Живая среди мертвых

Два дня спустя ей выдали личные покои. Они находились в восточном крыле, который были построен позже основной части замка и не казался древним. Коридоры, по которым ее вел Мартин, выглядели вполне современно. Почти на каждом повороте висела небольшая лампа, от которой шел мягкий искусственный свет, что изящно освещал пространство. Ногам в удобных кроссовках было приятно ступать по длинному алому ковру. Амелию поразили контрасты обитателей замка. До сих пор она не видела ни одного древнего вампира, кроме Кая Вольтури. Хотя он не отличался чем-то от обычного человека, кроме красоты и чего-то еще, чему она не смогла дать определение, он выглядел современно. Молодой и статный, он сошел бы за актера. Так как возможно, что он был древним? Это чудеса. Это какая-то магия. Любой другой вампир, которого она встречала до и после активных тренировок, был старше ее как минимум на несколько сотен лет. Они перемещались по замку с такой гордостью, изяществом и красотой, что девушке приходилось всякий раз отводить неуместные взгляды вниз или в сторону, лишь бы не показаться идиоткой. Их было не так много, чтобы заполнить небольшой замок: где-то три десятка, как ей сказал Мартин. Она была тридцать третьим вампиром в замке. Почти каждый из вампиров обладал сверхъестественным даром. Именно этот дар держал каждого члена королевского клана в том положении, которое он занимал. Мартин обладал невероятно обостренными чувствами: его зрение, слух и обоняние такими, какими они были у него, даже для его сородичей были недоступны. Деметрий, которого она мельком видела после того, как за ней закрылась дверь в тренировочный зал, следил за людьми сквозь их сознание. Он мог выследить любое существо по приказу королей и не было ему в этом равных. Еще несколько вампиров обладали невероятной физической силой. Они были стражниками. Каждый из вампиров, даже тот, кто занимал самый низший пост, был чрезвычайно важен для клана и его лидеров, которые, впрочем, тоже не были обделены талантами. Правда, какими, Мартин решил не говорить. Он проводил ее до покоев и быстро объяснил девушке, что они теперь принадлежат ей. Его отношение к ней было подчеркнуто холодным. Она изо всех сил старалась не доставлять ему больше проблем, вела себя так, как хотел он, да и зачем ей хотеть портить ему настроение? Она здесь все равно никого не знает, у нее нет друзей и общение составляет только этот надутый гордый индюк, который буквально недавно отчитал ее за проявленное неуважение. Она не успела вовремя поклониться пришедшему в зал Каю, за что была удостоена нескольких до ужаса приятных минут, слушая, как стражник отмеряет шагами комнату. В общем, она вроде как начала обживаться, раз у нее теперь есть свое личное место, где она может скрыться ото всех. Включая Мартина. — Спасибо, Мартин. Это все? — она посмотрела на него исподлобья, ожидая его ухода. — А ты этим недовольна? — одна его бровь взметнулась вверх, сам же мужчина сложил руки на груди и наблюдал за девушкой. На его лице застыла ухмылка. Наверное, люди его боятся. Такой проницательный взгляд мало кто может выдержать. Ощущение, словно он хочет меня освежевать. — Меня все устраивает, Мартин. Спасибо, — процедила она сквозь зубы и опустила взгляд вниз, на дверную ручку. Стоило только нажать на нее, как дверь легко отворилась. Амелия поводила рукой по замочной скважине изнутри и спросила, — а где ключ? — Какой ключ? Ты думаешь, можешь закрыться от нас? — насмешливый голос начал раздражать до скрежета зубов. — То есть у меня не будет своего личного пространства? — несколько истерично воскликнула Амелия и открыла дверь полностью, — может ключ на столе находится, а? — Ты не можешь закрыться в своей комнате. Да и зачем? Нам замкѝ не помеха, Амелия, — услышала она позади себя. Девушка быстрым взглядом осмотрела комнату. Помещение было не лишено уюта, но сейчас ее волновало совершенно не это. Шаги позади говорили о том, что Мартин зашел в комнату и внимательно следил за тем, как девушка копается в каждом ящике, пытаясь найти ключ. — А я уж было подумал, что ты не такая, — начал вампир певучим голосом, все еще стоя на месте. Она остановилась и развернулась, чтобы посмотреть на его лицо. — Какая? Повисла тишина и она включила настольную лампу. Она начала чувствовать, как липкий страх просачивается во внутренности и начинает захватывать конечности. Стало зябко. Амелия повела плечами, пытаясь согнать чувство прочь. Мартин тут же повел носом и едва заметно оскалился. Она уловила это. — Да вот такая. О каком личном пространстве ты говоришь? Серьезно думаешь, что кому-то до тебя есть дело? Амелия задумалась. Его слова не были лишены истины в том случае, оставайся она еще человеком. Тогда зачем ее обратили в вампира? Почему привели именно сюда? Хотя эти вопросы нужно задавать Аро, а не мучать Мартина. Вряд ли он знает правду. — Тогда почему я здесь? Почему ты со мной возишься? — неуверенно спросила Амелия, — я перестала быть человеком! Меня засунули сюда, даже не спросив, хочу ли я! — она ринулась к стене, — взгляни. Окон нет. Я в темнице. На это Мартин только развел руками. Она повторила его движение и получила уничтожающий взгляд. Ну когда же он поймет, что я не хочу вести с ним задушевные беседы. И тем более, когда они так печально заканчиваются. Всегда. Девушка постаралась взять себя в руки. Если она не станет смирной и покорной, он вытрясет из нее душу. Неужели в этом замке не нашлось кого-то другого, кто не был бы столь бесчувственным?! — Слушай, — Амелия устало села на стул, — я не хочу с тобой пререкаться. Я… — Да что ты, — ехидно произнес он, — а мне казалось, что тебе даже нравится это делать. Только и слышу от тебя, что тебе здесь не место и ты хочешь вернуться обратно. Неужели ты ничего не понимаешь? Ты же не дура! — воскликнул вампир, — а моя задача тебя защищать и обучать. Амелия изо всех сил заставила себя пропустить обидное высказывание. Она не разобралась еще со случаем на лестнице. — Именно поэтому ты меня ударил?! — почти закричала она и подскочила как ужаленная, — ты душил меня, хотя я ничего плохого не сказала! Здесь так принято или только ты такой? Глаза Мартина опасно сузились, но Амелия не обратила на это никакого внимания. Лишь когда он пересек комнату, нависнул над ней подобно горе, она, подняв голову, увидела, что его зрачки исчезли. Глаза стали полностью черного цвета. Он смотрел на нее, словно через этот взгляд пытался проклясть. А может он действительно это сможет сделать? — И какой же я, Амелия? Амелия не успела отойти, как его руки крепко схватили за плечи и подвинули на очень опасное расстояние друг от друга. Находясь в опасной близости, она видела, как его ноздри раздувались от гнева, как ходили желваки по лицу. Она рискнула. — И что? Ты снова меня ударишь? Мартин шумно выдохнул. Черные глаза не вселяли надежды на то, что в этот раз они смогут мирно закончить беседу. Она опять все сделала неправильно. Зря. Я. Это. Сказала. Вампир скривил губы, обнажив при этом зубы. И зашипел ей прямо в рот, отчего Амелия захотела упасть в адскую бездну прямо сейчас. — Слушай, ты, девочка. Ты не понимаешь, кто тебя привел сюда и зачем? Как ты смеешь вести себя таким образом! Тебе оказали честь быть здесь, и знаешь, сколько женщин мечтает оказаться на твоем месте? — его губы приблизились еще ближе, Амелии даже пришлось вдавить голову в плечи, — так что засунь свои новомодные закидоны куда подальше и не смей больше осквернять мои уши этой гадостью! Ты будешь послушна, мила, обходительна! Как каждая женщина в этом клане! — Мартин, у тебя проблемы с гневом, ты переходишь все границы, остановись… — она попыталась его образумить, но попытка была обречена на провал. — Ах, проблемы! — вампир недобро улыбнулся, — нет, милочка, проблемы сейчас только у тебя. Ты не вняла мое предупреждение на лестнице, и сейчас хамишь мне прямо в лицо. Да как же ты смеешь? — он кричал, — ты попала в другой мир, Амелия! Мы — не люди. — Я знаю, знаю! — перебила его девушка, — не кричи на меня. Пожалуйста, — прошептала она, желая поскорее выдворить вампира за дверь. Она сделала шаг назад, пытаясь отодвинуться от Мартина, который практически впечатался в нее, не давая вздохнуть. Но как только она это сделала, он повторил ее движение, и они снова стояли ближе, чем того требовали приличия. Он невероятно раздражен. Как я его смогла вывести? Я не понимаю. Но Мартин не сделал ничего. Он продолжал кричать. Амелии ничего не оставалось как закрыть глаза и ждать, когда он выговорится. — Твои высказывания о королях — это даже не легкомыслие. Это оскорбление! Надо же, какие все нежные. И слова не скажи… — И ты вздумала открывать свой рот там, где никто от тебя этого не требует. Ты перечишь, злишь меня, будто назло делаешь все наоборот. — Неправда! Я стараюсь! — Молчать! — рявкнул Мартин. Амелия тут же отстранилась. Он позволил ей выпутаться из его хватки и девушка в ужасе отбежала на несколько метров назад. На миг показалось, что он идет прямо на нее, но Мартин оставался стоять на месте, всем своим видом излучая злость в чистом виде. Амелия вздохнула через рот и попыталась взять себя в руки. Не получилось. Вообще ничерта не получилось! — Слушай, Мартин. Уходи из моей комнаты. Иначе я все расскажу Сульпиции, — дрожащим голосом бросила она свой единственный козырь и смотрела, как лице стражника появляется удивление. Что, не ожидал? — Амелия, госпожа тебе ничем не поможет. Не она привела тебя сюда, — он сложил руки на груди, отодвинул стол и сел. На лице стала проявляться странная улыбка, — ты продолжай, я хочу услышать, что ты скажешь мне еще. Да он издевается… — Зато мне ей служить потом. Или ты хочешь, чтобы ее служанка, — от этого слова Амелия все-таки поморщилась, — боялась всего, что движется? Я не могу нормально находиться с тобой рядом, пока твое настроение меняется быстрее секундной стрелки. — Вампирам чужды подобного рода заболевания, а насчет госпожи… — он положил руки на стол, — ты думаешь, что она будет с тобой вести задушевные беседы и справляться о твоем состоянии? Амелия, ты хотя бы понимаешь слово «служить»? Повисла тишина. Амелия лихорадочно соображала. Из разговора стало понятно, что с огромной долей вероятности, такое странное поведение Мартина — это верхушка айсберга. — Нет, стой, подожди… — девушка прижала руки к груди. Она снова неправильно поняла прямой посыл? Или Мартин так ее пугает? Но ноги сами собой подогнулись и Амелия в замешательстве осела на пол, тревожно уперев взгляд на пыльную обувь. В груди заболело от страха. Пришлось расстегнуть тесную кофту на пару верхних пуговиц, чтобы не стеснять дыхания. Мартин молчал, только внимательно смотрел, как ее пожирает растерянность и смутное понимание его слов. Она отфильтровала все по-своему, снова не услышав главного посыла и зациклившись на парочке фраз. В итоге ему пришлось сказать следующее: — Амелия, я даю тебе день перерыва от занятий. Ты обо всем подумаешь, перестанешь нести чушь и начнешь меня внимательно слушать, а потом я приду, и мы снова будет заниматься. Договорились? — он оказался рядом в мгновение ока и протянул ей руку. Она отвернулась. Он вздохнул. — Я обещаю рассказать тебе подобно о жизни в замке. Я прекрасно понимаю, что ты попала сюда так внезапно и… Девушка шмыгнула носом и перебила его: — Ты не понимаешь. Я всегда была не в своей тарелке. Даже казалось, что я случайно появилась на этом свете, что я ошибка! Просто я… эм… неважно! — она посмотрела на него и неловко продолжила, — а сейчас меня обратил какой-то вампир, едва не уложил в посте… — она не договорила и закашлялась, тут же прерывая пылкую речь, изо всех сил стараясь не замечать его вытянувшееся лицо, — меня украли, привезли сюда, заставили заниматься непонятно чем, чтобы потом всю свою жизнь ходить в служанках, дабы умаслить неизвестных мне людей! Ты не понимаешь, Мартин! Я из двадцать первого века! Это раньше было нормальным служить, унижаться и бегать за тем, кто стоит выше. Потому что иного пути не было. Мартин, ты слышишь меня? — Амелия поднялась на ноги и затрясла стражника за плечи так же, как и он некоторое время назад, — ты понимаешь, что я не смогу стать другой? Ты вообще меня слушаешь? Ты… — ее голос дрожал от сильных накативших эмоций. На нее нахлынуло осознание того, что ее жизнь с момента прибытия будет катиться в тартарары, если она что-то с собой не сделает. Только что она может? Но Мартин, казалось, не слушал. Он смотрел сквозь нее и, скорее всего, решал задачи по квантовой физике, потому что такого сосредоточенного выражения лица, она не видела еще ни у одного профессора. Амелии показалось, что он чем-то был потрясен. Неужели ее словами? — Встретимся позже. Отдохни и перестать думать о плохом, — скороговоркой кинул ей вампир и быстро ретировался на такой неуловимой скорости, что даже Амелия, едва успев разглядеть его удаляющуюся фигуру, в некотором шоке стояла на месте, пытаясь прийти в себя. Почему он ушел? Его удивили мои слова? Или еще что-то? О, он подумал, что я конченая дура и со мной разговора не получится… — Не думать о плохом, не думать о плохом, — она зашагала по комнате, — это невозможно, Мартин! Найти Аро! Заставить его говорить! О-о-о, Бог, ну почему ты решил так меня наказать, за что? Амелия подавила желание закричать и начала ходить вокруг большой кровати. Три шага, два шага, потом снова три шага — и вот уже совершен полный оборот вокруг кровати. Незакрытая дверь являла ей прямоугольник темноты коридора. Он не закрыл за собой дверь. Отлично! Конечно! Куда ей соваться в древнее общество со своим личным пространством! Она поднялась, подошла к двери и захлопнула ее. Посыпалась крошка. Да плевать. Все здесь поломаю.

***

Горячая вода не обжигала, не грела. Амелии только чудилось, что она лежит под теплым одеялом и вот-вот уснет. Волны блаженства распространялись по телу, и девушка с тихим вздохом опустилась под вспененную воду. Еще долго она лежала на дне ванны с закрытыми глазами, пока в конечном итоге не решила подняться обратно. Наверное, она должна попытаться успокоиться и не кидаться наглостью в того, кто возится с ней как с ребенком. Мартин, конечно, не вселял прочную уверенность в том, что ему можно довериться, но кроме него у нее не было ровным счетом вообще никого. Только он ее обучал, и лишь ему одному было дело. Дело в приказе, но факт оставался фактом. Случись что, только Мартин захочет ей помочь. Надо найти хотя бы одну подругу. Хоть как-то скрасить эти одинокие вечера, что предстоит пережить. Она разболтала ему, что случилось после обращения! Может поэтому он так быстро удрал? Смутная догадка быстро посетила ее разум, но Амелия тут же отмахнулась. Ему уж точно нет никакого дела до того, кто и когда тащит ее в постель. Да и его это не касается. Я случайно. Она дернула ногой, и, наконец, спрятала руку в воду словно под одеяло. Там было тепло. Как в детстве, когда мама читала ей сказки. Вода расслабляла и через пару мгновений, девушка снова закрыла глаза. Как же так получилось… Вынуждена быть вечной служанкой, терпеть унижения… Даже если не станет прислуживать королеве, то держать ее здесь просто так не станут. А потом она открыла глаза и подогнула ноги под себя, смотря на воду, которая уже начала остывать. Теперь кипяток не обжигал, а дарил неописуемое наслаждение забытого тепла. Почему-то ей всегда было холодно. Мороз проникал в тело, заполнял каждый сантиметр кожи, и девушка чувствовала себя странно, так, словно она остывает. Внутри нее теплилась жизнь прямо в груди, но Амелия чувствовала, что это ненадолго, что очень скоро она станет полностью холодной. Ледяной. Не-жи-вой. А может это и хорошо? А когда она была хоть в чем-то уверена на все сто процентов? Погружаясь в человеческие воспоминания, Амелия не могла ничего припомнить хотя бы схожего. Сомнения, казалось, стали основной частью ее жизни. Именно поэтому она постоянно болталась от одного увлечения к другому, никогда не могла понять даже саму себя; даже привычки были больше спасительными якорями, нежели пагубным влиянием современности. Алкоголь, курение, которые, впрочем, сейчас скорее всего недоступны, окрашивали жизнь на короткое время, а потом все надо было начинать сначала… Я забываю с каждым днем все больше и больше, мне одновременно страшно от того, что я теряю часть своей жизни, но, с другой стороны, это даже было бы хорошо. Больше никакой боли, больше никакой… семьи. Воспоминания и правда исчезали, оставляя за собой смутный шлейф воспоминаний. Лицо матери словно стерли ластиком, ее голос смыт водой; и годы юности тоже были совсем размыты. Ну и отлично. Она глубоко вздохнула и приподнялась, чтобы заменить остывшую воду. Пока Амелия крутила вентиль, настраивая необходимую температуру, снова вспомнила про незнакомца. Надо его разыскать. Может он мне что-то расскажет. Видимо он здесь большая шишка, раз даже король не стал вмешиваться в его дела. Ситуация выходила странная, но Амелия решила не опускать руки. Странная она или нет, но надо было осваиваться в клане. Совсем скоро намечается очередная трапеза, а до этого — обещанный Мартином разговор, который, как она надеялась, прояснит все и скроет белые пятна. Амелия размышляла, перебирая свои волосы. Густые и темные, они длинными прядями облепили ее стройное тело и сейчас девушка хотела завязать их в хвост. И все-таки… а какие дары у других? Они ментальные или физические? Они на всю жизнь? «Самыми древними считаются только короли, их свита значительно моложе», — как по волшебству в голове возник голос Мартина, — «каждый из них наделен ценным редким даром. Современные вампиры и тягаться с ними не могут». Кто бы сомневался. Видимо здесь собраны самые свежие сочные бутоны роз из королевского сада. Амелия, как и тогда, ухмыльнулась. Обычно дар виден почти сразу после обращения, но бывает и такое, что способности проявляются через год или несколько лет. У нее пока ничего не происходило, значит, если повезет, то через какое-то время она обнаружит в себе новую способность. Если, конечно, она у нее будет. — На долгое время моя жизнь будет стоять только из череды бесконечных вопросов, — вслух сказала Амелия самой себе. Потом села прямо, обняла себя за плечи и заплакала. Ее плечи сотрясались в рыданиях, но слез не было. Только слегка увлажненные глаза говорили о том, что она сейчас испытывает. От неверия, Амелия коснулась пальцами глаз, но они были абсолютно нормальные. Даже слезы, стоявшие в них, были ложными. Фантом. Фальшивка. Какого хрена, Аро? Зачем же ты меня обратил, если вы все мертвые… кто же твой создатель? Почему он такими нас сделал? Ооо… — Неужели все вампиры — мертвецы? — шепотом обратилась Амелия к стене, держа руки у лица, — и как они живут? Разве в этом есть хотя бы частичка правильного? А потом она провела ладонями по шее. Нельзя есть. Нельзя пить. Нельзя плакать. Нельзя выходить на свет. Нельзя спать. Никаких черных гробов с красным бархатом изнутри. И она тихо рассмеялась. Через минуту красные глаза внимательно рассматривали голые ноги, пальцами водя по гладкой твердой коже. Даже мурашек нет! Чего еще не бывает у вампиров? Может, оргазма? Таких вопросов Мартину не задать, но можно проверить и самой, так ведь? Несколько часов назад она довольно долго провела перед зеркалом, пристально рассматривая свое новое совершенное тело. Ей нравилось, как она выглядела, вампирская сущность навсегда заключила в оковы ее молодость, добавив своих ярких красок. Амелия не могла отвести глаз от отражения. Неужели это тело ее? Высокая и упругая грудь, тонкая талия и стройные ноги — ну просто модель с обложки модного журнала. Она помнила и те чувства и эмоции, что переполняли ее, когда незнакомец по имени Аро зажал ее к стене и раздел почти догола. Сверхневероятные волны удовольствия, позывы внизу живота, от которых тело выгибалось в желании, даже пересохшее горло… От его поцелуев у нее по телу рождались импульсы. Нет, с сексом у вампиров точно все в порядке и скорее всего даже слишком. Если силы у них больше, чем у современной техники, то и страсть будет глубже и сильнее человеческой. А что мешает узнать ответ прямо сейчас? Она одна, а вампиры, как известно, не спят. Она прикусила губу и прогнулась в пояснице, но затем прислушалась. Полная тишина. Никого. Руки неуверенно провели по животу, останавливаясь у груди. Указательный палец дрогнул, прежде чем коснуться розового бутона соска. Она опустилась ниже, чтобы было удобнее и продолжила изучать собственное тело. Удивительно, но хватило всего несколько секунд, чтобы распалиться. Амелия шумно задышала и запрокинула голову. Она расслабленно плавала в воде, а собственные руки гладили тело. Она заставила себя перестать думать о других, это все потом… Пальцы медленно прошлись по внутренней части бедра, ногтями задевая чувствительной кожу. Вода обволакивала тело, принося с собой необычные ощущения, которые были для нее чем-то совершенно новым, неопознанным. Во рту пересохло, когда она коснулась клитора и слегка помассировала. Вампиры точно рабы секса… Девушка облизнулась и поерзала, пытаясь найти удобную позу. Она чувствовала себя слишком странно. Даже для такого момента все было чересчур обострено. Но Амелия не останавливалась, усилила нажим, чтобы спустя мгновение по телу прошли вибрирующие волны удовольствия, она плавала в океане собственной чувствительности и готова была продолжать… Одной рукой девушка схватилась за бортик, крепко сжимая гладкую белую поверхность. С губ срывались тихие стоны, а Амелия все продолжала и продолжала, пока колени не дрогнули и она не открыла глаза, смотря прямо перед собой. Ее ноздрей коснулся запах, которого секунду назад не было. Амелия смутно его помнила, но точно угадать владельца она не могла. Девушка все еще тяжело дышала, но продолжать свое действо было уже непристойным занятием. У нее в комнате кто-то есть! Вспышка ужаса привела ее в полное замешательство на короткое время. Как только она собралась убрать руку и вылететь пулей из ванной, на нее легла мужская ладонь и вернула на место. Амелия завопила от неожиданности, подняла голову и тут же сдвинула ноги, пытаясь смахнуть чужие руки со своего тела. Позади нее стоял никто иной как Аро. Его черные глаза жадно взирали на открывшуюся картину. Глаза поражали цветом: словно два уголька, они опасно взирали на нее. Какого хрена… что он тут делает?! Амелия отборно материлась, когда визжала и требовала убрать с себя руки. Длилось это недолго. Аро повернул Амелия к себе и ее губы быстро оказались в плену его губ. Она начала вертеться, однако железная хватка вампира довольно быстро заставила понять, что все попытки были бесполезными. Он силой раскрыл ее губы и провел языком по внутренней стороне щеки, отчего она широко раскрыла глаза от удивления. Он не приходил, когда мне так нужна была помощь, а теперь, когда я осталась одна, прискакал как миленький! Его руки продолжили ласкать ее клитор. Нежно, почти невесомо, он заставил ее тело выгнуться, а руки — вцепиться в его пиджак. Сквозь дымку желания, Амелия только могла думать, отчего ее тело беспрекословно подчиняется вампиру и какого черта она словно воск тает от одного его касания. А она и правда парила в нежном блаженстве, которое дарили его касания и поцелуй. Им не надо было дышать, однако она задыхалась от эмоций. Ясность реальности была для нее потеряна. Вампирская сущность требовала свое, и противиться ей Амелия оказалась бессильна.

***

Он не выдержал. Аро должен был прекратить смотреть на ее стыдливые попытки сделать себе приятно с помощью мастурбации, однако он не остановил себя. Несколько минут, за которые он вошел в покои, чтобы поговорить, стали настоящим испытанием. Запах женственности и желания заполнил легкие, а глаза налились чернотой. Звук бившейся о стенки ванны воды в точности повторял биение сердца смертной Амелии. Он сглотнул и быстро переместился к изголовью. Она имела достаточно скудный опыт в том, что совершала сейчас, и это стало основной причиной того, что он не смог уйти. От звуков ее голоса у Аро тяжелело внутри. Брюки стали тесными, а копившееся долгое время желание сразу дало о себе знать. Он не собирался уходить, не получив удовольствия. Амелия прямо сейчас познает его ласки и впредь будет послушна. Ее кожа на ощупь была нежной и отзывчивой, и Аро наслаждался ее мягкостью плоти. Руки нашли и раздвинули складки ее половых губ, чтобы через мгновение подарить незабываемые ощущения. Остывшая вода только обострялась их. Отныне только от моих ласк ты будешь кончать, дорогая. Она вздрогнула, когда он разорвал поцелуй и закрыла глаза. Мокрые черные волосы Амелии разметались по ее плечам, по его дорогому костюму, но ему до этого не было никакого дела. Он смотрел, как на красивом лице появляется напряжение. — Не стоит бояться, я не сделаю тебе больно, — прошептал он в губы и развернул ее лицо от себя, — все равно у тебя нет выбора. Казалось, это поняла и сама Амелия. Она открыла рот, дабы что-то сказать, но в этот момент, Аро надавил сильнее и ее дыхание сбилось, а рука неосознанно легла на грудь. Она рефлекторно ее сжала, и раздвинула ноги сильнее, чтобы дать ему полный доступ. Хотя она все равно считала его подлецом, Амелия не собиралась оставаться неудовлетворенной. Раз он пришел сюда, сам предложил свои чудесные руки, то и плевать на все! А разговор у них будет потом. Обязательно. Его нажим значительно увеличился. Аро ускоренно массировать ее клитор, и Амелия почувствовала, как ее тело напряглось, словно перед прыжком. С губ то и дело слетали стоны, и если бы она открыла глаза, то увидела бы, с каким трепетом вампир ловил каждый из них. Казалось, он был восхищен. — Сделай это для меня, дорогая, — только и успел прошептать ей на ухо Аро, как Амелия тут же вцепилась в его руку и начала двигать бедрами в ответ на усиленные движения по клитору. Через пару мгновений ее достигло блаженство, разливаясь по холодному телу рекой, топя все ее существо в своих бескрайних водах. Она громко вскрикнула, а затем, закусила губу и открыла глаза. Она была удовлетворена. Она прочистила горло и перевела дыхание, чтобы взглянуть ему в глаза. Мозг лихорадочно соображал, какую линию поведения стоит выбрать, пока Аро насквозь прожигал ее взглядом. Девушка приподнялась и одним движением вытащила пробку из слива. Так лучше. Удивительно, но она не чувствовала сожаления. Даже ни малейшей толики дискомфорта не проскочило внутри. Было только желание одеться и остаться одной. Как же она хотела сейчас побыть одна! Все равно он вряд ли даст ответы на ее многочисленные вопросы, так что даже попыток она делать не станет. Просто узнать, зачем он пришел и закрыть за ним дверь, оставляя его в коридоре. Все. Больше ничего она не хотела. Хотя, наверное, покинуть замок хотя бы на пару часов она хотела куда больше. Аро стоял, оперевшись о бортик ванны и не сводил с нее глаз. Не нужно было иметь большой ум, чтобы осознать, что она ему интересна. Наверняка он удивлен произошедшим не меньше, чем она. Чего именно он от нее хочет? Его необычное поведение вводит в ступор. Она покосилась на выпуклость его брюк и напряглась. — Подайте мне халат, пожалуйста, — попросила она, чтобы хоть как-то нарушить неприятную тишину. И, слава Богу, Аро, наконец, отошел от пресловутой ванны и выполнил просьбу: когда она вылезла, то перед ней на протянутой руке покоилась темного цвета махровая банная принадлежность. Она осторожно взяла ее в руки и прижала к груди. Что ему нужно… Аро ничего не говорил, не сводя с нее глаз. Его молчание доводило Амелию до трясучки. Ну почему он ничего не говорит? Он так сильно удивлен? Да нет, будь это так, он не довел бы до оргазма. Тогда что? Чем-то разочарован? Зол? По его лицу Амелия ничего не могла разглядеть, а вот глаза… черные как ночь, они все еще напрягали. Он выглядел почти так же, как и в тот день, когда она впервые увидела его. В замке. Ну почему я постоянно влипаю в неприятности? Едва она успела об этом подумать, как мужчина повалил ее на спину и схватив руки, прочно зафиксировал их над ее головой. Холодный кафель неприятно ощущался на коже, но это было ерундой по сравнению с тем, что она сейчас лежала голая и мокрая на полу, а над ней возвышался мужчина, которого она практически не знала. Пусть настырный внутренний голос и вещал, что пару минут назад она бы отдалась ему по-настоящему не моргнув глазом, Амелия отлично понимала, что от нее что-то хотят. Он держит ее здесь не из-за праздного желания, есть что-то большее, серьезное и, скорее всего, плохое для нее самой. Все его лицо, каждая черточка и впадинка говорили ей о том, что этот вампир ей не нравился. Очень сильно не нравился. Это с одной стороны. С другой стороны, где-то на уровне ее сердца, борясь с интуицией и занудным внутренним голосом, Амелия понимала, что она сама в нем заинтересована. Сколько раз она думала об Аро за последние сутки? Десятки, а то и сотни раз… и каждый раз она боролась с желанием узнать его ближе и познать причину, по которой он привел ее сюда, в королевский клан. В самое сердце вечности. — Амелия, будь хорошей девочкой, — вкрадчивым голосом прошептал он, нависая, — я не желаю, чтобы Мартин тебя касался. Ты меня поняла, милая? — свободной рукой он провел по ее лицу, задевая губы. Он разговаривал с ней так, будто знал много лет. Каждое движение его руки, которой он касался ее тела, было пронизано нежностью, но Амелии это показалось опасной и притворной нежностью. Будь ее воля, она бы это прекратила. Она ничего не понимала. Причем здесь Мартин? Аро пришел из-за него? Они как-то связаны? Из-за нее теперь у Мартина проблемы? И как это — нельзя касаться. Прям вообще? Аро покачал головой будто в ответ на ее мысли. Амелия нахмурилась. — Поэтому Мартин ушел? Он перешел черту, да? Аро цокнул языком и улыбнулся. — Я только хочу, чтобы ты для начала выполнила то, что я прошу, — последние слова он произнес по слогам и смягчил хватку на ее руках, — а потом я самолично дам тебе ответы на все твои бесчисленные вопросы. Амелия скептически нахмурилась. Вряд ли она могла ответить ему отказом без последствий, но все-таки такое заявление должно иметь под собой вескую причину. Почему она не может тронуть Мартина за руку, например? Это достаточно странная просьба. Внутри проснулось несвойственное для нее желание подыграть, и, прежде чем подумать, Амелия ляпнула: — Я обещаю, Аро. Ответ последовал незамедлительно. — Отлично, Амелия. Мы еще встретимся. Только почему ей почудилось, будто она собственными руками только что захлопнула за собой клетку, а ключи бросила Аро? Наверное, потому что так и было. Аро что-то прошептал на незнакомом ей языке, прежде чем оставить ее одну. Вопросы, вопросы, бесчисленные вопросы… Может хотя бы стоит попытаться выполнить обещание, чтобы ей дали ответ?