Там, где мечты разнятся с реальностью

Около пяти лет назад Новое место учебы, новые люди, новая жизнь. Это все невероятно вдохновляет. Питер обошел уже каждый любопытный уголок кампуса, познакомился со всеми здешними ботаниками, чуть случайно не подкатил к милой девушке по имени Гвен и подкатил (тоже случайно) к парню по имени Гарри. Впрочем, Гарри, кажется, натурал, а Питер не то чтобы расстроится, если ему откажут. Уже середина сентября, и последние две недели Питер только и делает, что удивляется происходящему. Не то чтобы школа ему не нравилась, но колледж — это класс. На время Питер даже немножко выпадает из геройской деятельности. Столько всего и сразу! В Нью-Йорке и так достаточно героев — без Питера не пропадут. Тем не менее, когда «Эротичный Пончик» пишет: «Нужно срочно встретиться», — Питер отзывается тотчас же: «Пары заканчиваются в четыре в главном корпусе». Питер не видел Уэйда с их последней вылазки на патруль. Несмотря на то, что Питер активно пытается отделаться от чувств к нему, игнорировать его грубо и не по-дружески. В конце концов, они герои, и их помощь может понадобиться кому-то совершенно невинному. И кому-то, кому плевать на амурные дела своих спасителей. После пар на стареньком подкосившееся крыльце у колледжа Питера ловят. Гарри кладет ему ладонь на плечо, заставляя улыбнуться, просит помочь с физикой, а Питер смущенно краснеет и несет чушь. Не каждый день к тебе подходят красивые парни из крутой тусовки. Питер редко такой неловкий: просто сейчас его застали врасплох. Обычно он намного наглее. На прошлой неделе он вообще в открытую пошутил о заднице Гарри (Уэйд на него плохо влияет) и получил в ответ: «Прости, но пока ты не поможешь мне с физикой, она тебе недоступна». Шуточки натурала, который не понимает, на какие мысли он провоцирует Питера. Так что, когда смущенный Питер сбегает от Гарри и видит Уэйда, это огромное облегчение. Уэйд сидит на темно-серой скамейке с накинутым на голову капюшоном и копается в телефоне. Питер садится рядом с ним, улыбается и толкает плечом: — Ну так чего тебе, пончик? — Питти, я поражен, — вздыхает Уэйд. — На моих глазах флиртуешь с другим парнем… Наша любовь для тебя совсем ничего не значит?! Питер хихикает. — Прости, я так непостоянен, — пожимает он плечами. — К тому же, ты видел, как он выглядит? Как тут вообще устоишь? Уэйд бросает на него хмурый взгляд из-под капюшона. — Нет, ты что, серьезно? Тебе правда нравятся парни? Питер немножко заминается, но выдавливает из себя улыбку. — Ну да. Что такого-то? — Я сто тысяч лет вьюсь вокруг тебя, и моим единственным утешением была твоя гетеросексуальность, а теперь, получается, ты пускаешь слюни на случайного студента. Это нечестно. Уэйд, конечно, иногда перегибает с шутками, но в некоторые моменты, в такие, как сейчас, Питеру очень хочется в них поверить. — Прости, но я флиртую с кем хочу, и ты не можешь мне помешать. — Ну да, я же больше не убиваю… — печально вздыхает Уэйд. — Ладно, пошли, — он встает со скамейки, и Питер следует его примеру. Уэйд внезапно начинает пересказывать последнюю серию любимого сериала, в которой, конечно же, поубивали всех самых главных героев. Питер только настороженно на него косится. Если Уэйд не хочет говорить сразу, что случилось, то это что-то серьезное и, наверное, личное. Уэйду нужно собраться с мыслями, чтобы открыться. Ладно, Питер подождет. Он вливается в разговор, и уже через пять минут разгорается спор из-за Звездных Войн: Питер считает их классикой, а Уэйд — старьем. Они блуждают по городу, и в какой-то момент Уэйд берет Питера за руку — вот так просто. За все годы никогда этого не делал, а теперь... Может, Уэйд, конечно, дурачится, но Питер не собирается упускать момент и переплетает их пальцы. Уэйд не красавчик Гарри Осборн с богатыми родителями, шикарной прической и одетый с иголочки. Уэйд одевается как подросток, за душой у него нет ни гроша (по крайней мере, честно заработанного), а вместо волос у него вообще шрамированная лысина, но Питер ни за что бы не променял Уэйда ни на кого на свете. Только вот Уэйд кажется таким доступным и недоступным одновременно. К тому же, долгое время он был женат. Питер чувствует себя маленьким ребенком, которому купили долгожданное мороженое. Он с идиотским восторгом боится, что кто-нибудь Уэйда сейчас у него отберет. А Питер не отпустит. Даже если ладошки вспотеют, даже если пальцы занемеют, даже если Уэйд соберется уходить домой — Питер от него не отцепится. — А погнали в караоке, — предлагает Уэйд. Питер закатывает глаза, представляя, что они там устроят, но не может отказаться. Если Уэйд хочет проводить с ним время вне заданий, то Питер только рад. Они так редко видятся без геройских поводов. Уэйд орет в микрофон песню Уитни Хьюстон, и, кажется, даже в соседних зданиях поняли, что он будет всегда кого-то любить.* Питер вначале стесняется, но затем уходит в отрыв, и вот они уже с Уэйдом поют на пару Джастина Бибера. Пусть только никто об этом не узнает. Когда они уходят, на улице уже темно, Уэйд смеется над последними нотами Питера: «Боже, как ты пропищал», — и в мире нет ничего прекраснее этого вечера. — Так о чем ты хотел поговорить? — выдыхает Питер. — Ты же сказал, что-то срочное. — Честно? — Уэйд кривовато улыбается. — Ни о чем. Просто тебя очень сложно куда-то вытащить без причины. Питер осуждающе качает головой. — Уэйд, ты можешь вытащить меня куда угодно. — Я тебя звал в дельфинарий на прошлой неделе, и что? Ты был занят. — Я правда был занят. — Ты и сегодня был бы занят, если бы я не сказал, что это важно. Я просто для тебя не в приоритете, Питти. У тебя куча учебы, классные друзья и… — И я не хочу проводить с тобой много времени, потому что ты сводишь меня с ума. — Ну спасибо, — буркает Уэйд. Питер наступает на него. Сейчас ему намного страшнее, чем когда он шутил о заднице Гарри, чем когда падал с крыши без паутины, чем когда Тони провозгласил его Мстителем. — Это правда, — выдыхает Питер. — Ты ведешь себя так, будто мы на свидании. Ты всегда себя так ведешь. Ты подарил мне шарики после битвы с Думом! — Я же просто дурачусь. — Да, а сегодня ты держал меня за руку, Уэйд. — Ты как-то не выглядел недовольным этим фактом. Старый фонарь прямо над ними раздражающе мигает, люди вокруг идут по делам, не замечая того, как какой-то парень уже кипит от злости и негодования просто потому, что он влюблен. — Хватит уже делать все в шутку. Сделай уже что-нибудь серьезно! — рявкает Питер. В эту секунду он понимает, насколько же он сам ребенок. Ребенок, требующий взрослого объяснить, почему солнце круглое, а луна — похожа на сыр. — Я только несколько часов назад услышал, что тебе вообще нравятся парни, ты ни разу не говорил об этом, — замечает Уэйд. — Ну вот теперь ты знаешь! — Да, потому что ты флиртовал с другим! — фонарь еще раз торжественно мигает, заставляя Питера сжать кулаки. — А что, я должен веками ждать, пока до тебя дойдет?! — Почему вообще именно я должен что-то делать? — Потому что мне страшно! — Так, может, мне тоже! — Отлично, вот и продолжай бояться! — гневно бросает Питер, разворачивается и уходит. Несколько секунд он еще думает, что Уэйд бросится его догонять, но как же, зачем ему психованный малолетка. По дороге домой Питер ненавидит все на свете. С утра жизнь была так прекрасна: он получил отлично за лабораторку, пофлиртовал с симпатичным парнем, погулял с Уэйдом. А теперь этот придурок все испортил. И самое ужасное, несмотря на то, что Уэйд почти признался в своей симпатии, он все еще мог шутить. У него же абсолютно больное чувство юмора. За те полчаса, что Питер идет до дома, он уже начинает успокаивать себя, пока не видит на крыльце чертового Уэйда с цветами. — Ты как оказался здесь раньше меня? — Ну, пока ты злобно шел пешком, я сел на метро… Уэйд так невинно улыбается, будто это поможет ему выглядеть ангелочком. Питер подходит к нему, щурится и выдает: — Мне надоели твои приколы. — А я серьезен, — Уэйд протягивает букет ромашек. Питер неохотно их берет. — Питти, ты мне ужасно нравишься. Ты мне не просто нравишься… Но я… Я же сумасшедший, я постоянно делаю что-то, что тебя бесит, да и красавчиком меня не назовешь. Я не думал, что ты можешь взглянуть на меня как на мужчину. Питер улыбается: от гнева не остается ни следа. И только теперь до него доходит. Это по-настоящему. Он целых два года пытался отделаться от влюбленности к Уэйду, а теперь, получается, можно просто взять и… и что? Поцеловать его? — Уэйд, ты самый красивый из всех. — У тебя что, кинк на шрамы? Или на лысых? — Уэйд, заткнись! — просит Питер. — Может, со мной большинство и не согласится, но за последние пару лет я так много мечтал о тебе, что твоя внешность… Ну, стала казаться мне очень даже нормальной. Уэйд подходит к нему ближе. — Пару лет… — Пару лет. — О, значит, ты дрочил на женатика! Ах ты негодный мальчишка! — Так, все, я передумал. Ты мне больше не нравишься. — Питти… — Уэйд смеется, обнимает Питера за талию, притягивая к себе, и шепчет на ухо: — Прости, но я всегда шучу, как придурок, ты же знаешь. И однажды тебе придется с этим смириться. Питер хочет сказать что-нибудь едкое, но тут входная дверь дома тихонько отворяется. Нет-нет-нет, только не сейчас! Из-за двери выглядывает тетя Мэй, Питер уже собирается отстраниться от Уэйда, но Мэй прикладывает палец к губам и осторожно скрывается в доме. Она точно будет смотреть в окно, Питер в этом не сомневается — все абсолютно точно пойдет прахом. — Эй, — Уэйд чуть отстраняется, вглядываясь Питеру в глаза. — Ты смотришь так, будто тебя убивают. Если тебе неприятно… — Мэй за нами подглядывает. — О. Уэйд отстраняется, оборачивается к дому, но Питер дергает его за рукав. — Не пялься. — Это ты ей скажи! — возмущается Уэйд. — Миссис Паркер, тут решается личная жизнь вашего племянника. Так что, если вы не хотите, чтобы он встречался с чокнутым неубиваемым бандитом, то продолжайте смотреть! Питер смеется, а из окна доносится: — Вы, вообще-то, можете пройти в комнату Питера. Чего мерзнуть на улице? — Как будто ты не будешь стоять под дверью! — бросает в ответ Питер. — Ладно, давай так, — заявляет Уэйд. — Я приглашаю тебя на свидание. Когда ты свободен? — Завтра, — выпаливает Питер, даже не пытаясь вспомнить, какие у него были планы на завтра. — Хорошо, — кивает Уэйд. — Тогда до завтра. Я тебе напишу. Он быстро целует Питера в щеку и уходит. А Питер еще несколько секунд смотрит ему вслед и легонько касается пальцами горящей щеки. Зайдя в дом, он слышит недовольный вопрос: — И это все? Мэй выглядит совершенно точно так же, как когда серию ее любимого шоу заканчивают на самом интересном: она поджимает губы и подозрительно смотрит на Питера. — Ну, если бы ты не встряла… — Я просто услышала шум под дверью, вдруг это грабитель? — Почему же ты сразу не посмотрела в окно? Оперевшись на стену со священными бежевыми обоями, которые запрещено всем трогать, Мэй производит впечатление человека, с которым ни в коем случае нельзя спорить. — Я находилась ближе к двери. — Да, открывать грабителям — это же так логично. Мэй устремляет на него суровый взгляд, и Питер понимает, что ему пора заткнуться. — А теперь я должна провести с тобой беседу о сексе. — Но я… Я все знаю. И ты уже проводила эту беседу. — Раньше ты встречался с миленькой девушкой, а Уэйд, извини, выглядит как переносчик любых болезней. Питер мог бы прочитать целую лекцию Мэй о том, почему ЭмДжей не миленькая, начиная тем, что она одним своим видом пугает прохожих, и заканчивая тем, что ее боится даже Уэйд. — У него рак, он не передается никаким путем. — А я и не про его кожу. Он все равно не внушает доверия. Питер лишь закатывает глаза и уходит к себе в комнату. Мэй иногда сходит с ума. За что ему послали такую любопытную заботливую тетушку? — Сам посуди, — бросает Мэй ему вслед. — Он вряд ли проверяется, его же не берут никакие болезни. Но это не значит, что он не заразный! Питер очень громко хлопает дверью и кладет цветы на полку. Ладно, Мэй хотя бы не предложила купить ему презервативы, если вдруг он стесняется. Он плюхается на кровать и принимается копаться в телефоне. Сообщение от Мэй. Все-таки предложила. Следующие несколько дней Питер и Уэйд пытаются сходить на свидание, но, кажется, это безнадежно. Сначала Питер замечает в окно кафе Мистерио, и Уэйд не возмущается, а, наоборот, говорит: «Ладно, погнали бить злодейские морды, Питти». На вторую попытку свидания Питер даже не приходит, его вызывают Мстители. Уэйд снова не обижается, говорит, что у самого тоже появились дела. А потом Тони отправляет Питера разобраться с Дэдпулом. Это не первый раз, когда их сталкивают, и они даже правда иногда дерутся, но теперь… — Ты же больше не пойдешь со мной на свидание, если я тебя ударю, да? — уточняет Уэйд, когда Питер пробирается на его базу. Здесь довольно темно, и все похоже на логово злодея. Или бомжа. — Да. Разбросанные коробки из-под пиццы, пустые пивные бутылки, крошки на древнем диванчике и белая доска с каким-то планом, значение которого вряд ли разберет хоть кто-либо, у кого нет шизофрении. Питер проходится по помещению очень осуждающим взглядом, так, чтобы было видно даже с маской. — Что же нам делать? — спрашивает Уэйд. — Могу предложить тебе выбрать правильную сторону. Уэйд только фыркает, осторожно наступая на Питера. — То, что с тобой Мстители, не значит, что твоя — правильная. — Ты стащил вибраниум, Уэйд. — Я стащил его у Гидры! — И кому ты собираешься его продать? — Ну уж точно не Старку, чтобы он насоздавал себе роботов-убийц. В этот момент Питер должен напасть, потому что все с Уэйдом ясно, но, учитывая их ситуацию, теперь можно попробовать кое-что еще — Питер медленно приближается к нему. — Этот вибраниум Гидра украла у Мстителей, — Питер мягко кладет ладонь Уэйду на плечо. — И если бы ты был хорошим мальчиком, ты бы вернул его. — Прости, детка, но звание хорошего мальчика не стоит пары миллионов долларов. — Уэйд, ты все время что-то воруешь и продаешь, но в итоге я не вижу, чтобы ты разъезжал на лимузинах. А у хорошего мальчика пусть и нет миллионов, зато есть я. — Мы даже не встречаемся, а ты уже мной манипулируешь. Питер касается ладонью лица Уэйда, задирает его маску до носа, легонько скользит пальцем по его губам. Они еще ни разу не целовались, и Питер очень хочет видеть глаза Уэйда, поэтому стаскивает его маску полностью. А во взгляде Уэйда столько нежности, что Питер тут же забывает, зачем пришел. Он пытается стащить собственную маску, но его останавливают. — Мы не одни, — произносит Уэйд, хватая Питера за запястье. — Видишь ли, в этом деле мне помогали друзья, и для эффекта внезапности они в соседней комнате, чтобы появиться, когда мне понадобится помощь. Так что на нас смотрят через камеру. Питер только кивает, задирает маску до носа и тянется к губам Уэйда. — Я же все равно не отдам вибраниум, — шепчет Уэйд. — Даже если ты скинешь с себя всю одежду и позволишь мне все что угодно прямо здесь и сейчас. — Я не позволю тебе все что угодно прямо здесь и сейчас только потому, что нас снимает камера. А я не хочу оказаться на порнхабе благодаря твоим приятелям. — А так бы позволил?.. — Что ты там говорил о вибраниуме? — Детка... — Уэйд… Дверь базы мощным толчком срывается с петель, и внутрь шагает Железный Человек. — У тебя комм включен, герой-любовник, — бросает Тони. — Уилсон, гони вибраниум, иначе я тебя поджарю. Питер чувствует, как стремительно заливается краской. Мстители слышали весь разговор. Стива наверняка хватил сердечный приступ, а Клинт ушел блевать. Разворачивается драка: Тони не просит дважды. Сильным ударом он заставляет Уэйда отлететь к противоположной стене. Уэйд рычит, матерится, выхватывает катаны, которые, очевидно, бесполезны против титановой брони. Подтягиваются его друзья: Домино и Кейбл. Питер не хочет сражаться, но в стороне стоять нельзя, поэтому он выбирает Кейбла, чтобы еще больше не усложнять ситуацию с Уэйдом. Это похоже на танец: пока мощный и сильный Кейбл пытается нанести сокрушительный удар, Питер прыгает вокруг него, дразнясь. Несколько минут бессмысленной суматохи, и Тони с Питером одерживают верх — только вибраниума нигде не видно, а Уэйд умудряется свинтить под шумок. С Уэйдом нужно срочно поговорить, потому что их отношения выходят из-под контроля, однако Тони отправляет Питера в башню Мстителей, где все его по очереди отчитывают: кто во что горазд. — Вы же знаете, что мы с Уэйдом друзья. Зачем отправляете на такие задания именно меня? — вспыляет Питер. — Раньше ты справлялся, — замечает Наташа. — Как раз потому что вы друзья. — Да ну? — Да. Он же всегда тебе поддается, боясь навредить. — Я тоже всегда поддаюсь! — рявкает Питер. — Вот и отлично, — пожимает плечами Клинт. — Миссия выполнена, и никто сильно не покалечен. Питер хочет сказать еще много чего обидного, но просто уходит, получив запрет на задания, связанные с Уэйдом. Ну и прекрасно. Не нужны Питеру эти задания. Теперь — самое сложное. Он переодевается в переулке, где оставил рюкзак с вещами, и отправляется к Уэйду. Все, что между ними происходит, едва ли назовешь чем-то приятным. Как только Питер звонит ему в дверь, Уэйд открывает почти сразу же. Он стоит в одних штанах, что делает его и милым, и горячим одновременно. На фоне прихожая захламлена коробками, и вряд ли ее содержимое хоть сколько-нибудь законно, как и вся остальная жизнь Уэйда. — У нас ничего не получится, — выпаливает Питер, — пока я борюсь с преступностью, а ты — преступник. — Зайдешь? — предлагает Уэйд, пропуская его в квартиру и оглядывая подъезд. Да, зря Питер орет о таких вещах на всю округу. Он входит в квартиру, Уэйд закрывает дверь и вздыхает. — Питти, я не делал ничего плохого. Утащить у Гидры вибраниум это же благое дело, так? — Питер неохотно кивает. — Да, я продам его, потому что нужно же мне на чем-то зарабатывать. — На краденом? — Да какое тебе дело? — Может, ты найдешь нормальную работу? — О, прости, а ты кем работаешь? — ехидно замечает Уэйд. — Кажется, быть супергероем не слишком прибыльно. Неужели ты до сих пор сидишь на шее у тети? — Я устроился в газету, между прочим. — И как там платят? Иногда колючая правда может вывести из себя намного сильнее, чем социальная несправедливость, кражи, злодеи и идиоты со шрамами по всему телу. Но когда эту колючую правду говорит тот самый шрамированный идиот, гнев неизбежен и не усмирим. — Я, по крайней мере, получаю образование, благодаря которому смогу найти хорошую работу. — Мечтай-мечтай. — Да что ты знаешь? У тебя есть образование? — Чтобы бить плохих парней и толкать вибраниум на черном рынке, оно не нужно! — Отлично. Теперь я понимаю, почему мы столько времени тупили и не могли подойти друг к другу. Сама мысль о наших отношениях, Уэйд, — безумие. И это настолько правда, что к горлу Питера мгновенно подкатывает ком. Он так сильно хочет попробовать, что уже жалеет обо всем сказанном. — Да? — Уэйд упирается рукой в стену и скептически смотрит на Питера. — Тебя же волнует вибраниум просто потому, что тебя Мстители подослали. Если бы их это не интересовало, ты бы даже не обратил внимания на то, что я что-то там провернул. — Неужели? — Да, помнишь, как меня наняли русские? Тогда тебя ничего не смутило. — Они же приказали тебе схватить Осьминога. Конечно, меня это не смутило. — А они мне неплохо заплатили, знаешь. Это все равно грязные деньги, Питти. Я так живу, всегда жил. И если ты думаешь, что я изменю всю свою жизнь ради тебя, то ты слепой, потому что я и так уже изменил кучу всего. Ты помнишь, каким я был несколько лет назад? Питер опускает взгляд. — Конечно, помню. И я больше не буду получать от Мстителей задания, связанные с тобой… — Вот видишь. Уэйд шагает к Питеру, берет его за плечи и мягко сжимает. — Прости, я погорячился, — признает Питер. — Когда-то даже дружба с тобой казалась мне невозможной, но ведь все получилось. Так что, может… — Все получится, — шепчет Уэйд, берет его за подбородок, наклоняется и ухмыляется, ничего не делая. — Ну что? — слегка возмущенно произносит Питер. — Просто мы уже столько раз пытались, и нам все мешали… Вдруг сейчас кто-нибудь снесет стену дома? Или хуже — придет соседка. Питер смеется, резко встает на цыпочки и целует Уэйда. Два года. Два чертова года ради лучшей минуты в жизни. Питер наслаждается поцелуем, зная, что стоит ему прекратиться, Уэйд снова начнет шутить про секс, нести чушь и вести себя очаровательно-отвратительно. Уэйд, конечно, хватает его за задницу, но Питер не против. Он получал в ее адрес столько комплиментов от Уэйда, что, наверное, Уэйд больше жаждал не поцелуя, а того, когда ему позволят ее помять. Питер не ждет от этих отношений ничего идеального, но его так жутко тянет к Уэйду, что сопротивляться бессмысленно и глупо. К тому же, Уэйд не плохой человек. Просто не очень честный и очень чокнутый. Питера это устраивает. Сейчас Уэйд не пишет Питеру. Проходит неделя, полная бессмысленных, серых, ужасно спокойных будней, и Уэйд должен был уже вернуться домой, но тишина: так, будто он не заметил никаких изменений, или с ним что-то случилось, из-за чего дома его все еще нет. Питер уговаривает себя не проверять. Он сбежал, он свободен от этих унизительных, мерзких отношений. Уэйд отравлял жизнь Питера долгие месяцы — если что-то произошло, то так ему и надо. Питер не ходит его проведать и чувствует себя сволочью. ЭмДжей ведет себя как обычно, не подавая виду, что их ночь была чем-то большим, чем баловство. Питер благодарен ей, хотя иногда ему хочется ворваться к ней, поцеловать и попросить быть его девушкой. Это бред и просто последствия одиночества. В иные моменты Питер вообще хочет забыть, кто такая ЭмДжей. А в третьи — рад, что она его поддерживает и остается другом. Уэйд всегда удивлялся тому, как Питер и ЭмДжей смогли сохранить дружеские отношения после расставания. С Шиклой Уэйд совсем не общался, если не считать стычку в центре города, которую репортеры окрестили «Нью-йоркской бездной», и те странные посещения Канады. Но тогда Уэйд уже был не Уэйдом. Так что за общение можно считать только Нью-Йорк. Думая об этом, Питер сидит на паре по микробиологии. Он смотрит на доску, но значение слов от него ускользает, потому что его мысль — такая простая и очевидная — буквально пронзает реальность. В то время с Уэйдом случалось многое, но странно себя вести он начал как раз после «Нью-йоркской бездны». Тогда Питер все списал на смерть Колосса и не связал эти события. Но в Нью-Йорке была Шикла, и потом Уэйда видели в Канаде. Если он не работал с ней (а улик тому не нашлось), то зачем он туда приходил? Шикла что-то сделала с Уэйдом. Питер подскакивает из-за стола, хватает вещи и выбегает из аудитории, игнорируя возмущение преподавателя. Да, Питер решил плюнуть на Уэйда, да, Питер ушел, да, правильнее было бы игнорировать зацепки и надежды, но так нельзя. Несмотря на то, что их отношения обернулись кошмаром, Уэйд правда был хорошим человеком. И если Питер может, он должен его спасти.