Мари и Оливье

      Не раздумывая ни секунды, девушка ответила таким тоном, словно речь шла о чем-то само собой разумеющимся. И тут настала очередь удивляться шевалье:       – Непременно! Ведь моря я так и не увидела. Оливье, вы же отвезете меня к нему!       Она не спрашивала, она утверждала. Шевалье был обескуражен:       – Вы хотите сказать, что сестры отпускают вас гулять?       – Конечно же, нет! – фыркнула Мари, словно не понимая, как можно быть таким недогадливым. И, перейдя на шепот с видом заговорщицы, пояснила. – У меня есть ключ от калитки! Сестра Соланж потеряла, а я нашла.       С этими словами девушка раскрыла ладонь и с триумфом показала Оливье свое сокровище.       Затем, после небольшой паузы, добавила:       – Правда, я не смогу вырваться днем, как сегодня. Сестры не спускают с нас глаз. Но у меня своя комната, с восьми вечера и до утра мое отсутствие никто не заметит. Я знаю, я часто пробираюсь ночами в монастырскую библиотеку. Там – столько всего интересного!.. Но сестры нам запрещают.       Оливье улыбнулся:       – Я тоже любил читать ночами, когда учился в коллеже. Только вот... – девушка вопросительно посмотрела на него. – Ночная прогулка на побережье – не лучшая идея. Вы будете привлекать излишнее внимание, а нам может встретиться патруль. И у меня просто нет дамского седла для вас.       Шевалье заметил, что в глазах девушки заиграли шаловливые искорки, и запротестовал:       - Нет, Мари, нет! Так нельзя, это – нехорошо.       Теперь вместо искорок во взгляде читалась мольба, и Оливье вдруг почувствовал, что этому взгляду будет очень непросто противостоять. Да что это с ним? На секунду он даже рассердился на себя. Молодой человек тщетно пытался прислушаться к голосу разума, говорившего, что не подобает потакать ее сумасбродствам. Но ситуация слишком его забавляла, а желание вновь увидеть Мари было слишком велико.       «К тому же, – подумал Оливье, – очевидно, что эта маленькая мадемуазель все равно найдет способ улизнуть. Будет лучше, если я буду ее сопровождать, иначе добром это не кончится». Он вдруг похолодел от мысли о том, к чему могла привести ее сегодняшняя эскапада, не окажись он в этот момент поблизости. Он больше не сомневался: он обязан взять ее под свою опеку.       Мари, тем временем молча ждала, только ее взгляд из-под густых ресниц продолжал оставаться все таким же молящим. В конце концов шевалье не выдержал и рассмеялся. Мари мгновенно поняла, что в этом немом поединке одних только взглядов победа осталась за ней, и радостно засмеялась тоже.       – Должен ли я понимать, что вы не побоитесь надеть мужское платье? – поинтересовался Оливье.       – Боюсь?! Вот еще! Разве похоже, что я боюсь?       Шевалье вновь засмеялся:       – Не похоже!       И добавил уже твердо:       – Хорошо, я отвезу вас к морю, Мари, но при одном условии… Вы должны обещать мне, что будете слушаться меня беспрекословно во всем.       Девушка в ответ кивнула и серьезно произнесла:       – Обещаю.       – Сегодня суббота. Тогда послезавтра в это же время подойдите к калитке, я передам вам сверток, где вы найдете все, что нужно, чтобы переодеться. В девять вечера, примерно через час после того, как все уснут, я буду ждать вас на этом месте с лошадьми. И мы отправимся к морю. К полуночи я доставлю вас обратно. До понедельника, Мари! – после чего с поклоном добавил: – Мое почтение, мадемуазель.       Мари церемонно присела и тем же тоном произнесла:       – Мое почтение, шевалье, – затем звонко рассмеялась и добавила: – До понедельника, Оливье!       И взмахнув на прощанье рукой, проскользнула в калитку.