***
— Иль Дотторе? Снова? Я думал, он получил все, что хотел… — Дилюк скрестил руки на груди. — Выходит, его аппетиты все время растут. Слушай, я бы не стал шутить так! — Кэйа терял терпение. Время шло а Дилюк так и не дал ответа, — Просто скажи да или нет! — Зря ты ее отпустил… Боюсь, даже втроем мы ничего не сможем сделать… — Ты что, разучился призывать пламя и фехтовать? — Кейа покосился на него, — Если не хочешь идти со мной — не ходи. Просто пошли птицу к Джинн. Дилюк смерил его презрительным взглядом и молча пошел к балкону. Кэйа знал, Дилюк обязательно пойдет с ним. Но Полуночный герой всегда играет по своим правилам. В юности это было проблемой, но сейчас… Не имеет никакого значения. Кэйа вышел во двор винокурни, не обращая внимания на попытку Эльзера заговорить с ним. Рабочие суетились. Под командованием Коннора, корзины со спелым виноградом отправлялись в цех для отжима. Горничные шептались, прячась в зарослях винограда. Старики поучали молодежь. Кажется кто-то даже привел с собой детей. Люди были веселы и, пожалуй, счастливы. Кэйе было невыносимо находиться здесь. Общество пьяниц в Доле ангелов представлялось в разы приятнее. Пьяные не замечают тебя. Да, они порой очень настойчивы, но говорят они только о себе. Поэтому Кэйа недолюбливал трезвенников. Таким людям повезло иметь простую беззаботную жизнь, в которой самым большим потрясением могу быть разве что сплетни. Конечно, все зависит от силы воли, но напиваются, как правило, те, кто достиг своей некой точки невозврата. В окружении их Кэйа чувствовал себя лучше. Пожалуй, каждый приходил в таверну со своей проблемой, как в некую церковь. Пьяный хор причитаний, плача и угроз вполне можно назвать молитвой. И молитвой куда более честной, чем все то, что произносится прихожанами собора каждое утро. Кэйа миновал виноградник. Вместе с мыслями о соборе, его сознание посетила последняя фраза Дилюка. "Зря ты ее отпустил". Черт бы его побрал! Будто он мог взять и не отпустить? Дилюк думает, что может контролировать всё и вся. На самом же деле, он просто идет на пролом и смотрит на всех исподлобья… Розария хороший разведчик. Она в одиночку занимается всем тем, до чего не доходят руки Ордо Фавониус и Дилюка — разведкой Драконьего Хребта. Кому если ни ей идти вперёд? Кэйа злился, но злость эта была скорее привычным механизмом маскировки страха. Чаще всего, он полагался на хитрость и стратегию, предпочитая планировать задержания заранее. Это достаточно просто сделать, если работаешь с ворами или нечистыми на руку коммерсантами, и в разы сложнее когда дело доходит до предвестников Фатуи. В прошлый раз… Пожалуй, им повезло — они многое узнали заранее. А сейчас нужно было действовать быстро. Не было ни минуты на размышления. Больше всего Кэйа боялся, что Розария вступит в бой. Он не сомневался в ее выдержке и хладнокровии, но ее могут вынудить, застать врасплох, и тогда шансов на благополучное разрешение обстоятельств практически не останется. У нее нет преимущества перед таким количеством Фатуи, да кто знает, что этот безумец Дотторе собрался делать с сердцем. Слишком много вариантов… — Ты еле тащишься! — голос Дилюка прервал его размышления. Кэйа и не заметил, как ноги донесли его до их секретного места. Пещера-штаб, ставшая теперь печальным памятником из детского противостояния, выглядела заброшено и неуютно. Дилюк сменил привычный пиджак на более удобный походный вариант с капюшоном и надел маску. Каждый раз этот наряд вызывал у Кэйи улыбку — огненно-рыжие пряди упрямо выбивались из-под капюшона, выдавая личность «героя». — Куда простому рыцарю тягаться с великим Полуночным героем… — язвительно ответил Кэйа. Такие дежурные фразы обычно звучали куда более игриво, чем сейчас. — Тебе совсем ее не жаль?! Розарию. Наше промедление может стоить ей жизни. — Дилюк говорил монотонно, в привычной ему манере. Казалось, он читает лекцию о производстве вина. Кэйа почувствовал, как что-то закипает внутри, и это что-то становится все сложнее сдерживать. Злость брала верх. — Не смей! — оскалился Кэйа, желая дать выход своим эмоциям, но сразу осекся, — Тебе ли меня упрекать, любитель тайных ходов! — Время уходит, — перебил его Дилюк, — Розария может погибнуть, и это не самое страшное. Выдвигаемся. То нечто, кипевшее в груди, внезапно остыло. Бесполезно объяснять — его не услышат. Жизнь раз за разом проворачивала с ним этот фокус. Стоило ему открыть рот в попытке сказать правду, кто-то непременно заставлял его заткнуться. Кэйа отвел взгляд и молча зашагал вперед. Как бы отвратительно ни звучал безразличный тон Дилюка, в одном он был прав. Время уходит.***
Небольшие отряды Фатуи распределялись по ущелью равномерно. Розария наблюдала за низиной в кровавых лучах заката издалека, с обрыва у разрушенного моста. Она сразу поняла, что тихо зайти со стороны реки не получится. Пепел с сигареты упал на перчатку: — Блять… Это была ее последняя возможность покурить перед… Она не осознавала чёткую цель. Что она может сделать? Что они все могут сделать? Наблюдать, ждать нужного момента и действовать по обстоятельствам. Она привыкла к ситуациям, исход которых нельзя просчитать заранее. Однако, еще ни разу ей не доводилось сталкиваться с кем-то, вроде Предвестника. Розария искала альтернативные точки наблюдения. Ей нужно видеть, что происходит внутри, а это достаточно сложно — пещера глубокая, и торчащие из земли ребра могут помещать. Но всё же, лучше наблюдать сбоку, чем сзади. На скале слева её взгляд выделил подходящий выступ. Кусты спрячут ее от нежелательных глаз, и оттуда легко спланировать ко входу в пещеру, если придется. Она затушила сигарету. Почему-то ей было спокойнее обычного. Даже недавнее проишествие со подростковыми стихами вызывало у нее больше эмоций, чем сложившаяся ситуация. Она сказала Кэйе, что будет наблюдать и ждать, но в глубине души она чувствовала — ее ждет бой. Возможно, ее последний бой. И она смирилась с этим ещё за барной стойкой в доме Итэра. Мысль о возможной гибели вызывала у нее ту привычную извращенную радость, что и каждая серьезная рана. Наконец-то никакой работы… Розария закрепила копье на поясе и закинула за спину планер. Нужно было пролететь по диагонали прямо над пещерой, оставаясь незамеченной. Хоть застрельщики и нечасто смотрели вверх, такой финт был весьма рисковым. Она расправила планер и оттолкнулась. Холодный поток ветра подхватил ее, унося в сторону реки. Ноги зацепили гигантское ребро. Она оттолкнулась. И еще раз. Почти долетела… Странный звук. Что-то очень горячее прожгло перчатку, едва не задев кисть, и разбило несущую планку «крыльев». Не стоило недооценивать застрельщиков. До земли оставалось около пяти метров. Розария кое-как освободила ладонь и ухватилась за планки, пытаясь расправить сломанное крыло, но было слишком поздно. Покрытые ледяной коркой ветви березы преграждали путь. Она ухватилась за одну из них и повисла. — Блять… Планер остался на плечах бесполезной ношей. Изломанное крыло запуталось в ветвях. Розария знала, что застрельщики уже бегут сюда. Еще пара минут, и она станет прекрасной мишенью. Не такого конца она хотела. — Стреляй отсюда! — Ты идиот?! Пуля по прямой летит, а она где?! Идем ближе! Мушкетер и молотобоец стали карабкаться по камням наверх. Розария нервно вытащила нож охотничий нож — счет пошел на секунды. Огненный заряд снова прорезал морозный воздух и выжег в стволе дерева у самого ее бедра небольшую ложбинку: — Вот черт ты косорукий, кто же дал тебе винтовку! — смеялся молотобоец. — Рот свой закрой! Последний ремешок поддался с трудом, и поломанный планер упал в снег. Розария обхватила ствол ногами. Хоть застрельщики и ругались, в третий раз мушкетёр точно заденет её. Нужно действовать. Нож мелькнул серебристой бабочкой и зацепил локоть стрелка. — Вот сука… — завопил он, роняя винтовку, — Бей ее! Розария вытащила еще один нож. Здоровяк усмехнулся. — Кажется это та, которая Андрея уложила… Пора поквитаться… Темный металл ручки молота заискрился. Удар. Береза содрогнулась и Розария ощутила, как заряд проходит по телу, заставляя изогнуться, задевая все ушибы и старые шрамы. Она закусила губу и прыгнула. Повезло. В этот раз повезло. Она приземлилась более менее удачно и выиграла пару секунд, пока молотобоец заносил оружие для нового удара. Нож вошёл в тело сквозь легкую броню, как в кусок мягкого масла. Здоровяк вскрикнул, уронил молот и схватился за бок. — Сашка! Сашка! Блять… — заорал раненый стрелок, пытаясь раненой рукой перезарядить своё оружие, — Я сейчас, Сашка! Розария пнула молотобойца в спину, вынуждая упасть на колени, и резко вонзила нож в затылок. Не в ее стиле калечить солдат — или жив или мертв. — Сука, сука, сука, — кричал стрелок, — Помогите! Помогите убить эту паскуду! На зов мушкетёра из пещеры выбежали трое бойцов. Раненный спустил курок. Огненный сгусток пролетел мимо цели и зашипел в снегу. Розария дернула копье, освобождая его из объятий ремешка на поясе, и в несколько шагов поравнялась со стрелком. Его руки дрожали, он все еще продолжал ругаться себе под нос, неловко перезаряжая мушкет. Острие копья покрылось инеем. Удар. Треск костей. Белый меховой воротник мушкетёра стал багряно красным. Розария отвернулась. Ухватив нож поудобнее, она решила атаковать кто-то из бегущих навстречу солдат. Тоньше всего броня мушкетёров и заклинателей, пока они не активируют щит. Она уже замахнулась, когда мощный поток ветра сшиб её с ног. Она чудом приземлилась у входа в пещеру, не разбив голову. — Ха-ха! Так ее! — заскрежетал голос борца на своде пещеры. С трех сторон Розарию окружали застрельщики, уверены в успехе их ловушки. — Посмотрим насколько вас хватит… — она вонзила копье в землю перед собой, заставляя проснуться глаз бога. Древко копья у ее ладоней стало быстро покрываться витиеватым узором инея. Покрытые шипами ледяные побеги отделились от древка и расползтись вокруг, обвивая тела троих застрельщиков. — Что за херня! Вася, Вася стреляй в нее! — вопил бомбардир, чей водяной доспех стремительно превращался в толстую корочку льда. — Сам блять стреляй! — верещал сбитый с ног мушкетер, пытаясь дотянуться до своей винтовки. Еще один молотобоец, предусмотрительно окруживший себя полем фиолетовых молний, упал без сознания, конвульсивно дёргая ногой. На побеге, оплетавшем его ноги, «раскрылся» ледяной цветок. Мороз усиливался, и даже специальные утепленные мундиры Фатуи не могли справиться с ним. — Почему, Царица… Дала глаз бога… Такой суке! — из последних сил проскрипел мушкетёр. Розария хмыкнула. Действительно почему? Вернись в Снежную и спроси. Тихий свист раздался в воздухе и плечо Розарии прошила звенящая боль. Она застонала оглядываясь по сторонам. Никого, неужели это… Снова свист, и снова резкая боль от глубокого укола. На этот раз в колене. — Все приходится делать самому… — удрученно сетовал голос из глубины пещеры, — Вы все бесполезны! Бесполезны даже после того, как я улучшил вас! Я дал вам возможности, а вы лежите как безвольные тряпки! Едва заметная тень мелькала в воздухе пронзая её тело. Уклониться было очень сложно, но каким-то чудом Розарии удалось защитить грудь, живот и голову от глубоких ран. Голос приближался, и вот у входа в пещеру появился силуэт мужчины, облаченного в пальто. — Интересно! — его раздраженный тон вдруг сменился интересом, — Выходит, я не убил тебя! Какой интересный образец! Кто-нибудь, оправдайте свое существование и затащите ее в пещеру! Нельзя потерять такой материал…***
Они шли уже достаточно долго. Молчали. Молчали даже когда им встретился небольшой отряд Фатуи. На подступах к ущелью Дилюк заговорил. — Как мы ее найдем? Она говорила? Кэйа вздрогнул. Всю дорогу он провел в своих мыслях, думая о сердце. О том, чем может завершиться их попытка остановить Фатуи, и что случится, если они потерпят неудачу. Он искал выход, и выхода не было. Ни одного доступного рычага давления на предвестника, кроме заявлений о нарушении дипломатических договоренностей. Да и что эти договоренности значат здесь, на хребте, когда против их троих целый отряд. Он чувствовал, что что-то оборвется сегодня. Что? Существование города? Жизнь кого-то из них? — Кэйа? — Она сказала, чтобы мы искали ее на скалах вокруг пещеры… — холодно отозвался капитан, явно давая понять, что не собирается продолжать разговор. Дилюк остановился сложив руки на груди. — Это ведь как-то связанно с тобой, верно? Кэйа тоже остановился — Ты серьезно? Двадцать минут назад ты отчитывал меня за нерасторопность, а теперь ты решил, что сейчас прекрасный момент для твоей извечной тупорылой подозрительности? Мы почти дошли. Розария ждет нас! — Чтобы ты ни планировал, если это угрожает Мондштадту, я остановлю тебя! — угрюмо заявил Дилюк. Кэйа не выдержал. Он резко развернулся и впечатал некогда сводного брата спиной в холодный камень. — Что ты знаешь о Каэнри’ах? — лицо капитана сделалось хмурым и озлобленным. Как ему хотелось заткнуть этого убежденного в своей правоте умника. Дилюк молчал. Он сохранял привычную серьезную мину, но в его глазах промелькнул испуг. — Все, что ты знаешь, сводится к существованию некого проклятья, превращающего людей в монстров Бездны. Не так ли? — голос Кэйи был насквозь пропитан ядом той боли, что он нес в себе все эти годы, — Что ты знаешь о Дурине? Обо мне? Об Алхимии? Ничего! Да и зачем, если орден Бездны – это чудовища, с которыми боролся прославленный Арундолин. И раз я связан с Каэнри’ах, я несомненно часть ордена Бездны, злодей, змея на груди Мондштадта. — Ты сам сказал это. Тогда… — начала было Дилюк, но Кэйа сразу же перебил его, переходя на крик. — Тогда ты не дал мне договорить! Не выслушал! Хотя ты был единственным человеком, которому я доверял. Стал бы я это делать будь я ставленником Бездны? — Мне не важно, что ты такое. Ты предал нашего отца! Ты радовался его смерти! — Радовался?! — зарычал Кэйа, — Безумно, блять, радовался! Как же это здорово! Неведомая херня убила человека, давшего мне кров! Ха-ха-ха, как же я рад… Идиот. Дилюк молчал. Бушевавшие эмоции Кэйи сменились осознанием. Они стоят посреди ледяного ущелья, в глубине которого один из предвестников занимается чем-то, безусловно угрожающим всему городу. — Есть силы, о которых ты даже не подозреваешь, — зашипел Кэйа — Пожалуй так даже лучше. А сейчас пошли. Самое время «Полуночному герою» показать себя во всей красе. Дилюк опешил: — Прекрати. Я… Его голос прервали звуки выстрелов и вопли, доносившиеся из глубины ущелья. На секунду они снова встретились взглядами и сорвались с места, выхватывая оружие.***
— Знаешь, что самое ценное в человеческом существе? — голос Дотторе эхом прокатился по сводам пещеры. Он стоял лицом к сердцу дракона Дурина, живому и пульсирующему даже спустя века. Розария молчала. Она пыталась игнорировать боль и старалась запомнить каждое движение предвестника. Следивший за ней агент больно потянул за волосы. Она застонала. Кажется на шее тоже рана. Чёрт. — Какой прекрасный звук! — промурлыкал себе под нос Дотторе, — Ты еще жива! Такой стойкий материал! Даже не смотря на то, что твой организм не так податлив, как детский, я с удовольствием проведу пару опытов над тобой! Так вот, что же самое ценное в человеке… — И что же… — хрипло буркнула Розария. — Сознание! — он вскинул руки, — Тело человека – скучная вещь! Очень скучная. Но сознание… О-о-о! Опыты на животных никогда не сравняться с опытами над людьми, а все почему? Потому, что сознание и воля творят невероятные вещи. Ты должна была умереть при третьем-четвертом моем ударе, но ты жива! Что-то настолько сильное движет тобой, что даже истекая кровью, ты продолжаешь запоминать мои действия, не смотря на то, что ничерта не смыслишь в алхимии. Ведь я прав? Ха-ха! Мне редко попадают в руки владельцы глаза бога. Видимо в вас действительно есть что-то. И я обязательно выясню что! Розария закашлялась и сплюнула кровь под ноги. Истории об сумасшедшем предвестнике приуменьшали степень его безумия, но в основном оказались правдой. Она поймала себя на мысли, что хочет помолиться. Барбатос, не важно, что будет с ней, но пусть это чудовище заберет все, что ему нужно, и отправится подальше от города. — Драконы, к слову, тоже интересные существа. Их воля и сознание сродни человеческим. Жаль, жаль я не смог добраться до этого… Как вы его там зовете? А, да. Ужаса бури. Ну ничего. Все в свое время! Теперь Розария разглядела, что Дотторе управлял пятью или шестью небольшими металлическими иглами. Они летали в воздухе и по желанию хозяина впивались в нужное место на сердце. Предвестник резал ткани, пробирался вглубь красной массы. — Каэнри’ах. Невероятная цивилизация. Стражи руин лишь жалкая часть ее реального научного наследия. Скопировать их проще, чем почесать задницу. Но вот алхимия! Превращать живых существ в машины для убийств, сеять хаос. Чудесно! Гениально! — Дотторе развернулся, и в его руках блеснул странный сосуд. Розария не могла понять, из чего он сделан но точно знала, что внутри заключена частица сердца. — Эта сила однажды уже бросила вызов богам. Стоит ей овладеть, обуздать ее, улучшить, и она послужит в этом деле снова! В глазах Дотторе плясал огонек безумной радости. Двое агентов, что были с ним ранее и борец молча наблюдали за этим театром одного актера. Предвестник продолжал воспевать свою гениальность, не обращая внимания на бордовую жидкость, сочащуюся из распоротого сердца. Розария и ее надсмотрщик стояли на небольшой возвышенности, в то время как еще двое Фатуи располагались чуть ниже. К удивлению, «кровь» не замерзала и текла как весенний ручей, собираясь под ногами Фатуи в багряную лужицу. — Это исторический событие! Вы должны гордится правом увидеть нечто подобное… — продолжал Дотторе скаля сточенные зубы. В этот момент борец завопил неестественно высоким голосом. — Прочь! Прочь! А-а-а! Оставьте меня! Оставьте меня! — он махал руками в воздухе, отбиваясь от чего-то невидимого. Улыбка Дотторе сменилась удивлением. Стоящий рядом с борцом агент рухнул на колени и стал раскачиваться, закидывая голову назад. — Кэйа, нет! — Раздался голос Дилюка у входа в пещеру а за ним последовали шаги. Розария повернула голову наблюдая как капитан и Полуночный герой вбежали в пещеру. Кэйа на ходу взмахнул мечем, посылая мощный ледяной заряд в сторону багрового озерца. — Кто же к нам пожаловал?! — воскликнул Дотторе, пряча сосуд с кровью в кармане халата, — Неужели ни одно действо в Монде не обходится без вашего знаменитого тандема?! Иглы предвестника вылетели из тканей сердца, готовые атаковать врагов своего хозяина. Дилюк сделал выпад вперед, пытаясь отвлечь Дотторе и выиграть Кэйе преимущество. Предвестник, кажется, не протестовал. Похоже, он был уверен, что в этот раз сможет расправиться со всеми. — Роза! Лед! — крикнул капитан. Пара взмахов его меча поразили обезумевших Фатуи. Их безглавленные тела тут же растворились в красной жидкости. Ее количество увеличилось, и она вновь потекла, заполняя ложбинки на полу пещеры. Кэйа отскочил, едва успев парировать выпад последнего агента. — Роза! Скорее! Кровь подступала. Розария поползла вверх, надеясь выиграть себе время. Движения давались ей с невероятным трудом. Почти все суставы были задеты атакой игл, а дыхание сбивалось пульсирующей болью от ударов борца по животу. Она видела лишь багряную землю и снег. До ее слуха доносились стоны Дилюка, смех Дотторе, и лязг металла. — Хочешь отомстить мне за побрякушку отца? Верно? — смеялся предвестник. Голоса Дилюка не было слышно. Преодолев несколько метров, Розария остановилась. Кажется этого хватит. Она развернулась на сколько смогла и прижала руки к земле, пробуждая глаз бога. Островок инея разрастался от ее ладоней. Преследующая ее багряная жидкость, казалось, замедлила свой ход, но спустя несколько мгновений вновь начала расползаться — пораженный мечом капитана агент слился с кровавой лужей. — Ого, кажется, твой друг куда расторопнее тебя, а? Ты не думал, что даже черенок от лопаты эффективнее твоей железяки? — усмехался Дотторе. Безусловно клеймор Дилюка не подходил для дуэлей с ловкими противниками. Поэтому полуночный герой то и дело вскрикивал, пропуская некоторые удары игл, и явно не решался атаковать. Розария пыталась сконцентрироваться на заморозке. Она не могла отползти дальше, а кровь упрямо подступала все ближе и ближе. Характерный треск иссушаемого энергией крио воздуха раздался у самого ее уха. Кровь остановилась. — Всё-всё. Досталось же тебе… — вздохнул Кэйа, переворачивая ее на спину. — Как видишь… — прохрипела она, — Оставь. Помоги ему! — Сам справится! — он подхватил ее на руки и стал подниматься, — Уж извини если задену что-то, сейчас нет времени на… Характерный свист иглы предвестника раздался совсем рядом. Кэйа охнул. Игла задела переносицу и порвала ленточку его повязки. Пытаясь прикрыть глаз и сохранить равновесие одновременно, он угодил ладонью в лужу крови. — Кто разрешал трогать мой опытный образец! — хохотал Дотторе. Воспользовавшись преимуществом, Дилюк перешел в атаку. — Кэйа, нет! — Розария ухватилась края жилета и повалила его рядом с собой. Он вздрогнул пару раз, хватая воздух ртом. Его левый глаз закрылся и капитан уронил руки. — Кэйа, очнись! — Розария как могла трясла его плечо. Бесполезно. — Именем Ордо Фавониус, я требую прекратить эту схватку! — у входа в пещеру раздался голос Джинн.