Я буду жив, пока бьётся моё сердце...

Лань Ванцзи находился в своём кабинете, привычно сидел за рабочим столом, глядя в одну точку и, казалось, не дышал вовсе. Вот и пришёл этот день «Х», когда всё должно решиться, а точнее, сегодня настанет конец всему. Вэй Усянь окончательно покинет этот мир, оставив взамен себя маленького, крохотного младенца. И только б Небеса сжалились над убитым горем мужчиной, только б Всевышний сотворил так, чтобы ребёночек был похож на своего папочку! Только б у него были такие же глазки, такой же носик. Только бы улыбка походила на ту, что светилась на лице Вэй Ина. Тяжело… Уже и анализы все взяли, момент подготовки к операции по извлечению плода из тела омеги идёт полным ходом. Уже и создан, и заверен строгий протокол, который свидетельствует о том, что у донора действительно имела место быть смерть головного мозга. Также прошла и проверка, в ходе которой определилось, что у Вэй Усяня при жизни не было никаких тяжёлых соматических заболеваний органов и систем, а также онкологии. Абсолютно здоровый и, что немаловажно, здоровый донор! Их совместимость с реципиентом также неоднократно проверялась. У Лань Чжаня осталось совсем мало времени на то, чтобы попрощаться с любимым человеком. Сегодня мужчина в последний раз спустится в реанимационное отделение, зайдёт в тот закуток, где находилась палата Усяня, где тот неподвижно лежал в одной позе больше полугода. А что с ним, с Лань Чжанем, будет потом? Как он на следующий день, после того, как похоронит Вэй Ина, придёт в больницу? Как взглянет на эту палату? Что при этом будет чувствовать? Мысли уйти с работы неоднократно посещали его голову. Потому что, ну как иначе? Это только со стороны кажется, мол ну что тут такого? Сильный, мужественный альфа не должен оборачиваться назад и думать о чём-то подобном. Что за сентиментальность? Да, умер любимый супруг, но причём тут белый халат, больничная палата и вся больница в целом? Со своим горем придётся учиться жить, потому что кроме как лечить людей, Ванцзи больше ничего не умел, а ведь ему теперь ещё придётся и ребёнком заниматься, думать не только о том, чем его покормить и во что одеть, но и найти малышу достойную няню, которая смогла бы проводить с ним время, пока отец на работе. И это будет именно няня для малыша, никаких супругов для самого Ванцзи! Это не такой человек, он не сможет наладить свою личную жизнь и до конца жизни будет оставаться верным одному единственному. – Я никогда тебя не предам, – клятвенно пообещал Лань Чжань, выдвигая нижнюю полку своего рабочего стола. Там, на самом дне, лежала одинокое фото в рамке. Повёрнута она была лицевой стороной вниз, скрывая саму фотографию. И ведь Лань Ванцзи действительно очень давно не смотрел на неё, он вообще не смотрел на фотографии, потому что так или иначе, каждая из них вызывала какие-либо связанные с Вэй Ином воспоминания. На этой же фотографии, рамку с которой альфа таки решился взять в руки, были изображены их счастливые лица. Порой Вэй Усянь становился слишком сентиментальным, обращал внимание на всякие мелочи, на подобии вот этой фотосессии в честь годовщины свадьбы или ко дню Св. Валентина. Тут он предложил супругу запечатлеть день Пятилетия их свадьбы, а потом собрать из фоток небольшие альбомы, которые можно подарить самым близким. К примеру, такой достался Лань Цижэню и он принял его с превеликим удовольствием. Одна из этих фотографий приглянулась и самому Лань Чжаню, он даже на рабочий стол себе её поставил, чтобы любоваться каждый день. Место в полке фотография заняла лишь когда от прежней жизни остался лишь пепел из воспоминаний. Смотреть на фото стало невыносимо. Ванцзи провёл кончиком пальца по лицу Вэй Ина на фото, такому родному, такому любимому. Эх, только бы не сорваться! Только бы не потерять рассудок и не посжигать все эти фотографии в приступе помутнения рассудка. Пусть хоть это у него останется. Бросив взгляд на настенные часы, Лань Чжань мысленно высказал себе: «– Пора!». Фоторамка отправилась на прежнее место, а сам мужчина поднялся со своего кресла поправил халат и подошёл к висевшему на стене небольшому зеркалу. Надо причесаться, всё же к мужу стоит идти в надлежащем виде, опрятным, а не помятым, потрепанным и с покрасневшими глазами.