Танец над бездной

Тьма вокруг была такой, что в первые мгновения Итана усомнилась, жива ли она ещё. Затем пришла боль, и сомнения отпали. Мёртвые не должны чувствовать боли. Она по очереди согнула и разогнула руки и ноги, проверяя, целы ли кости. Левое плечо и бедро болели от падения на что-то твёрдое, но двигались нормально. Значит, она свалилась не так уж глубоко. Но сверху, там, где по всем законам материального мира полагалось быть выходу из ямы, была только темнота. Итана перекатилась с боку на спину, потом осторожно села. Лёжа она не была уверена, где вообще находятся верх и низ. Вокруг было только одно сплошное тёмное нигде. Она поднесла руку к лицу, дотронулась пальцами до собственного носа, но так и не различила даже тени. Потом до её слуха донеслись неразборчивые проклятия и вспыхнул свет. Итана рефлекторно зажмурилась, спасая глаза от нестерпимой яркости сигнального маячка. — Эй, ты жива? — поинтересовался голос Эрны сбоку, судя по звуку, в паре шагов от неё. — Встать можешь? — Думаю, да. — Тогда не вздумай, тут потолок не выше полутора метров, — предупредила Эрна. — Я уже врезалась. — Ты знаешь, где мы? Свет приблизился, когда Итана рискнула понемногу приоткрыть глаза. Эрна стояла совсем рядом. Ей меньше повезло при падении — верхняя губа была вся в крови. — Включи мозги, — беззлобно посоветовала она и смахнула языком свежую каплю крови, скатившуюся из носа. — Известняковые выработки, помнишь? Катакомбы, с которых всё началось. — Отлично, — прокомментировала Итана. — Поверить не могу, что вступила в Небесный Дозор исключительно для лазания по подземельям. Она ощупала карманы и ремни обвязки, пока наконец не нашла свой сигнальный маячок — маленькую колбу, которую можно зажать в кулаке. Это был основной способ подачи сигналов в воздухе ночью — сжимать и разжимать кулак, передавая команды мерцанием света. Впрочем, ругательства таким кодом передавались ничуть не хуже. — Если мы провалились в катакомбы, — проговорила Итана, встряхивая маячок, чтобы зажечь его, — то где дыра в потолке, сквозь которую мы упали? — Где-то во времени, где мы были, когда грохнулись, — отозвалась Эрна. — Время искажается, забыла? «Когда» теперь понятие относительное. Трещина здесь очень близко. Она снова смахнула языком текущую из носа кровь. Внезапно в голове Итаны всё стало на свои места. — Ты это чувствуешь, верно? Эрна поморщилась. — Какая разница? В Дозоре не просто так не любили чувствительных к энергии по ту сторону Завесы. Чем тоньше та становилась, тем сильнее проявлялись их странности. Последствия могли быть чудовищными. Но близость той стороны давала и силу. И, хоть эта сила и рисковала истощить тело, некоторые ею пользовались. — Мы в катакомбах, — напомнила Итана. — У нас нет ничего, похожего на карту, а если бы и была, то это проклятый лабиринт на десятки километров. Мы отсюда никогда не выберемся, если не будет хоть какого-то ориентира. Эрна заметно напрягалась. — И ты предлагаешь?.. — Предлагаю двигаться к трещине, — твёрдо произнесла Итана. — Во-первых, мы знаем её расположение относительно деревни. А во-вторых, добравшись до места, где начала рваться Завеса, мы можем её закрыть. Мы же здесь для этого, да? — Мы — отряд зачистки, — кисло напомнила Эрна. — А закрыть трещину могут и без нас. — У тебя есть предложения получше? Предложений не последовало. Эрна отвернулась и, выставив перед собой маячок, медленно двинулась прочь, пригибаясь под низким потолком. Итана расценила это как согласие с её планом. В конце концов, других вариантов всё равно не было. Потолок становился всё ниже, так что в какой-то момент пришлось ползти на коленях. Местами сквозь известняк просачивалась вода. Хотелось пить, но вода в такой близости от прорыва Завесы не внушала Итане доверия. Время и в самом деле стало понятием относительным. Они преодолели узкий лаз, больше похожий на естественную трещину в породе, и выбрались в просторный зал, размеры которого угадывались только по эху. Оттуда Эрна свернула в явно рукотворный коридор с ровными стенами. Она двигалась уверенно, и у Итаны создалось впечатление, что её спутница не первый раз бродит в темноте по подземельям. — Ты была раньше в шахтах? — спросила она, пользуясь тем, что проход стал шире и выше, позволяя идти в затылок друг другу, выпрямившись во весь рост. Эрна дёрнула плечом. — Ты же знаешь. Я была на каторге. — Я полагала, это были галеры. Хмыкнув, Эрна оглянулась. Свет маячка выхватил из темноты её неестественно бледное лицо со следами крови вокруг ноздрей. — Галеры, — тихо сказала она, — ещё надо заслужить. Что-то в её тоне подсказало Итане, что тему, пожалуй, следует сменить. Она промолчала и хранила тишину до тех пор, пока Эрна не заговорила сама. — Не боишься идти со мной к трещине? Итана пожала плечами. — Это же ты должна бояться, верно? Кто знает, как на тебе отразится близость прорыва. — Э, нет, — Эрна усмехнулась, не сбавляя шага. Свет маячка плясал по стенам туннеля. — Это ты должна бояться, что сотворит существо, которым меня сделает близость прорыва. Итана поморщилась. — Сказки. Бездна не сделает тебя другим существом, если ты сама этого не захочешь. Вот кровью из носа истечь можешь. Эрна резко остановилась и обернулась к ней. — А если захочу? — Ты много лет служишь в Дозоре, — напомнила Итана. — Если бы хотела, у тебя были сотни возможностей до этого дня. Чтобы действительно изменить себя с помощью той стороны, нужно приложить немало сознательных усилий. — И ты знаешь это, потому что?.. Глубоко внутри что-то оборвалось. «Она знает, кто ты», — напомнила себе Итана. Она сделала над собой усилие, растягивая губы в притворной улыбке. — Потому что знала человека, у которого получилось. Что-то в лице Эрны изменилось. Она опустила взгляд. — Да… — произнесла она тихо. — Я на минуту забыла, с кем имею дело… — Идём, — напомнила ей Итана. — Мы же близко, верно? — Ближе, чем мне хотелось бы, — отозвалась Эрна. — Интересно, а тут мы пройдём? Они свернули в боковой туннель, более низкий и узкий. Он довольно круто уходил вниз. — Тот человек, — проговорила Эрна некоторое время спустя. — Тот, у которого получилось… Что с ним стало? — Он умер, — холодно ответила Итана, давая понять, что других подробностей не будет. Туннели и залы сменяли друг друга, превращаясь в настоящий лабиринт. Некоторые были частично разрушены, так что приходилось пробираться через завалы породы, протискиваясь в щели между камнями. Ремни обвязки цеплялись и мешали, но Итана каждый раз упрямо отказывалась снять их и бросить. Портупею со шпагой несколько раз приходилось снимать и протаскивать за собой. Один раз она влетела плечом в острый выступ камня, порвав куртку, в другой раз ободрала щеку, пролезая в узкий лаз. Дозорные мундиры плохо промокали, но даже они в конце концов начали набирать влагу. В более широкий туннель они выбрались уже мокрыми. Не выдержав, Итана все же смахнула языком несколько капель воды, стекающей по стене тонким ручейком. Покатала во рту, словно дегустируя незнакомое вино, и сплюнула. У воды не было вкуса. Она провела рукой по стене и поднесла маячок ближе. При таком свете сложно было судить о цветах, но и они, похоже, прогорели. — Здесь было пламя, — произнесла Итана, обращаясь больше к самой себе. — Но сейчас оно отступило. — Всё догорело, что могло, — ответила ей Эрна. — А земля его плохо пропускает. Какая-то мысль зудела в голове, не давая покоя. Итана задумчиво потрогала стену ещё раз. — Всё прогорело… — протянула она. — Значит, по выжженной материи пламя бездны уже не расползается? — Обычно нет, — отозвалась Эрна. — Разве что туда забредёт что-нибудь, что хорошо принимается. Например, что-то, у чего есть душа. А ты это к чему? — Просто думаю вслух. Она ещё раз потрогала стену. Что-то было не так. Стена была влажной, шершавой и зернистой, но всё же что-то было неправильно. Итана поднесла маячок ближе. — Это не известняк, — произнесла она. — Что? — Это не известняк, — повторила Итана. — Это вообще не камень. Она постучала по стене. Звук был глухим, словно под пальцами оказалось влажное дерево. Итана подняла маячок выше, освещая потолок туннеля. Тот был высоко, куда выше, чем потолки в других шахтах. Потом она опустилась на колени, ощупывая пол, пока не нашла ровный шов. — Плиты, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Пол чем-то вымощен, и это тоже не камень. Не знаю, где мы, но это точно не известняковые выработки. Она провела маячком вокруг себя, оглядываясь. — По крайней мере, не всегда были выработки. — Надо идти, — напомнила Эрна. — Если, конечно, ты ещё хочешь к трещине. Туннель становился шире, так что вскоре они могли идти плечом к плечу, а под конец по нему свободно прошли бы четверо. Что-то на полу скрадывало звук шагов. — Я вижу свет впереди, — сказала вдруг Эрна. Не сговариваясь, они погасили маяки. Впереди действительно брезжило что-то, похожее на первые лучи солнца, поднимающегося над горами. — Это может быть пламя? — поинтересовалась Итана. — Точно нет. Дай руку. Итана нашарила во тьме холодную и влажную ладонь. Не зажигая света, они медленно двинулись вперёд. Свет сочился из щели между приоткрытыми дверьми. Толстые и тяжёлые, словно высеченные из камня, двери бесшумно открылись, стоило налечь на них плечом, и тогда свет хлынул в полную силу. Итана прикрыла глаза рукой. — Знаешь, — услышала она голос Эрны, — старуха была права. Камни-то и правда красивые. Итана медленно открыла глаза. Они стояли в пещере, а скорее — рукотворном зале размером с манеж Лётной школы в Сангине, только здесь свод поддерживали колонны в несколько охватов. Пещера напоминала огромный храм, наподобие храмов Фиделиса. Через мгновение Итана поняла, чем вызвано такое сходство — в центре, на возвышении из нескольких ступеней, виднелось нечто круглое, напоминающее гигантский алтарь. Только на нём не было огня. Зато было кое-что другое. Все стены, пол, колонны и, кажется, даже потолок пещеры были покрыты разноцветными камнями. Это не были рукотворные украшения. Камни прорастали сквозь колонны, прорывались, как гнойные нарывы, готовые вскрыться. Они мерцали всеми цветами радуги — синие, красные, фиолетовые, реже жёлтые или зелёные. Каждый камень пульсировал изнутри собственным светом. Из некоторых свет сочился, делая их похожими на проклюнувшиеся семена. Другие едва мерцали. Некоторые были крошечными, не больше ногтя, а какие-то достигали размеров индюшиного яйца. Итана толкнула ногой камень, который уже полностью вылез из породы. Он откатился в сторону, оставив после себя углубление. Как семечко, вывалившееся из плода. — Семена… — прошептала Эрна, которой, похоже, пришла в голову та же мысль. Она схватила Итану за плечо, разворачивая к себе. Из носа у неё снова шла кровь, но, похоже, её это совершенно не волновало. — Оно близко, слышишь? Голоса. Итана покачала головой. — Я ещё ничего не слышу. — Близко, — повторила Эрна. Взгляд её странных глаз сделался почти безумным. — Эти камни… — Что это за место? — перебила её Итана. — Это не катакомбы. Ты слышала о чём-то подобном? Эрна только отмахнулась от неё. — Какая разница? В мире много странных мест. Посмотри на Завесу, ну же! Итана послушно закрыла глаза, вглядываясь в сияние мерцающей пелены, отделяющей мир от небытия. Мгновение она пыталась понять, что же видит. А потом в душу на мягких лапах начал закрадываться страх. В свете иного зрения, там, где глаза больше не отвлекали от сути вещей, камни совсем не выглядели красивыми. Они походили на нарывы в ткани вселенной, вздувшиеся и пульсирующие. Они туго натягивали Завесу, как фурункул болезненно растягивает воспалённую кожу, под которой зреет, готовый прорвать её в любой момент. Серебристая пелена в местах прикосновения камне была опасно тонкой. — Это не семена, — тихо произнесла Итана, открывая глаза. — Это больше похоже на яйца. Эрна резко повернулась к ней. — Что ты сказала? — Яйца, — повторила она. — Из которых появляются личинки. И вот вопрос… Она посмотрела на Эрну. Та выглядела так, будто её вот-вот вырвет. — Если это яйца, то где муха, которая отложила их в рану на ткани реальности? Повисло тягостное молчание. Рука Итаны сама собой скользнула за плечо, вытаскивая из ножен шпагу. Разноцветный свет отразился от клинка сотнями странных бликов. — Кто-то из деревни нашёл это место, — проговорила она, рассуждая вслух. — Кто-то начал выносить отсюда камни, которые прорвали в итоге Завесу. Но ему не препятствовали… — Мухи обычно кладку не охраняют, — напомнила Эрна. — Есть надежда, что мы тут никого не найдём. И ради богов, аккуратнее с этой своей штуковиной! Итана пожала плечами и, держа клинок наизготовку, двинулась вперёд — туда, где возвышалось странное подобие алтаря. Вблизи оно напоминало алтарь всё меньше, и всё больше походило на какой-то механизм. Взобравшись по ступеням, Итана увидела что-то вроде парапета, ограждающего верхнюю площадку. Там, где парапета не было, лежало нечто, до боли напоминающее истлевший от времени канат. Под слоем серой пыли на полу виднелись чёрно-желтые шевроны. Нескольких плит на полу недоставало, и, заглянув в дыры, Итана увидела переплетающиеся чёрные тяжи, похожие на моток чудовищной толстой пряжи. Они уходили куда-то в тёмные глубины под поверхностью «алтаря». Уже поднимаясь с колен, Итана заметила на плитах кое-что ещё. Она провела мыском сапога, стирая пыль, чтобы разглядеть это подробнее. — Шестигранник, — произнесла она, убирая шпагу в ножны. Снизу на неё смотрел священный символ анимаистов — чудаков, верящих, будто бы у неживых предметов есть душа. Мысли вихрем пронеслись в голове. Если это место и могло быть храмом, как показалось сначала, то только храмом анимаистов. Но разве кто-нибудь слышал, чтобы у анимаистов когда-то были святые места? Их вера была очень конкретной, если не сказать — прикладной. Всё живое и неживое имеет душу, и чем сложнее существо, тем более развитая у него душа. По этой логике достаточно сложный механизм мог обладать душой, сопоставимой с человеческой, а самый сложный — даже превзойти её. Что, конечно, адептам других религий не очень-то нравилось. Храмы в этой схеме казались элементом чуждым. Ведь у анимаистов не было богов в привычном понимании этого слова. Кому могут поклоняться чудаки, уверенные в существовании души у комода? — Здесь ничего нет, — прервала её мысли Эрна, поднявшаяся следом. — И хорошо. Итана покачала головой. Какая-то мысль вертелась на краю сознания и всё время ускользала, пока она пыталась сосредоточиться. — Знаешь этот символ? — спросила она, показывая на шестигранник под ногами. — Анимаисты, — отозвалась Эрна. — Странные ребята. — Очень странные, — согласилась Итана. — Как думаешь, если это их храм, то как выглядят их боги? — Как очень большие и сложные движущиеся штуковины, зуб даю. Они обожают такие вещи, — не задумываясь, ответила Эрна. — Ветряные мельницы точно подойдут. Итана всё ещё смотрела на символ. В этом была своя логика. Если сложный механизм мог обладать душой, подобно человеку, то невероятно сложная машина действительно могла бы быть… Божеством? — А если у ветряной мельницы есть душа, — медленно проговорила Итана, — то она сгорит в пламени бездны? Или изменится? Эрна постучала согнутым пальцем по лбу. — Ты что, тайная анимаистка? — Просто допусти, что такое возможно. Что бы стало с ветряной мельницей? — То же, что с псиной, которая к тебе ласкалась, — огрызнулась Эрна. — Ты видишь, чтобы вокруг бегали изменённые пламенем не-реальности мельницы и хватали тебя за пятки? Вот и не говори глупостей. Она развернулась слишком резко и, не удержав равновесия, задела бедром что-то вроде кафедры возле парапета. Чтобы не упасть, Эрне пришлось ухватиться за неё. Ладонь соскользнула по разноцветным камням, сдвигая их с места. Итана прищурилась. Камни на кафедре не были похожи на то, что проросло на стенах. Они не выглядывали из гнёзд, а просто лежали сверху. И форма… — Верни-ка их как было, — сказала она быстрее, чем успела понять, почему это кажется важным. Эрна сняла с кафедры красный камень и повертела его в руке. — Это? Я понятия не имею, как оно было, — она пожала плечами и опустила камень на место. Определённо не на то место, где он лежал прежде. Откуда-то снизу донёсся низкий гул, словно рокот далёкого оползня в горах. Пол под ногами задрожал. Итана инстинктивно отступила к парапету. — Идём отсюда, — сказала она, хватая Эрну за руку. — Быстрее! Но та не двинулась с места. Она как будто приросла к кафедре. Итана с силой потянула её за собой, и в этот момент плиты под ногами резко ушли куда-то вниз. У тех, кто много летает на пегасах, появляются со временем черты, схожие с навыками бывалых моряков. Они мгновенно вычисляют любые углы, без колебаний ориентируются по солнцу и звёздам, точно называют направление и скорость ветра. А ещё они обладают феноменальным умением хвататься и не отпускать. Итана успела ухватиться за парапет левой рукой и вцепилась в него мёртвой хваткой. Правой она всё ещё сжимала запястье Эрны, которой повезло меньше. Рывок вниз под неестественным углом вывернул Итане руку и с противным треском вырвал плечевую кость из сустава. Боль была дикой, и на мгновение она почувствовала, что теряет контроль над собственным телом. Сознание ускользало, проваливалось в глубокую тёмную яму, так что ей показалось, будто она смотрит на мир со дна колодца. Руки начали неметь, и Итана испугалась, что больше не сможет держаться. Этот страх оказался сильнее боли. Она с силой сжала пальцы. Двигать правым плечом было невозможно, но от локтя и ниже рука работала по-прежнему. Значит, у Эрны ещё был шанс спастись. Итана опустила взгляд вниз. Переплетающиеся тяжи уходили во тьму, и только где-то очень далеко, в самой глубине, брезжил свет. — Отпусти, — послышался голос Эрны. — Не говори… глупостей… — ответила она. Произнести это почему-то было трудно. Воздуха не хватало. — Отпусти, — повторила Эрна. Итана извернулась и разглядела её лицо — смертельно бледное, с двумя тёмными полосками от глаз к носу. Через мгновение она поняла, что это было. Глаза теперь тоже кровоточили. — Оно рядом, — прошептала Эрна. — И оно меня ждёт. Итана набрала в грудь побольше воздуха. В глазах снова начало предательски темнеть. — Попробую раскачаться и закинуть тебя на парапет. Ухватиться сможешь? Вместо ответа Эрна улыбнулась — дикой, совершенно безумной улыбкой. — Отпусти, — повторила она. — Нет. Руку резко дёрнуло вниз — Эрна с неожиданной силой вдруг подтянулась ближе и укусила её за запястье. От неожиданности Итана всё-таки разжала пальцы. Рука Эрны выскользнула из её ладони, и та, всё ещё безумно улыбаясь, соскользнула во тьму. Мгновение Итана висела на парапете, не понимая, что произошло. Затем медленно подкралось осознание — всё закончилось. Эрну спасти было нельзя, оставалось спасать себя. Она качнулась из стороны в сторону и забросила ногу на парапет. Подтянулась и выбралась на него, хватаясь в основном ногами. Левая рука гудела от напряжения, правую она практически не чувствовала. Та казалась оторванной от тела, хотя остальные чувства наперебой подтверждали, что всё в порядке и конечность на месте. Некоторое время Итана сидела на парапете, тупо глядя на цветные камни, покрывающие всё вокруг. Ничего не происходило. Ничего не менялось. Гул прекратился, и в подземном храме вновь воцарилась тишина. Она слезла с алтаря, сняла два запасных ремня с обвязки и потратила несколько очень неприятных минут на то, чтобы вправить вывихнутое плечо. Это было больно, но как только сустав встал на место, рукой снова стало можно двигать. Итана рассудила, что даже сможет ею держаться — а это всё, что было ей нужно. — Я не собираюсь тебя там оставлять, слышишь? — крикнула она, обращаясь к мрачной тьме за парапетом, в которую обратилось то, что ещё недавно было подобием алтаря. Ответа не было, но Итане и не нужен был ответ. Чёрные тяжи уходили вниз, переплетаясь, как влюблённые змеи. Они были твёрдыми, упругими и явно выдержали бы её вес. Не тратя больше времени на раздумья, она свесила ноги за край, ухватилась за один из чёрных пучков и полезла вниз. Спуск длился не так уж долго, а, может быть, занял вечность — время здесь по-прежнему растягивалось и сжималось, как ему вздумается. Итана не задумывалась, как будет выбираться на поверхность. Если на то пошло, то задумывалась она вообще мало, больше полагаясь на интуицию. В таких ситуациях она выручала чаще, чем холодные рассуждения. Тяжи, по которым она спускалась, внизу прорастали, словно корни растения, в огромную, больше человеческого роста, стеклянную колбу, окованную медью. Именно эта колба источала слабый свет, который Итана разглядела сверху. В ней плясали, лениво облизывая прозрачные стенки, язычки лилового пламени. Итана спрыгнула с колбы и обошла её по кругу, разглядывая пламя. Это было оно, несомненно. Закрыв глаза, она ясно видела брешь в Завесе — совсем небольшую, с которой легко справился бы любой дозорный. Вот только края этой бреши были странно изменены, словно оплавлены изнутри… — Так и знала, что ты придёшь, — услышала она голос Эрны. Итана резко развернулась на каблуках. Она не сразу поняла, откуда доносится звук. Эрна лежала в тени, куда не падали отсветы пламени из колбы. — Такие, как ты, всегда возвращаются, — добавила она. Теперь её сложно было узнать в лицо. Похоже, приземление вышло жёстким. Правая бровь была разбита, глаз под ней заплыл синяком и закрылся, зато в другом глазу как никогда ярко проступил золотистый ободок. Следы кровавых слёз на лице смешались с кровью из раны и грязью. Эрна не двигалась с места, что заставило Итану сразу заподозрить худшее. — Отрадно узнать, что ты не посчитала, будто я способна бросить напарницу и сбежать, — заключила она, подходя ближе. — Встать можешь? Эрна неловко мотнула головой. — Нет. Но… Знаешь, это не больно. Просто ничего не чувствую. По спине Итаны пробежал холодок. — Да, — заключила она, — непросто будет тебя отсюда вытащить. Эрна хрипло рассмеялась, будто это была хорошая шутка. — Вытащить? — переспросила она. — Куда ты собралась вытаскивать?.. Вытащи хотя бы себя, ты уже придумала, как? — Нет, честно говоря. Но я придумаю. Итана села рядом с ней, скрестив ноги. Вопреки всякой логике, она чувствовала странное спокойствие. Всё худшее уже произошло, и можно было не волноваться о будущем. Впервые за долгое время она могла просто расслабиться и ждать, что ещё подкинет судьба. Она могла здесь умереть, в конце концов. Но умирать было нельзя. Нужно было вытащить Эрну, осталось только придумать, как. — Знаешь, ты, наверное, права, — подала голос Эрна. — Я про анимаистов. Не думала, что это скажу. Итана посмотрела на неё с изумлением. — Ты тоже считаешь, что это место — их храм? — Нет, — Эрна усмехнулась. — Я думаю, это не храм. Это машина. И мы внутри неё. Она с явным удовольствием наблюдала, как вытягивается лицо Итаны. — Тебе это в голову не пришло, верно? Огромная машина, которая осталась с древних времён, когда люди больше понимали в магии, чем мы сейчас. Анимаисты поклонялись ей, как своему божеству. А машина и в самом деле была живой. Что? Думаешь, это из-за того, что я долбанулась головой? — А что она делала, эта машина? — Не знаю, — Эрна хмыкнула и закашлялась, сплёвывая кровь. — Но… Наверное, что-то нужное и важное, раз её построили такой огромной. И она простояла века, а потом Завеса истончилась. И пламя выжгло её душу. Итана смотрела на свою покалеченную напарницу во все глаза. — И это я-то тайная анимаистка? Эрна улыбнулась, показав сколотые зубы. — Посмотри вокруг. Помнишь, что происходит с телом, когда его касается пламя бездны? Оно начинает меняться. И тело машины тоже начало, когда изменилась душа. Что бы она ни делала прежде, теперь она порождала их. Эти камни, которые разрывают Завесу. Помнишь, ты сказала, что они похожи на яйца? Вот монстр, который их отложил. — Звучит как бред, — протянула Итана. — Однако это очень последовательный бред. — Думаешь, я вру? Знакомое чувство неправильности скреблось на самом краю сознания. Итана поднялась на ноги. — Думаю, что это очень стройные рассуждения для того, кто приготовился умереть в катакомбах со сломанным позвоночником, — произнесла она. — По моему опыту, наша ситуация мало к ним располагает. Улыбка Эрны стала всё больше напоминать оскал. — И что же это значит? — Значит, ты либо пришла к этим выводам раньше… — взгляд Итаны заскользил по полу и стенам вокруг. — Либо ты не сама додумалась. — А я говорила, что сама? Мы же у самой трещины в Завесе, — Эрна протянула руку, указывая на колбу. — Голоса… Ты слышишь их? Итана покачала головой. — Не слышу, — ответила она. — Зато кое-что вижу. Один из толстых чёрных тяжей, вроде тех, по которым она спустилась, тянулся по полу, исчезая где-то под телом Эрны. Где-то в районе поясницы. — Дай мне взглянуть на твою спину. — Даже не думай, — запротестовала Эрна, но было поздно — Итана, не слишком церемонясь, перевернула её на бок. Чёрное нечто, похожее то ли на лиану, то ли на корень дерева, вонзалось в её тело между грудным и поясничным отделами позвоночника. Несколько слоёв плотной ткани не стали для него преградой. Итану затошнило при мысли о том, что вот по этим щупальцам она недавно спускалась вниз. — Голоса, что ты слышишь, не из-за Завесы, — произнесла она, отступая на шаг. — Они в твоей голове. Эта, как ты говоришь, машина уже в твоей голове. — Я же сказала, — отозвалась Эрна без тени беспокойства. — Ты не сможешь меня отсюда вытащить. Рука Итаны машинально метнулась к шпаге, но на половине пути плечо прошила резкая боль. Ощущение было такое, будто оно вот-вот снова вылетит из сустава. Эрна с интересом наблюдала, как она, ругаясь, отстёгивает портупею. — Я же говорила — носи на поясе. Итана успела обвязать спешно сорванные со спины ремни вокруг талии как раз вовремя. Что-то чёрное мелькнуло на краю зрения, а в следующий миг с десяток гибких тяжей устремился к ней из темноты. Она прыгнула в сторону, на ходу выхватывая шпагу левой рукой. Гранаты на эфесе вспыхнули неожиданно ярко. Обычно они так полыхали в предчувствии крови, которая скоро окропит клинок. Но в этот раз они ошибались — в чёрных щупальцах, которые рассекла шпага, не было крови. Только несколько слоёв разного цвета, обёрнутых вокруг чего-то, подозрительно похожего на металлический сердечник. — Она в моей голове, — произнесла Эрна, не слишком озабоченная странной дракой над своим телом. — Она звала меня сюда — звала с самого начала. — Ну отлично, — бросила Итана, разрубая ещё два щупальца, которые пытались обвиться вокруг её ног. — Значит, мы шли не к трещине? — К трещине, конечно. Она зарождается здесь. В самом сердце машины, там, где была её душа. Итана покосилась на колбу и едва не поплатилась за это — гибкий тяж скользнул по её шее. Пришлось почти падать на землю, уходя от него. — Пламя бездны выжгло её душу, — продолжала Эрна. — Но какая-то её часть всё помнит. И она просит… Умоляет прекратить это. Уничтожить её. Уже обрубленные тяжи продолжали бить по земле и тянуться к Итане, судорожно подёргиваясь. Обратным движением шпаги она укоротила их ещё немного. — Если хочет от меня помощи, пусть сперва втянет свои щупальца! — огрызнулась она. Слова имели неожиданный эффект. Целый пучок новых чёрных лиан, уже тянувшийся в её сторону, вдруг замер. Через мгновение они обмякли и безвольно повисли. — Ладно… — протянула Итана, оглядываясь на всякий случай — это вполне могла быть уловка. — Что там было насчёт прекратить и уничтожить? — Если закрыть рану в Завесе, пламя погаснет, — уверенно заявила Эрна. — И машина умрёт. Вместе с ней умрут камни, и Завеса на острове сможет восстановиться. — Так сделай это. Повреждение здесь совсем небольшое. Итана двинулась вокруг колбы, держа шпагу наготове. Однако предосторожность оказалась излишней — чёрные тяжи висели смирно. Единственным движением вокруг были пляски неверных отсветов пламени не-реальности за стеклом. — Я не могу, — пояснила Эрна. — Это можешь только ты. Машина это знает. Она теперь тоже знает, кто ты. Итана резко обернулась. — И как моё происхождение, скажи на милость, должно в этом помочь? Что ей с того, кто я? Хватит тыкать этим через раз! Мои маленькие тайны точно не имеют этой штуковине никакого отношения! — Она знает, кто ты на самом деле, — голос Эрны стал выше, она почти кричала. — Так сделай это. Используй мою кровь и закрой эту проклятую дыру! Итана уже открыла рот, чтобы возразить, когда взгляд упал на гранаты, украшающие эфес шпаги. Те влажно блестели, словно капли крови на шипах. Внезапно все кусочки головоломки сложились вместе в ясную картину, от которой потемнело в глазах. Шпага вдруг показалась неестественно тяжёлой, и рука сама собой опустилась, так что кончик клинка коснулся пола. — Ты ошибаешься, Эрна, — прошептала Итана. — Боги, как же ты ошибаешься. Та хмыкнула. — Здесь не от кого прятаться. Нас здесь трое, и двое должны умереть, никто не выдаст твою тайну. Признай это наконец, я же признаю свою суть. Думаешь, когда с Дианы ветром откинуло плащ, это был ветер? Думаешь, Рони взяла меня в отряд за умение драться? Итана подошла к ней, внимательно глядя по сторонам на случай, если где-то ещё притаились чёрные щупальца. — Прости, — сказала она. — Но ты и правда ошиблась. Я не маг крови. Она развернула шпагу эфесом вперёд и протянула Эрне. — Я не та, за кого ты меня принимаешь. Ты права, у меня есть тайны — но тайны другого рода. Я скрываю не то, кто я есть, а то, кем была раньше. Или кто раньше был мной. Но шпага — всего лишь фамильная реликвия. И во время атаки бессмертных мне действительно было пятнадцать лет. — Ты закрыла два прорыва на Фиделисе, — прошептала Эрна. — Одна. — Не одновременно, — напомнила Итана, но в душе шевельнулась тень сомнения. На Фиделисе она и в самом деле использовала кровь. Пусть свою собственную, пусть немного, но она это сделала. Могло ли это послужить началом? Первым шагом за черту, после которой уже нет пути назад? Магия крови всегда ведёт к проклятию и смерти, и крайне редко эта смерть бывает лёгкой. — Ты собралась найти архивы, — добавила Эрна. — Уже только это выдало бы тебя с головой. Но в Дозоре летают слепцы. — Я не маг крови, — повторила Итана. — И не собираюсь подобным заниматься. На моей душе лежит достаточно проклятий и без этого. Но закрыть прорыв я попробую — так, как это делают все. Она шагнула к колбе. Пламя бросилось на стенки, но что-то сдерживало его. Стекло казалось очень прочным — почти таким же, как в башне Маяка. Итана закрыла глаза и подняла руку, словно ощупывая края прорыва. Сосредоточиться было сложно. Она не слышала голосов, но в голову лезли навязчивые мысли, которые были даже хуже. Она вспомнила Маяк, алтарь и себя на этом алтаре, когда Тристан в последний момент не дал ей перерезать вены. Порезы на ногах впервые за день отозвались на эти воспоминания болью. Несколько серебристых нитей сорвались с пальцев. Итана осторожно потянула их на себя, потом в сторону, соединяя края прорыва, словно зашивая старый матрас. Она вспомнила руны, проступавшие в каплях крови на алтаре. Её крови. Их и руны на шпаге начертала одна и та же рука. Могла это быть рука прежнего владельца? Не её отца, а раньше, гораздо раньше, века назад? Одна из нитей прорезала край Завесы. Итана потянула осторожнее, но вторая нить, а потом и третья, рассекли серебристую пелену и повисли, оставив за собой след, будто кто-то пытался заштопать осыпающийся край кожаным шнуром. Пальцы сжались в кулак. Следовало признать очевидное — на этом участке Завеса была мертва. Она разрушалась не из-за слабости края. Тонкая, она могла окрепнуть со временем. Но бесполезно сшивать мёртвые ткани, ожидая, что раны заживут. «Я не маг крови», — сказала Итана сама себе. Но она уже использовала магию крови. Не только на Фиделисе, а гораздо раньше, почти ребёнком. Тогда ей и в голову не могло прийти, к чему могут вести подобные техники. Всё было так невинно. Была ли Эрна права? Делало ли это её магом крови на самом деле? Становилась ли она ничуть не лучше, чем… он? Впервые Итана задумалась, что бы сказал её отец, доживи он до этого дня. Пожалуй, хорошо было, что всё же не дожил. «Но он не мой отец, — сказала она сама себе. — Девочка, чьим отцом он был, умерла. Я — не она, и её судьба меня не волнует». Медленно, стараясь оттянуть этот момент, она повернулась к Эрне. Та улыбалась — дико и абсолютно безумно. — Поняла? — спросила она. В руке у неё сверкнул в лиловом свете нож. Итана не видела, откуда она его достала. — Найди архивы, — произнесла Эрна отчётливо. — И не бросай моего пегаса. — Стой! — крикнула Итана, запоздало осознав, что она собирается сделать. Она бросилась вперёд, но было слишком поздно. Не переставая улыбаться, Эрна перерезала себе горло. Алая кровь брызнула из артерий фонтаном, пузырясь на срезе трахеи. Итана замерла, не в силах двинуться с места. Взор затянула красная пелена. Будь она на самом деле магом крови, она бы, наверное, могла это исправить. Могла и забрать Эрну отсюда, исцелив рану от чёрного щупальца. Но Эрна ошиблась, и теперь всё, что Итана могла сделать — приложить все усилия, чтобы её гибель на стала напрасной. Поэтому она заставила себя сделать шаг вперёд, опуститься на колени и коснуться пальцами горячей крови. Запах, напоминающий вонь скотобойни, щекотал ноздри, навевая воспоминания о сангинских подворотнях. Гранаты на эфесе снова показались влажными, когда она стиснула шпагу окровавленными пальцами. А потом Итана увидела их. Нити, протянувшиеся к ране в Завесе, были ярко-алыми. Они словно впитали пролитую кровь. Серебристая пелена там, где они коснулись её, тоже приобрела оттенок красного. В отличие от прежних, эти нити не рвали Завесу. Они стягивали прорыв — медленно, осторожно, потому что страшно было их разорвать, но всё же стягивали. Соединяли омертвевшие края. Что-то коснулось плеча Итаны. Она оглянулась, не открывая глаз. В ином зрении чёрные тяжи-щупальца выглядели так же, как в обычном, только на концах у них блестело что-то металлическое. Она отшатнулась, но щупальце только мягко скользнуло по её плечу. Это до боли напоминало какой-то человеческий жест. Может быть, благодарность? После этого края прорыва наконец сомкнулись, и лиловое пламя в колбе медленно погасло, оставляя Итану в одиночестве и полной темноте глубоко под землёй. Машина наконец умерла.