Тысяча жемчужин

            — О, МОЙ БОГ, Я ЗАРАБОТАЮ НА ЭТОМ СТОЛЬКО ДЕНЕГ, — радостно воскликнул Джейсон, держа телефон перед их лицами.       — БОЖЕ! — его глаза сверкнули от восторга. — Я ЗНАЛ, ЧТО ТЫ БЫЛ СТРАННЫМ, НО ЭТО ПОЛНОЕ БЕЗУМИЕ, ЦЗЮНЬ-ЦЗЮНЬ.       Чжэхань был поражен внезапным шумом, поэтому забыл спрятаться. Гун Цзюнь судорожно вскочил, пытаясь защитить морского жителя от объектива Джейсона, когда тот стал к нему приближаться.       — Джейсон… — осторожно позвал он, — ты не можешь…       — ОТОДВИНЬСЯ, ЦЗЮНЬ-ЦЗЮНЬ! МЫ МОГЛИ БЫ НА ЭТОМ ЗАРАБОТАТЬ! — засмеялся он. — Мы разбогатеем!       — Нет никакого «мы»! — выкрикнул Цзюнь и рванулся к нему, пытаясь выхватить телефон из руки, но Джейсон увернулся.       — Отдай мне мобильник! — потребовал Гун Цзюнь.       — Что с тобой не так? — Джейсон грубо оттолкнул его, как делал это и прежде, пряча телефон в карман.       Гун Цзюню надоело высокомерие и претенциозное превосходство Джейсона, он не был тем послушным щенком, которым тот хотел его видеть; грубость и жестокость Джейсона выходили из-под контроля, и этот момент стал для Гун Цзюня решающим, он захотел выплеснуть накопившиеся эмоции.       — Я сыт тобой по горло! — пробормотал Цзюнь себе под нос и застал Джейсона врасплох, ударив его кулаком прямо в лицо.       — Цзюнь-Цзюнь! — крикнул Чжэхань. — Отойди от него, чтобы я мог…       — Ты!.. — Джейсон закусил кровоточащую губу. — Ты пожалеешь об этом, Цзюнь-Цзюнь!       Он устремился вперед, грубо оттолкнув Гун Цзюня, так что он чуть не споткнулся о скользкие камни.       — Ты посмел поднять на меня руку?! — Джейсон схватил его за рубашку, приподнял и наклонился вплотную, они смотрели друг на друга широко распахнутыми глазами, и взгляд Джейсона был самым угрожающим, который когда-либо видел Цзюнь. — Ты уже не такой кроткий, каким был раньше…       Слова Джейсона казались Гун Цзюню отвратительными.       — Всё люди со временем меняются… — прошептал он, сверкая полными гнева глазами, — …ну а ты остаёшься глупцом. — внезапно выпалил Гун Цзюнь, молниеносно вытащив из кармана Джейсона его телефон и бросив его в воду.       Чжэхань проследил взглядом за устройством, погружающимся на дно, и его напряженные мускулы слегка расслабились, поскольку все доказательства исчезли; но его спокойствие испарилось в мгновение ока, когда…       — Ты, мелкий засранец! — Джейсон в ответную ударил Гун Цзюня в глаз. — Я забью тебя до смерти!       И он ударил его снова, затем нанес удар ногой, затем еще один удар.       — Вперёд! — Цзюнь выплюнул сгусток крови в лицо Джейсона. — Твои доказательства затонули, избиение меня не принесет тебе никакой пользы!       — Но избивая тебя, я смогу выпустить пар… — Джейсон занёс кулак для очередного удара, но внезапно его хватка на рубашке Гун Цзюня ослабла, и он начал безудержно кашлять, -… что…       Он схватился за горло: — Я… не могу… дышать…       Гун Цзюнь выпрямился, вытирая кровь с лица и наблюдая, как Джейсон задыхается и беспомощно падает. Лицо обидчика стало синевато-красным, глаза слезились, а вены на лбу вздулись от давления. Цзюнь оглянулся на Чжеханя и увидел, что голубые глаза тритона пронизаны ледяной яростью, брови сдвинуты в гневе, а пальцы непрерывно перемещают капли воды в дыхательные пути Джейсона.       — Достаточно и капли! — твердо заявил Чжэхань и повернул ладонь, направляя большую волну в сторону Джейсона, которая обволокла все его тело, утягивая обидчика в воду, и крепко стиснул рукой его шею.       — Я тебя прикончу! — с этими словами тритон скрыл Джейсона под толщей воды.       Гун Цзюнь внимательно наблюдал за внезапной сменой выражения лица Чжэханя: на нем отразилась незнакомая злоба и обжигающий гнев. Он уже не был той тихой и нежной душой, к которой так привык Цзюнь; сейчас он выглядел как величественный подводный воин или могущественный Морской Бог; тем не менее, этот его образ был такой же красивый, как и предыдущий, а может быть, даже ещё более привлекательный.       Джейсон отчаянно сопротивлялся под водой, но Чжэхань не отпускал, — желание защитить близкого человека перекрыло в его сердце все остальные чувства.       — Ты не должен был прикасаться к нему! — проговорил он жалкому утопающему Джейсону. — Возможно, мне стоит оторвать тебе голову и скормить ее своим акулам!       — Чжэхань… — приблизился Гун Цзюнь, — Не убивай его…       — Но он причинил тебе боль! — тритон заставил Джейсона погрузиться ещё глубже. — Никто не узнает!       Гун Цзюнь стянул рубашку и медленно соскользнул в воду, поплыв к Чжэханю, стараясь при этом не погружать израненное лицо в соленую воду.       — Эй… — сказал он мягко. — Отпусти его… Тебе не стоит пачкать свои чудесные руки кровью такого мерзавца.       Глаза Чжэханя вновь приобрели свой первоначальный светло-голубой цвет, когда он услышал голос Гун Цзюня.       — Цзюнь-Цзюнь… — он немного поразмыслил и приподнял голову Джейсона над водой. — Никогда не приближайся к нему, или я задушу тебя твоей же собственной слюной.       Чжэхань пригрозил Джейсону и отшвырнул его: — Уходи, пока я не передумал!       Гун Цзюнь хотел посмеяться над всхлипом Джейсона, но решил, что это будет слишком жестоко. Он проследил взглядом, как тот, пошатываясь, вылезает на берег, держится за грудь и откашливает воду.       — Он больше не тронет меня, потому что трус, — сказал Цзюнь Чжэханю, успокаивая его улыбкой.       Чжэхань нахмурился: — Вини меня, — сказал он. — Неразумно было показываться при свете дня…       — Сюда никто не ходит, кроме меня. Ты не мог знать… Я тоже не думал, что он вернется.       Гун Цзюнь подплыл ближе, очень близко к Чжэханю, и его нога случайно задела хвост тритона. Тот ахнул, но Цзюнь улыбнулся, его озорная сторона внезапно проявилась, когда он воспользовался возможностью обхватить ногами талию Чжэханя под водой. Раньше он не был таким смелым, но, возможно, сейчас все было иначе потому, что он не видел, что делал, поэтому чувствовал себя увереннее в таких игривых движениях.       — Цзюнь-Цзюнь, — прошептал Чжэхань, отведя взгляд, — … ты… Он густо покраснел.       — Могу я кое-что сделать? — спросил Гун Цзюнь.       — Что? — Чжэхань воззрился на него в волнительном смущении. — Что ты имеешь в виду?       Цзюнь поднял обе руки и обвил ими шею Чжэханя: — Могу я поцеловать тебя?       Тритон почти перестал дышать, а его сердце почти перестало биться. Всего одну секунду, еще одну минуту, просто дай мне еще час или день: — Я…       Я не готов, что, если он делает это, чтобы отплатить за помощь, мне не нужно одолжение, мне нужно его сердце.       — Цзюнь-Цзюнь…       Это такая простая просьба, зачем мне ее обдумывать…       Гун Цзюнь ослабил хватку рук и ног вокруг Чжэханя и попятился, на его лице был виден намек на разочарование, но в основном оно отражало понимание.       — Ничего, все в порядке, — он выплыл на берег и начал возиться со своей рубашкой, вытирая ею засохшую кровь с лица. — Тебе не нужно объясняться, я спросил не просто так…       — Дело не в том, что я не хочу… — Чжэхань выругался из-за исключительной возможности, которая ускользнула, как вода, прямо сквозь его пальцы, потому что он не мог решиться. — Я просто не хочу, чтобы это было одолжением… Мы должны… Подожди.       Может быть, ему нужно было время, чтобы принять то, что его могут любить, может быть, Гун Цзюню требовалось время, чтобы проверить свои чувства, возможно, им обоим нужно было время.       — Это не было одолжением, — Цзюнь был раздражен подобным подозрением. — Я не такой…       Он схватил свои ботинки и пошел прочь. Гун Цзюнь не злился за отказ, скорее всего, он был зол потому, что тритон сомневался в его добрых намерениях.       — Прости! — Чжэхань позвал Гун Цзюня, но не мог побежать за ним, и поэтому отказался от поцелуя. Именно его незащищенность и неуверенность в себе удерживали от того, чтобы отдаться любимому человеку без остатка. У Чжэханя не было привилегии ходить, бегать или следовать за ним; он не мог забрать его домой или защитить от тех, кто хочет причинить ему боль. Он попросту чувствовал себя слабым и недостойным.       — Не извиняйся, я понимаю, — бросил Гун Цзюнь, продолжая удаляться.       — Пожалуйста, не переставай приходить из-за этого… это было не то, что я…- Чжэханю хотелось плакать. — Дело не в том, что я не хочу!       — Пожалуйста, подожди, я… — выбравшись из воды, он беспомощно пополз по грубым камням.       — Цзюнь-Цзюнь! — собрав все свои силы, громко крикнул тритон, и Гун Цзюнь наконец остановился.       Цзюнь вздохнул и сдался, обернувшись, — чтобы увидеть испуганные, поблескивающие глаза Чжэханя; и его сердце разбилось вдребезги от плачущей красоты.       — Ты плачешь? — он отбросил ботинки и приблизился к тритону. — Прости меня…       Цзюнь опустился на колени и взял его лицо в ладони: — Мне так жаль… Не плачь… — он ненавидел себя за то, что поступил так опрометчиво.       Чжэхань не выдержал: — Вот почему я не поцеловал тебя, выпалил он срывающимся голосом. — Я был влюблен в тебя больше года, как я мог отвергнуть тебя, если у меня не было на это причин?!       — Год? — уточнил Гун Цзюнь и медленно положил голову Чжэханя себе на грудь, с любовью утешая его и вспоминая события прошлого года.       — Я слышал каждое твоё желание… но мог осуществить только маленькие… остальные мне не подвластны, — Чжэхань прижался к обнаженной груди Гун Цзюня, и его слезы, смешиваясь с каплями морской воды, капали на кожу молодого человека.       — Всё это время рядом был ты… — его объятия стали крепче. — Я должен был знать…       — Я не буду просить тебя ответить на мои чувства, я знаю, что тебе нужно время, чтобы все это осмыслить, но, пожалуйста… — Чжэхань отстранился и посмотрел на Цзюня покрасневшими глазами, — прошу, не уходи от меня вот так…       Слезы текли по его щекам: — Потому что я не могу последовать за тобой! Не могу побежать! Не смогу тебя вернуть!       — Шшш… — Гун Цзюнь вытер слезы Чжэханя, — я не уйду…       Он смахнул еще одну слезу, прежде чем та успела упасть: — Я должен извиниться за то, что вышел из себя…       Медленно поцеловав возлюбленного в лоб, он продолжил: — …но это не потому, что ты сказал нет, а потому, что ты посчитал это одолжением…       — Я обменяю свои силы на ноги, чтобы ходить по земле, это может занять время, но я что-нибудь придумаю, — проговорил Чжэхань, надеясь, что Гун Цзюнь поверит ему. — Но до тех пор, пожалуйста, не переставай приходить сюда… Даже если ты совсем не испытываешь ко мне никакой привязанности… Можешь считать меня камнем, или волной, или закатом. Я могу быть кем угодно, я могу создать для тебя высокие волны или могу молчать и слушать твои мысли, но не прекращай приходить… и не бросай меня…       Он разочарованно опустил взгляд: — У тебя мое сердцебиение, которое я не могу вернуть себе, даже если захочу… Так что, пожалуйста, — нервно выдохнул тритон и взглянул на Цзюня, — не прекращай приходить сюда.       — Чжэхань… — прошептал Гун Цзюнь, нежно приподнимая его подбородок и наклоняясь ближе, глядя на него тёплым взглядом, полным искренности. — Могу я поцеловать тебя сейчас?       Чжэхань смотрел на него с ожиданием, не решаясь сказать это вслух, потому что отказ было легче озвучить, нежели одобрение… Но Гун Цзюнь понял его глубокий взгляд и мягко прижался губами к губам Чжэханя, открытую рану на его губе немного пощипывало, когда он почувствовал соль его слез и морской воды.       Чжэхань закрыл глаза и позволил себе утонуть в объятиях Гун Цзюня, его прежние ограничения ослабли от искреннего поцелуя, его сердце смягчилось от соприкосновения их губ. Он испытывал такое блаженство, какого никогда раньше не ощущал… Может быть, Цзюнь ответил на его чувства, возможно, он мог бы быть любим им…       Гун Цзюнь слегка отстранился и улыбнулся: — Я обещал тебе тысячу жемчужин, а подарил только две, ты забыл?