Я буду жив, пока бьётся моё сердце...

Две души без телесной оболочки гуляли по операционной уже больше часа, пока манипуляции по пересадке сердца шли в полном разгаре. Вэй Ин радовался этому, потому что у него появилась возможность хоть как-то, да подвигаться и если не размять затёкшие конечности, то хотя бы увидеть новую картинку. Мо Сюаньюй же за всё это время говорил очень мало, только изредка задавал вопросы. Он слушал и слушал очень внимательно. Ему стало по-настоящему страшно от понимания того, насколько человек – это всё таки хрупкое и уязвимое существо. Смерть можно встретить просто на ровном месте. А сам он вообще когда-нибудь задумывался о жизни и смерти? Думал, что будет после того, как он внезапно покинет этот мир? – Эй! – Вэй Ин стал с Мо Сюаньюем лицом к лицу. – Пошли погуляем по операционному блоку? Хочу просто посмотреть, а одному идти вроде как скучно. Конечно, младший омега не возражал, притом, что у него ещё оставались некоторые вопросы. Вышли они из палаты просто пройдя через стену, точно как приведения из детских страшилок, забавно так. И «гулять» пошли тоже не имея особой цели. Проходились сквозь разные двери и стены. Попали и в подсобное помещение, где Усянь также решил предаться воспоминаниям. – А тут, в этом логове вёдер, швабр и тряпок заведующий реанимацией Не Минцзюэ, который, кстати, и вырезал твоё старое сердце, пару раз обжимался со своим любовным другом. Думали, что никто не узнает, никто их не заметит, но их заметили и узнали. – Это как так? Усянь рассмеялся. – Да просто в тот момент мы с Лань Чжанем… то есть с доктором Лань Ванцзи в этой же подсобке миловались. Никого ж, блин, не трогали, а тут эти зашли и давай друг с друга одежду срывать в порыве страсти. Ну, а мы-то что? Мы люди культурные и понимающие, не стали уже их прерывать, знаем, что может «перегореть», особенно у альфы. Мы тихо зашились, как мышки, и наблюдали. Причём такое повторялось не раз. А то, что господин Не Минцзюэ полюбил своего родного брата далеко не братской любовью – об этом известно многим. И что потрахивает он его периодически – это тоже ни для кого не новость. – Вэй Ин хитренько похихикал. – То есть, доктор трахает собственного брата, я правильно понял? – даже для Мо Сюаньюя – человека, который воспитывался не в самых благоприятных условиях, понимание, что подобное имеет место быть в обществе, показалось чем-то диким и больше напоминающим средневековье. – Ага. Хах! – Ужас… – Ну, почему ужас? Не Хуайсан страшный чистоплюй. Он ни с кем бы не смог иметь отношений по той причине, что боится бактерий, хламидий там всяких, вшей. Забавный паренёк. А с братом они всю жизнь близки, тот его направлял, обучал, защищал. Им вместе зашибись! И это Не Минцзюэ на работе такой весь из себя грозный, большой. В обычной жизни эти двое Биба и Боба, иначе о них просто не скажешь. Тем более, что Хуайсан бета и детей у этой пары быть не может, так что о кровосмешении и присущих этому явлению многих болячек можно не париться. Они пошли дальше, оставили позади подсобное помещение, и следующая на их пути была ординаторская врачей-хирургов. Комнатка эта «интимная», заходить в неё без «хозяина» неприлично, но никто ж не узнает. – О, да это же Кока-кола! Восторгу Вэй Ина не было предела, когда на рабочем столе одного из врачей он приметил открытую жестяную баночку газированного напитка. Эх, попробовать бы сейчас! Ну хотя бы глоточек. – Я обожаю Кока-колу. Лань Чжань мне даже иногда её из кафетерия прямо в отделение приносил, чтобы порадовать, – омега любовно обвёл пальчиком отверстие в банке, из которого нужно пить. – Кстати, ты знал, – взгляд метнулся в сторону Мо Сюаньюя. – Что изначально одна порция Кока-колы содержала 9 миллиграмм кокаина? Встретившись с заинтересованным взглядом парнишки, Вэй Ин продолжил свой рассказ. Любил он иногда похвастаться своими знаниями, этого у него не отнять. Потому и продолжил говорить. – В сочетании с кофеином кокаин создавал сверхмощный эффект, стимулируя все системы человеческого организма. Такие вот они – первые энергетики. Только в 1903 году, компания по производству напитков удалила этот ингредиент из рецептуры. – Да, интересно, – не мог не согласиться Сюаньюй. – Никогда об этом не задумывался. – А это на самом деле интересно. Больше в ординаторской им делать было нечего, потому эти двое решили отчалить и двигаться в другом направлении. Когда они оказались в коридоре и перед ними встал выбор, куда идти дальше, Вэй Усянь вначале прислушался: нет ли где поблизости звуков человеческих голосов. Вроде как кто-то неподалёку разговаривал. В ту сторону омеги и двинулись. Завернули за угол и увидели Сяо Синчэня, который вместе со старшей медсестрой омегологичекого отделения кормили… младенца. Усянь как стоял на одном месте, так и на нём же на пол осел. Неужели…неужели это то, о чём он думает? Малыш, которого держал на руках Синчэнь – его. Это он его родил! Это тот самый спасённый от гибели ангелочек. – Моё сокровище… моё солнышко…солнышко…сокровище, – тихо повторял Вэй Ин себе под нос. – Мой малыш… И Мо Сюаньюй стоял чуть подальше, чтоб не мельтешить перед глазами. Ему было так жаль сейчас этого омегу, так жаль, что он сам был готов сбежать куда-нибудь, лишь бы не видеть страданий человека, который осознаёт, что потерял всё. У него у самого нет детей, как нет и большого желания их заводить. Ну не такой породы этот омега, не из тех, кто считает семью и детишек смыслом жизни. Конечно, может всё потому, что у него никогда не было достойного примера хорошей семьи, да и не повстречался на пути альфа, с которым хотелось бы провести всю свою жизнь. А доктор Лань Ванцзи – мужчина достойный. Рядом с таким и правда можно было задуматься о чём-то подобном. Вскоре Вэй Ин взял себя в руки. Некогда раскисать – скоро Мо Сюаньюя нужно возвращать в его тело, если уже не пора. Он поднялся на ноги, чуть одёрнул свою прозрачную больничную одежду, поправил точно такие же прозрачные волосы и осмелился подойти чуть ближе к ребёнку. – Мои глаза и носик Ванцзи, – с любовью произнёс Усянь. – Он будет самым красивым ребёнком, самым любимым сыночком альфочкой своего отца. Вэй Ин тяжело выдохнул, совсем не хотелось ему уходить, но надо. Он ещё вернётся посмотреть на своё сокровище, обязательно увидит его ещё раз, но чуть позже. И вновь обе души оказались в том самом помещении, где операция уже явно подходила к концу. Тело Мо Сюаньюя окружили медики. Культи предсердий и пережатые сосуды соединены с новым органом. Левое предсердие уже закреплено, правое предсердие соединено с оставшимся правым предсердием донора. Крупные сосуды должны быть анатомически сопоставлены и соединены. Завершающий шов на аорте. В верхушку сердца вводится игла, необходимо полностью удалить воздух из полости левого желудочка, чтобы предотвратить воздушную эмболию. Место пункции ушивается. С аорты снимается зажим и сердце опять начинает качать кровь и снабжаться кислородом. Оно отреагировало сперва фибрилляциями*, а потом и координированными сокращениями. То есть, донорский орган стал самостоятельно качать кровь. Это означало, что душа Мо Сюаньюя должна сею секунду вернуться в тело… *** Вэй Ин подошёл к супругу так, что между ними оставался только операционный стол, на котором лежало тело самого Усяня. Все, кроме Ванцзи, склонились над Мо Сюаньюем и только этот альфа стоял рядом со своим возлюбленным, крепко держа его за руку и всматриваясь в любимые черты лица. Теперь уже точно всё кончено. На аппарате, который выполняет функцию сердца, Вэй Усяню долго не протянуть. Омега попытался заглянуть в глаза мужа, которые скрывались за защитными очками – необходимая часть обмундирования для оперирующего хирурга в процессе работы, предусмотренная во избежание контактов с биологическими жидкостями пациента. Там он рассмотрел пустоту. Ни следа не осталось от взгляда того Лань Чжаня, что был наполнен нежностью, любовью и радостью. Вэй Ин не мог рассмотреть под стерильной экипировкой, но почему-то был уверен, что его любимый и лицом очень сильно изменился. Он уже не тот человек, каким был раньше, он просто сломался. Теперь уже окончательно. Сейчас Ванцзи выключит аппарат. Да, он сделает это самостоятельно, и умрёт вместе со своим любимым. Морально он отправится вслед за Усянем. – Родной мой, любимый… Призраки не могут плакать, но могут ли обливаться слезами дýши? Могут! Слёзы градом бежали из глаз Вэй Усяня, ему было не по силам сдержать себя в такой момент. Они расстанутся вот так. Нет, конечно, на Небеса душа Вэй Ина отправится ровно в тот момент, как его тело предадут огню. Пока что тело будет удерживать душу на земле. Но вот для Лань Чжаня омега умрёт прямо сейчас. – Лань Чжань, прошу, только не надо плакать. Слышишь? Не плачь обо мне. Я… я заберу себе твои слёзы. Видишь? Я уже их забрал. Усянь плакал навзрыд, накрыв сверху своей прозрачной рукой руку Ванцзи и свою собственную, что были сцеплены. – И никогда, умоляю тебя, никогда не допускай мыслей о смерти! Живи ради нашего сыночка. Он такой красивый – точно настоящий комочек счастья. Ему будет трудно потерять ещё и тебя. И я могу поклясться, что замены мне до конца жизни ты не найдёшь, но мне бы так этого хотелось. Рука Ванцзи уже потянулась к кнопке «ВЫКЛ» на аппарате, от того Вэй Ин заговорил быстрее. – Я люблю тебя! Тебя и нашего малыша. Люблю больше всего на свете. И буду оберегать вас, уйду на Небеса и оттуда стану вашим ангелом-хранителем. Лань Ванцзи плотно зажмурил глаза и таки выключил прибор - надавил на кнопку трясущимися пальцами и в этот же момент из его горла вырвался всхлип, а сам он обессилено упал на колени. <i> – Доктор Лань Ванцзи – мой супруг и отец моего малыша… – Ох, как же долго мы ждали этого ребёнка… – Парадоксально, что врач-омеголог, посвятивший свою жизнь планированию семьи и лечению патологий у омег сам же оказался с проблемами в этой области… – Я обожаю Кока-колу. Лань Чжань мне даже иногда её из кафетерия прямо в отделение приносил, чтобы порадовать… – Моё сокровище… моё солнышко… – Мой малыш… – Мои глаза и носик Ванцзи… – Я могу поклясться, что замены мне до конца жизни ты не найдёшь… – Я люблю тебя! Тебя и нашего малыша… – Уйду на Небеса. <i/> Все произнесённые Вэй Усянем слова промчались в голове Мо Сюаньюя за одно мгновение. Этот человек – нужный. Он хороший врач, который смог бы помочь стольким людям, а сколько б ещё с его помощью родилось?! У него есть любящая семья. Муж – который убивался горем, новорождённый сын. А что из себя представляет сам Мо Сюаньюй? Аморальный тип, который каждый раз рискует лишиться жизни. Кто знает, может в тот же день, как он выйдет из больницы, умудрится встрять в какую-нибудь переделку и там его прирежут. Нет, пусть на его счету будет хоть одно доброе дело! Мо Сюаньюй, точнее его душа, находился в нескольких метрах от операционного стола, когда его стало затягивать назад в тело с неимоверной силой. Он должен вновь стать живым, для этого телу и душе необходимо объединиться в одно целое… Парнишка сам не понял, что он вытворяет и какова будет плата за столь опрометчивое решения. Возможно, он и пожалеет об этом когда-нибудь, но будет уже поздно. Хотя, это «когда-нибудь» уже и вовсе не наступит. Мо Сюаньюй в одно мгновение преодолел расстояние и оказался рядом с Вэй Усянем. Тот ничего и не заметил, так как мир для него теперь просматривался как сквозь какую-то пелену, да и кроме своего мужа он ничего не замечал. Опомнился только когда почувствовал, что его душу засасывает в тело, правда, это было не то тело, от которого Лань Ванцзи так и не сумел отвести взгляда. *фибрилляция – проще говоря, это когда сердце бьётся не в равномерном ритме, а нерегулярно и слишком быстро.