Я буду жив, пока бьётся моё сердце...

– Всё в порядке? – Лань Чжань нашёл способ, как заполнить тишину, задав совершенно уместный вопрос. Но только как Вэй Ину на него ответить? Вот всё ли у него в порядке? Тут смотря с какой стороны на это взглянуть. Если под понятием «в порядке» подразумевается «я жив и ладно», то да, у него всё в хорошо. А если углубиться в детали? В палату к человеку, который совсем недавно перенёс трансплантацию сердца, ворвалась какая-то непонятная женщина и стала в хамовато-истеричной манере обвинять его в том, что по его вине пострадал ещё какой-то человек, а вдобавок ещё и вся бригада скорой помощи погибла несколько месяцев назад. Плюс, ко всему этому, одним членом той бригады был Вэй Усянь и виновник ДТП пожертвовал ему своё тело. И как сделать выбор? Как рассудить? – В порядке, – наверное, всё же лучшем решением будет не вдаваться в подробности, кому они нужны? Но, блин, это же Ванцзи! Лань Ванцзи – любимый и любящий муж, как теперь жить-то без него? Лань Чжань тихо хмыкнул. – Давайте всё же снимем ЭКГ, – предложил альфа, не сводя с пациента внимательного взгляда. – В Вашем состоянии подобные стрессы могут оказать пагубное влияние на процесс выздоровления и если, всё же, что-то пошло не так, то лучше купировать неполадки в самом начале. Усянь кивнул, честно говоря, даже не расслышав того, что ему только что сказали. Всё его внимание сейчас было приковано к Ванцзи, к чертам его лица, к его фигуре, рукам. Он что, так и не снял обручального кольца? – Вы женаты, доктор? – не понятно зачем спросил омега, а Лань Чжань тут же убрал руки в карманы, явно не желая отвечать на заданный вопрос. – Давайте-ка готовьтесь! Я скажу санитару, чтобы пришёл за Вами с коляской, ходить самостоятельно пока что Вам не рекомендуется, тем более, что идти придется далеко. На этих словах Лань Чжань развернулся и пошёл прочь из палаты. Он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь и замер, будучи не в силах идти дальше. Его взгляд опустился на собственную левую руку, где на безымянном пальце виднелось тонкое золотое колечко. Его Ванцзи не снимал никогда, за исключением если только приходилось вставать у операционного стола в качестве оперирующего хирурга либо ассистента, но и тогда оно находилось где-то в кармане или же болталось на цепочке на шее. Снять кольцо, что надел на него любимый человек, означало предать его чувства – как считал сам Лань Чжань. А Вэй Ина он предать не сможет никогда и другому человеку не позволит занять его место. Пусть даже теперь, когда возлюбленный умер окончательно, когда его тело предали огню и урну с прахом оставили на кладбище возле каменной плиты с его именем. Это совершенно ничего не значит! Усянь будет жить, пока о нём будут помнить. Но только этот Мо Сюаньюй… Что-то странное почувствовал Лань Ванцзи, войдя в его палату. Такого не было раньше, определённо. До операции Ванцзи обследовал этого пациента, мог часами заседать в его палате и ещё дольше изучать историю болезни. Они оставались наедине постоянно, но такого, чтобы альфу тянуло к этому взбалмошному парнишке неведомой силой притяжения, не было. Неужели всё потому, что теперь в груди Мо Сюаньюя бьётся сердце Вэй Усяня? Неужели альфа это чувствует на уровне подсознания? А может ещё и мелкие крупицы запаха любимого человека передались реципиенту донорского органа? Такое вообще может быть? Вот об этом стоит задуматься! Чисто логически, если одному омеге пересадили ткани или органы другого человека, пусть даже это будет альфа или бета, и пусть даже ему перелили чужую кровь, то никаких признаков донора в новом теле быть не может. С чего вдруг? А может просто стоит изучить более подробно данный феномен? А вдруг что-то такое есть? И как тогда быть? Лань Ванцзи помотал головой и приказал себе уйти от этой палаты. Правда, надо Мо Сюаньюя отправить на ЭКГ, не хватало ещё, чтобы у него случились осложнения. А ещё надо бы предупредить медсестёр на посту, чтобы к пациенту Мо не пускали никого из посторонних до того, как с этими людьми не поговорит сам Лань Ванцзи и не убедится, что от этого общения не будет вреда. А чуть позже он сможет уединиться в своём кабинете и немного подумать о бредовой идеи, посетившей затуманенный разум, которую иначе назвать точно никак нельзя. Стоит поискать литературу на эту тему, подробно всё изучить, возможно, даже, стоит посоветоваться с братом, а там, может, и с дядей. У них-то опыт в работе всяко богаче будет, собственно, как и в жизни. Они однозначно что-то да подскажут. На крайний случай упекут Ванцзи в психиатрическую лечебницу посчитав, что тот не оправился после потери своего истинного. – Доктор Лань, вот запись ЭКГ пациента Мо. Медсестра, работающая в кабинете электрокардиограммы, которая занимается постановкой датчиков пациенту и следит, чтобы картина записи работы сердца выглядела читабельной, чтобы нигде ничего не отсоединилось, протянула Лань Ванцзи листок бумаги, на которой были изображены кривые линии, больше напоминающие мазню малолетнего ребёнка. – Спасибо, – сухо бросил ей альфа. Электрокардиограф - прибор сложный. Не каждому дано понять тот мудренный язык, на котором этот аппарат общается с миром и лишь избранным дано разгадать его речи. Такими человечками и являются врачи кардиологи. Лань Чжаню не нужно было долго всматриваться в вырисованные на бумаге линии, чтобы увидеть там небольшую аритмию. Критичного ничего нет, но всё же доктор сделал правильно, что запретил посещение родственников Мо Сюаньюя. Кто знает, как поведёт себя новое сердце в следующий раз. Перенервничает парень, а у него возьмёт, да собьётся сердечный ритм, а там и до фибрилляции не далеко. Не надо. Стрессов достаточно. – Назначим Вам ещё сердечные капли, – задумчиво произнёс Лань Ванцзи по пути в родное кардиологическое отделение. Он отпустил санитара, который помог привезти Мо Сюаньюя для обследования, а обратно уже решил катить его коляску сам. – От них не будет особого вреда, но, на всякий случай, они лишними не будут. А ещё, учитывая Ваш несдержанный характер, можно и лёгкое успокоительное попринимать. Я назначу. Омега чуть улыбнулся и запрокинул голову назад, желая на секунду поймать взгляд врача. И он его поймал, и увидел то, что хотел увидеть, после чего вновь сел прямо. У кого, как не у Вэй Ина была сверх способность понимать настрой этого человека и за долю секунды определять, что у него на уме. – Можно что-нибудь на травках. Не обязательно даже, чтобы это были препараты. Мне очень чаи нравятся. Я бы не отказался от отвара из душици, мяты и одуванчика, люблю чуть горьковатые напитки, а одуванчик как раз и подарит ту самую горечь…