***
Розария знала ровно три маршрута через горы. Один здесь, вдоль тракта, и два на севере. Первый она знала лучше других. Именно в этом районе предгорья промышляла банда, в которой она выросла. С тех пор прошло чуть больше десяти лет, и вот она снова идет до боли знакомой дорогой, отмечая каждое изменение в местном пейзаже. Изменений было не так уж и много. Особенных чувств горы у нее не вызывали. Она давно убедила себя, что это в прошлом. Надо идти вперед. Даже если снова придется пройти старой дорогой. Что уж там, раз надо, значит она пройдет. Спустя час-полтора медленного марша навстречу снегу, они наконец вышли к спуску и увидели в небольшой долине группу домишек, окруженных каменным забором. В одном из них светились окна, вокруг труб на крышах подтаял снег — там были люди. Кэйа буквально кинулся навстречу долгожданному отдыху, но Дилюк и Розария остановили его порыв. — Там могут быть милые старички, варящие кашу, а может быть и шайка головорезов. Ты сейчас не рыцарь, не забывай, — она зашипела на ухо Кэйе. — Ну-у-у не все так плохо, хе-хе. Я к разному готовился, — Кэйа оскалился и вытащил из кармана парочку печатей похитителей сокровищ. — Ты серьезно? — фыркнул Дилюк. Розария разглядывала серебристую печать у себя в ладони. Это могло помочь, а могло и усугубить ситуацию. Но лучше все-таки иметь возможность, чем не иметь. — Ну… Это может пригодиться, — смягчилась она, спрятав серебристый кругляшок. — Что такое братец? Не хочешь быть отбросом? — продолжал провоцировать Кэйа. Дилюк закрыл глаза и выдохнул, явно сдерживаясь из последних сил, чтобы не врезать ему по лицу. — .…Я не учитывал такой вариант. Мой костюм может нас выдать… — Можешь вернуться в обитель прямо сейчас, — вздохнула Розария, — Либо закутайся в плащ посильнее… — Нет… Идите, а я подожду тут. Если что, помогу. Когда увижу, что с вами все в порядке, отправлюсь к Итэру. — Боишься испачкаться в хлеву? — не унимался Кэйа. Розария закатила глаза. Они шли уже третий день, и все это время Кэйа вставлял шпильки в разговор при любом удобном случае. — Хватит уже. Пошли, — она фыркнула и потащила его вниз по дороге. — Эй-эй полегче, я же просто пошутил, ну чего ты? Розария не ответила. Возня «братьев» ее не занимала. Сейчас были дела поважнее — внимательно следить за скалами вокруг, чтобы вовремя обнаружить западню. Поравнявшись с забором в человеческий рост, Розария остановилась. Прошло много лет, но мало ли. Она вытащила из сумки тряпку для чистки оружия и кое-как подвязала ею волосы. Во времена юности именно красные волосы Розарии были своего рода «визитной карточкой» банды. Она выполняла много грязной работы, в которой требовались ловкость и гибкость, неподвластные остальным разбойникам. Красноволосая бестия появлялась в самый неожиданный момент. Все, кто часто бывал на тракте или жил рядом, знали — быть беде… Кэйа молча наблюдал за ней, а потом сдвинул бинты со лба на глаза. По пути к горам они сознательно обходили места, где могли встретиться люди, и Кэйа не утруждался прятать лицо. Как только приготовления были закончены, Розария и Кэйа вошли в деревушку. Он изображал слепого, опираясь одной рукой о копье, а второй о ее предплечье. — Тихо… Они подошли к домику, в окнах которого был свет. Розария постучала. Долго ждать им не пришлось. На пороге появилась женщина. Ей было около шестидесяти. Волосы на лбу давно превратились в белоснежную корону, но вот длинные пряди на макушке и затылке были такого же цвета, как и волосы Розарии. Кэйа невольно охнул, но, видимо, тут же вспомнил о бинтах на лице и своей слепоте. — Ох, добрые люди уже вышли на наш стук, да? Женщина перевела удивленный взгляд с него на Розарию. — Да, — поборола она дрожь в голосе, — Мы путешествуем в поисках лекарства. У моего мужа редкое заболевание глаз. Мы весь вечер шли через метель, не впустите нас погреться? — Ох, бедные дети, — взмахнула руками женщина, — Проходите. Как вам только повезло волков не встретить. Их ужас сколько развелось в этом году… Розария замерла на месте. Она ожидала чего угодно, кроме этого. Черт с ними, с волосами. В конце концов, мало ли в мире людей с красными волосами? Взять того же Дилюка… Но хозяйка будто не замечала, оружия в руках Кэйи, хотя, конечно, у Розарии уже была готова отговорка на этот счет. Такое «гостеприимство» уместно скорее в Монде, чем в полных разбойников горах. Но в дом их уже пригласили. Даже если сейчас развернуться и уйти, то придется идти в неизвестность и снова искать укрытие… Нет уж. У хозяйки тут же нашлась подходящая спальня для «молодой пары». Розария проводила Кэйю туда и, проверив все углы, вышла к хозяйке в комнату, служащую кухней, столовой, гостиной и коридором одновременно. Разговор шел долго. Хозяйка наотрез отказалась брать мору за ночлег. Она ловко перевела тему и стала жаловаться на холод, на то, что дров купить негде, и вообще… Все складывалось подозрительно удачно. Так не бывает. Розария еще какое-то время слушала хозяйку, а потом вышла во двор покурить и подать Дилюку сигнал.***
Светло. Кэйа открыл глаза. Розария стояла у окна, скрестив руки на груди. — Ты совсем не спала? — Не могу я тут уснуть. Здесь что-то не так. — Здесь все не так, — Кэйа перевернулся на бок, чтобы было удобнее смотреть на нее, — Но спать то все равно надо. Скоро будем выходить, а ты так и не отдохнула… — Я сомневаюсь, что мы выйдем без проблем… Розария вздохнула и устало села на кровать, пряча лицо в ладонях. — Знаешь, я все думал пока мы по спуску шли… Не та ли это деревня… В которой ты родилась? — Кэйа подбирал слова. Он знал о прошлом Розарии уже достаточно давно. В отличие от него самого, она не сильно скрывала что-либо и рассказала о себе через пару месяцев их знакомства. Розария покачала головой. — Здесь не так уж и мало этих деревушек. Та, из которой меня забрали, была севернее. Раньше там были одни развалины и пепелище. Не знаю, что там сейчас. Скорее всего тоже самое. Кэйа решил сменить тему и начал перебирать мысли в голове, но Розария заговорила сама. — Она будто не заметила меч у тебя на поясе, и копье в руках… — Может она плохо видит? — П-ф-ф… Розария нахмурилась и упала на спину. Кэйа вдруг осознал, что ему до дрожи нужна монетка. В голове роилось так много мыслей, что без этого нехитрого занятия их не разберешь. Моры в карманах он не нашел, зато обнаружил золотую печать похитителя сокровищ. Раз. Звяк. Два. Звяк. Кэйа гнал прочь мысли о сложившейся ситуации. Пускай этим занимается Розария. Ему терять нечего. К тому же, у них есть преимущество в виде глаз Бога. Незачем напрягаться лишний раз, ведь невозможно предугадать все. К тому же, были мысли поинтереснее. Например, мотивы Дилюка. Кэйа уже перестал злиться и вполне был готов подойти к делу рационально. Он вспоминал тот день на хребте, вспоминал следующие три дня в доме Итэра. Дилюк выглядел таким взволнованным. Кэйю в тот момент мало что заботило, но сейчас он сделал невероятно простой вывод. Дилюк, и Кэйа был в этом вполне уверен, уже тогда решил снова "встретиться" с Дотторе. Конечно же. Двадцать четыре. Звяк. Двадцать пять. — Ты слышал? — М-м-м? — Кэйа поймал печать и удивленно замер. — Собаки… Много собак… Они вслушивались несколько минут. Действительно, тишину утра нарушал прерывистый собачий лай. Кто-то тявкал, кто-то скулил, кто-то рычал, но в общей массе животные явно выражали негодование. — Так и знала, что это западня! — прошипела Розария. Он подергала створку окна, толкнула раму плечом, но тщетно. Окно была приколочено к стене намертво, а выбивать стекла не было смысла — все равно в крошечный прямоугольник пролезет максимум рука. Кэйа запаниковал. Надо пристегнуть меч к поясу, как можно быстрее. Стоило ему сделать пару шагов, как дверь в комнату отравилась. На пороге стояла хозяйка и мило улыбалась. Кэйа ухватился за стену, неловко ощупывая руками старую штукатурку, будто бы ища опоры. — Ох, доброе утро. А я то думала, вы спите… Вы уж простите, старуху, что так рано. Тут такое дело, дочка, ты бы мне помогла во дворе, а? А то я не могу ведро из колодца поднять… Кэйа перевел взгляд на Розарию. Та, с обычным для нее хладнокровием, спокойно кивнула. — Сейчас, только помогу ему сначала. — Ничего страшного, — улыбнулась хозяйка, — Я подожду. — Я бы тоже вам помог, бабушка, — Кэйа решил блефовать до конца, — если бы видел получше. — Да ничего, ничего, сынок. Мне только ведро достать, а дальше я сама как-нибудь. Хозяйка все продолжала стоять в дверях. Пока Розария «помогала» ему сесть и наливала в кружку воды, Кэйа наблюдал за старухой. Та без стеснения разглядывала их вещи. Ее взгляд остановилсяна кровати позади него. Кэйа не мог повернуть головы, но тут же понял. Печать. Там лежала печать, которую он подбрасывал, как монетку. Его прошиб холодный пот. Теперь их легенда провалилась окончательно. Розария поставила кружку в его ладони, и после того как он сделал глоток, вдруг наклонилась и, буквально касаясь губами его щеки, прошептала. — Возьми нож в правом голенище. Кэйю снова прошиб холодный пот. Чтобы вытащить нож, нужно было коснуться ее ноги. Но как сделать это незаметно? В панике Кэйа предпринял решение, которое показалось ему самым подходящим. Он немного повернул голову и прижался к ее губам своими. Шаг рискованный, но внимание отвлечь должен. Левой рукой он уперся в ее талию. Розария не противилась, после секундного шока она переняла инициативу и даже немного прикусила его нижнюю губу. — Ох молодость, — хихикнула хозяйка в дверях. Тем временем левая рука Кэйи уже скользила по бедру Розарии. Небольшой охотничий ножик из ее голенища перебрался в его ладонь. — Извини, что заставили ждать, — бросила она хозяйке. — Ничего-ничего. Хо-хо… Кэйа сидел в шоке, провожая взглядом спины Розарии и старухи с красными волосами. Сложнее всего ему было поверить в то, что сейчас он должен был сохранять предельную концентрацию, чтобы не упустить момент.***
Когда Розария пришла в себя, солнце подсвечивало горные пики напротив долины золотистой каймой. Судя по всему, было около девяти часов утра. Затылок саднил. Голова, казалось, вот-вот разорвется от боли. Во рту был железный привкус. Опухли губы и правая часть лица. Волны боли раскатывались по телу при каждом вздохе. Кажется ей здорово врезали по животу. Больше всего Розарию удивляло, что засаленная тряпка на ее голове сидела как влитая и даже не соскочила, пока ее били. Она сидела привязанная к столбу по середине деревенской площади. Из домов впереди раздавался лай. Но в голове звенело сильнее. Она подалась вперед, пытаясь понять, насколько хорошо связана. Слишком туго, не растянуть. Высокие рыцарские сапоги не позволяли дотянуться до второго ножа. Ножей за поясом и в рукавах тоже не осталось… — Не ищи, — ухмыльнулась хозяйка, рубившая дрова в тени ближайшего дома, — они во-о-он там. Она указала на кучку оружия в шагах двадцати от себя. Розария пригляделась. Там же валялись копье и меч Кэйи. Вот черт, значит и ему не повезло. Оставалось только одна надежда — глаз бога. — Кх-х-кхе-хе, — раздался позади кашель Кэйи, который тоже, судя по всему, был привязан. Странно, что она не почувствовала тепла за спиной. — О, «золотой ворон» очнулся. Диву даюсь, как такой недотепа как ты, смог стать золотым вороном. Знаешь тебе бы потренироваться притворяться слепым. Но да ладно, теперь это уже ни к чему… Розария, не спуская глаз с хозяйки, пыталась сотворить изо льда небольшой, способный разрезать веревки, клинок. Ей повезло. Старуха, видимо, не встречала владельцев глаз бога среди бандитов, поэтому не стала досматривать их слишком уж тщательно. Голубой кристалл, спрятанный на груди под одеждой, ожил и больно обжег кожу. Ничего, одним шрамом больше… — Зачем тебе это? Кх-х… Мы ведь ничего тебе не сделали! — прохрипел Кэйа. Хозяйка вонзила топор в пень, на котором рубила дрова, и выпрямилась. Рукоять уже была готова. — Отребью вроде вас нет места на этой земле. — Тогда дай нам уйти! Лед нарастал и заострялся. Было бы чуть больше сил... — Ты, сынок, не понял. Нет вам места во всем Тейвате. Жалкие отребья, кучка ублюдков, которая только и может, что нападать в ночи на беззащитных людей. — Но мы не нападали на тебя! — кричал Кэйа через хрип. Почти готово. Осталось самая малость… — Вы нет. Но двадцать четыре года назад шайка отбросов, вроде вас, отобрала у меня все, — хозяйка со злостью пнула ближайшее бревно, — Они не пощадили даже годовалую дочь моей сестры. Почему я должна вас щадить?! Розария застыла, позабыв о ледяном лезвии, о том, что нужно скорее выбираться, вообще обо всем... Она тупо уставилась перед собой. Так не бывает... — В горах жить тяжело, — выдохнула хозяйка, — Сложнее всего достать еду. Понимаете? А собак кормить надо. Она вытерла пот со лба рукавом куртки и направилась в двери ближайшего дома. — Раз уж вы очнулись самое время начинать, правда? — Подожди! Роза, скажи ей! Роза! Голос Кэйи был где-то далеко. Она не могла поверить… Все это время… Так не бывает… — Роза! Очнись! Роза, скажи ей! — Не суетись ты так, сынок. Сейчас выпущу песиков, и она заговорит, хе-хе… Вот мои хорошие порадуются. Вас аж двое, редкость то какая. С тех пор, как мост разрушился, все отсюда уехали, кроме меня. Людей тут мало, еды тоже… Ох, далеко приходится за ней ходить… Услышав, как ключ поворачивается в замке, собаки засуетились. Они явно чуяли запах крови. — Роза! Да скажи ты ей! Хозяйка! Стой! Погоди! — орал Кэйа, — Сними с ее головы платок! Посмотри на нее! — Что за глупости! Что я там должна увидеть? — хохотнула хозяйка справившись с намокшим за ночь замком, — Небось надеешься, что старуха подойдет, а ты ее ногой по коленкам, да? Хе-хе. Не выйдет, мой хороший! Не выйдет! — Она и есть твоя племянница! Ей двадцать пять лет, у нее волосы точно такие, как у тебя! Хозяйка замерла, прижавшись лбом к деревянной двери. — Нехорошо! Нехорошо, так врать! — ее голос, наигранно ласковый, вдруг стал стальным, — Раз ты решил так пошутить, я тоже пошучу! Она оставила замок и быстрыми шагами направилась к колоде. — Не шучу я! Это правда! Роза, скажи ей! — Она молчит, сынок, — хозяйка выдернула из пня топор, — И тебе бы лучше помолчать. Вместо того, чтобы каяться, ты пытаешься нагло обмануть меня! Ничего у тебя не выйдет… Когда она была на полпути к столбу, со стороны крайних домов раздался протяжный визг и скрежет лап о дерево. Эти звуки вывели Розарию из оцепенения. Она подняла голову. Деревянные части стен, рамы и крыша одного из домов горели. К ней вернулись чувства. Ладонь обжег слегка подтаявший и пристывший к коже ледяной нож. Веревки. Надо разрезать веревки. — Ах вы негодники! Проходимцы! Дружков привели?! — хозяйка со злобы замахнулась топором в сторону Кэйи. В этот момент окно горевшего дома вылетело, и из него одна за другой на снег выскочили ошалелые собаки. Топор угодил в столб лишь немного задев плечо Кэйи. — А-а-а… Еще немного. Осталось чуть-чуть. Веревка наконец свалилась с запястий на снег. Розария резко развернулась, вытащив онемевшие ноги из-под себя, и неловко пнула хозяйку по лодыжкам. Та лишь потеряла равновесие и сделала пару шагов назад. Выигранное время Розария потратила на то чтобы подняться. — Ах ты же, сучка бандитская, выкрутилась! Хозяйка кинулась к топору, но Розария тоже схватилась за древко. Старуха, видимо много раз вступавшая в драки, умело боднула ее. Звон в голове усилился. Розария, отступила. Голова ее раскалывалась на части. От боли она ухватилась руками за лицо и стащила с головы «платок», надеясь, что холодный воздух поможет ей не потерять сознание. Она уже была готова к следующему удару, но его не последовало. Хозяйка стояла обомлев. — Ты… Правда… Похожа... — промямлила она, опуская топор. Розария пошатнулась, едва удерживая вертикальное положение. Раздался свист, за ним последовал хлопок. Еще один дом загорелся. Собаки в страхе бросились в сторону от огня. Здоровенный пес, бежавший впереди прочих, прыгнул и сбил с ног хозяйку. Розария не успела среагировать. Перед ней буквально в мгновение ока возникла ледяная стена в полтора человеческих роста. Она обернулась. Кэйа, так и не освободившийся от пут, смотрел на нее через плечо. — Не знала, что ты… Так можешь… Ноги стали ватными. Она поняла, что падает, но силы покинули ее окончательно.***
— Кх-кхе-кхе… Кэйа вдохнул, пытаясь игнорировать боль в животе. Все таки хозяйка знала, как бить. Хилый костерок вот-вот собирался потухнуть. Кэйа, хоть он и не чувствовал себя замерзшим, подкинул в него хвороста. В конце концов, его спутники нуждались в тепле больше, чем он. Розария, хоть и дышала, все еще не пришла с себя. Кэйа сидел слева от нее, а Дилюк напротив, по другую сторону костра. Он остался с ними и дремал, обнимая ножны своего меча. Кэйа вздохнул. До этой «собачьей казни», он собирался при первом удобном случае вывести Дилюка на чистую воду. Но после того, как «братец» помог им избежать ужасной участи, пыл Кэйи поубавился. Не смешно получалось. Совсем не смешно. Ценой винных запасов Итэра, Дилюк смог отвлечь внимание собак и выиграть им время. Потом тащил на себе Розарию и, без лишних слов, помог обработать раны им обоим, как только они нашли подходящее укрытие. Будто это был тот прежний юноша-рыцарь. Таким он был до смерти Крепуса и всего, что случилось после. В глубине души Кэйа очень тосковал по этому Дилюку. Забавно, что недавно эта тоска сыграла с ним злую шутку… В любом случае, заявлять этому «прежнему» Дилюку, что он пользуется его бедой ради своих собственных интересов, Кэйе не хотелось. Пытаясь отвлечься от противоречивых мыслей, он стал разглядывать предметы вокруг. Взгляд зацепился за сумку Розарии. Кажется ее вещи не рассыпались? Кэйа потянулся и вытащил черную книжицу, пропахшую за последние три дня табаком и целебными мазями. Он начал листать. Отыскал четверостишие, которое видел три дня назад в Монде. Событий странных вереница, Подбросив кости, словно пыль, В полет отправила, как птицу, Сменила бурей полный штиль Судьба, не страшна птице буря. В одной лишь буре есть покой. Лечу, назло глаза сощурив, Ведь ты не властна надо мной. — Выходит, ты его дописала… — прошептал Кэйа. На следующей странице он нашел стих чуть более длинный и даже удивился тому, как быстро она его сложила. Весь мир кричит мне — Отойди! Забудь! Вернись назад! Там солнце светит в синеве! Разбит под чистым небом сад! Скажи, зачем идешь По снегу в бурю ты? Ведь даже волки не найдут Усталых ног следы… Присев на камень у тропы, Я тихо всем отвечу. Пуст для меня ваш пышный сад, Свобод ветра меня не лечат. Пусть не найдут моих следов, Пускай забудут голос, Для вас я тень в ночи глухой, На поле желтом черный колос. Не стоит думать, будто я Смогу как вы — жить просто. Продать за крохи всю себя, Склониться на погосте, И молча ждать, когда придет, Когда наступит и раздавит. Ну нет! Упрямо заявлю — Судьба здесь бал не правит. Кэйа невольно улыбнулся. Решимость и воля. Она наконец-то свободна… Но вот чем оборачивается ее свобода. Он вздохнул. Кто же знал, что случится то, что случилось? Никто. Он вернул книжицу назад в сумку. Станет ли она снова писать? Какое-то время он сидел закрыв глаза. Гнал мысли прочь и пытался сконцентрироваться на том внезапном поцелуе в доме собачницы. Бесполезно. Слишком уж быстро оборвалось это странное чувство. Хозяйка огрела его чем-то тяжелым из-за угла, а потом он очнулся во дворе, привязанный к столбу. — М-м-м-х… — простонала Розария. Кэйа радостно перевернул голову. Она, видимо с большим трудом, открыла глаза и осмотрелась. — Ты как? Розария перевела на него удивленный взгляд, словно не ожидая его увидеть, потом неловко приподнялась на локтях, пытаясь сесть, но чуть не упала. Кэйа вовремя подхватил ее здоровой правой рукой поперек спины. — Тихо-тихо… — Спасибо… — прохрипела она, усаживаясь, — Мое барахло цело? — Ага, — Кэйа протянул ей сумку. Она вытащила сигарету, подожгла ее дрожащими руками, закашлялась. — Ну так, как ты? Розария по очереди приподняла ноги. — Идти смогу. Но бывало и лучше. — Хе-хе… Она молча докурила первую и потянулась за второй, едва загасив окурок. — Да ты вошла во вкус, как я погляжу?.. — хмыкнул Кэйа. — Скажи мне… — она пропустила тему курения мимо ушей, — Что с… ней? Кэйа опустил глаза. — Пробила голову о колоду. Когда собаки разбежались, Дилюк пошел посмотреть. Она не дышала… — И что вы сделали? — Дома горели. Мы оставили ее тело в том, который только начал загораться… Розария глубоко вдохнула и медленно выпустила дым изо рта. — …Хорошо