Behind The Scenes

Чимин не думает — Чимин действует. Видит бесхозного и одинокого Чонгука, лежащего на диване и уткнувшегося в свой планшет, на котором ему удобно обрабатывать ролики и смотреть видосы на Ютубе — испытывает острую потребность прямо сейчас лечь и распластаться на его широкой и мощной спине — подходит к дивану и заваливается на Чонгука сверху. Чонгук стонет — больше картинно, чем от негодования. Чимин ерзает сверху, ища наиболее комфортное положение для рук и ног. Соскальзывает между спинкой дивана и Чонгуком и кладет с довольным вздохом подбородок ему на плечо. После чего с интересом заглядывает в экран, который тут же гаснет. — Ты что, порнушку смотришь? — озвучивает Чимин вслух первое, что приходит на ум, озадаченный поспешностью, с которой Чонгук вырубает планшет. Чимин трется носом о щеку Чонгука, больше сосредоточенный на ощущении его крепкого и сильного тела под собой, чем на видео, которое Чонгук от него решил скрыть. Очередной сюрприз? Хоть бы в этот раз без угрозы конца света... — Нет, — смущенно бормочет Чонгук. Косит на Чимина краем глаза, но лишний раз даже не двигается, боясь испортить его настрой. Чимин как строптивая и своенравная кошка, которая первый раз в жизни сама прыгнула к Чонгуку на руки — бесценный момент, который может и не повториться. Поэтому Чонгук боится сделать что-нибудь не так или сказать лишнее. Он совершенно не хочет, чтобы горячий и приятно тяжелый Чимин с него слезал. Чимин ластится к нему, в самом деле как кошка. Обнимает рукой за шею и целует в скулу, мазнув губами по носу, когда Чонгук таки не выдерживает и поворачивает к нему голову. — Мин-а… — Чонгуку до дрожи нравится, что сейчас происходит. Но проблема в том, что они в общаге, на диване в гостиной, и в любой момент кто-то из парней может выйти из своей комнаты и застать их в довольно компрометирующей позе. Чонгук вообще по этому поводу не переживает — потому что все уже в курсе, все взрослые мальчики, никому не нужно объяснять, откуда дети берутся и чем Чимин и Чонгук могут заниматься за закрытыми дверьми наедине друг с другом. Но насколько Чонгук помнит, Чимин афишировать их отношения не хочет. Или не хотел. Но что тогда на него вдруг нашло? Алкоголем не пахнет — Чимин трезв. И на трезвую голову лезет к Чонгуку целоваться, потому что слишком по нему соскучился. А кто Чонгук такой, чтобы противиться желаниям своего возлюбленного? Достаточно одного взгляда, чтобы Чонгук исполнил все, о чем бы Чимин его ни попросил. — Вы продолжайте, не останавливайтесь, — слышат они лениво-томный голос Тэхёна, выползшего из темноты своей комнаты на свет. У него закончилась закуска к пиву, и он направлялся к холодильнику на кухне, но в итоге приземляется в кресло в гостиной. Потому что диван занят. Чимин и Чонгук тоже очень заняты друг другом. Но поскольку Тэхён уже не первый раз оказывается свидетелем репетиции их поцелуя перед свадебным алтарем и Господом Богом, Чимин только прячет покрасневшее лицо в изгибе шеи Чонгука. Но слезать с него не собирается. Он пригрелся, ему так хорошо — грех останавливаться. Чонгук поворачивает голову и смотрит на Тэхёна, который наблюдает за ними с утрированным интересом, подобрав под себя одну ногу и подперев кулаком подбородок. — Чего тебе? — спрашивает Чонгук прямо. Тэхён мог бы и мимо пройти, серьезно. Но нет, ему надо доебаться — как без этого? — Наслаждаюсь, — отвечает Тэхён с усмешкой. — Если трогать нельзя, дай хоть посмотреть. — Если насмотрелся, вали отсюда, — по-хорошему советует ему Чонгук, но умолкает, потому что губы Чимина оказываются на его коже. Он целует Чонгука в шею, пользуясь тем, что Тэхёну с его точки обзора этих возмутительных действий не видно. Но Тэхён и так все понимает по лицу Чонгука, и его ухмылка становится только шире. — Ладно я, — тянет Тэхён. — Какого только дерьма я по вашей вине ни повидал, закиданный всем этим шипперским контентом от мелкого Чихёна… Но вы реально готовы к тому, что не я один буду на вас в такие моменты пялиться? — Мы тебя не ждали. — Чонгук все еще в состоянии отвечать связно. Но чем выше поднимаются губы Чимина, тем сложнее сосредоточиться на разговоре. Чонгуку так и хочется опустить голову и закрыть глаза. — Ну вы тут не одни живете. Почему койкой с Хосоком не махнешься? И наслаждайтесь друг другом, сколько влезет и насколько позволяет звукоизоляция. Чонгук впервые задается вопросом, действительно, почему он не попросит Хосока поменяться кроватями? Они с Чимином могут тогда спокойно занять диван в их комнате, а не в гостиной. И не только диван — можно даже сдвинуть кровати… Чонгук сглатывает. Нет, он к такому точно еще не готов. Он умрет от сексуального истощения раньше, чем Чимин не сможет танцевать. И вообще, такое решение чревато последствиями. Жить вместе… Чонгук этого правда хочет. Но не в стенах общежития. — Ты куда-то шел? — Чонгуку даже не стыдно за свой сиплый голос. Чимину, негоднику, ведь не стыдно его при Тэхёне целовать всюду, куда дотягиваются губы, и совсем бесчестно покушаться на пылающее ухо? Знает же прекрасно, что у Чонгука это чертова эрогенная зона. Хочет довести его до греха и стояка? Уверен в своих желаниях? Чонгук-то правда отчаянный. Он Чимина и на общественном диване на глазах у парней завалит и не застесняется. — Да нет, я тут посижу. — Тэхён закидывает ногу на ногу и откидывается на спинку кресла. — Если кто появится, скажу, что мы чемпионат обсуждаем. Бурно. Поработаю вашим прикрытием. Не все же Хосоку отдуваться. Чимин бросает на Тэхёна быстрый взгляд из-за растрепанного затылка Чонгука. Тэхён вопросительно дергает бровью в ответ: “Мол, чего остановился? Посрамился вдруг?”. Чимин хмыкает и, перебравшись, ложится на безропотного Чонгука уже всем телом. Закрывает бесстыжему Тэхёну обзор своей головой, наклоняясь к шее Чонгука с другой стороны, и продолжает прерванное занятие. Тэхён не уходит. Сидит и смотрит. И если бы Чимин с Чонгуком давно не привыкли к ненужному вниманию в те моменты, когда очень хочется личного пространства и воздуха, их присутствие другого человека смутило бы. Но по факту нет. Возможно потому, что это Тэхён. Положа руку на сердце, он заслужил их доверие, хоть не устает их публично подкалывать и троллить. Но Тэхён так выражает свою любовь. К этому тоже со временем привыкаешь и даже начинаешь это ценить. Не ко всем Тэхён доебывается с одинаковым подобострастием. Чонгук смиряется с ситуацией, и ему активно помогает в этом Чимин, пытающийся дразняще увлечь его в поцелуй. Чонгук не выдерживает, хватает его за затылок, не давая вновь отстраниться, и жадно впивается в грешно манящие, улыбающиеся губы. Но неожиданно громкий хлопок двери заставляет Чимина и Чонгука одновременно вздрогнуть и поспешно друг от друга отлипнуть. Хосок. Потерял своего ненаглядного Чимина, который уже давно должен был заварить себе чай и вернуться. Хосоку пришлось вылезти из кровати и отправиться его искать. — О, — Хосок, застывший на пороге, издает неопределенный звук и, словно Чимин и Чонгук тут бесплатное представление организовали, присаживается на подлокотник кресла Тэхёна. Хоби решает побыть вторым зрителем. — Да вы как сговорились, — бормочет Чонгук. Когда-то он бы точно предпочел Чимина с себя скинуть и скрыться в своей комнате. Но вместо этого Чонгук остается покорно лежать. Он не ждет, что Чимин поимеет совесть и слезет с него. Вообще-то, он надеется, что тот этого не сделает. — Если я вас вдруг прервал, вы это, не стесняйтесь, продолжайте, — неловко произносит Хосок, махнув рукой, и Тэхён давит смех. Его происходящее зашибись как веселит. Он обожает ставить людей в неловкие ситуации и смотреть, как они из них выкручиваются, пытаясь не потерять человеческое достоинство и самообладание. — Спасибо, мы воздержимся, — сдержанно отвечает Чонгук. Чимин жарко дышит ему на ухо, но целоваться не лезет. А жаль. — Я вам даже завидую, — грустно вздыхает Хоби. — Иногда хочется, не знаю… Обнимашек, поцелуев, тепла. Найти кого-то и чтобы… не знаю, найти бескорыстную любовь? — Иди Юнги попроси тебе полкило бескорыстной любви отвесить, — насмешливо выдыхает Тэхён, ехидно глядя на замечтавшегося Хосока снизу вверх. — Он тебе с радостью еще и подзатыльник добавит в подарок. Хосок укоризненно глядит на обломавшего ему весь сентиментальный настрой Тэхёна, но на Тэхёна такие взгляды в принципе не действуют. — А тебе не хочется? — спрашивает он у него с вызовом. — С тобой любовью поделиться? — дергает бровью Тэхён. — Прости, хён, но ты не в моем вкусе. А Чим-Чим мне не дает, он хуже лебедя — ему нужен только один и на всю жизнь. — Между прочим, Тэ, — Чимин тоже решает поучаствовать в разговоре, пока Чонгук окончательно не озверел, не скинул его и не послал своих озабоченных хёнов куда подальше, — наши фанаты считают, что вы с Чонгук-и тайно мутите. Этому есть основания? Мне уже стоит начинать ревновать? — Я с мелким? — Тэхён задумчиво и оценивающе смотрит на Чонгука, который пытается прикончить его ментально, но тщетно. Тэхён непрошибаемый. Обидеть его может только Чимин, если не даст съесть пельмени, когда Тэхёну хочется. — Ну, не самый худший вариант. И кто из нас сверху? — Это все, что тебя волнует? А сам факт не, не беспокоит? — ржет Хосок. Чонгук сердито сопит, потому что знает ответ на вопрос Тэхёна, но озвучивать его не хочет. Чимин ответ на вопрос Тэхёна тоже знает. — В большинстве случаев ты, — отвечает Чимин, положив подбородок на макушку Чонгука, уткнувшегося пылающим лицом в сиденье. Чимин лукаво улыбается озадаченному Тэхёну. — Хотя с тобой это в любом случае больше похоже на акт онанизма. — Эй! — искренне возмущается Тэхён. — Не надо вот грязи. Я могу, знаешь ли, не только о себе думать. И не только в постели. И вообще, не пробовал со мной, нечего и говорить. — Прекратите, — стонет Чонгук, который уже не может это все слушать. Понятно, что у парней недотрах — столько лет в душе дрочить должно было рано или поздно надоесть. Очевидно, что им с Чимином тут все завидуют — даже они сами себе, если быть до конца честными. Но не обязательно же это все обсуждать столь увлеченно и долго? Не хватает только всех мемберов к этому разговору подключить… Едва Чонгук успевает об этом подумать, как появляется Сокджин. Он держит путь в ванную, но резко меняет курс, заметив тусню в гостиной. Только обойдя диван, он видит облюбовавшую его парочку, и останавливается, стараясь понять, что происходит. Тэхён глядит на него с самым безвинным видом, будто они в самом деле чемпионат по футболу обсуждают, а не кто с кем спит и кто при этом сверху. Хосок улыбается, как и всегда, но немного нервно, когда взгляд Сокджина задерживается на нем почему-то дольше, чем на валяющемся на Чонгуке Чимине. — Что за мальчишник, на который меня не позвали? — спрашивает Сокджин с претензией на недовольство. — Хён, — обращается к нему Тэхён раньше, чем Хосок успевает открыть рот и спасти ситуацию, — если из нас всех выбирать, с кем бы ты хотел переспать? Сокджин на миг офигевает и теряется с ответом на несколько секунд. После чего хмыкает и отвечает: — С самим собой ответ не принимается? — Если допустить невероятную вероятность, что у тебя может встать на кого-то, кроме тебя самого, то с кем? — допытывается Тэхён. Сокджин не был бы Сокджином, если бы дал кому-то загнать себя в угол. Поэтому со зловещей ухмылкой он елейно отвечает: — С РэпМоном, конечно же. Приходит очередь парней выпадать в осадок. Упомянутый всуе РэпМон внезапно тоже появляется на горизонте. Видит заигрывающе улыбающегося и развязно подмигивающего ему Сокджина, который даже посылает ему страстный воздушный поцелуй, и делает один-единственный верный вывод: — Вы что, бухаете тут, пока я не вижу? — Чувствуется, скоро начнем, — говорит пришедший в себя Тэхён. Намджун подходит и видит Чимина на Чонгуке. Замирает — Чимин считает секунды до своей смерти, — но в итоге решает сделать вид, что ничего вопиюще неприличного на диване сейчас не происходит. В конце концов, Чимин Чонгука даже в шею не целует — лежит на нем совершенно целомудренно. Только гладит босой ногой его икры и трется щекой о волосы. Чонгуку до мурашек приятно. — Хочешь со мной переспать? — в лоб спрашивает Сокджин у Намджуна. Тот давится воздухом и начинает кашлять. — Ч-чего? — сипло переспрашивает он, глядя на Сокджина во все глаза. — Да или нет, — настаивает на своем Сокджин, глядя на Намджуна так пристально, что мемберы впервые в жизни лицезреют чудо: на лице бесстрастного, беспристрастного и всегда невозмутимого Намджуна появляется предательский румянец. Тэхён аж подается вперед, едва не грохнувшись с кресла (бдительный Хосок успевает схватить его за плечо), и жадно ждет дальнейшей реакции. — Это что, предложение? — прокашлявшись, находится Намджун, переведя стрелки, так что приходит очередь Сокджина обдумывать ответный ход. Это еще не мат, но определенно шах. Для них это стандартная игра: кто кого первым возьмет на слабо. Но невинная игра явно перешла на новый нешуточный уровень. — Предложение, от которого невозможно отказаться, — смеется Тэхён. — Просто скажи “да”, и мы начнем кричать “горько!”. — Мне надо выпить, — говорит Сокджин и двигает на кухню за соджу. Хосок тут же подрывается и догоняет его, чтобы ему налить не забыли. Надо же как-то заглушить тоску по любви, разрывающую сердце на части и терзающую душу? Чимин и Чонгук оказываются под прицелом пристального взгляда Намджуна. Тот явно никак не может решить, как ему на все это безобразие реагировать. Тэхён все еще играет в крайне заинтересованное происходящим лицо и покидать насиженное кресло не спешит — все равно Юнги всю ночь в студии. Хотя даже жаль, что его нет. Тэхён бы спросил его, с кем Шуга согласился бы переспать. Но можно и не спрашивать. На кого у Юнги только и может встать, так это на Чимина, потного и голого, в одном балетном трико, до изнеможения отдающегося контемпорари. Да, Мин Юнги тоже иногда проигрывает и выдает информацию, которую трезвым ни в жизнь бы не озвучил. От давления неотрывного взгляда Намджуна Чимину становится неловко, и он привстает, собираясь с Чонгука слезть. Но Намджун внезапно его останавливает: — Лежи. — Ты не против? — спрашивает Чимин осторожно. Ему правда важно не доставлять дискомфорта мемберам. Они с Чонгуком могут валяться друг на друге и за закрытой дверью, не мозоля никому глаза. — Почему я должен быть против? — недоумевает Намджун. — Пока вы не творите на камеры фигню, не имеющую гетеросексуального объяснения, меня все устраивает. Чимин заметно расслабляется, но подозрительно молчаливый Чонгук под ним все еще напряжен. Ждет подвоха. Но его почему-то нет. Намджун устраивается на полу у них в ногах, привалившись спиной к дивану, и забирает у Хосока бутылку соджу, которую тот ему отдает первому — блюдет субординацию. Сокджин возвращается в гостиную с уже наполовину пустой и ставит на журнальный столик тарелку с наспех собранной по холодильнику закуской. — Я все же хочу получить ответ, — трагически-решительно, будто ринувшись в последний, заведомо проигрышный бой, говорит Сокджин, устраиваясь на полу напротив Намджуна. — Хочешь ты меня или нет, Джун. — Можно я включу камеру? Или хотя бы диктофон? — тут же подливает масла в огонь Тэхён, забирая у Хосока свою бутылку. — Тебя весь мир хочет, — говорит Намджун, убедительно поддерживая серьезность этого важного разговора. Слава богу, фанаты их не слышат. И это никто из мемберов еще не пил. — Зачем тебе я? — Потому что ты самый крутой мужчина в этом мире, — отвечает любезностью на любезность Сокджин. Он говорит это так, что ему веришь. — Это все признают. Тебя сложно не хотеть. — Значит, ты меня хочешь? — выворачивает его слова Намджун, насмешливо щурясь. Тэхён от восторга едва не ссытся — даже про соджу забывает. Чимин к алкоголю не тянется. Чонгук, как ни странно, к еде тоже. Хотя, скорее всего, он не двигается, потому что опасается, что растекшийся по его спине Чимин может с него соскользнуть на пол. Сокджин обиженно надувает пухлые губы, недовольный тем, что Намджун заговаривает ему зубы и прямо отвечать не хочет. — Ладно, ладно! — восклицает он, махнув в сторону бесстыжего Намджуна бутылкой. — Я скажу это трезвым, я хотел сказать, первым. Я хочу тебя. Теперь ты доволен? — Более чем, — посмеивается Намджун, салютуя соджу в ответ. — Ведь это взаимно. — Аминь, — высокопарно изрекает Тэхён и прикладывается к горлу. Мемберы снова начинают перебранку, отжигая всякими шуточками ниже пояса и сальными намеками. Никто уже и не помнит, с чего все началось. Вернее, с кого — с Чимина и Чонгука, которые захотели тихонько полежать вдвоем. Уже минут через пять, когда прыткий Хосок возвращается с новой тарелкой закуски, никто про Чимина и Чонгука и не вспоминает. И Чимин, не в силах противиться соблазну, снова целует Чонгука в горячую шею, чувствуя, как кожа под губами тут же становится гусиной. Он проскальзывает рукой в ворот его футболки и ласкает ладонью и подушечками пальцев ключицы и грудь Чонгука. Обхватывает губами его ухо. Знает, как превратить его в безвольное желе. Чимин Чонгука ни о чем не спрашивает, он не произносит вслух ни единого слова, но когда Чонгук смотрит ему в глаза, то тихо, но твердо выдыхает Чимину в губы “да” — и целует. Да, я люблю тебя. Да, я хочу тебя. Да, я буду с тобой всегда.