***
Гермиона была в библиотеке. Она сидела на табурете в самом дальнем углу, в глубине лабиринта Запретной секции, туда обычно никто не заходил. Она пряталась. Она не могла никому посмотреть в глаза после сегодняшнего безумия. Мадам Помфри с превеликими извинениями за то, что не восприняла её всерьёз (ха!), только что прочитала ей лекцию о Ластфаре и симптомах после его использования. Поиск в библиотеке не дал ничего нового. Был уже поздний вечер, а противоядие приготовится завтра около пяти часов вечера. Она вздохнула: до пяти часов ещё так долго ждать. Она должна будет как можно скорее сообщить мадам Помфри, если у неё возникнет вожделение из–за Малфоя. Ей запрещено ждать. Как неловко. Оглядываясь назад, она бы предпочла мастурбировать в лазарете на глазах у мадам Помфри, чем сказать Малфою, что ей нужно с ним поразвлечься, и принять эту любезность со всем его самодовольством. Дело не в том, что он не был привлекательным, она просто не хотела связываться с ним. Она разочарованно зарычала. Какая ужасная ситуация. Она откинула голову назад и закрыла глаза. Её освободили от всех завтрашних занятий, и она планировала отсидеться здесь в одиночестве всё это время. Может, она выйдет на пробежку. Длительную пробежку. Лучше уж боль в коленях. Она надеялась, что Гарри и Рон поймут, что она не хочет находиться рядом с ними. Она не могла смотреть в глаза ни им, ни кому-либо ещё, кто видел или слышал о её любовных утехах. Хотя вся школа знает об этом. Она вздохнула и вернулась к чтению о Ластфаре на странице 742 шестого тома серии «Самые сильные зелья», когда заметила, что уголок страницы был загнут. Она сдвинула брови. Загнутые углы! Очень интересно. Листая том, она заметила ещё одну такую страницу. Зелье на ней заставляло человека пахнуть навозом. Она ахнула. Человек, который проклял её, читал эту книгу! Она пролистала том ещё раз, более внимательно, но больше не нашла помеченных страниц. Скопировав рецепт обоих зелий в свой блокнот взмахом палочки, она положила шестой том на пол и целенаправленно пошла за пятым, чтобы посмотреть, не было ли там таких страниц с загнутыми уголками. Впервые с сегодняшнего утра она почувствовала себя в своей стихии. Она собиралась поймать несчастного ублюдка, который сделал с ней это.***
Драко взглянул на своё отражение в зеркале туалета. Поттер действительно жестоко обошёлся с ним. Тем не менее, бой принёс эмоциональную разрядку, и он теперь чувствовал себя лучше, несмотря на все травмы. — Эпискей. С хрустом носу вернулась прежняя форма. Он застонал от боли. По крайней мере, теперь ему не нужно было переживать о том, что его линчуют. Следующим шагом было исправить свою репутацию. Дуэль, переходящая в драку, с Потти и Уизелом вернула ему уверенность в себе, но он не хотел, чтобы вся школа думала о нём как о сучке Грейнджер. Только не с ней, хотя это и заводило его… чрезвычайно. Он просто не хотел, чтобы кто-то ещё знал об этом. Мерлин, на Зельях она была одновременно и сексуальной, и пугающей. Он бы ещё долго дрочил на воспоминание о том, как Потти и Уизел наблюдали за ним с Грейнджер. Драко смыл кровь с лица и рук, наложил несколько исцеляющих заклинаний на наиболее заметные ссадины и высушил себя палочкой. Он выглядел помятым, а не таким лощёным, как обычно. Его волосы длиной до подбородка были взлохмачены. Несмотря на то, что кровь была смыта, всё ещё были видны царапины и синяки. Неважно, он переживал кое-что и похуже, чем драка на школьном дворе. Один из способов восстановить свою репутацию — начать с Грейнджер. Если он сам подойдёт к ней и инициирует контакт, то будет тем, кто контролирует ситуацию. Она станет умолять, а не приказывать. Он будет решать, что и когда ей дать, и у неё не будет выбора, кроме как просить и подчиняться. Согласно тому, что он знал о Ластфаре, чем раньше он утолит её похоть с момента возбуждения, тем меньше вероятности, что она получит дополнительную физическую и магическую силу и выйдет из-под контроля. Потенциальная опасность от контакта с Грейнджер вызвала трепет, что делало всю ситуацию ещё более будоражащей. Возможно, то, что его жизнь и жизнь его семьи в течение двух лет постоянно находилась под угрозой, повлияло на его суждения. Наверняка любой физический вред, который он мог получить в этой переделке, просто пустяк по сравнению с пытками Тёмного Лорда. Его желудок сжался от предвкушения. Он вышел из туалета, чтобы найти её. И где же может быть Грейнджер? Он мрачно улыбнулся. Он подождёт до закрытия библиотеки. Скорее всего, они останутся там одни.***
Гермиона сидела на полу в дальнем углу Запретной секции, рядом с ней были разложены все десять томов «Самых сильных зелий», раскрытые на страницах с загнутыми уголками. Она левитировала всю серию из секции Зелий поближе к себе, чтобы оставаться в уединении. Теперь в её блокноте были копии рецептов тринадцати зелий с описанием их свойств и инструкциями по приготовлению, а ещё информация о противоядиях, если таковые имелись. Возможно, если бы она смогла понять логику того, кто её проклял, при выборе зелья, она смогла бы определить преступника. Некто, безусловно, провел целое исследование, прочесав все десять томов. Кто-то основательный и трудолюбивый. Когтевран, — подумала она. Почему именно эти тринадцать зелий? И почему в итоге Ластфаре? Почему не какое-то из тех двенадцати? Она изучила свой блокнот. У зелий было одно общее: все они были чреваты определённой степенью позора или унижения. Но она не была этим удивлена. Кроме того, для всех существовало противоядие. Итак, преступник не был законченным садистом. Она вернулась к Ластфаре и, изучая его свойства, заметила несколько нюансов, которые вызвали замешательство. Зелье представляло собой белую жидкость, и его можно было вводить через кожу. Была лишь одна белая жидкость, с которой её кожа контактировала за последнее время. Зелье для волос. Гермиона закрыла глаза и глубоко вздохнула. Должно быть, она получила зелье между вчерашним уроком Зельеварения, поскольку тогда она не считала Малфоя притягательным, и сегодняшним завтраком, когда она явно почувствовала эффект. Зелье для волос определённо попадало в эти временные рамки. Но это было на неё не похоже! Если бы Джинни захотела её публично унизить, она бы отчитала и прокляла на глазах у всех, убедившись, что Гермиона точно знает, кто это сделал и почему. Вот это было бы больше в стиле Джинни. Она не была хитрой и коварной. Кроме того, было бы очень опрометчиво давать ей это как зелье для волос. Что, если бы кто-то ещё прикоснулся к её голове, пока зелье целый час впитывалось? Она была бы не единственной, кто пострадал. Что, если бы кто-то ещё помог ей наносить его? Или смывать? Нет, Джинни не была такой безответственной. Она подумала о Драко, которого бы преследовали по коридору пять сумасшедших девчонок, и невольно усмехнулась. Да и зачем Джинни это делать? Они уже выяснили отношения из-за Рона. И не раз. Она съёжилась от воспоминаний. Она знала, что Джинни всё ещё немного обижена на неё, но по большей части уже остыла. По крайней мере, так ей казалось. Рон двигался дальше, и он был с Лавандой. Он был счастлив. Большое облегчение — видеть Рона в романтической эйфории вместо тоски во многом помогло возвращению дружбы Джинни и Гермионы в прежнее русло. Нет, нет. Это определённо была не Джинни. Она не хотела так думать о своей подруге. Может, это был блеск для губ от Лаванды? Могла ли она подмешать в него зелье? Но Лаванда тоже нанесла его. По крайней мере, ей так показалось. Гермиона не придавала особого значения изучению привычек Лаванды по уходу за собой. В любом случае, человек, который это сделал, был достаточно умён, чтобы всё продумать, изучить и не попасться. Нет, это определённо не Лаванда. Что, если она приняла зелье внутрь? Тогда это должно было случиться во время вчерашнего ужина либо за завтраком сегодня утром. Но как кто-то мог добавить его ей в еду? Это было бы чрезвычайно сложно и потребовало бы определённой изощрённости. Она подумала ещё немного. Когда она собиралась поужинать, с ней никого рядом не было, но за завтраком было много народу. Включая когтевранцев! Так. У них хватило бы ума провернуть такой трюк. Этим утром Энтони слишком сильно ударил её по спине, из–за чего тарелка подпрыгнула. Она подумала, не завидовал ли он её успеваемости. Так повелось, что лучшим учеником курса обычно был когтевранец, но с тех пор, как она появилась в Хогвартсе, это звание каждый год получал гриффиндорец. Зелье определённо мешало ей учиться. С другой стороны, тот, кто подмешал ей его, не мог рассчитывать на длительный эффект. Всё продолжалось бы только до тех пор, пока не выявят причину её поведения и не дадут ей противоядие. Если когтевранец и хотел серьёзно навредить её оценкам, это был не лучший способ. Снейп сразу понял, что ей дали. Когда дело дошло до загнутых страниц, выяснилось, что этот человек хотел её унизить. Может быть, некий когтевранец не хотел несправедливо отнимать у неё первое место, поскольку уважал её упорный труд, но хотел лишь немного отомстить. Она начала яростно записывать свои теории в другой блокнот, но последнее предположение было самым слабым из всех. Никто из них не был настолько мстительным. По крайней мере, она так думала. Проблема в том, что от всего этого просто разило Слизерином. Это было хитро; это было коварно; это было хорошо продумано; это было именно то, что сделал бы кто-нибудь с их факультета. И Блейз Забини сегодня подходил к её столу за завтраком. Но какой у него был мотив? Может быть, он был в сговоре с кем-то ещё со своего факультета? Она задумчиво постучала пером по подбородку. Они начали разговаривать только в этом году из-за своих совместных обязанностей старост. Насколько она знала, между ними не было никакой вражды. Он даже иногда флиртовал с ней. Может, ему не понравилось, что она не ответила на его флирт? Гермиона знала про себя, что склонна брать на себя все основные обязанности, а к нему относилась скорее как к заместителю. Она знала, что временами любила командовать. Был ли он возмущён этим? И он же дружил с Малфоем, не так ли? Зачем делать Малфоя мишенью? Она записала имя Блейза, поставила вопросительный знак, а затем замерла и принюхалась. Нет! Это он…? Она оторвала взгляд от блокнота и снова принюхалась. Это был на редкость чистый и мужской запах Малфоя. Да он полный и законченный придурок! Он должен был знать, что она здесь. Как он мог воспользоваться подобной ситуацией? Мадам Помфри объяснила ей, что ему велели держаться подальше, если только она сама не обратится к нему, и они могут взаимодействовать только в присутствии кого-то из профессоров. Полное фиаско, так унизительно. По-видимому, ему было всё равно. Разве у слизеринцев не должно быть обострено чувство самосохранения? Как показала «сцена на Зельеварении», она может стать довольно опасной. Гермиона почувствовала знакомое напряжение между ног. Может, ей удастся помастурбировать и принять снотворное, чтобы проспать до утра. Хотя мадам Помфри предполагала, что она, скорее всего, проснется посреди ночи ради секса с ним. Что ж, в этом раунде он не вёл. Она собиралась сделать всё возможное, чтобы погрузиться в глубокий сон до самого утра. Может быть, стоило попросить Джинни бросить в неё Парализующее заклятье, хотя колдомедик сомневалась, что это сработает. Как бы то ни было, ей нужно было уйти от него. Она схватила свои блокноты, наложила на ноги Заглушающее заклинание и быстро встала. Она печально посмотрела на разбросанные по полу книги. Гермиона ненавидела, когда люди не возвращали книги на место. Мадам Пинс придётся простить её на этот раз. Она кралась по лабиринту Запретной секции, направляясь к своей сумке, так быстро и так тихо, как только могла, огибая углы полок и книг. — Гре-е-е-ейнджер-р-р-р-р, — услышала она мужской голос. Гермиона инстинктивно пригнулась, обернулась и попыталась прислушаться. Вероятно, он также использовал Заглушающее заклятие. Гад. Полная и конченная сука. Гад. Она увидела свою сумку с книгами, пергаментами и перьями, разложенными на столе в конце стеллажа. Ждал ли он её там? Может, ей удастся сбегать за своими вещами и рвануть к выходу из библиотеки? Но тогда она будет на виду. Он ожидает этого и последует за ней, пытаясь поймать её до того, как она вёрнется в башню Гриффиндора. Она могла использовать заклинание призыва, чтобы забрать сумку. Сможет ли она вызвать сразу и всё остальное со стола? В таком случае, она могла бы покинуть библиотеку незамеченной, пройдя извилистым путём до двери, оставаясь за стеллажами у стены. Была надежда, что он даже не заметит, как она ушла. И, когда она уже окажется в безопасности в башне Гриффиндора, он всё ещё будет искать её здесь. Да, наверно, это был наилучший план действий. Она вдохнула. М-м-м-м-м, — она всё ещё чувствовала его запах, и ей это нравилось. Гермиона вздрогнула и почувствовала жар между ног. — Сумка Акцио! — её сумка по взмаху палочки полетела через ряд полок к ней. Она посмотрела на учебники, свитки и чернильницу с пером на столе, глубоко вздохнула и сосредоточилась на всех предметах, медленно выдохнула и взмахнула палочкой. — Учебные принадлежности Акцио! — с восторгом она наблюдала, как всё содержимое её столика полетело к ней и приземлилось в её сумку, которую она держала открытой. Гермиона засунула блокнот внутрь, перекинула сумку через плечо, развернулась и стала пробираться к дальней стене библиотеки между рядами и стопками книг. Она повернула направо и вернулась в тот угол, где сидела раньше. — Гре-е-е-ейнджер-р-р-р-р… Она остановилась как вкопанная, сердце громко стучало в груди от предвкушения. Где он был? Она чувствовала его запах повсюду, но это не помогало ей найти его. Должно быть, он зачаровал свой голос, чтобы она не могла точно определить, где он находится. И, чёрт её побери, если предвкушение этой погони не заводило её ещё больше. — Это была довольно впечатляющая магия для грязнокровки, — промурлыкал он позади неё. Она резко развернулась и направила свою палочку на… пустоту. Его голос будто бы раздался прямо у неё за спиной. Чёрт возьми! Он знает, где она, раз такое устроил. Заклинание призыва, должно быть, выдало её. Её желудок сжался от нервного возбуждения. Она должна бежать. Отбросив все ухищрения, она бросилась к выходу из секции, пытаясь добраться до двери библиотеки как можно быстрее. Завернув за угол, она врезалась в его твёрдое, тёплое тело. Руки Малфоя легли ей на плечи, и он поддержал её, чтобы она не упала навзничь на пол. Её кожа горела там, где он прикасался к ней. Медленно она перевела взгляд с его груди на лицо, следуя по траектории: галстук на шее, линия челюсти, скулы и глаза. Он был слишком близко. Слишком близко! Она посмотрела в его серые глаза и заметно вздрогнула, когда он ухмыльнулся ей свысока. — Приятно встретить тебя здесь, Грейнджер. Зачем же так спешить? Он наклонился к ней, когда она попятилась и стряхнула его руки со своих плеч. — Почему ты не держишься подальше, Малфой? Тебе же сказали… — И с каких это пор я делаю то, что мне говорят? — его голос стал хриплым. — Если только ты не скажешь мне, что делать. Она вспыхнула, вспомнив, как дала ему пощёчину и приказала заставить её кончить раньше него. Она всё ещё не могла поверить, что сделала это. И буквально несколько часов назад! С растущим беспокойством она поняла, что он загоняет её в тот самый угол, где она раньше сидела с книгами по зельям. Сможет ли она найти выход из этого положения? Она попыталась сказать с уверенностью, которой не ощущала: — Слушай, Малфой, давай мы просто забудем об…— она сделала жест между собой и его медленно приближающимся телом, –…этом. Я могу пойти… позаботиться обо всём сама, — он, забавляясь от её слов, приподнял бровь. — Я выпью снотворное, вырублюсь до пяти часов вечера завтрашнего дня, когда будет готово противоядие, — она не знала, сработает ли это, но стоило попробовать. — И взамен, я буду… делать твою домашнюю работу, — тут она кое-что вспомнила. — Я сделаю тот проект по Древним рунам для тебя! Гауссиус всё равно сбил тебя с толку. Неужели тебе больше ничего не нужно? Что–то кроме… — к своему полному и крайнему стыду, она выпалила следующее слово, — …секса? Она не смогла скрыть отчаяния в голосе. Драко чувствовал свой триумф. Это было именно то, чего он так хотел от неё. Она умоляла его. — Хм… — сказал он, задумавшись, наклонил голову и посмотрел на неё сверху вниз с игривой улыбкой, всё ещё загоняя её в угол. — Домашнее задание… Чушь собачья! Он не рассматривал её предложение, он играл с ней. Малфой искоса глянул на нее. — Я мог бы понаблюдать за тобой… как ты там со всем разбираешься, — похотливо улыбаясь, он наложил Заглушающее. — Это может быть удовлетворительной сделкой. Она почувствовала, как ей стало жарче при мысли о том, как он наблюдает за её мастурбацией. Гермиона пятилась от него, а он продолжал идти вперёд, неторопливой походкой, как будто у него было всё время мира. Он держал между ними очень маленькую дистанцию, их грудные клетки почти соприкасались, но не совсем. — Это ещё хуже, — прошептала она. Его губы многозначительно изогнулись в ответ. — Конечно. Я бы сделал это для тебя и справился бы гораздо лучше, чем ты. Она громко ахнула, не сомневаясь, что это правда. Её трусики промокли при воспоминании о том, как он прикоснулся к ней там, в классе Зелий. Она споткнулась о груду книг по зельеварению, оставленную на полу. Её ноги ударились о табуретку в углу, и она была вынуждена сесть на неё. Малфой наклонился к ней, его лицо почти касалось её лица. Он обхватил её голову руками, притягивая к себе. Его горячее дыхание ласкало ей горло и губы. Она крепче прижала сумку, надеясь, что это станет хоть каким-то барьером, и нервно уставилась на него. Гермиона была загнана в угол в прямом и переносном смысле. Она медленно выдохнула и подняла голову, собирая воедино всё, что осталось от её самообладания. — Хорошо, Малфой. Ты победил. Давай покончим с этим. Мы найдем заброшенный класс, запрём дверь и быстро перепихнёмся. Он усмехнулся и слегка покачал головой. Мерлин! Он был сексуальнее, чем кто-либо имел право быть. Его глаза взирали на неё одновременно с похотью и весельем. — О нет, это не то, что я посчитал бы победой, — его взгляд стал хищным. — На этот раз мы сделаем это по-моему. Он наклонился ещё ниже, словно собираясь её поцеловать. Его губы были так близко, что она чувствовала, как они слегка касаются её рта. Она вся покрылась мурашками. Что он делает? Она уже была возбуждена; им нужно было заняться сексом или, по крайней мере, дать ей сбросить напряжение. Ему не стоило дразнить её; конечно, он должен был это знать. Мадам Помфри заверила её, что она также проинструктирует его. Он пошёл на огромный риск, придя к ней один. Ведь Помфри рекомендовала профессорам быть наготове, если у них случится контакт и если она опять станет слишком агрессивной. У неё перехватило дыхание, когда горячий воздух его дыхания защекотал её кожу. Он заговорил низким голосом, едва касаясь её губ своими губами. — Я гарантирую, что тебе понравится. — Прекрати, — прошептала она, закрыв глаза и отворачиваясь в сторону. Его губы растянулись в усмешке, когда он посмотрел на линию от её подбородка вниз к обнажённой шее и вздымающейся груди. Она начинала потеть. — Я хочу снова попробовать тебя на вкус. Он медленно провел губами по линии её подбородка, слегка высунув язык, чтобы коснуться её кожи. Она вздрогнула и потёрла бёдра друг о друга. Его улыбка стала шире, он опустил правую руку и положил ладонь на её левое колено, нежно, но твёрдо. Она повернулась к нему, бесцеремонно уронила сумку на пол и попыталась обеими руками оттолкнуть его руку. Его хватка на колене усилилась, и она вздрогнула. — Я не хочу, чтобы ты так прикасался ко мне. Я просто хочу покончить с этим. Давай я буду быстрой и легкой добычей, хорошо? Он приподнял брови. — И в чём же тогда веселье? — его левая рука опустилась ей на талию, осторожно вытаскивая блузку из-под пояса юбки. Она чувствовала, как его пальцы исследуют её тело. — Что ты … — в панике она попыталась убрать его руки со своей талии, — …нам не обязательно раздеваться! Ей удалось опустить его руку с талии вниз, но рука, лежащая на колене, начала медленно подниматься вверх по бедру, залезая под юбку. Горячая ладонь легко поглаживала и массировала её напряженные мышцы. Гермиона попыталась остановить настойчивое движение его руки, но ей не хватало сил. — Я хочу тебя видеть, — сказал он с потемневшим взглядом. Она снова вдохнула его запах. Он был слишком близко к ней! Её соски затвердели, бёдра покалывало. Где бы его рука ни касалась её, она чувствовала отдачу, моментально низ живота начинал ныть сильнее. Левая рука, которую ей удалось опустить вниз, теперь ощупывала её задницу, вызывая у неё всхлипы. Она поёжилась и ненадолго ослабила хватку его левой руки. Дыхание Драко участилось, и он быстро дернул её блузку, прежде чем она успела среагировать. Его рука заскользила под рубашкой и начала пробираться вверх по грудной клетке. Она чувствовала себя как в огне. Гермиона попыталась опустить его руку, но у неё не хватило сил сделать это, удерживая другую его руку на бедре. Его пальцы поползли вверх и стянули чашечку её лифчика вниз. Сердцебиение участилось, и она почувствовала, что теряет контроль. Это было уже слишком! — Прекрати, — взмолилась она. — Мне это не нравится. — Да… — его большой палец прошёлся по нижней стороне её обнажённой груди, и она ахнула, — …ты хочешь. — Нет, я… — она знала, что лгать бесполезно. — Мне не нравится, что ты делаешь это со мной. Ты… мне просто не нравишься ты, — выплюнула она. Она почувствовала, как его рука подкралась ещё ближе к горячему пульсирующему центру между её ног. Она резко вдохнула. — Я знаю, — он обнажил зубы в порочной ухмылке. — Вот почему это так весело. Раньше она не испытывала к нему особой ненависти, но сейчас была довольно близка к этому. Её гнев смешивался с её желанием, и она была полна решимости не позволить ему победить. Каким бы ни был «выигрыш» в этот момент. Она стянула руку с бедра и зажала её между ног. Драко взглянул вниз и приподнял бровь. Ничуть не смутившись, правой рукой он погладил складки между её пальцами, словно это был её клитор. Её глаза расширились от этого откровенного намёка, и часть её влаги просочилась между трусиками и пальцами, которые ощупали складки, словно в поисках входа, и почувствовали влагу. Его член дёрнулся. Она была на взводе. Тяжело дыша, он отдёрнул руку. Гермиона вздрогнула, когда его глаза пронзили её. Медленно смакуя, он слизывал её влагу с кончиков пальцев. — Чёрт, — ошеломлённо прошептала она. Его пальцы ласкали её обнажённую грудь под блузкой, и она невольно выгнулась навстречу ему и застонала. И без того заметная эрекция Драко рванулась сквозь брюки, но ему нужно было услышать, как она умоляет, прежде чем он возьмет её. На этот раз ему нужно было всё контролировать. Он будет решать, что она будет чувствовать и когда кончит. — Нет, ух! Я… — она задохнулась, почувствовав, как его пальцы сжали её сосок. Ох! Это была восхитительная боль. Она попыталась опустить его левую руку своей правой и упёрлась бёдрами в табурет. Он наблюдал за её реакцией, и Гермиона закрыла глаза и отвернулась: она не могла вынести жара его взгляда на себе. Его пальцы медленно увеличивали давление на её сосок. Он неспешно крутил его, назад и вперёд, назад и вперёд, увеличивая и уменьшая давление. Её дыхание участилось, а тело горело. Его правая рука проводила по внутренней поверхности бедра, между ног, поглаживая и разминая, надавливая между складками её пальцев, водя кистью вверх и вниз. Она изо всех сил пыталась удержать его руку зажатой на месте. — Прекрати это, — простонала она, когда он уставился на неё, — прекрати… У неё пекло между ног, и она жаждала трения. Ей отчаянно хотелось, чтобы он прикоснулся к ней там внизу, повсюду, но она не могла позволить ему. — Гермиона, — прорычал он. Её глаза распахнулись при звуке её имени на его губах. — Посмотри на меня, — она вздрогнула от желания, звучавшего в его голосе. — Пожалуйста, прекрати, — снова взмолилась она. Давление на её сосок невыносимо усилилось. — Ой… — простонала она. Давление ещё усилилось; она правой рукой потянула его за левую, но не смогла оторвать его руку от своей груди. — Оу-у-у-у-у-у… — простонала она. Его улыбка стала шире. Давление на её сосок усилилось снова. Она прикусила губу, и его рот слегка приоткрылся, пока он наблюдал, как она испытывает одновременно удовольствие и агонию. Она начала извиваться на табурете. Почти всё, — подумал он. — Оу-у-у-у… прекратипрекратипрекрати, Драко, пожалуйста, прекрати это! Пожалуйста! — захныкала она, снова застонав. Он усилил давление ещё больше; она вскрикнула от разочарования и, сдавшись, подняла вторую руку и оторвала его пальцы от своего соска. Её вздох облегчения превратился в сдавленный вздох, когда его пальцы скользнули под ткань её трусиков, чтобы потереть клитор. Жаркая волна страсти охватила всё её тело. Она откинула голову назад и выдвинула бёдра вперёд, схватив его за плечи. — Мерлин! — выдохнула она. Она была горячей, она была влажной, и она хотела, чтобы он вошёл в неё. Сейчас же. Зажатая эрекция причиняла ему боль, когда он смотрел, как она извивается на табурете. Одной рукой он массировал её грудь и крутил сосок, который только что терзал, другой с нажимом выводил круги вокруг её клитора. Она была на грани, но он не давал ей желаемого. Ещё нет. — Гермиона, открой глаза, — снова прорычал он. Ему нужно было, чтобы она наблюдала за ним. Нужно было видеть её реакцию на себя. Она открыла свои почти чёрные от вожделения глаза и пристально посмотрела на него, застонав, когда по ней прошла дрожь. Его палец продолжал кружить вокруг клитора, и она попыталась сдвинуть таз так, чтобы он задел заветный бугорок, но он держал большой палец вне досягаемости. Она застонала от разочарования. — Ещё… там… давай же! — выдохнула она, тяжело дыша. Он усмехнулся, наслаждаясь каждой минутой. — Тебе придётся вежливо попросить. Я всё ещё помню, как твой чопорный маленький ротик командовал мной в прошлый раз. — Ещё, пожалуйста… Драко? — тихо взмолилась она и снова застонала, когда его палец продолжил обводить клитор. — Я не слышал тебя, — сказал он тихо. Гермиона захныкала от разочарования, уже не заботясь о своей гордости. — Пожалуйста, Драко, мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне… вот так! Сейчас же!.. Прямо здесь! Пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста! Вместо того, чтобы дать ей то, о чём она просила, он всё также обходил вокруг её клитора, но не задевал его, зато вставил другой палец в неё. Она ахнула и дёрнула бёдрами. Он застонал от ощущения горячих, тугих стенок внутри неё. Его пальцы нащупали затвердевшую область точки G и начали надавливать там всякий раз, когда он вводил палец, загибая его вверх, чтобы он резко касался этой чувствительной области. Она вцепилась ему в плечи и прижалась всем телом. — О, Мерли-и-и-и-ин! — заскулила она, сминая в кулаке его одежду. Гермиона не думала, что сможет возбудиться ещё больше, но давление на её внутреннюю стенку, в то время как его большой палец всё также избегал её клитора, сводило с ума. Драко замедлил темп своих поглаживаний. Она снова закричала от отчаяния и заёрзала на табурете. — Нет, пожалуйста, Драко! Быстрее! — она полурыдала, насаживаясь на его пальцы. Драко снова ускорил темп. — О да! Ещё! Пожалуйста, Драко! Вот так! — она впилась пальцами в его руки, стиснула его рубашку и мотала головой взад и вперёд, попеременно издавая всё больше стонов и криков по мере нарастания силы его поглаживаний. Он зачарованно уставился на неё. Он добавил ещё один палец и стал интенсивнее задевать её точку G. — Да! Ещё! Драко! Пожалуйста! Я не могу… ух-х-х… Мне нужно… Ещё! — она извивалась на табурете, вся в поту, с прикрытыми глазами, полная похоти, и умоляла его. Таз выдвинулся вперёд, ноги стояли так широко, насколько это возможно, она отбросила всякий стыд. Полностью и абсолютно в его власти. Драко искренне наслаждался её сексуальным отчаянием. И всё равно он ещё не хотел, чтобы она кончила. Держать её под своим контролем, когда она молила его, было слишком большим наслаждением, чтобы отказаться от этого так быстро. Он не смог бы остановиться, даже чтобы взять её самому. Гермиона Грейнджер в его власти, умоляющая его о разрядке, была просто очаровательна. Его стальной взгляд остался непоколебим, когда она закусила губу, глядя на него отчаянными глазами. Он наклонился и зарычал ей на ухо. — Скажи мне, кто здесь главный. Ей было уже всё равно. — Ты! — рыдала она. — Только ты! Просто… пожалуйста! Драко! Наслаждаясь реакцией, он одарил её порочной ухмылкой. Кружение пальца замедлилось, как и поглаживание точки G. Она мотнула головой, чуть не плача. — Нет, нет! Пожалуйста, не сбавляй скорость! Мне нужно больше! Он продолжал держать медленный, мучительный темп, и она рванулась вперёд. Её тело взывало к удовлетворению; она кричала об этом. Она снова схватила его за плечи, пытаясь притянуть ближе, и подалась тазом вперёд к нему, пытаясь хоть как-то снять напряжение, которое чувствовала. Гермиона могла бы прикоснуться к себе, даже не испытывая унижения от того, что делала бы это у него на глазах, но она знала, что это он должен был заставить её кончить. — Мне нужно больше! — всхлипнула она. Внезапно она перестала трястись и дрожать, а голос понизился на октаву. — Мне нужно больше. Его пронзил приступ страха, и он на мгновение пожалел, что пришёл к ней, не предупредив никого. Драко резко вскинул голову и увидел, как сверкнули её глаза, глядя на него. Вот дерьмо! Гермиона, больше не рыдала и, не контролируя себя, схватила его за волосы и прижала его голову себе между ног. — Заставь меня кончить. Сейчас же! — приказала она, закинув ноги ему на плечи и удерживая его на месте. Он облажался. Он должен был раньше дать ей кончить. Он должен был сказать Блейзу, чтобы тот его прикрыл. Мог бы, должен был бы… Он оттянул трусики в сторону и принялся лизать клитор, одновременно трахая её пальцами. По её телу прошла дрожь, а пятки впились ему в спину. — Да, да! Вот так! Продолжай! Продолжай! Когда он почувствовал, что она близко, то ущипнул её за бугорок и потёр его между пальцами. — Ух! Да–а–а–а! — завопила она. Гермиона закричала. Одной рукой она зажала его голову между ног, а другой вцепилась в рубашку. Сильно дёрнув, она продрала ткань до дыр там, где были её ногти, и больно сжала его волосы в кулак. Крепко обхватив его руками и ногами, она замерла, пока спазм за спазмом сотрясали её. Он продолжал лизать клитор и ласкать её, она вздрагивала и содрогалась в районе его лица, шеи и плеч. Он почувствовал, как она сжалась вокруг его пальцев, и застонал от удовольствия, понимая, что она кончает. Она продолжала раскачиваться взад и вперёд, переживая последние из волн своего оргазма, пока не перестала вздрагивать. Сделав несколько глубоких вдохов, она выпустила его из объятий своих ног. Драко попытался встать, но она резко ударила его по лицу, и он схватился за стеллаж, чтобы не упасть на пол. — Достаточно! Его глаза расширились от ужаса. Она не вернулась в норму после оргазма? Гермиона встала со стула, пока он осторожно пятился в проходе, стояк в брюках всё ещё был заметен. Она была намного меньше его, но он понимал, что к чему. Она медленно приблизилась к нему, рубашка наполовину расстегнута и распахнута, юбка задралась набок, обнажая внутреннюю поверхность бедра. Он мог видеть, как её смазка и его слюна всё ещё блестели на бёдрах. Одна грудь торчала из лифчика, обнажая сосок, набухший от его щипков. Её глаза горели вожделением и гневом. Миниатюрная фигурка бросилась на его гораздо более крупную фигуру, повалила его на пол и оседлала. Он даже не пытался сопротивляться, так как не хотел разозлить её ещё больше, чем уже было. Гермиона сунула руку под юбку и потянула, пока трусики не сорвались с её тела и не полетели на пол. Он тут же схватил их и сунул в карман, пока она возилась с его ремнём. Ведь не каждый день выпадало трахнуть Гермиону Грейнджер, и он забрал себе сувенир. Она набросилась на его ремень и сорвала его. Он побледнел при мысли о том, что она может им сделать, но она была более сосредоточена на своем удовлетворении и отбросила ремень в сторону. Одним сильным рывком она стянула его брюки до середины бедёр, а затем просунула руки в прорезь боксёров, разорвала их на части и освободила его член. Не теряя больше времени, она устроилась сверху и опустилась на него. Драко задохнулся от внезапного влажного тепла, окутавшего его. Её спина выгнулась, и она застонала. Потратив несколько секунд, чтобы отдышаться, она принялась раскачиваться взад и вперёд. Он поднял руку, чтобы обхватить её ягодицы, подстраиваясь под её темп, когда она скользила по его длине. Он начал время от времени шлёпать её по заднице, подзадоривая. — Да, — прошипела она. Она скакала на нём всё сильнее. — Я хочу тебя глубже… глубже! — командовала она. Он схватил её за руки, приподнялся и зарычал на неё снизу: — Встань на четвереньки, Грейнджер. Я трахну тебя так глубоко, что ты не сможешь ходить. Она толкнула его обратно, и он поморщился, ударившись головой об пол. Она хрипло рассмеялась, хлестнула наотмашь его по лицу и схватила рукой за подбородок, заставляя посмотреть ей в глаза. Его член дёрнулся внутри неё, и она снова ударила его. — Веди себя хорошо! — сказала она с лёгкой улыбкой. — Тебе не удастся оказаться сверху, и тебе не удастся трахнуть меня сзади. Сядь у полок! — его лицо снова обожгла пощёчина. Он пристально посмотрел на неё в ответ, но ничего не сказал. Драко приподнялся на руках и отвёл их достаточно далеко назад так, чтобы придвинуться к стене. Гермиона упёрлась ногами в стену по обе стороны от него, согнула колени, и схватила его за задницу, чтобы прижаться ближе. Она скользила взад и вперёд, используя ноги, чтобы отталкиваться, и руки, чтобы притягивать себя. Это ощущалось необыкновенно, но когда всё закончится, его зад обзаведётся множеством ушибов и царапин в дополнение к тем синякам и ссадинам, которые у него уже были после драки с Поттером. Он надеялся, что всё ограничится синяками. Внезапно она крепко сжала его задницу и втянула его член в себя так глубоко, как только могла. Она вскрикнула, и он вздрогнул, когда волна удовольствия захлестнула его. Он схватил её за задницу и начал двигать туда-сюда, пытаясь проникнуть в неё глубже. — Да! — воскликнула она. — Быстрее! — простонала, когда он был близок к тому, чтобы кончить. Его голова отлетела в сторону, когда она снова ударила его. — Быстрее! — ещё одна пощёчина. — Быстрее! Милостивый Мерлин! Между её пощёчинами он погружался в её жар и был готов кончить. Он попытался сбавить темп, но она не позволила ему. — Гермиона, — проворчал он. — Тебе нужно притормозить, я… — Быстрее! Удар! Он попытался представить голого Снейпа, голую МакГонагалл, голого Крэбба, голую Миллисенту Булстроуд. В отчаянии он подумал даже о голом Уизеле. Это не помогло. — Гермиона, подожди! Я…ух ты ж! — он дёрнулся, когда вошёл в неё, и его бёдра оторвали её от земли. Она ударила его, снова, заставила лечь и продолжила насаживаться, схватив его за задницу. Последние капли его семени выстрелили в неё, и он испустил вопль. Он подхватил её за зад, пытаясь остановить, но она продолжала скакать на нём. Он зажмурился и попытался оторвать её от себя, но она прижала его к земле. — Нет! Постой! — его тело снова содрогнулось, и он задохнулся. Его член был слишком чувствителен, и удовольствие, которое он испытывал раньше, начало превращаться в боль. — Я не могу… Он дёрнулся, пытаясь сбросить её, но она была слишком сильной. Она развратно улыбнулась ему и продолжила скользить по его длине, пронзая себя и постанывая. Она снова ударила его. — Это уже слишком! Она стонала и скользила вверх и вниз, изо всех сил подпрыгивая на его истощённом, сверхчувствительном, а теперь и болезненном члене. — Гермиона, прекрати! Это больно! Удар! Она не останавливалась, и у него закружилась голова, а в глазах потемнело. Она снова ударила его. Гермиона рассмеялась. — Не отвлекайся! — Пожалуйста… Я не могу… Его страдальческие мольбы остановиться только усилили её оргазм. Она взвыла, кончая, и тело сжалось вокруг Драко. Она вцепилась в него, запрокинула голову и засмеялась, когда волна за волной наслаждение накатывало на неё. Оргазм пронзил её тело, в то время как его мольбы стихли. Он потерял сознание.***
Гермиона сидела на полу рядом с Драко. Она опустила взгляд на него, он сидел, прислонившись к стене, и был без сознания. Она была мерзкой. Она была ужасной. Да, он тоже был ужасен, но то, что она сделала, было в десять раз хуже. Она знала, что это была не совсем она, что это всё последствия Ластфаре. Она знала, что он сам навлёк это на себя, сначала не послушав предостережения держаться от неё подальше, а потом так долго удерживая её от оргазма. Но ей всё равно было плохо. В глубине души она знала, что часть её хотела сделать это с ним, и ей понравилось. Она читала, что зелье Ластфаре не создавало ничего нового, а лишь извлекало то, что уже было в глубине души. Часть её хотела доминировать и наказать его Чистокровную задницу за прошлые предрассудки и общее дерьмовое поведение по отношению к ней, когда они были младше. Точно так же, как часть её хотела оглушить Снейпа за то, что он был таким адским учителем для неё. Драко выглядел таким жалким, его лицо слегка исказилось от дискомфорта, пока он спал. Почувствовав приступ вины, она склонилась к нему и залечила ссадины на лице. Изо всех сил стараясь не смотреть, она провела лёгким очищающим заклинанием между его ног. Но она ничего не могла с собой поделать и посмотрела на его теперь чистый пенис, вяло лежащий на бедре, в гнезде светлых завитков. С растущим беспокойством она заметила ещё один синяк и неприятную царапину на его ноге. Неужели это сделала она? Гермиона не помнила. С нарастающим страхом она стянула его брюки ещё ниже, обнажив новые синяки, царапины и порезы. Она ахнула от ужаса. Что, во имя Годрика, она с ним делала? Она даже не помнила, как прикасалась к нему и в половине мест, где у него были синяки на ногах, и уж точно не помнила, как порезала его! Неужели зелье заставило её отключить сознание? Мадам Помфри даже не упомянула, что такое может быть! Применив свою военную подготовку во благо, она методично сняла с него одежду и осмотрела каждую конечность: исцеление, успокоение, очищение. Когда она была уверена, что закончила, то прижала свою палочку к его брюшным мышцам и произнесла миорелаксирующее заклинание, которое распространилось по всему его телу. Она сразу же увидела положительный эффект на его обнажённых конечностях и спящем лице и почувствовала себя немного лучше. Режим целителя развеял всю сексуальность его полной наготы, но она не знала, как долго это продлится, учитывая действие зелья. Его порванная одежда валялась на полу, она быстро починила вещи и одела его. Потом осмотрела себя. Её рубашка была разорвана, и на ней не хватало нескольких пуговиц. Она починила её одним взмахом. Оглянувшись, Гермиона осознала, что понятия не имеет, куда бросила своё нижнее бельё. Она разгладила рубашку, застегнула все пуговицы и собрала хвост, чтобы скрыть взъерошенные волосы. Она призвала свою сумку и посмотрела на Малфоя. Каким бы придурком он ни был, она всё равно не могла оставить его здесь в таком состоянии. Но ей не хотелось иметь с ним дело прямо сейчас. Возможно, позже ей захочется ещё раз быть с ним. И что дальше? Отступив в самую дальнюю часть секции, откуда она всё еще могла его видеть, она разбудила его взмахом своей палочки. Она подождала, и, когда он зашевелился, помчалась к выходу из библиотеки.***
Когда Драко очнулся, первым, что он почувствовал, была невероятная боль между ног. Он попытался встать и ахнул. — А-а-а! Он зажал промежность. Во время траха с Грейнджер и драки с Поттером его тело действительно сильно пострадало. Конечно, это была его собственная чёртова вина; он зашёл слишком далеко. Драко лежал на полу библиотеки в позе эмбриона. Через несколько минут внезапная боль начала утихать. Осторожно он развернулся и встал, удивлённый тем, что единственным источником боли, которую он испытывал, был пах. Недоверчиво осмотревшись, он повёл плечами. Драко догадался, что она не только починила одежду и одела его, но и полностью залечила все его синяки после драки — и сделала это чертовски хорошо. Внезапно он понял, что ей, должно быть, плохо из-за случившегося. Ведь у неё сложилось ошибочное впечатление, что все эти травмы нанесла она, а не Поттер. Что ж, интересное развитие событий. Она, должно быть, ужасно себя чувствует. Людьми, испытывающими чувство вины, так легко манипулировать. И у него было время до пяти часов вечера завтрашнего дня, чтобы попытать счастья ещё раз. Если не считать того, что случилось в конце, это был, безусловно, самый потрясающий секс в его жизни. Вспыхнули образы, как она сжимала его в объятиях, раздвигала ноги, обнажала грудь, как пот стекал по её телу, её влажная, набухшая киска, и как она рыдала, моля его о своём удовлетворении. Его член дёрнулся при этих мыслях. — Ой! Он снова обхватил его руками.***
Гермиона взбежала по лестнице в спальни для девочек в Гриффиндорской башне, не обращая внимания на то, что друзья кричали ей вслед, и бросилась в свою комнату. Ей просто нужно было поспать. Она добавила пять капель зелья Сна без сновидений в стакан воды, как велела мадам Помфри, и выпила. Она положила флакон в ящик и закрыла его, а затем снова открыла. Как она могла так сглупить?! Гермиона лихорадочно читала брошюру о противозачаточных средствах, просматривая различные чары. Большинство из них были простыми и применялись перед актом. Одно из них, чуть более сложное, можно было использовать в течение нескольких часов после секса. Она вздохнула с облегчением. Прошло не больше часа или около того с тех пор, как она… ну… жестоко изнасиловала его. Она сглотнула. До сих пор перед глазами стояли огромные синяки на его рёбрах и животе. Она была в ужасе от того, что не могла вспомнить, что с ним делала, и не знала, как извиниться или как исправить это. Вот что пробудило в ней зелье? Неужели она всегда так сильно хотела причинить ему боль? Гермиона попрактиковалась в заклинании, чтобы убедиться, что правильно произносит слова и двигает палочкой, прежде чем наложить его на себя. Она легла на подушку, закрыла глаза, чтобы сдержать подступающие слёзы, и погрузилась в сон, который, как она надеялась, будет спокойным и без сновидений.