Speak My Language

В пасмурный понедельник самым горячим и активным местом во всей школе стал кабинет Чана, которого даже не было на месте. У его стола толпились преподаватели, немногим ранее спорившие и толкавшиеся как дети, которые не могли поделить игрушку в песочнице. Вот только поделить они не могли принтер, потому что в принтерах в учительской и комнате отдыха закончилась краска, чего никто не ожидал. Краски нет, а материалы на все свои группы распечатывать надо. - Я тут уже десять минут стою, куда лезешь? – Хёнджин выставляет руку, блокируя попытавшегося метнуться вперёд Джисона. - Да мне пять листов только надо, а ты сейчас будешь сто лет печатать целый Дао Цзан. - Вот я сейчас тебя пропущу и потом все начнут проситься, говна не оберёшься. - Ну, пожалуйста, я хотел ещё кофе глотнуть перед занятием, я не успел позавтракать, - просит Джисон, жалобно корчась. - На мне эти твои трюки не работают, стой жди. - Ну ты и манда, блин. - Так вот что ты обо мне думаешь, да? Что я манда, – Хёнджин возмущённо вскидывает брови и кивает. – А я ведь пошутил и хотел тебя пропустить, вот теперь реально стой и жди, хамло щекастое. - Вот и буду, не нужны мне твои подачки. Джисон скрещивает руки на груди, недовольно надуваясь. Коллеги кроют друг друга матами и препираются до тех пор, пока в дверях не появляется удивлённый Чан, не понимающий причину такого ажиотажа в своём кабинете. Под бурный вой он несётся заправлять в учительской принтер, пока его не затоптали за все грехи, которые он не совершал. - Наконец-то, - вошедший Чанбин вскидывает руки. – Мы уже собирались на ножах резаться. - Сами бы давно поменяли, всё у меня в полке лежит, - Чан ставит картридж на место. - Так мы не умеем. Сейчас наделаем не того, а ты потом за новый принтер с нас денег сдерёшь. Кстати, в туалете бумага кончилась, поменяй. - Я же недавно только ставил. - Ну, истратилась значит, - Чанбин падает на своё место. – Причём я заметил, что её нет, только когда она уже понадобилась. Вокруг никого не было, пришлось лезть в рюкзак и фоткать несколько тестов, чтобы потом проверить так. - Подожди, - хмурится Минхо, простреливая его полным отвращения взглядом. – Ты что, вытер жопу тестами? - А что, у меня дохера выбора было? - У тебя салфеток, что ли, никаких нет в рюкзаке? - Нет, зачем мне с собой таскать салфетки? - Ну не знаю, может, чтобы жопу ими вытирать, если в сортире нет бумаги? – язвительно вопрошает Минхо. - Так я откуда знал, что её там не будет? – искренне возмущается Чанбин, ударяя себя по груди. – Да и какая нахер разница, это всё равно макулатура одна. - Это-то да, их потугами в язык только очко протирать. - Если бы я не знал, что вы на самом деле сильные преподаватели, я бы вас всех уволил к чёртовой матери, - вздыхает Чан, закрывая принтер. – Как ни зайду сюда, так вечно на какое-то дерьмо попадаю. - Не попадаешь, у нас всегда так, - заверяет его Минхо. – Ты можешь зайти в любое время и всё равно найдёшь повод разочароваться в нас. - Успокоил, спасибо. Чан уходит, направляясь в зону отдыха, чтобы починить третий принтер. Через некоторое время учительскую покидает и Минхо, который заходит в туалет перед занятием и моет руки, измазавшиеся в потёкшей ручке. Выдавив побольше мыла, он загоняет его под ноготь, пытаясь вычистить попавшие туда чернила и попутно матеря всех, кто имеет к созданию этой ручки какое-либо отношение. Сделав всё, что мог, он ополаскивает ладони последний раз, выключает воду и стряхивает капли, проверяя в зеркале, как лежат волосы. В этот момент он понимает, что странный чавкающий звук, который он всё это время слышал, доносится не из водопровода. Голова поворачивается в сторону кабинок, он замирает, прислушиваясь. Лёгкое похлопывание сопровождается негромким хлюпаньем, шорохом и иногда рваным дыханием. Звуки на самом деле очень знакомые. - Тише, - едва слышно доносится приглушённый шёпот после короткого полустона из второй кабинки. Застывший, было, Минхо закатывает глаза. Нашли где своими делами заниматься. У него, конечно, тоже всякое бывало, но не в языковой школе же. Правда становится немного интересно. Он подтягивает брюки в районе коленок и садится на корточки, опуская голову. Две пары бледных ног, спущенные джинсы и чёрные кроссовки с ярко-зелёными неоновыми полосами. Один парень стоит спиной к двери, наверняка, упираясь руками в дальнюю стенку, а другой неторопливо двигает тазом позади. Ну да, особых удобств в этом плане кабинка не предоставляла. - Малышня, - Минхо выпрямляется и стучит костяшками по двери, за которой тут же наступает абсолютная тишина. – Гормоны гормонами, но давайте-ка не наглеть. Мне-то плевать, но сюда может зайти кто-то из студентов, которым это не очень понравится, так что давайте заниматься всякими весёлыми делами дома или в мотеле. До занятия две минуты, так что кончайте быстрее и тащитесь получать знания. Ещё раз поймаю – просуну телефон, сниму и разговаривать будем уже по-другому в кабинете директора. Он подхватывает папку с раковинной панели и выходит, плотно закрывая за собой дверь. Ему действительно не жалко и он может понять этих двух экстремалов, однако поощрять такое поведение всё равно не собирается. Их на самом деле могут поймать другие студенты, а люди бывают разные и далеко не всегда понимающие и тем более принимающие. Пусть ловят острые ощущения за пределами учебного заведения. А то ишь, он, значит, с утра до вечера работает, а эти развлекаются. Усиленно работать и правда приходится, потому что очередная группа радует его полнейшим отсутствием воспоминаний о существовании Present Perfect Continuous, который он вынужден объяснять в пятый раз, четырежды за полчаса повторяя про маркеры времени. И если раньше нытье из серии «Зачем им столько времён, разве нельзя просто сказать…» задевало в нём хоть какие-то струны солидарности, то теперь оно вызывало только раздражение, ведь повторялось из раза в раз. Очень хотелось оповестить студентов о том, что нытье ничего не изменит и язык не поменяет, зато оно отлично тратит время, которое можно было бы вложить в изучение примеров и практику. С достоинством сохранив внешнее спокойствие до конца занятия и ни разу не сорвавшись, Минхо отпускает нерадивых учеников, обещая им двойную дозу домашнего задания за то, что они щёлкают клювами. Уж если после этого они продолжат так адски тупить, то он поставит на этой группе крест и пойдёт дальше. Его нервы не резиновые, в конце концов, он устал распинаться перед теми, кто слушает чем угодно, но не ушами. Идя по коридору, Минхо ловит себя на том, что разглядывает кроссовки всех попадающихся студентов. Не то чтобы это могло ему что-то дать, просто в нём зажглось банальное человеческое любопытство. Однако запомнившихся ярко-зелёных полос ни у кого не было. Он спускается вниз и заходит в учительскую, ставя папку с бумагами обратно в лоток. - Прикиньте, в сортире какие-то студенты трахались. - Да ладно? Прям точно трахались? – тут же с интересом отзывается Чанбин. - Да, сто процентов. - А ты чего? Предложил присоединиться? – усмехается Хёнджин. - Нужны они мне. Постучал и сказал, чтобы кончали с этим во всех смыслах. - Прервал людям веселье. - Нехер в школе всякими сексами трахаться, тут же мелкие тоже есть. Потом начнут всякую ересь в интернете писать и набегут сюда психованные мамашки, - Минхо разваливается в кресле и снимает под столом жмущие ботинки. - Захотелось новых ощущений пацанам, понимаю, - Чанбин кивает. – Спалились, конечно, как малолетки. - Ты тоже, как эти, в школе в себя вместо знаний вбирал что-нибудь ещё? - Не, в школе нет. В универе – да. - Ну, в универе – это стандартно. Если повезёт, то попадаются на некоторых предметах ничего такие группаши, - соглашается Хёнджин. - Не только группаши, - криво ухмыляется Чанбин. - В смысле? - Фу, ты с преподом, что ли, спал? – быстро понимает Минхо. - А чего фу-то? Нормальный препод был. - Не знал, что ты по дедам. - Почему сразу дед? – Чанбин возмущенно подбирается в кресле. - Ну, а сколько ему было? - Лет тридцать семь всего. - Ага, а тебе? Чанбин чуть колеблется на этом вопросе. - Двадцать один. - Ну да, всего шестнадцать лет разницы, - многозначительно вскидывает брови Сынмин. - Он мог бы быть его батей, если бы неудачно присунул в шестнадцать, - отмечает Хёнджин. - Да ладно вам, чего вы вдруг такие ханжи? Нормальный мужик, подтянутый, выглядит молодо. Какая разница двадцать семь ему или тридцать семь? - Большая разница вообще-то, учитывая, что тебе было двадцать один и вообще ты его ученик. Как можно спать со своими студентами? – Минхо чешет макушку карандашом. - Он продвинутый мужик, я тебе говорю. Он вёл экономику, а я в экономике не шарю вообще ни разу. Так что это была win-win situation: расслабон после пары в аудитории и хорошая оценка за семестр. - На столе же неудобно, - задумчиво тянет молчавший всё это время Ёнбок. – Жопа скользит постоянно. - Это смотря какое покрытие у стола, - со знающим видом поясняет Сынмин. – Если не сильно лакированное, то нормально. - Всё равно жёстко, потом кости болят. Короче мне не понравилось. - Неудобно – это знаешь, на сене в деревне, - заверяет его Сынмин. – Эта сухая солома истыкает как всю жопу, так и ноги, руки, спину, да вообще всё, как после сеанса иглоукалывания. Искренне не советую. - О чём говорите? – под последние два предложения в учительскую входит Джисон. - Секс в нестандартных местах. - О, инвалидная коляска уже была? - Чего? – недоумённо морщится Минхо. – Ты что, трахнул инвалида? Вошедший в этот момент Чонин поворачивает голову к Джисону и осматривает его с явным осуждением. - Нет-нет-нет, - тут же заверяет его и всех остальных Джисон. – Вообще не так всё было. - Он трахнул тебя? – предполагает Хёнджин. – Ну типа всё нормально до тех пор, пока всё по согласию, а не то что ты типа воспользовался его инвалидностью, так нельзя. - Я не спал ни с каким инвалидом, окей? – Джисон медленно проговаривает каждое слово, заглядывая всем в глаза по очереди. - Тогда причём тут инвалидная коляска? - Короче. Это было в универе, в плане, во времена универа. Мы с другим потоком поехали тусить в коттедж за городом и нас с одним чуваком, с которым мы там познакомились, отправили за колой, а все эти бутылки были в подвале, чтобы на кухне не мешались. Ну, мы спустились, там такой полумрак, хилая лампочка, атмосферно, понятное дело, что всё закрутилось-завертелось, - Джисон активно размахивает руками. – А в этом сраном подвале вообще пристроиться было негде. Столешница рабочая – там заноз можно нахватать, лестница – грязно и ступени были слишком высокие. Стоя тоже как-то неудобно, учитывая, что мы уже неплохо так накидались и равновесие явно было похерено. В общем, там в углу нашлось инвалидное кресло, наверное, от предыдущих хозяев. Большое такое, крепкое. Ну, мы и припарковались на нём. - Капец, - гогочет Чанбин. – Такого я ещё не слышал. - Я думал, у меня в лесу у дерева – это необычно, но нет, нифига, - Ёнбок машет рукой, сдаваясь. - В лесу – это фигня, - Минхо качает головой. – В машине тоже фигня, на пляже. В примерочной уже тоже мейнстрим. Но коляска – это что-то новое, да. - Бедный Чонин, похоже, смотрит на нас, как на больных извращенцев, - Хёнджин кладёт руку ему на плечо и потряхивает. – У тебя как с этим дела? Строго в миссионерской позе дома с выключенным светом и под одеялом? Без одеяла для экстрима? - Было один раз в ветеринарке. - Чего? Откровенно удивлённые взгляды все до одного падают на младшего коллегу. - У меня бывшая там работала. В тот день она делала операцию собаке, которая у них почти неделю в стационаре лежала, но та не выжила. Она очень расстроилась, плакала, я после смены её успокаивал и ну… оно как-то само. Прямо на операционном столе. - На том же столе, где до этого померла собака? – уточняет Минхо, смотря на него уже совершенно другими глазами. - Да. Какое-то время в учительской стоит тишина. Затем Джисон подходит к Чонину и пожимает ему руку. - Ты победил, признаю. - В тихом омуте, да? - Хёнджин поощрительно ерошит неловко улыбающемуся Чонину волосы. - Надо срочно что-нибудь придумать, - Чанбин выглядит серьезно задумавшимся. - Я мелкому уступать не собираюсь. - Пойдёшь иметь кого-нибудь на алтаре в церкви? - посмеивается Минхо. - Я бы не против, да это слишком проблематично. Короче как придумаю, так всё будет. Разговоры в учительской и правда бывают самые разные. Услышь эту тему Чан, он бы в очередной раз убедился, что неосознанно собирает преподавательский состав, идеально дополняющий друг друга. Однако разговоры приходится прервать на то, чтобы разойтись на очередные занятия. Процесс передачи знаний и разочарования в человечестве продолжался. - Запишите, что после конструкции “get used to” идёт глагол с инговым окончанием. Минхо присаживается на переднюю часть своего стола и даёт им четверть минуты. Глаза снова сканируют чужую обувь. Весёлая парочка наверняка была на прошлом занятии и уже ушла домой, однако теперь он делает это из любопытства. У Донхёка, со скучающим видом гоняющего ошурки от ластика по столу, кроссовки как всегда были с толстой подошвой. Он, наверное, комплексует из-за роста и старается казаться выше. Может быть, его дразнили в школе из-за этого? Его сожжённые краской тускло-красные волосы вечно растрёпаны, одежда мятая. Наверное, он поздно ложится и рано встаёт, откладывая будильник до последнего и потом просто вылетая из дома без каких-либо мыслей об уходе за собой. А может не вылетает и с ленивым пофигизмом плетётся на занятия. Он не кажется особо старательным. Часто бывает дотошным, но старательным - нет. - Дальше посмотрите на сравнительную таблицу в материалах, которые я раздал. Минхо часто рассматривает студентов и додумывает их образы, придумывает их жизнь. Конечно, всё базировалось на стереотипах, идущих от его мимолётных наблюдений, и вряд ли совпадало с действительностью, но это было неплохим развлечением. Потому что в его мыслях Сора была тихоней с комплексом отличницы, которая на самом деле мечтала стать стриптизёршей и, возможно, торговала амфетамином в свободное время, а высокомерный Джебом в средней школе опозорился перед целой толпой сонбэ, перевёлся и начал прикидываться крутым, лишь бы его не гнобили, потому что на самом деле он не имел никакой уверенности в себе, потому что всё время был на побегушках у старших. Так Минхо и развлекался. Додумывал жизни студентов, собирая крошки информации о них и перерабатывая всё на свой вкус. Некоторые его коллеги признавались, что тоже так делают. Сознанию свойственно заполнять пустые пятна чем-то другим. Отведя все стандартные занятия, Минхо вечером направляется на собрание разговорного клуба. Они с Джисоном первый раз проводят экспериментальное обсуждение просмотренного мультфильма «Вверх». Выходит весьма интересно, студенты галдят с оживлением, делятся впечатлениями, пусть и с ошибками, но хотя бы не молчат. Пик дискуссии наступает, когда два преподавателя сцепляются друг с другом, не сойдясь во мнении касательно значимости Рассела в эмоциональном росте мистера Фредриксена. - If it wasn’t for Russell then mister Fredricksen would never go through such strong emotions again. - Yeah and that’s just some sentimental bull… - Минхо осекается, понимая, что слишком завёлся и чуть не выругался перед учениками. - That’s just lazy writing. A grumpy character A meets a unique and bright character B and suddenly changes being infused by all that sunshine and rainbows stuff. Zero originality whatsoever. - It’s not a sudden change if you think of it, it’s a consequent character development, - спокойно объясняет свою позицию Джисон. - Yes, mister Fredricksen is a grumpy old man with a sad story and Russell is a funny kid who tries to break through the wall mister Fredricksen built around his heart. But it’s not that they’re completely different. - And how is so? - They share the same passion. They’re both into adventures and justice and this is what binds them together. When people are passionate about the same thing they can connect better than anyone else. Cause passion inspires people and drags them forward. Глаза Джисона горят с такой живостью, что сразу становится понятно, как сильно он верит в свои слова. И Минхо видит в них какую-то особую настойчивость, предназначенную как будто только ему. Джисон улыбается, заканчивая говорить, и что-то в этом было слишком личное. - Well, that’s your opinion and it’s fine. В конце концов, полемика заканчивается. Правых и неправых не было, каждый волен думать, как хочет. Спросив у студентов, понравился ли им такой формат занятий и получив утвердительные ответы, преподаватели отпускают их и бредут в учительскую, радуясь концу рабочего дня. - Ну что, пойдём ужинать? - убрав папку на место и покидав свои вещи в рюкзак, Джисон уже не столько спрашивает Минхо, сколько уточняет. - Пошли. Минхо практически не задумывается над ответом. Он голоден и хочет скорее набить себя чем-то сытным и вкусным. Да и он, в принципе, вполне себе привык к тому, что Хан Джисон вечно ошивается где-то рядом. Тем более снова можно не ломать голову над местом, а следовать в уже выбранное. После длинного рабочего дня вообще ни о чём думать не хочется. - Ты не собираешься уезжать в Америку или Англию? - Джисон загребает ложкой хорошо перемешанный бибимпаб и заедает его кимчи. - На постоянку, что ли? - Да. - Нет, вряд ли, - Минхо обсасывает кусочек ребра и откладывает кость на тарелку. - На стажировку бы съездил, но оставаться там - не, нафиг надо. - Ну ты что, а как же американская мечта, с которой все так писаются? - Нет у меня такой мечты и никогда не было. Меня и здесь всё устраивает. Жильё есть, работа есть, друзья есть. Может, дом бы свой хотел, но здесь, в Сеуле, а не где-то там, где я ничего не знаю. - Обычно же ради этого язык учат. Чтобы свалить. - Мне просто нравится английский. Да и на нём столько инфы можно найти. Я для себя его учил, не для эмиграции. - Same, - Джисон кивает, отпивая лимонад. - Вообще изначально для игр, но потом уже понял, что спектр намного больше. - Ты разве не по Америке горишь? - Да нет. Ну типа, мне понравилось там, все дела, но переезжать желания не возникло. На стажировку туда съездить, как ты сказал, или туристом - вообще без проблем. Но смысла оставаться я там не вижу. Мой дом здесь. - У тебя, кстати, свой дом? - Минхо слизывает потёкший по пальцу мясной сок. - Ах если бы. Съёмная хата. - Однушка? - Да, студия. - У меня тоже. - Я бы тоже хотел свой дом. Чтобы во дворе можно было гриль поставить, - мечтательно тянет Джисон. - И телескоп. - Телескоп? - недоуменно переспрашивает Минхо, подцепляя палочками капустный салат с майонезом. - Ты из этих? Space nerds? - Не настолько. Просто нравится ночью на звёзды смотреть. - Где ты в Сеуле нашёл звёзды? - Когда погода хорошая, можно увидеть парочку. Представь: сделать барбекю, нажраться от пуза, потом посмотреть в телескоп на звёзды, расстелить покрывало на газоне и под музыку лежать под чистым небом. И всё это в собственном дворе, где никто мешать не будет. По-моему, идея супер. - Мечтатель, - насмешливо фыркает Минхо. - Как будто ромкомов насмотрелся. - А что такого-то? Что ещё в своём дворе делать? - Я бы хотел качели. Сидеть на них летом с книгой или ноутом, потягивать лимонад, трескать ягоды. - Одно другому не мешает, - Джисон пожимает плечами. – У моего друга отец во дворе натянул гамаки и следующим летом собирается вообще проектор повесить, чтобы устраивать ночами открытый кинотеатр. Вот это я понимаю. - Да уж. Мой на балконе лук с чесноком выращивает. - Тоже хорошо. Всегда есть своё. - Твой тоже какой-нибудь хернёй страдает? - Мой? – Джисон тихо хмыкает, кривя губой. – Не знаю. - Плохие отношения? - Ну как сказать. Он вечером ушёл за молоком. - Вечером какого года? – понимает Минхо. - Когда мне было семь. - Наверное, ищет самое лучшее. - Наверное. - Ну и пусть подавится своим вонючим молоком, обсос. Эта фраза заставляет чуть потускневшего Джисона рассмеяться. Он откидывается на спинку стула и лупит себя по колену. - Чего гогочешь? - Просто у тебя такой тон был. Как будто харкаешь. - Такому мудаку только в рожу и харкать. Чмо безответственное. Правильно, что свалил, лучше уж вообще без отца, чем с таким обмудком. - Это да. Послушал некоторых знакомых и понял, что в принципе, реально лучше вдвоём, чем с конченным каким-нибудь. - Так что не парься, ты сам себе батя. Минхо подливает лимонад в опустевшие стаканы. Признательно посмотрев на него, Джисон собирает ложкой остатки бибимпаба из глубокой тарелки с толстыми стенками. Он продолжает улыбаться уголком губ. Обычно узнав об уходе отца, люди выказывали жалость и сочувствие, что логично, но такая реакция Джисону понравилась больше. Минхо не видит в его жизненной ситуации трагедию и как будто подтверждает его собственные мысли о том, что он и сам всё может. Почему-то это так похоже на Минхо. Как будто не было и шанса на то, что он может отреагировать как-то иначе. Ужины словно сами по себе становятся стандартным завершением дня. Джисон заходит к нему в аудиторию после занятий, затем они забирают из учительской вещи и идут выносить вердикт очередному заведению, которое Джисон откопал в тиктоке или в одном из блогов на нейвере. Пожаловаться друг другу на учеников, обсудить какие-то видео, которые они оба смотрели, поделиться историями из практики, рассказать что-то о себе и узнать новое друг о друге – всё это приятнее всего делать под еду и тихую музыку из колонок. Наступает долгожданное опустошение и заполнение одновременно. Они вываливают наружу события прошедшего дня и наполняются обратной реакцией, дающей почувствовать, что говоришь не в пустоту. Чаще всего обеды тоже проходят вместе, либо с кем-нибудь из других преподавателей. Иногда они едят то, что принесли с собой, иногда заказывают доставку, иногда ходят в одну из забегаловок неподалёку. Минхо старается особо не вдумываться в то, как сильно поменялось его отношение к человеку, который раньше не вызывал ничего, кроме раздражения. Потому что обычно такого не случалось. Если он замечал в ком-то что-то не устраивающее, то фактически ставил крест. С Хан Джисоном вышло по-другому. С ним всё выходило как-то не так. - Ты, кстати, видел профессора Хана? Минхо листает новости перед началом занятия и поднимает взгляд, услышав знакомое имя. Доён и Джехён, который наконец-то смог прийти на занятия, о чём-то болтали. - Нет, а что с ним? - Он, короче, начал на руке браслет носить, я на спикинге видел. Такой странный, знаешь, из бисера вроде, бусин каких-то. У меня младшая сестрёнка такие делает, - хихикает Доён. - Может, ему тоже кто-то из мелких сделал? Или это фирменная вещь такая. Для определённых вкусов, так сказать. - Мне Тэён рассказал, что они спросили у него, мол, откуда вдруг такой аксессуар необычный, раньше же такого не было. Он говорит, типа, настроение ему поднимает, когда он на него смотрит. - У него же не может быть детей? - Ты чё, какие дети? Его самого со студентом спутать можно. Минхо цыкает себе под нос. Никакого уважения. Палец трёт уголок телефона. Он и не замечал, что эта дурацкая квокка носит браслет, просто не обращал внимания. Вот же дурень, нашёл, что надевать на работу. Эти их детские поделки были просто шуткой, зачем он носит его, как полноценный аксессуар? Чтобы смеяться с того, что ему дали глупое погоняло? Минхо опускает глаза и лезет в карман брюк. На его ладони лежит чёрно-зелёный браслет с надписью «catboy». А сам он зачем его таскает? Просто так. Он же хотя бы не носит его всерьёз. Ему никогда не дарили подарки, сделанные своими руками, поэтому это было забавно. Впрочем, на этом Джисон не перестаёт его удивлять. В пятницу Минхо задерживается в аудитории со студентами, которые хотели задать вопросы по исправленным эссе. Потратив на это пятнадцать минут своего законно свободного времени, он выключает в аудитории свет и идёт в учительскую, уже предвкушая ужин и пару рюмок яблочного соджу для лёгкого расслабления. Минхо убирает папку в лоток, выключает ноутбук и понимает, что сидящий на своём месте Джисон чем-то занят, сосредоточенно сведя брови, и вообще как будто никуда не торопится. - Ты чего там делаешь? И чем воняет так? Минхо обходит не до конца задвинутые стулья. Подойдя к коллеге, он с откровенным шоком на лице смотрит на его руки. - Ногти крашу. Джисон окунает кисть в чёрный лак, смазывает лишнее о край и медленно ведёт ею по ногтю большого пальца. Остальные пальцы левой руки уже были накрашены, правда чернота была ещё и на коже вокруг, и даже на середине тыльной стороны ладони. - Ты в адеквате? – Минхо касается его лба, приподнимая рыжеватую чёлку. – Башкой ударился? - В смысле? Что не так? – Джисон старательно закрашивает пустые места, нанося жирный слой поверх того, что уже было. - Ты нахера ногти красишь сидишь? - Захотелось. Утром увидел лак в магазе и подумал «А почему бы и нет?» - Ну, блин, потому что ты препод? – резонно подмечает Минхо. – Чан если увидит, его же инфаркт хватит. - Сотру, что ж теперь? Завтра выходные, на выходных я не препод. Могу хоть всю рожу раскрасить и в латексе ходить. - Твоё хобби? Джисон поднимает голову, смотрит на него, как на идиота, после чего вытягивает руку и любуется результатами своих трудов. - Nice. Ацетоном всё почистить и супер. - Вот тебе делать нехрен, - вздыхает Минхо и собирается уходить. - Подожди, - Джисон хватает его за запястье, останавливая. – Накрась мне вторую. - Сдурел? Я что, похож на «записывайтесь на ноготочки»? - Ты похож на человека, который может мне помочь. - Ты это придумал, ты и разбирайся. - Catboy, - тянет Джисон. – Ну ты же видишь, как всё вышло на этой руке. Представь, что будет, если я сейчас левой рукой буду правую красить. Я тут залью всё нахрен. Минхо смотрит на две чёрные капли, уже попавшие на бежевую столешницу, на полосу, текущую по самому флакону, на измазанные пальцы и грузно выдыхает через нос. Один этот дурень загадит им весь офис, за что потом получит ото всех сразу. - За соджу платишь ты, - он подкатывает стул Чонина. - Согласен, - Джисон довольно кивает. – Может мы сейчас твой скрытый талант обнаружим вообще. - Мой скрытый талант – это сдерживать себя от массового убийства. - В каком месте он скрытый? Он прямо на поверхности, вот здесь, - Джисон подлавливает момент и касается пальцем кончика его носа. - Совсем оборзел? – чеканит Минхо, сверля его возмущённым взглядом. - Не удержался. Продолжая в упор смотреть на него, Минхо берёт из стаканчика карандаш и перехватывает его на манер взятого наизготовку ножа. - Chill, catboy, okay? – Джисон осторожно забирает у него карандаш и возвращает его на место. – Будьте так любезны, обслужите мои ногти, чтобы мы могли быстрее пойти обслужить наши рты. - Я тебя предупреждаю: только сболтни что-нибудь и этот лак окажется у тебя на роже. - Figured. Из всех теоретических вариантов того, как мог бы закончиться рабочий день пятницы, Минхо бы никогда не додумался до этого. Он сидит в учительской и красит Хан Джисону ногти. Немыслимо. Он лак-то никогда в руках не держал и разве что узнаёт резкий запах, который всегда шёл с кухни, когда там вечерами сидела мама. Кистью управлять сложновато, рука начинает дрожать тем сильнее, чем больше он старается её контролировать. - Во, смотри, как аккуратно, - одобрительно похлопывает его по плечу Джисон, когда первый ноготь готов. - Не тряси меня, - Минхо окунает кисть в лак. – Всё равно кожу задело сбоку. - Это фигня, потом сотрём. В учительской тихо. Слышно, как по улице проносятся машины и болтают прохожие, счастливо топающие домой. Минхо поджимает нижнюю губу от усердия, когда красит боковые части ногтя. Покраска ногтей в нём, конечно, восторга не вызывала, однако он не любил делать что-то как попало. Раз уж начал, то надо сделать, как надо, и довести всё до конца. Он придерживает палец одной рукой и аккуратно водит другой, расположив её прямо на ладони Джисона для опоры. Тот, в свою очередь, с интересом наблюдает за тем, каким сосредоточенным стало его лицо. - Cute, - тихо срывается с губ. - Что? - Салют, говорю, где-то. Сейчас уже затих. - Я не слышал. - Наверное, праздник у кого-то, - Джисон переводит тему. – У тебя хорошо получается. Без шуток. - Я же не тяп-ляп всё делаю, как некоторые, - гордо хмыкает довольный Минхо. - Какой же ты вредный. Просто прими комплимент. - Принимаю. - Ужасно. Через несколько минут все ногти покрашены. Отодвинув лак в сторону, Минхо за неимением ни ватных дисков, ни ватных палочек складывает несколько раз салфетку, смачивает её ацетоном и принимается очищать покрытые чёрными крапинками пальцы. - Всё. Только не смажь ни… Хан Джисон! Крутивший свои руки Джисон задевает не до конца высохший мизинец правой руки костяшкой левой. Минхо, замерев на секунду в эмоциональном ступоре, скалится, замахиваясь на него. - Как тресну тебя, блин! - Sorry, sorry, my bad! – Джисон тут же активно машет, защищаясь. – Я случайно, правда. Я думал, они все высохли. - Давай сюда, бестолочь, - Минхо недовольно цокает языком и впечатывает его ладонь в стол. – Только попробуй ещё раз так сделать, больше не буду ничего переделывать. - Got it, I promise. - Промис он мне, ага, my ass. Продолжая бубнить, Минхо стирает размазанный лак полностью, сушит ноготь салфеткой и наносит новый слой. Подтерев лишнее, он шлёпает руку, давая понять, что сеанс окончен. - Спасибо, - Джисон широко улыбается, рассматривая свой маникюр. – Я буду осторожно. - Очень сомневаюсь. - Правда. Собрав использованные салфетки, Минхо выкидывает их в мусорку под столом и вытаскивает из коробки пару новых, чтобы оттереть столешницу. - Давай теперь я тебя накрашу. - Чего? – бутыль ацетона застывает в руке. - Прикольно же, - Джисон демонстрирует ему свои ногти так, как будто была вероятность того, что он их не видел. – Мне кажется, тебе пойдёт. - С ума не сходи. Я не по ногтям. - Да ты даже не пробовал ни разу. - Да зачем мне пробовать? - Посмотреть, как оно. Чувствуешь себя сразу таким дофига рокером. - Ты хотел сказать эмо-боем. - Нет, рокером, - подчёркивает Джисон, продолжая стоять на своём. - Отстань, - отмахивается Минхо. - Чего ты ломаешься? Один раз живём. Давай. - Чего ты прикопался ко мне? Не собираюсь я мотаться с чёрными ногтями. - А-а-а, понятно, - многозначительно тянет Джисон. - Что тебе понятно? - Ты стремаешься. Боишься, что на тебя смотреть косо будут или шэймить начнут за ногти, ясно всё с тобой. Ну ладно, нет так нет. - Ничего я не боюсь. - Да ты не переживай, я не осуждаю. Минхо едва ли не скрипит зубами. Он нутром чувствует, что его намеренно провоцируют, причём вполне открыто. Однако даже зная это, он всё равно не может присмирить ту гордую часть, которая подскакивает на звенящей цепи. - Крась, - руки устраиваются на столе. - А как же окружающие? - Кончай уже с этим и начинай красить. Ты специально капаешь мне на мозги и это работает, так что давай закрывай рот и начинай, я жрать хочу. - Желание клиента – закон. Джисон победоносно щерится, даже не скрывая этого. Он узнал достаточно, чтобы понимать, на какие рычаги нажимать, чтобы добиться от Минхо желаемого. Тот был намного проще, чем его воспринимали окружающие. Главное наблюдать за ним и слушать, тогда всё будет понятно. - Мы так до утра просидим. - Я же стараюсь, - Джисон, который выполнял все действия так размеренно, как только мог, разминает затёкшую шею и снова склоняется над рукой. - Да давай уж быстрее, потом подчищу. Но Джисон упрямо старается и продвигается чуть ли не по миллиметру, чтобы не задеть кистью кожу. Минхо становится смешно от того, как сведены его брови и закушена губа для концентрации. Обычно он был слишком энергичный и хаотичный, а сейчас как-то резко затих. Рыжеватые пряди падают на глаза. Он очень забавный, когда становится вот таким по-детски серьёзным из-за того, что по сути и не требовало подобной серьёзности. - Всё. Пойдёт? Наконец, спустя почти четверть часа работа закончена. Минхо рассматривает чёрные ногти, вокруг которых до этого подтёр редкие пятна. Выглядит непривычно, но не так уж и плохо. - Мастер из тебя хреновый, но пойдёт. - Это главное, - Джисон удовлетворённо машет рукой и начинает прибирать своё рабочее место. – Теперь быстрее жрать. - Это из-за тебя мы тут торчим голодные. - Зато модные. - Ага, сто раз. Про ногти забыть не получается ещё долго. Минхо продолжает посматривать на них на протяжении всего ужина. То на свои, то на Джисона. В них не было ничего такого уж особенного, однако то, что у них обоих они были чёрные, было необычно, как раз-таки как-то по-особому. Ведь это они их друг другу накрасили и никто, кроме них, об этом не знал. Наиболее контрастно они выглядят, когда Джисон запускает пятерню в рыжеватую копну, чтобы убрать волосы с лица. Стандартное движение, которое из-за тёмных ногтей почему-то выглядит в разы элегантнее, привлекает внимание, удерживает его. Постепенно к ногтям получается привыкнуть. Дома Минхо уже не смотрит на них так часто, но иногда всё равно забывается. Он стучит ими по белой кружке, барабанит по столу, водит линии на серых трениках. Ловит новые впечатления. Однако вечером воскресенья всё приходится стереть. С началом рабочей недели приходится возвращаться в свой стандартный культурный образ. Тем более понедельник становится не совсем обычным днём. Отведя дневные занятия, все преподаватели расходятся по домам для того, чтобы привести себя в порядок и приодеться. Их пригласили на торжественное мероприятие для преподавателей иностранных языков, где в плане стояло несколько конференций и презентаций, а также званый ужин. Это была возможность пообщаться с коллегами, завести знакомства и почерпнуть какую-нибудь новую информацию. - Наконец-то можно официально прогулять уроки, - говорит Джисон Хёнджину, с которым они встретились на автобусной остановке и вместе зарегистрировались на стойке отеля, в котором всё и происходило. - И не говори. Что мне десять лет было, что двадцать, что тридцать, прошляпить занятия – это всегда приятное чувство. В некоторых углах приглушённо освещённого холла, украшенного свисающими с потолка глициниями, беседовали торжественно одетые люди, некоторые висели на телефоне, поглядывая в окно и явно кого-то ожидая. Джисон открывает массивную дверь с золотыми ручками и они входят в просторный главный зал, чуть гудящий от разговоров. Наверху ярко горят огромные многоуровневые люстры, по всему периметру расставлены накрытые белыми скатертями столики с закусками и бокалами шампанского, пахнет приторно ванильным ароматизатором. Вдоль стен стоят обрамлённые золотом кадки с белыми камелиями, на некоторых столиках тоже имеются маленькие корзинки с разными цветами. - Интересно, кто-то из наших уже пришёл? – Джисон вертит головой. - Чан, может быть. Или… о, вон Минхо. Джисон поворачивается в указанную сторону и застывает на пороге, глаза перестают моргать, рот приоткрывается. В левой части зала стоит читающий буклет с расписанием мероприятия Минхо, одетый в чёрный костюм с тонкими белыми полосами. Осанка прямая, плечи в пиджаке кажутся шире, худые ноги с крепкими бёдрами обхватывают неширокие брюки со стрелками, голова чуть наклонена, на галстуке сверкает стальной зажим, кожаные туфли начищены до блеска. Волосы разделены пробором немного левее середины и в то время как меньшая часть уложена вбок, большая часть приподнятой дугой идёт вперёд, ниже уровня бровей уже уходя в сторону изящной волной. В обычные дни он делает намеренно неряшливый пробор, который ложится, как угодно. Сегодня же он явно постарался над укладкой. К образу также добавились аккуратные серёжки-гвоздики и, кажется, немного тинта на губах, которые стали слегка алее. - Ты сейчас слюнями себе всю рубашку зальёшь, - ехидно шепчет Хёнджин, наклоняясь к другу, на несколько долгих секунд выпавшему из реальности. - Иди нахер, а. Джисон толкает его, промаргиваясь и давя неловкую улыбку. Он снова смотрит на Минхо, который отрывается от брошюры и, заметив их, приподнимает руку. На его указательном пальце тонкое двойное кольцо из серебра. - Давно здесь? – Хёнджин с готовностью берёт со стола позади Минхо бокал шампанского. - Минут пять. - Кто-то ещё пришёл? - Чан пошёл к директорам. Китаисты вроде там тусовались, около большого зеркала. Какой-то профессор приехал. - О, мне туда, до свидания, - отхлебнув, Хёнджин оставляет их, направляясь к своим коллегам по лингвистической сфере. - Побежал-то как, - фыркает Минхо и делает небольшой глоток из своего бокала, который ранее отставил на стол. - Ты выглядишь потрясающе, - на выдохе честно признаётся Джисон, даже не посмотрев на Хёнджина. - Я? – переспрашивает Минхо, не ожидав комплимента, после чего улыбается уголками губ. – Чего это ты вдруг? Натворил что-нибудь? - Нет. Ты правда очень… ты… - Здоро́во, ребят, - к ним подходит Чанбин, сразу тянущий руки для приветствия. – Как тусня? - Пока что уныло, - Джисон прячет промелькнувшую на лице досаду. - Скорее бы уже ужин, так лень слушать все эти заумные лекции. Постепенно зал заполняется людьми, гул голосов становится громче, иногда звучит смех. Их коллектив расходится по разным сторонам, натыкаясь на тех или иных знакомых. Минхо, решивший прогуляться по периметру и посмотреть на развешанные по стенам картины, тоже случайно пересекается со своим однокурсником Хонджуном, одетым в своеобразный удлинённый пиджак с обшитыми орнаментом лацканами. - Я слышал, что профессор Ку скоро выпускает своё пособие, над которым работал лет шесть. Интересно будет заценить, чего он там напридумывал. - Я думал, ты его терпеть не можешь, - хмурится Минхо. – Он же вечно забывал оценки ставить и потом сам докапывался. - Там такое дело, я после выпуска ещё год у нас на факультете ассистентом работал, причём курировал многие его группы, поэтому мы иногда садились побазарить и он ничего такой мужик оказался. - Ого, вот это смена полярностей. Ты же его больше всех материл. - Сам бы никогда не поверил, что так будет. Всё меняется, - Хонджун посмеивается и в этот момент из динамиков раздаётся приглашение войти в зал конференций. – Пойдём? Там Сонхва ещё пришёл, тоже теперь преподом работает. Поболтаем, вспомним молодость. - Ну… Минхо вдруг ловит себя на сопротивлении. Он оборачивается и видит, что Джисон стоит у двери и поглядывает на него, явно ожидая. С другой стороны, с ним он видится на работе каждый день, а здесь однокурсники, с которыми он неплохо общался и с которыми было бы хорошо наверстать упущенное, узнать, как вообще дела. - Давайте потом как-нибудь соберёмся лучше? В неформальной обстановке. Мне к своим надо идти, мы договорились. - А, ну ладно. Тогда давай на связи, может, на ужине ещё пересечёмся. - Да, бывай. Попрощавшись, Минхо идёт к ждущему его Джисону. Дело не в нём, он ему не сдался. Просто не хочется сейчас слушать про то, кто из общих знакомых женился, кто сколько родил, кто взял ипотеку. Эти типичные разговоры были слишком унылые, потому что ему на самом деле на эту информацию наплевать. Лучше будет сесть со своими коллегами, с которыми никакие события и новости навёрстывать не надо. - Твои знакомые? - спрашивает Джисон, когда они вместе входят в конференц-зал. - Да, учились вместе. - Посидел бы с ними. - У них там свой рабочий коллектив. - А, ясно тогда. Идём, Чан нам занял ряд. Начало мероприятия как обычно слишком пафосное и растянутое ради того, чтобы пара человек с камерами успела сделать хорошие кадры. Организаторы произносят приветственные речи, объясняют, как всё будет проходить, и затем на сцене по очереди появляются выступающие со своими докладами по разным темам, связанным с преподаванием иностранных языков. Среди откровенно унылых забитых направлений иногда появляется что-то действительное интересное, кто-то делает в своих записных книжках или телефонах пометки. После короткого перерыва конференция возобновляется, языки, о которых шла речь, чередуются. Посреди процесса на сцену иногда поднимаются спонсоры, рассказывающие про свои программы и возможности взаимного сотрудничества, что уже больше относится к директорской части присутствующих, чем к преподавателям. Наконец, очередь выступать доходит и до их школы. Их представляет, конечно же, активный Хан Джисон, который спокойно, но с явным энтузиазмом рассказывает про свой любимый сленг и то, как важно сделать его изучение обязательной частью всех программ. Подведя итоги и закончив, он как обычно даёт публике возможность задать интересующие их вопросы. - То есть вы хотите ввести в обязательном порядке покорёженный язык улиц? – представившийся Пак Джинёном мужчина с квадратным лицом щурится с явным пренебрежением. - Сленг – это не деформированный язык, а преобразованный, это естественный процесс, возникающий по ходу развития всех мировых языков. Он необязательно означает какие-то ругательства, - объясняет Джисон. - Это нелитературный язык, который только разрушает нравственность нашей молодёжи. Вместо того, чтобы заниматься сленгом, дети должны шлифовать свой академический язык, чтобы как можно лучше показать себя на экзаменах. - То, что он нелитературный, не означает, что он априори негативный и может нанести какой-то вред. История показывает, что некоторые сленговые слова и выражения, наоборот, настолько прочно вошли в обиход, что стали частью литературного языка, который мы с вами сейчас знаем. Также сленг бывает профессиональный, это, повторюсь, не язык улиц, на нём не говорят только подростки, ведущие так называемый не подобаемый образ жизни. - Вы ещё слишком молоды, чтобы по достоинству оценить важность академического языка, - презрительно покачивает головой Пак Джинён. – Вашего академического опыта недостаточно, чтобы адекватно проанализировать то, что вы так отчаянно стараетесь протолкнуть. Ваше предложение абсурдно и неприемлемо, такому ни в коем случае нельзя обучать студентов, это безнравственно и портит хорошие молодые мозги. - К вашему сведению, изучение сленга началось ещё в девятнадцатом веке, что по историческим меркам произошло относительно недавно, однако всё равно уже образовало под собой достаточный научный базис, - подаёт голос Минхо, привлекая к себе внимание всего зала. – Это отдельная ветвь любого языка, которая продолжает стабильно развиваться и будет развиваться бесконечно, шагая в одну ногу с прогрессом. Чего, кстати, я и вам искренне советую. - Что вы себе позволяете? - А вы? Вы можете быть не согласны с изложенным, но переходить на личности – это как минимум непрофессионально. - Сама мысль о введении сленга в программу абсурдна, - твердит рдеющий от раздражения Пак Джинён. - Потому что вы к нему не привыкли? Тогда может быть. Попробуйте послушать современный английский язык, пообщаться с носителями не преклонного возраста, посмотреть современные фильмы, почитать литературу. Готов поспорить, что вам не раз придётся погуглить попадающиеся слова и акронимы, если вы, конечно, знаете, что такое «гуглить», это ведь сленг, - невозмутимо ведёт свою мысль Минхо. – Да, в академических экзаменах сленга нет, но ведь студенты собираются применять язык в реальной жизни, где никто не разговаривает механическими фразами из учебника. Поэтому, чтобы полноценно понимать окружающих и уметь выражаться естественно, студентам просто необходимо знать сленг. Иначе они будут стоять, как бестолковые сахарницы, когда к ним обратятся их англоговорящие ровесники, и хлопать глазами. На несколько секунд в зале воцаряется тишина. От внезапного спора в ступор впали все, потому как прочие несоответствия мнений проходили в более спокойных тонах. Джисон, не отрываясь, смотрит на Минхо, который воинственно выпрямился, готовый стоять на своём до последнего. Продолжающее алеть лицо Пак Джинёна словно натягивается на костях от бушевавшего недовольства. - Может тогда, молодой человек, вы попробуете посмотреть и почитать признанную по всему миру классику, а не современный шлак, штампуемый пачками, который так любят поглощать юные массы вроде вас? - Зачем? – хмыкает Минхо, не удержавшись и насмешливо скривив губы. – Мы ведь не собираемся жить в двадцатом веке, так зачем нам учиться речи, которая уже практически не используется? Вы ведь ездите за рулём машины, а не лошадь в телегу впрягаете. То же самое с языком. Он устаревает и потому преобразовывается, подстраиваясь под новые реалии, с этим ничего не поделать. Вместо того, чтобы с таким рвением отвергать новое, попробовали бы вы лучше его изучить. Учиться никогда не поздно, так ведь? - Господа, мне очень жаль прерывать вашу безусловно интересную дискуссию, но отведенное на выступление время уже подошло к концу, - воспользовавшись небольшой паузой, ведущий тут же хватается за микрофон. – Думаю, если у кого-нибудь остались вопросы, то вы можете связаться с профессором Хан Джисоном уже после конференции, все контактные данные имеются в ваших брошюрах. Вы же не против? - Да, конечно, - Джисон кланяется и подбирает свои бумаги с кафедры. – Буду рад ответить на любые вопросы по теме моего доклада, можете писать мне на почту. Всем спасибо за внимание. Пока тот спускается, Минхо ловит на себе задержавшиеся взгляды заинтересованных слушателей. Повернув голову, он видит Хонджуна, который быстро показывает ему большой палец. Он не боится осуждения, но всё равно рад видеть одобрение со стороны. Этот чопорный мужик в дурацком клетчатом костюме знатно вывел его из себя. Минхо терпеть не может стариканов, зажатых в своей спичечной коробке и пытающихся всех остальных засунуть в такую же. Однажды он так с преподавателем в университете спорил целый час и был готов взорваться от того, что его словно не слышали. Вскоре официальная часть мероприятия подходит к концу. Подведя итоги и рассказав про будущие проекты, организаторы приглашают всех присутствующих перейти в зал-ресторан для званого ужина, во время которого гости смогут поговорить в более непринуждённой атмосфере. Минхо садится за барную стойку, не испытывая большого желания сидеть за одним из десятков столов в самой гуще разговоров и смешанных голосов. От чужой заумной болтовни хочется отдохнуть. В ресторане свет чуть более затемнённый, горят отдающие жёлтым люстры из резного стекла. Колонны украшены лентами и белыми искусственным цветами. Играет лёгкая музыка. - Могу я угостить тебя коктейлем? Рядом с ним появляется Джисон. Верхняя пуговица рубашки уже расстёгнута, галстук чуть ослаблен, полы тёмно-синего пиджака распахнуты. Обычно он ходит либо в водолазках, либо в рубашках с воротником-стойкой. Видеть его в официальном костюме непривычно, однако Минхо думает, что ему чертовски идёт. Он сразу выглядит выше, выглядит статно, теперь уже точно не походя на студента. Особенно, когда он выступал со своим докладом, непоколебимо и уверенно говоря о том, в чём разбирается отлично. Рыжеватые волосы зачёсаны набок, что делает лицо немного более вытянутым, на левую сторону падает тень. Только увидев его там, в холле, Минхо поначалу даже растерялся, а потом продолжал рассматривать его всё выступление, поражаясь тому, как полудурок, с горем пополам красящий свои ногти в чёрный, резко превратился в элегантного мужчину в идеально выглаженном костюме. - Угощай. - Виноградный День и Яблоневый Сад, пожалуйста, - просит Джисон подошедшего к их части стойки бармена. - Сейчас всё будет. Достав из кармана телефон, чтобы не мешался, Джисон садится на высокий стул и складывает руки в замок на столешнице. Он водит глазами, осматривая подсвеченный цветными огнями бар, опоясывающий середину зала полукругом. Немного помолчав, он поворачивается к Минхо. - Спасибо. Опять ты за меня влез. - Ты слишком вежливый для такого, а этот старый хрыч заслуживал того, чтобы его ткнули носом в очевидное. - Опасно с тобой связываться. - А то. Я ведь не посмотрю на возраст, мне вообще плевать, сколько человеку лет, если он ведёт себя как говно. Нечего было залупаться. - Воинственный И Минхо на страже порядка, - Джисон смеётся. – Теперь всегда будешь защищать меня от узколобых консерваторов? - Выставлю тебе чек. - Согласен. - Ты ещё не видел цен. - Согласен на любые. As long as it’s you it’s okay. Их взгляды пересекаются. Рыжеватые волосы Джисона подсвечиваются и слегка блестят под желтой лампой. Круглые глаза пропитаны каким-то бесконечным доверием и признательностью. Кажется, что спроси его о чём угодно – он ответит. Они почти всегда такие. Живые, яркие, весёлые. Сегодня просто какие-то по-особенному мягкие. Поэтому когда там, на сцене, в них промелькнули дискомфорт и удрученность, Минхо не смог промолчать. - Ваши коктейли. - Спасибо. Свежесть винограда, усиленная льдом и джином, пробивает так хорошо, что Минхо промаргивается, облизывая губы и смакуя вкус. Небольшая духота отступает, дышать становится легче. - А ничего так. - Вообще огонь, - Джисон тоже одобрительно качает головой и делает ещё глоток. – Не люблю, когда сильно алкоголем прёт, а тут в самый раз. Прямо яблоко чувствуется, таких можно десять выпить и не заметить. - Только не накидайся, ладно? Я тебя домой не потащу. - Есть ещё целых шесть других людей, которые могут это сделать. - Вычёркивай Хёнджина сразу, он уже влил в себя почти бутылку шампуня и собирался заказывать виски, а значит точно поедет домой не сам. - Ладно, пять, - Джисон со смешком выдыхает. – Да не, я шучу, не собираюсь я много пить. Мне и так нормально. Жарко только чуть-чуть. Он скидывает пиджак, вешает его на спинку стула, после чего начинает расстёгивать металлические запонки. Убрав их в карман, он закатывает рукава рубашки, чтобы не мешались. В конце концов, официальное мероприятие закончилось, значит, можно было больше не строить из себя интеллигента. - Jesus, зачем ты его напялил? На запястье Джисона красуется браслет из сине-белых бусин. - Я всегда его ношу, - он проходится пальцем по буквам. - Зачем? - Нравится. Это же твой подарок, - Джисон пожимает плечами, обезоруживающе улыбаясь. - Детская поделка. - Ты ведь старался. - Ну уж на конференцию-то его зачем надевать? - А что такого? Всё равно он был под рубашкой. Никто не видит, но я-то знаю, что он есть. Считай, как талисман. - Талисман, ага, - Минхо хмыкает, продолжая посматривать на браслет. - Серьёзно. Пока всякие дядьки поливают меня дерьмом, я трогаю его и вспоминаю, что есть в мире один catboy, который называет меня квоккой и считает крутым преподом. И всё, на мнение всяких дядек мне уже плевать. - Тебе и так должно быть на него плевать. - Да, но так мне плевать по-другому. Так я знаю, что меня всё равно уважает человек, которого уважаю я. Минхо какое-то время смотрит на него, после чего хмыкает и пьёт коктейль, проходясь взглядом по сидящим в зале людям. Он не знает, что на это отвечать, и решает закончить тему, как есть. Джисон дёргает уголком губ, улавливая это, и возвращается к тому, с чего всё началось. - Если тебе будет нужна какая-то помощь, то попроси меня, ладно? Я знаю, что ты не из тех, кто просит других, предпочитая справляться со всем самостоятельно, но я был бы рад хоть как-то тебе помочь. Ты уже два раза меня вытаскивал. - Ты помог мне. Тогда с Химин. - Ну это же не разовая опция. Я тебе в принципе говорю. Если что-то будет надо, то я всегда на связи. Неважно, с работой помочь или с чем-то ещё. - Поедешь к нам в деревню забор красить? – Минхо издаёт усмешку. - Попросишь, так поеду, без проблем. - Дурак? – брови удивлённо подскакивают. - А что такого? Это же твоя просьба, не какого-то левого человека, - Джисон открыто смотрит ему в глаза. – Просто помни, что я есть. В смысле, что меня всегда можно попросить. Минхо какое-то время молчит, продолжая изучать его задумчивым взглядом. Странно было слышать такое. Но для Джисона, кажется, всё было в порядке вещей, он выглядит спокойным. - Okay, whatever you say. Получив его ответ, Джисон со смешком выдыхает, кивает и делает пару глотков. Кубики льда в стакане звонко ударяются о стеклянную стенку. Расслабляющая музыка словно гоняет по залу тонкий плавно покачивающийся тюль. Вечер был спокойный, неторопливый, дебаты остались позади. За некоторыми столиками о чём-то деловито договаривались, за некоторыми что-то обсуждали, за некоторыми смеялись. Они же сидели за барной стойкой в умиротворённой тишине. Минхо пальцем смахивает каплю со стакана, глаза косятся на фигуру сбоку. Профиль Хан Джисона за все эти дни стал слишком хорошо изученным. В кармане брюк бедро жжёт браслет, про который он ни за что не скажет. Он вообще случайно его положил, на автомате. А голову жжёт одна-единственная мысль. - Тебе идёт костюм. - Мне? Джисон тут же удивлённо поворачивает голову. В свою очередь Минхо залпом допивает коктейль и берёт в руки меню, выбирая ещё один. Отвечать он не собирается и делает вид, как будто ничего не произошло. Джисон улыбается, рассматривая его отстранённое лицо, и коротко касается его локтя своим. - Спасибо. Тебе тоже. Очень. И причёска тоже отличная. И вообще ты… look hella fine. - Hella, - повторяет Минхо, посмеиваясь. – Опять ты со своим сленгом. - Куда я без него? - Действительно. За вечер они пропускают ещё по два стакана коктейлей, обсуждая услышанные доклады и проекты, которые запомнились больше всего. Что-то понравилось, что-то нет. Ужин был предназначен для того, чтобы коллеги по ремеслу из разных школ и компаний скооперировались вместе и познакомились, возможно, обменялись какими-то мыслями. Однако Минхо и Джисон покидают барную стойку только для того, чтобы разъехаться по домам, даже не вспомнив про то, что где-то в зале ещё были их товарищи, занявшие для их преподавательского состава отдельный стол. И под подначивания Хёнджина решившие никак о себе не напоминать. ____________________________________ Win-win situation - Беспроигрышная ситуация If it wasn’t for Russell then mister Fredricksen would never go through such strong emotions again - Если бы не Рассел, то тогда мистер Фредриксен бы никогда не прошёл через такие сильные эмоции снова Yeah and that’s just some sentimental bull… - Да, и это просто какое-то сентиментальное дерь... That’s just lazy writing. A grumpy character A meets a unique and bright character B and suddenly changes being infused by all that sunshine and rainbows stuff. Zero originality whatsoever - Это просто небрежное (ленивое) написание сценария. Ворчливый персонаж А встречает уникального и яркого персонажа Б и внезапно меняется, будучи пропитанным всей этой солнечно-радужной фигнёй It’s not a sudden change if you think of it, it’s a consequent character development - Если подумать, это не внезапная перемена, это последовательное развитие персонажа Yes, mister Fredricksen is a grumpy old man with a sad story and Russell is a funny kid who tries to break through the wall mister Fredricksen built around his heart. But it’s not that they’re completely different - Да, мистер Фредриксен - ворчливый старик с печальной историей и Рассел - это забавный ребёнок, который пытается пробиться через стену, которую мистер Фредриксен построил вокруг своего сердца. Но они не являются абсолютно разными And how is so? - И как это так? They share the same passion. They’re both into adventures and justice and this is what binds them together. When people are passionate about the same thing they can connect better than anyone else. Cause passion inspires people and drags them forward - Они разделяют одну и ту же увлечённость. Они оба заинтересованы в приключениях и справедливости и это то, что связывает их. Когда люди увлечены одним и тем же, они сходятся лучше, чем кто-либо. Потому что увлечённость вдохновляет людей и тащит их вперёд Well, that’s your opinion and it’s fine - Ну, это твоё мнение, всё нормально Same - Аналогично Space nerds - Задроты по космосу Chill, catboy, okay? - Остынь, кошатник, ладно? Figured - Понял Cute - Мило Sorry, sorry, my bad - Прости, мой косяк Got it, I promise - Понял, обещаю My ass - это выражение можно перевести по-разному, но основное его значение что-то типа "Ага, конечно/сто раз" As long as it’s you it’s okay - Если это ты, то всё в порядке (пока это ты) Jesus - Иисусе, Господи Okay, whatever you say - Ладно, как скажешь Look hella fine - Выглядишь офигенно