Тысяча жемчужин

      Гун Цзюнь проснулся от мягкого гудения завораживающе знакомого голоса Чжэханя.       Он сел, протирая глаза и прищуриваясь от солнечных лучей. Бросив взгляд на воду, молодой человек увидел, как Чжэхань взмахивает волосами, слегка разбрызгивая капли жидких кристаллов на щеки Гун Цзюня.       Тритон продолжал напевать странно манящую мелодию, танцуя в воде, теперь уже мокрые жемчужины на его шее элегантно ниспадали на его загорелую грудь, покачиваясь при каждом движении.       Выглядел он, как всегда, красиво, а может, даже больше? Он выглядел заманчиво, соблазнительно, чрезвычайно обольстительно.       Чжэхань заметил его и мягко улыбнулся, но не перестал напевать, он только изменил мелодию на более чарующую, более громкую, продолжая грациозно играть в воде.       — Хань-Хань? — Гун Цзюнь скинул с себя одеяло и направился к воде. — Ты…       Он ощущал эмоции, которые вспыхивали в сердце, чем тщательнее он сосредотачивался на поющем Чжэхане: — У тебя потрясающий голос… — все это действо выглядело как сцена из сказки, он был воплощением сказки.       Чжэхань перестал напевать и закусил губу: — Ты проснулся… — он перекинул мокрые волосы на одну сторону, еще больше демонстрируя жемчужную сережку.       Гун Цзюнь внимательно рассматривал Чжэханя, он выглядел значительно лучше, — не такой бледный и слабый, как прошлой ночью.       — Кажется, ты здоров… — заключил молодой человек, но его разум не слишком концентрировался на этом разговоре.       — Хань… — сердце Цзюня забилось от незнакомых эмоций, от чувств, которые казались совершенно сверхъестественными. — Я чувствую себя… странно.       Улыбка Чжэханя стала шире, когда он подплыл ближе, упершись локтями в камень и подперев подбородок ладонями: — И в чем же странность?.. — задал вопрос тритон и его широкая улыбка медленно сложилась в ухмылку, когда он качнул за собой сверкающим хвостом.       — Я… — Гун Цзюнь не мог подобрать слов, -… я не знаю…       Прежде чем он смог объяснить состояние, Чжэхань снова начал напевать, его голубые глаза неотрывно смотрели в карие глаза Гун Цзюня.       И Цзюнь не смог отвести взгляд, он обнаружил, что тонет в глубокой синеве глаз Чжэханя, и снова ощутил это странное чувство, но с ещё большей интенсивностью.       — Хань-Хань… — он расстегнул рубашку и снял ботинки, и, не снимая шорт, медленно соскользнул в воду. — Хань…       Молодой человек ничего не мог с собой поделать, его тело двигалось само по себе: — Я хочу…       Чжэхань перестал напевать и снова улыбнулся гордой улыбкой, которую Гун Цзюнь, казалось, не понимал.       — Цзюнь-Цзюнь… — он обхватил лицо Цзюня ладонями и притянул его ближе. — Я люблю тебя.       Каким бы смущенным он ни был, Гун Цзюнь все же сумел понять эти три слова: — Я тоже тебя люблю, — прошептал он в ответ.       Глаза Чжэханя засияли от ответа возлюбленного. Он никогда не думал, что сможет услышать от него эти особые слова; он всегда считал его надуманной мечтой и прятал в своих фантазиях.       — Сбылось, — сказал Чжэхань, ласково улыбаясь. — Я тоже загадал желание… и оно сбылось, — он наклонился и медленно, с любовью поцеловал Гун Цзюня в губы, — а мое следующее желание — быть с тобой навсегда.       Эмоциональные ограничения Гун Цзюня ослабли после слов Чжэханя, он обхватил его лицо ладонями и еще раз внимательно посмотрел, чтобы насладиться его красотой.       — Я бы хотел дышать под водой, чтобы никогда с тобой не расставаться, — прошептал он, и во взгляде его плескалось обожание. — Ты мой.       Цзюнь первый поцеловал Ханя, их губы были словно половинки единого целого, гармонично сливаясь, будто бы созданные чтобы целовать только друг друга.       Чжэхань положил руки на талию Гун Цзюня и притянул его еще ближе: — Я люблю тебя, — выдохнул он в поцелуй и вновь завладел его губами, крепче сжимая талию возлюбленного и утягивая его под воду.       Гун Цзюнь негромко ахнул, но быстро приспособился; он планировал целовать Чжэханя, пока в легких не закончится воздух. Обхватив ногами его талию, он притянул тритона ещё ближе, пока не соприкоснулся своей обнаженной грудью с его, пропуская сквозь пальцы струящиеся волосы и не осмеливаясь прервать особый поцелуй. Чжэхань дразняще провел концом своего мягкого хвоста по спине Гун Цзюня, соблазняя его еще больше, когда он озорно дернул за резинку шорт.       Цзюнь отстранился и посмотрел на него широко раскрытыми глазами, удивлённый столь внезапной инициативой. Он быстро указал вверх и вынырнул на поверхность, чтобы подышать воздухом.       Чжэхань последовал за ним, застенчиво надув губы: — Цзюнь-Цзюнь… — заговорил он, подняв голову.       — Хань-Хань… — выдохнул молодой человек. — Я… — он провел ладонью по глазам, убирая соленую воду, -… я просто…       Чжэхань улыбнулся и быстро обнял Гун Цзюня, вода вокруг них пришла в движение: — Я желаю тебя… всего тебя, — он провел руками по спине Цзюня, прижимаясь щекой к его шее. — Я знаю, что ты тоже…       Гун Цзюнь снова испытал это странное чувство, и он наконец осознал, что это было. Это была жажда, желание, вожделение… и подобные им чувства. Он впервые ощутил это, когда Чжэхань пел и танцевал в воде, а теперь все повторялось…       — Хань-Хань… — выдохнул он, — …к-когда ты пел… — начал он, но Чжэхань приложил палец к его губам и кивнул, слегка покраснев.       — Позволь мне… — прошептал Чжэхань на ухо Гун Цзюню и принялся покрывать легкими поцелуями его шею, плечи и грудь, пока полностью не скрылся под водой. Он бесстыдно стянул шорты с Цзюня и поднял их одной рукой, чтобы передать ему, а другой — огладил заветное естество.       У Гун Цзюня перехватило дыхание, он вжался спиной в край скалы, когда почувствовал, как Чжэхань накрывает его рукой, плавно поглаживая. Он закрыл глаза и тяжело сглотнул, пытаясь ослабить нарастающее напряжение в своем теле. В конце концов, Чжэхань не был столь невинным, каким мог показаться на первый взгляд, — он соблазнял его все утро, и теперь, наконец, получил то, ради чего так упорно трудился.       Он очнулся от своих мыслей и ахнул громче, когда руку Чжэханя заменили…       … его губы.       Гун Цзюнь не мог видеть интимных вещей, которые Чжэхань делал, чтобы доставить ему удовольствие, но мог все это ощущать. Он почувствовал настойчивость его пухлых губ, мягкий язык, невесомые дразнящие поцелуи и пальцы, сжимающие бедра. Он неосознанно протянул одну руку вниз и захватил волосы Чжэханя, побуждая его к необходимым действиям.       Хватка Чжэханя на бедрах Цзюня усилилась, но, похоже, он не сопротивлялся; Гун Цзюнь удовлетворенно улыбнулся, когда его возлюбленный полностью вобрал в себя его возбуждение, некоторое время он наслаждался жаром и теснотой обволакивающего пространства, прежде чем, наконец, убрал руку с волос и вернул ему свободу воли.       Тритон ускорил темп, а молодой человек приближался к вершинам блаженства с каждым движением языка вокруг плоти и каждым умелым поглаживанием. Он схватился за камень, на который опирался, и его ногти почти сломались от давления на грубую поверхность, в то время, как все тело пронизало дрожью от накрывшего удовольствия.       Цзюнь почувствовал слабость в конечностях, и его рука соскользнула с влажного камня, но Чжэхань был рядом, тут же поймав и прижав его к себе в воде, нежно обводя взглядом драгоценные черты лица, расслабленные от приятного удовлетворения.       — Хань-Хань… — пробормотал Гун Цзюнь с закрытыми глазами и глупой улыбкой на губах. — Ты…       — Мне снова начать петь? — поддразнил его Чжэхань.       Гун Цзюнь открыл глаза и невинно моргнул, глядя на него: — Коварный колдун, — раздался шутливый упрек.       — Сирена, — игриво поправил его тритон. — Давай я покажу тебе одно прекрасное место… — он обнял возлюбленного и поплыл.       — Моя одежда… — оглянулся Гун Цзюнь.       — Оставь её здесь.

***

      Было уже за полдень, Чжэхань дремал на груди Гун Цзюня под деревом, оба были покрыты мокрым песком и чем-то ещё. Этот маленький остров стал тритону местом утешения, но теперь рядом был его любимый, и на душе стало ещё более спокойно.       Проснувшись, он слегка ткнул Цзюня в щеку и хихикнул: — Цзюнь-Цзюнь ~ — он поманил любимого на новый раунд.       — Какой непослушный, — поддразнил его Гун Цзюнь и обнял сильнее. — Неужели ты не устаешь?       — Цзюнь-Цзюнь ~ — он снова захныкал и взглянул на молодого человека. — Ещё разочек….       — Разве тебе не больно?.. — засмеялся Цзюнь. — Я был груб с тобой, а ты все еще хочешь большего…       Чжэхань скатился с него на песок: — Я же не человек, — пошутил он. — Я сверхъестественная рыба.       Гун Цзюнь подавился собственным смехом: — Чжэхань! Ты не рыба, — воскликнул он, смеясь.       — И вообще, что может быть плохого в человеке? — он приподнял бровь, убирая песок и прилипшие пряди с лица Чжэханя. — Разве я не в твоём вкусе, господин Сирена?       — Очень даже в моем вкусе, — Чжэхань наклонился и нежно поцеловал его. — И не волнуйся, я не чувствую усталости и мне не больно, — улыбнулся он в подтверждение.       — Кстати, о людях и рыбах… — Гун Цзюнь сел, небрежно играя с песком. — Я никогда не догадывался о том, что…       — Мой член находится в свернутом состоянии? — закончил фразу Чжэхань. — Ты же не хочешь, чтобы я демонстрировал его всем подряд? — усмехнулся он.       — Хань-Хань! — Гун Цзюнь бросил в него пригоршню песка. — Когда ты успел стать таким…       Он сделал паузу и покачал головой: — Но ты прав, я бы этого не хотел, — он ухмыльнулся и скользнул рукой вниз, но Чжэхань остановил его.       — Чуть не забыл… — выпалил он. — Ты ничего не ел… Я должен вернуть тебя!       — Все в порядке, я не голоден… — солгал Гун Цзюнь.       — Нет, позволь мне отвести тебя обратно, — Чжэхань уже был готов затащить его в воду и поплыть, когда их взгляд привлекла лёгкая рябь на воде от того, что кто-то всплыл на поверхность. Мужчина внимательно посмотрел на них издалека, прежде чем выплыть на берег, а затем подошел ближе.       — Дайкунь?! — запаниковал Чжэхань и спрятал за собой полностью обнаженного Гун Цзюня. — Почему ты здесь?!       — Кто это? Ты знаком с другим человеком? — равнодушно спросил Гун Цзюнь. — Как человек может заплыть так далеко?       — Он не человек, он такой же, как и я, только может превращаться, — объяснил Чжэхань, все еще не сводя глаз с Ли Дайкуня.       — Я искал тебя и понял, что найду именно здесь, — сказал Ли Дайкунь, прежде чем повернуться к Гун Цзюню. — Не волнуйся, я к этому привычен.       Гун Цзюнь предположил, что «это» означало разгуливать обнаженным самому и видеть голыми других людей. Он не особо заботился о присутствии этого мужчины, пока…       — Мы можем поговорить? — попросил Ли Дайкунь своего друга. — Дело в заклинании превращения.       Гун Цзюнь нахмурился: — Какое ещё заклинание? — он обратился к Чжэханю за ответами. — Что ты планируешь?! Только не снова, Чжэхань!       — Ничего особенного, — нервно улыбнулся Чжэхань. — Дайкунь… не сейчас.       — Нет! — Гун Цзюнь грубо схватил его за плечи, заставляя посмотреть на себя. — Я говорил тебе не вытворять ничего глупого! Почему ты меня не слушаешь?!       Очень быстро голос молодого человека перешёл на крик: — Разве все мои обещания тебе чушь собачья?! — его самообладание таяло на глазах.       Он не желал, чтобы Чжэхань в очередной раз приносил жертвы ради него, даже самые минимальные. Он чувствовал, будто Чжэхань не доверяет ему, сомневается в его привязанности — и его захлестнула ярость.       — Эй, эй! — Ли Дайкунь оттолкнул его от Чжэханя. — Кем ты себя возомнил, чтобы так ему грубить?!       — Не вмешивайся, — бросил Чжэхань Дайкуню. — Просто уходи… — добавил он тихим голосом.       — Если он что-нибудь тебе сделает, я его убью, — пригрозил Ли Дайкунь.       — Смелости, как я посмотрю, тебе не занимать! — усмехнулся Чжэхань. — Он все еще моя вторая половинка! Не пересекай границы!       — К чёрту всё! — закричал Ли Дайкунь. — Ты здесь теряешь свою силу, магию и, возможно, свою жизнь, просто чтобы быть с ним, и только посмотри, как он с тобой обращается!       Дайкунь сплюнул в гневе и вернулся в воду: — Этот человек тебя не заслуживает!       Гун Цзюнь виновато опустил глаза, обдумывая свои решения. Может, этот парень был прав… и он не заслуживал Ханя, не стоил такой жертвы.       — Чжэхань, — мягко позвал он, — верни меня на берег…       Путь обратно казался длиннее, чем был на самом деле. Гун Цзюнь оделся в уже высохшую одежду, пока Чжэхань наблюдал за ним, ожидая, когда тот заговорит или, по крайней мере, скажет «до встречи» или «я люблю тебя». Чжэхань начал терять терпение, готовясь начать разговор первым, когда молодой человек, наконец, заметил его волнение.       Цзюнь бросил взгляд на воду, перекинув сумку через плечо: — Думаю, нам следует перестать встречаться, — проговорил он с прохладой в голосе. — Я больше не приду сюда.       Сказав это, он убежал прежде, чем Чжэхань успел позвать его по имени, — он снова ушёл от него, чего обещал никогда больше не делать… Его первое нарушенное обещание, о котором он будет сожалеть всю жизнь.