядит жутко уставшим. Стыд накрывает Чонгука сильнее боли: как он вообще может сваливать на беременного мужа столько ответственности? Это он должен о нём позаботиться, ведь Тэхён очень напуган, ещё сильнее этого устал и в жутких нервах. Хотя у Чонгука в ноге четыре гвоздя и состояние нестояния... — Эй, — Тэхён трясет его за руку, угадывая почему альфа опустил взгляд и даже погрустнел. — Не думай ничего. Я рад позаботиться о тебе, ты уже достаточно сделал. Чонгук чуть дергает уголки губ вверх и в следующее мгновение чувствует в них сухой поцелуй. На нем разрезают ножницами штанину. Тэхён, так и держа его за руку, чуть смущается и сообщает, что под ними альфа немножечко нагой. Поэтому штанину ему сперва отрезают параллельно резинке, оставляя подобие шорт, а после по шву, и тянут. Резкая боль гасит свет в глазах альфы, он судорожно выдыхает и чуть не падает на Тэхёна. — Чёрт, — бубнит себе под нос врач, а Тэ уже вовсе не уверен, что готов доверить мужа этому человеку. — Штаны вошли в ткани вместе с металлом. Он отрезает свободные остатки, оставляя на ноге небольшой квадрат буквально вколоченной в тело ткани. Чонгук шумно выдыхает, смотря на это. Очень сильно хочется сказать "Не надо, вы что! Это же больно, нужно в больницу, под наркоз!". Но здравая часть сознания говорит, что скорее всего, если попробует заговорить, то он просто расплачется и не сможет попытаться убедить их. Остаётся лишь терпеть. — Тэхён, — окликает, почувствовав холодный антисептик на ране. — Выйди из машины. Чонгук не узнает своего голоса. Он вообще-то говорил с теплом и заботой, потому что омеге не стоит видеть, как из него достают всё это дерьмо, но прозвучало как лёд. — Нет, — Тэхён мотает головой и сильнее цепляется за руку альфы, словно его оттаскивают. — Я буду рядом! — Выйди, прошу тебя. — А ты не проси, — бурчит омега и садится ближе, прижимаясь грудью к его руке. — Помнишь, мы говорили? Любить и быть рядом, в горе и в радости, в болезни и здравии? — Нужно было убрать это из клятвы, — тяжело выдыхает Чонгук. — Всё хорошо. Тебе страшнее, чем мне, — шепчет омега, чтобы услышал только он. Тэхён садится ровнее и закидывает ноги на кушетку, подползая к стене. С чужой помощью, Чонгук тоже поднимает ноги на нее, под раненую кладут стерильную ткань. Альфа сглатывает, отводя взгляд. Сейчас будет больно. Увидев реальный страх в его глазах, Тэхён молча обнимает его за плечи и тянет на себя. Закрывает лицо одной рукой, а второй медленно гладит по плечу, отвлекая. Хоть немного, но может так будет полегче. — Сейчас начну. Постарайтесь не шевелиться. Вместо Чонгука кивает Тэхён. Он сжимает его покрепче, почувствовав, что альфа жмется ближе, что обнимает за талию в ответ. Даже не коснулся животика — сейчас ему нужен лишь Тэ. Тэхён прикусывает себе губу, когда Чонгук отчаянно сильно цепляется за него. Он сжимает мужа в объятиях в ответ и стойко не отводит взгляда, видя всё. Пинцетом врач продавливает кожу у первой шляпки, цепляется за стержень и начинает плавно вытягивать его из тела. На втором Чонгук начинает стонать, а после... Срывается на крик. У Тэ мурашки боли бегут по всему телу. Он клянется, что верит в существование соулмейтов, иначе как, просто как он может чувствовать такую обжигающую боль у себя в бедре, хотя оно здорово? Не сдерживая очередного потока слёз, омега обнимает и хочет убить весь мир, потому что это единственное, как он может помочь, но этого так мало... На третьем Тэхён чувствует его слёзы даже сквозь свитер. Он не сдерживается, когда Чонгука пробирает сильной дрожью, стоило острию выйти. Из ранок хлещет кровь, которую остановить видимо не очень получается, и Тэ даже думать не хочет, что именно ощущает его муж. Он вспоминает песню, что запала в душу, и тихонько тянет ее на ухо Чонгука, проговаривая засевшие в самом сердце слова: — Take my hands now. You are the cause of my euphoria. На четвертом Чонгук никак не реагирует. Его до сих пор трясет, он до сих пор жмется ближе, выстанывая, а свитер становится лишь мокрее. — Всё, слышишь? — Как только последний вышел, сразу выдыхает ему в ухо Тэ. — Всё, родной! Он целует в кромку и трется щекой о макушку, принимаясь с большим усердием гладить Чонгука, где достает: по спине, руке, плечам, голове. — Ты молодец, Чонгук-а, огромный молодец, — нашептывает всякие глупости, даже не следя за смыслом. Чонгук тоже не следит. Лишь слушает нежный тон, знакомый тембр и концентрируется на этом. Не будь Тэхёна, он бы уже давно просто отключился. Остального альфа уже не чувствует. Просто теряется в руках Тэхёна, в его отдающем горечью от нервов запахе, а остального просто нет. Мужчина что-то говорит им. Тэхён что-то отвечает. Чонгук не разбирает слов, глаза устало прикрываются.***
Их выгружают на улицу дожидаться, пока пригонят машину. Как бы не хотелось дать Чонгуку передохнуть в тепле, другие пострадавшие ждут. Альфу закутывают в огромное одеяло. Так даже не особо холодно. Зато в лицо бьет ледяной ветер, прогоняя дремоту и облепившую тело слабость. — Тэхён? — Чонгук моргает активнее веками, буквально потерявшись. — Тэ! — Я тут, — он появляется перед ним и вымученно улыбается. — Что такое? — Потерял тебя, — с облегчением тянет Чонгук и раскрывает объятия, притягивая мужа к себе. Тот смеется, но слабо бьет по руке. Чонгук распахнул одеяло и выпустил все тепло на улицу, глупый. — Пойдем, можно посидеть у полицейских. Альфа лишь кивает и следует за руками Тэ. Он на край света пойдет за ним — признается себе и улыбается. Омега обнимает за пояс и перекидывает через свое плечо руку, помогая идти. Как тогда, когда они бежали, только теперь аккуратно и со всей заботой, на которую способен. Бинт на ноге пропитывается кровью, Чонгук отдаленно ощущает это, но старается не обращать внимания. Вокруг холодно и слишком много людей. Тела сложены на носилках около машины скорой. Чонгук отводит снова глаза. Ему так сильно жаль, ведь за каждым из них есть целая история, любящие и ждущие дома люди, родные и родители, что будут так сильно переживать, когда их ребенок не ответит на звонок. Чонгук бы не пережил такого. Он смаргивает непрошенную влагу с глаз, опустив взгляд на живот Тэ. Лучше он сам умрет, чем это случится с их малышом. Тэхён тормозит, вынуждая и Чонгука сделать это. Перед ними пробегает малютка, и альфа вытягивается, смотря куда же она так бежит, что чуть не сбила их с ног. А бежала она к своему папе. Он вышел из той же машины, где были Тэ и Чонгук. Прихрамывая даже сильнее Чона, но зато живой! Чонгук растягивает губы в улыбке, видя как малышка прыгает ему на шею, а альфа поднимает её, крепко прижимая к себе. Он поднимает взгляд, сталкиваясь на секунду с гуковым, и с улыбкой кивает ему. Чонгук старается передать всю благодарность в своей улыбке и кивает в ответ. Они бы не выжили друг без друга. Тэхён тоже улыбается, смотря на них ещё минуту. А после он удобнее перехватывает Чонгука и улыбается уже ему. Нога не болит. Точнее ее нет. Точнее что-то жжется в глубине, чувствуется сильно стягивающий бедро бинт, который неприятно влажный, но боли нет. Было бы здорово, если бы у него умерли нервные окончания... — Эй! — Раздается над общим шумом женский голос. Тэхён первым реагирует, замечая женщину, которая машет им рукой. Он мнется немного, но после тянет альфу в её сторону, ведь оклик явно адресован им. — Здравствуйте, — Тэхён поклоняется, как может, удерживая Чонгука. Тот лишь молча дёргает уголками губы вверх и наклоняется совсем не много. — Ваш муж, он в порядке? — Тихо интересуется альфа, смотря за плечо женщины на мужчину с дочуркой в руках. — Да, почти что в полном! Он рассказал, что помог вам сбежать, когда... — Она опускает взгляд по Чонгуку ниже, очевидно ища место раны. Но из-за плотного одеяла ничего не видно. — Вас поранили. — Да, без него мы бы не выбрались, — кивает альфа и опускает взгляд. Перенеся вес тела на плечи Тэ, он приоткрывает одеяло, демонстрируя голую кожу на ноге и красный бинт. Сам бы он не справился и не смог бы спасти своего омегу без чьей-то помощи. — А как вас зовут? — Быстро вклинивается Тэ, сплетя с Чонгуком пальцы в замок. Он такой дурак временами, особенно когда дело касается чего-то "альфьего". — Ли Сори. А вас? — Чон Чонгук, — Тэхён кивает на мужа с легкой улыбкой, а после на себя. — Тэхён. — Приятно познакомиться. Жаль лишь, что при таких обстоятельствах... — Да уж, — хмыкает Чонгук, предпочитая опустить взгляд в пол. — Если бы не вы, он бы убил нас всех, Чонгук. Мой муж рассказал, что там было, как вы выбили дверь и заговаривали его. Не сокрушайтесь по этому поводу, — Сори слабо улыбается и опускает руку на плечо альфы. Не сказать, что она сильно старше его, но прямо сейчас, когда Чонгук ощущается угнетенным и проигравшим, а ещё и обижается на самого себя за это, женщина кажется слишком мудрой рядом с ним. Тэхён хотел бы стать таким же омегой в будущем. — Здесь и сейчас никто не победил и никто не проиграл. Но то, что именно вам удалось сбежать, имеет вес. Несмотря на всю опасность, вы пытались сделать это, рисковали собой и получили увечье, вместо мужа. Вы защищали его, вы выбили в конце концов ту дверь. А вы, Тэхён, были рядом с ним, позволили касаться вашего живота, довели Чонгука и отвезли вас в безопасное место. — Чонгук был за рулем, — слабо улыбается омега, проникаясь теплом к этой женщине. — Лично для меня мой муж герой, потому что он не побоялся сделать всё, что сможет, чтобы спасти нашу семью. А на втором месте вы, Чонгук. Потому что именно благодаря вам: просто всему вам, мы выжили. И не приведи вы помощь, мой муж сейчас был бы на дне озера, а я и моя дочь были бы в очереди к этой участи. Подумайте об этом, хорошо? Вы отлично справились, оба. — Спасибо вам большое, аджумма, — еле слышно выдыхает Чонгук и, на удивление Тэхёна, глубоко поклоняется, сняв с омеги руку. На своих двух, хотя точнее полутора, ногах. Одну уж точно нельзя назвать целой. Сори лишь улыбается ему и кивает. Не за что, ведь каждое слово правда. — А что было дальше? После того, как мы сбежали? — Он пытался убить Донхёна, но его кто-то отвлек. Вернулся уже с веревками и связал его, оставив прямо в той комнатушке. После он начал переносить туда трупы людей, а потом отправился за всеми остальными. Пытался выломать дверь в нашу комнату — я заперлась там с дочкой. — Но ведь у него были ключи? — Перебивает тихо Тэ. Если их не было... Всё зря. Они могли бы просто переждать в другом номере, как-нибудь его вскрыв... — Конечно, были. Видимо он в стрессовом состоянии забыл о них. Сложно сказать, что им руководило. Из его слов я не поняла ничего, хотя по нему не скажешь, что он был не в себе... — Он убивал людей топором, — встревает Чонгук, плюясь буквально ядом. — Просто растерзывал их, собрал всех нас, чтобы сделать то же самое. Соорудил ловушку с каким-то гвоздометом. И вы говорите, что он не был не в себе?! — Гук, — Тэхён шипит тихо и толкает его еле ощутимо в бок. Нельзя срываться на тех, кто ничего не сделал, а лишь сказал. Так передает глазами омега, когда Чонгук смотрит на него. Отстань — так отвечает ему альфа, закатив быстро глаза. — Я правда не знаю. Его нужно обследовать, чтобы поставить диагноз. Возможно у него были галлюцинации, он был под гипнозом или вовсе лунатил. Всё возможно, но вел он себя до последнего именно как администратор... — Так он не смог войти к вам? — Чувствуя, как набрал в легкие побольше воздуха Чонгук, Тэхён первый перебивает женщину, иначе было бы стыдно за своего альфу. — Его спугнула полиция, — Сори обнимает себя руками, очевидно с холодом вспоминая, как прощалась со своей малышкой, пока к ним в дверь ломился он. Тэхён понимает ее чувства. — Так что нет, он не успел навредить нам. Хотя прошло достаточно времени и к Донхёну он привел ещё нескольких связанных людей... Хватит о плохом. Это всё миновало! Давайте встретимся с вами после? Как затянутся все-все раны? — Вы ведь психолог, верно? — Догадывается Тэхён и не может не улыбнуться, когда ему игриво подмигивают. — Но буду рада свидеться с вами, как с моими героями, — она уважительно поклоняется им, оборачиваясь после на зов дочки. — Ещё раз спасибо вам за то, что спасли мою семью! — Передайте спасибо вашему мужу, что он спас нас, — улыбается в ответ Чонгук и снова поклоняется, но уже не так глубоко. Тэхён вторит его словам и точно также кланяется. Какое-то время они молча смотрят на воссоединившуюся семью, пока Чонгук не обнимает Тэ за плечи. — Если бы мы не успели... Или не смогли уехать, то... — Они были бы мертвы, — заканчивает Чонгук и тянет омегу к своему боку, смотря на теплые объятия напротив них. — Ты чувствуешь себя героем, Гук? Я вот не знаю, что чувствую... — Я чувствую себя выжившим, Тэ-Тэ. И чувствую благодарность, что выжили они. И печаль, что они, — альфа поворачивает голову за плечо омеги, смотря на накрытые тканью трупы. — Нет. — Да-а, — растягивает Тэхён и закрывает глаза, ощущая лишь тепло и морозный воздух. Оказывается, он чувствует всё то же самое, что и Чонгук. — Тэхён? — Окликает Чонгук через несколько минут молчания. — Мм? — Тэ пригрелся, отчего расслабился. Но вытянутый из транса голосом, он встает ровнее и тянет альфу прикрыть обратно на себе одеяло. Хватит им мёрзнуть: обняв мужа поперек талии, Тэхён медленно ведёт его к ближайшей полицейской машине. — Я хочу сходить на похороны, если семьи решат устроить публичные, — задумчиво тянет Чонгук, переставляя медленно ноги. — Если бы не все они... Может у нас бы и не получилось. — Может на месте кого-то из них должен был быть ты или я, а они просто заменили нас, — грустно отвечает омега и кивает пару раз. — Я тоже хотел бы отблагодарить их семьи. — Как хорошо, что ты жив, — почти неразличимо шепчет Чонгук и подается вперёд, снова заключая Тэхёна в объятия и целуя попутно его в челку. — Я бы не смог без тебя. — Понимаю, поэтому и не смог убежать тогда, — шепчет в ответ омега и льнёт ближе, позволяя себе снова побыть рядом, немного успокоиться. Всё позади — как не сказать это про себя, а действительно ощутить? Ни Тэхён, ни Чонгук не знают. Через долгие минуты омега всё-таки отстраняется первым. Вспоминает, что у Чонгука нога больная и совсем не стоит так её нагружать. Поэтому отпустив его, отходит на пару шагов к полицейскому, упрашивая пустить их посидеть в машине, пока Чонгук наблюдает за этим. Вот на него указывает Тэхён, вот теперь на него смотрит мужчина, а вот он кивает и заставляет Тэхёна улыбаться. Его так легко заставить улыбаться. Именно на это обратил внимание альфа, увидев юного омегу в коридоре университета. В тот самый день он не понял, что с ним такого, только жизнь никогда не стала бы прежней. Лишь через пару недель он осознал: теперь ему до самой старости нужна будет эта улыбка. — Разрешили, — Тэхён снова появляется под боком и обнимает, помогая добраться до машины. Им открывают дверь, приглашая сесть. Тэхён благодарно кивает, но резко замирает, даже не выпустив из носа пар от горячего дыхания. Его взгляд устремился прямиком на вход в отель. Чонгук смотрит туда же. Кажется, его эмоциональный диапазон умер вместе с нервами. Он просто смотрит на мужчину, что убил многих людей этой ночью, возможно искалечил его и чуть не убил его мужа. А внутри пусто. Просто нет ничего. Чонгук так устал. Только у Тэ, кажется, всё иначе. Он скукоживается, забыв, что поддерживал Чонгука, и начинает трястись. Опустив на него взгляд, альфа хмурится. Тэхёну страшно, он чувствует это. Словно рассеивающийся туман с его сознания уходит пелена. Злость волнами хлещет в нем, отчего альфа выпрямляет спину, упирается на обе ноги и не сводит горящего ненавистью взгляда с маньяка. Тот бьется. Его ведут четверо полицейских, и он пытается выкрутиться от них. Что-то истерично кричит и крутит головой, оглядывается. Какое блять спокойствие? Чонгук убить хочет эту мразь. И лишь заметив Тэхёна, он замирает на месте. Полицейские недоуменно смотрят в их сторону, а Чонгук точно также, как два часа назад, хромает вперед и выдвигает руку назад, закрывая собой Тэхёна. Он кричит им что-то. Точнее Тэхёну и, слава богу, слов не разобрать. Его заталкивают в машину, а после с громким хлопком закрывают дверь. Чонгук закрывает глаза, слушая затихающий звук и тихий всхлип за спиной. Это значит для них начало новой жизни. Старая уже не вернётся никогда. *** До больницы добираются жутко долго. Чонгуку подвесили на ручку над дверью какой-то раствор и провели его к руке. Тэхёну объяснили, что лучше антибиотик прокапать сразу, вдруг что. А если не вдруг, то альфа у него рослый, сильный, справится с лекарством. Словно болванчик, омега лишь кивал. Он опустошен. Сейчас, когда Чонгук в тепле, со свертком под ногой, чтобы было мягче, в одеяле и тихо посапывает в плечо омеги, последний позволяет себе провалиться в переживания. Интересное слово такое. Переживать. У Тэхёна вот действительно скопилось столько всего внутри, что нужно пережить. Сперва он плачет от страха, проигрывая в голове их попытку побега из номера. После он таит дыхание, вспоминая всех людей, что были с ним рядом на том полу, перед стойкой. А сейчас он трясется в истерике, переживая тревогу побега. Слишком всего внутри. За четыре часа езды становится чуть-чуть легче. Тэхён пережил самое острое, дошёл до самого конца, до того взгляда, что был направлен на него. Эти два сумасшедших зрачка, что светились чем-то таким странным. А после их закрыл собой Чонгук. Омега устраивается удобнее и касается кончиком носа его волос. Пахнут родным шампунем. Его Чонгук... Тэхён улыбается, понимая, что им всё и закончилось. В каком бы состоянии тот не был, он всегда будет самым важным в жизни омеги, всегда защитит. Ранимое сердце само исцеляется только от этой мысли. — Я люблю тебя, — он шепчет совсем не слышно, обнимая мужа удобнее. — Я люблю тебя, — вторит ему, оказывается, не спящий альфа. Тэхён улыбается слабо и расслабляется от теплой руки на своем животе. Всё будет хорошо. В больнице сделают ренгтен и скажут, что всё правда так и будет. Не стоило проводить операцию прямо там, в полевых условиях, но всё прошло нормально, Чонгук сдаст кровь, пропьет назначенные таблетки и быстро поправится, и останется лишь четыре шрамика на коже. А Тэхёну просто дадут пачку успокоительных, так, для профилактики. Дом изнутри покажется совсем другим. Впервые оба ощущают себя действительно в безопасности здесь, потому что теперь знают, что такое опасность. Это не злой начальник или сокращение на работе, совсем нет. Впервые Чонгук настолько слабо будет хромать по квартире, но совсем не будет стыдиться этого. Вообще у них с Тэхёном границы как-то совсем потерялись. Теперь Тэхён будет в разы сильнее ценить своего альфу, их малыша и открытость между ними. И не смотря на весь пережитый ужас, когда наконец он сможет его отпустить, Тэ будет всем сердцем и даже больше любить Чонгука. Потому что в каждом движении, каждом вздохе и взгляде тот готов пожертвовать собой ради него. Даже если в обычной жизни это значит лишь работу и тяжелые переработки. Но омеге всё равно, ведь он знает, что Чонгук и жизнь отдаст, если потребуется. Чонгук думает ровно то же самое. Ведь Тэхён всё-таки не попробовал даже убежать один — он, как мог, цеплялся, тянул и спас. И пусть в обычной жизни Тэхён будет лишь готовить им ужины да менять постельное белье — Чонгуку все равно. Он ведь знает, что Тэ и жизнью рискнёт, если потребуется.